Поэт, провозгласивший собственное государство: Габриэле Д’Аннунцио и феномен Республики Фиуме
Литературная икона Джойса и Паунда, герой Великой войны, Габриэле Д’Аннунцио в свое время потряс Европу не только своими военными подвигами и любовными похождениями, но и политическими авантюрами. Главной авантюрой д’Аннунцио была Республика Фиуме.
В сентябре 1919 года Габриэле Д'Аннунцио – поэт, авиатор, итальянский националист, герой Первой мировой войны – принял на себя руководство 200 мятежниками из итальянской армии. На ярко-красном Fiat, усыпанном цветами (Д'Аннунцио обожал цветы), он возглавил марш на портовый город Фиуме в Хорватии, который некогда являлся частью исчезнувшей Австро-Венгерской империи.
Через дорогу стояла армия, представлявшая союзников. Приказ верховного командования союзников был ясен: остановить Д'Аннунцио, при необходимости застрелив его. Однако эта армия была итальянской, и значительная часть ее личного состава сочувствовала действиям Д'Аннунцио. Один за другим его офицеры пренебрегали инструкциями. Регулярные войска уступали дорогу или дезертировали, чтобы следовать за поэтом.
К тому времени, когда он достиг Фиуме, его отряд насчитывал около 2 000 человек. В городе его встречали восторженные толпы, которые не спали всю ночь в ожидании Д'Аннунцио. Офицер, проходивший ранним утром по главной площади города, увидел, что она заполнена женщинами в вечерних платьях и с оружием в руках. Этот образ как нельзя лучше будет отражать характер этого места – одновременно фантасмагорического праздника и поля боя – в течение пятнадцати месяцев, пока Д'Аннунцио будет удерживать Фиуме в качестве дуче и диктатора, вопреки всем союзным державам [2].
Когда же стало понятно, что данная цель нереализуема, вместо того, чтобы признать поражение, Д'Аннунцио объявил, что создает здесь образцовый город-государство, настолько политически инновационный и культурно блестящий, что весь измученный войной мир будет ослеплен им. Он назвал свой Фиуме «прожектором, сияющим посреди океана убожества» [2].
Рассмотреть яркую, насыщенную событиями и напоминающую авантюрный роман биографию Габриэле Д'Аннунцио невозможно в рамках одной статьи. По этой причине автор сосредоточится в основном на периоде Республики Фиуме (феномене, который будет рассмотрен достаточно подробно), упомянув также наиболее важные вехи биографии итальянского поэта и авиатора.
Габриэле Д’Аннунцио между искусством и политикой
Габриэле Д'Аннунцио считал, что к жизни нужно относиться как к произведению искусства, и из своей жизни, которую он любил называть «неподражаемой», он создал свой шедевр, культивируя миф и культ о себе, просчитывая каждый жест. Впоследствии, он перенес свое художественное чутье и на военную практику, практически стерев границу между искусством и политикой.
Это почувствовали на себе жители Вены 9 августа 1918 года, когда они подверглись уникальной воздушной бомбардировке. В этот день в небе над городом появились самолеты, однако вместо падающих бомб жители города увидели в небе листы цветной бумаги, окрашенные в красный, белый и зеленый цвета итальянского флага. Это были пропагандистские листовки, текст которых гласил: «Венцы! Сейчас мы могли бы сбросить на вас бомбы! Вместо этого мы сбрасываем только салют» [1].
Этот шедевр пропаганды военного времени читается как современный документ. «Мы, итальянцы, не ведем войну против женщин и детей, мы ведем войну против вашего правительства, которое является врагом вашей национальной свободы». Такое разграничение, предполагающее, что правительство недостойно народа, который оно призвано возглавлять, стало общим местом в попытках спровоцировать массовое недовольство населения [1].
Эта акция была вполне в духе Габриэле Д'Аннунцио, который и был автором памфлетов, упавших на Вену 9 августа, он же был командиром эскадрона, который рисковал жизнью чтобы осуществить эту акцию. При этом область его деятельности не ограничивалась воздушным пространством – он оставил свой след и в морских сражениях, и в сухопутных действиях Великой войны.
Будь то бомбардировка Триеста с воздуха дважды за день (сначала брошюрами, потом бомбами), нападение на австрийские окопы посреди ночи с пистолетами и ножами, или заход на торпедных катерах в середину австрийского флота – Д'Аннунцио завоевал репутацию великого поэта-воина войны. Все это было сделано человеком, которому на момент призыва в армию было 52 года и который в ходе боевых действий потерял глаз [1].
Габриэле Д'Аннунцио родился на Адриатическом побережье Италии в городе Пескара 12 марта 1863 года. Его отец, Франческо, некоторое время занимал пост мэра города и отличался многочисленными любовными похождениями и расточительностью в финансовых делах. Изначально Франческо Д'Аннунцио носил фамилию Рапаньетта, однако впоследствии взял фамилию своего дяди Антонио Д'Аннунцио.
Габриэле получил хорошее образование в знаменитом колледже Чиконьини в Прато, и его литературный дар проявился уже в раннем возрасте. В тринадцать лет Д'Аннунцио сочинил стихотворение, посвященное визиту короля Умберто в Пескару. Его литературная карьера началась в период становления Рима как европейского центра: Д'Аннунцио переехал туда в 1881 году, примерно в то время, когда в городе открылось первое издательство.
Вскоре Д'Аннунцио стал римским «папашей Никербокером», заполнив страницы литературных журналов экзотическими и эротическими рассказами о высшем свете, красивых женщинах и драматических подвигах. Многие его колонки были откровенно автобиографичны, а зачастую и откровенно непристойны, но в бурной атмосфере Рима конца века эта разнузданность служила укреплению его репутации, харизмы и привлекательности для римских женщин.
Д'Аннунцио считал себя дворянином без титула. Известный среди богатых молодых женщин он регулярно посещал вечеринки высшего класса, на одной из которых познакомился со своей будущей единственной законной женой – дворянкой Марией Ардуэн ди Галлезе, дочерью герцога Джулио Ардуэна Галлезского. Однако этот брак не был прочным, хотя Мария и родила ему троих детей – Габриэле Д'Аннунцио продолжал поддерживать связи со своими поклонницами [3].
Широкую известность как любовник Д'Аннунцио приобрел благодаря череде страстных романов с самыми красивыми и очаровательными женщинами того времени. Самым известным из них стал его продолжительный роман с великой итальянской актрисой Элеонорой Дузе, единственной реальной претенденткой на звание первой леди европейской сцены. Д'Аннунцио и Дузе были вместе с 1897 по 1904 год, жили в сельской роскоши, носили диковинные наряды, устраивали дикие вечеринки и поражали воображение тысяч завистливых зрителей [1].
Именно Элеоноре Дузе Габриэле Д'Аннунцио посвятил свое известное стихотворение La Pioggia Nel Pineto (Дождь в сосновом лесу), вошедший впоследствии в школьные учебники и разнообразные антологии итальянской поэзии в качестве «визитной карточки» его стиля и эстетики. Первые строки этого стихотворения звучат так:
Тише. На полянах лесных
я не слышу
слов твоих
человечьих. Я слышу,
как капли и листья
шепчут слова на странных
наречьях.
Д'Аннунцио был одним из писателей, одержимых идеей раскрыть сущность человеческой природы и человеческой оригинальности в то время, когда все направление развития цивилизации, казалось, было обречено затопить эту оригинальность в море конформизма и «массовизации». Ведь конец XIX века был моментом триумфа промышленной революции и сопутствующих ей потрясений.
Интеллектуалы восставали против этих перемен, поскольку зачастую презирали публику, предпочитая, чтобы их оценивали коллеги по цеху. По мере того, как их собственные представления о стиле и творчестве все больше отходили на второй план, а ценность художника все больше определялась его «рыночностью», художники отчуждались от процессов современной культуры. Для одних это отчуждение было чисто интеллектуальным актом, для других принимало более тотальные формы.
Однако для итальянца отрыв от общества – одна из самых грубых судеб, а для такого общительного человека, как Д'Аннунцио, изоляция от мира была немыслима, Д'Аннунцио нуждался в публике и не желал оставаться один. Поэтому вместо того, чтобы «отстраниться» от современного общества, Д'Аннунцио в конце концов взялся его изменить [1].
Идея превращения невежественных масс в культурное сословие мужчин и женщин с хорошим вкусом издавна привлекала интеллектуалов. Одна из самых привлекательных сторон этой мечты заключается в том, что сами интеллектуалы, очевидно, должны были осуществить это преобразование, и Д'Аннунцио не уклонялся от такой задачи.
«Я хочу написать томик поэтической прозы, который станет боевым кличем для латинского народа» [6],
– писал он. Д'Аннунцио надеялся вдохновить своих соотечественников силой своей прозы и драматизмом своего примера. Он считал, что итальянцы стали мягкими, и хотел пробудить в них дух агрессивности.
Термины «правый» и «левый» были для Д'Аннунцио практически бессмысленны, поскольку он был связан с традиционными итальянскими правыми не больше, чем с социалистами. Его мысль редко фокусировалась на традиционных политических идеях, таких как государственные институты или классовый конфликт. Вместо этого политическая мысль Д'Аннунцио была посвящена национальному величию, эстетике итальянских городов, творчеству итальянского народа и мужественности итальянских мужчин. Его представление о политике было сугубо духовным, что вполне соответствовало нравам эпохи [1].
Многие искали вместе с ним такую форму политической деятельности, которая могла бы вернуть правительству оживление и задействовать страсти народа в делах своей страны. К началу ХХ века такие группы, как футуристы, призывали к масштабной войне, чтобы очистить мир от гнилых элементов, разрушающих его. Первая мировая война была встречена такими людьми с распростертыми объятиями [1].
Теперь, кратко рассмотрев политические воззрения Д'Аннунцио, перейдем к непосредственному рассмотрению вопроса, связанного с Фиуме.
Разочаровывающие итоги Первой мировой войны и поход на Фиуме
После завершения Первой мировой войны и распада Австро-Венгерской империи за город Фиуме (ныне Риека) развернулась дипломатическая борьба между Королевством Италия и Королевством сербов, хорватов и словенцев (Югославией), образовавшейся 1 декабря 1918 года. Оба государства считали Фиуме своей исконной территорией, а патриоты и националисты призывали к «самым решительным действиям» [4].
Великая война не принесла Италии тех результатов, на которые рассчитывали ее сторонники. Несмотря на то, что Италия находилась в числе стран-победительниц и внесла огромный вклад на алтарь победы – 650 тыс. убитых (по другим сведениям – 900 тыс.), 947 тыс. раненых, около 600 тыс. пленных и пропавших без вести – обещанное Лондонским пактом (1915 г.) присоединение Фиуме и Северной Далмации с прилегающими островами к Италии не произошло [4].
Бывшие союзники (США, Англия и Франция) посчитали вклад итальянцев «не таким уж и значительным», а высокомерный, уничижительный тон президента США в адрес итальянской делегации был и вовсе оскорбительным. Это вызвало в Италии бурю негодования, особенно в войсках, среди ветеранов, а также патриотов, националистов и существенной части населения.
Среди недавних союзников Италия чувствовала себя обманутой, униженной, «побежденной в лагере победителей». По образному выражению Габриэле Д’Аннунцио, ставшему популярным в народе, это была «изуродованная победа» – vittoria mutilata.
В 1918 году в газете Corriere della Sera вышла статья Д'Аннунцио, в которой он риторически призывал не делать победу «изувеченной». Довольно жесткий образ, представленный автором, должен был вызвать в обществе желание защитить поруганную честь страны. Попыткой сделать это и стал знаменитый Марш на Ронки, закончившийся взятием Фиуме [7].
События, начавшиеся в августе 1919 года, взбудоражили всю Европу. Из-за напряженности, возникшей между жителями Фиуме и итальянцами, с одной стороны, и войсками союзников – с другой, там начались столкновения. В этой связи итальянское правительство приказало своим войскам покинуть город, но они вышли за его пределы и остановились, не подчиняясь приказам. Группа взбунтовавшихся офицеров направила предложение возглавить их марш на Фиуме, чтобы присоединить город к Италии, но многие политики (включая Муссолини) отвергли это предложение [7].
10 сентября 1919 года, после подписания в Сен-Жермене мирного договора по итогам Первой мировой войны, Фиуме был предоставлен официальный статус «свободного города», но под контролем югославского правительства. Недовольные итальянские офицеры и солдаты, расквартированные теперь в окрестностях Фиуме, требовали незамедлительных и решительных действий.
Человеком, который дал согласие возглавить поход на Фиуме, оказался Габриэле Д’Аннунцио, поэт-солдат, которому король лично вручил Золотую и Серебряную медали за боевые заслуги.
Решение Д'Аннунцио о походе на Фиуме нельзя назвать совсем внезапным – он уже длительное время поддерживал контакты как с Итальянским национальным советом Риеки и политическими кругами, которые выступали за присоединение города к Италии. В первой половине июня о нем даже заговорили в связи с предполагаемым заговором с участием герцога Аосты, генерала Джардино, Муссолини и Федерцони [5].
Фиумская кампания началась в ночь на 12 сентября 1919 года, когда на «спасение Фиуме» и под девизом «Или Фиуме, или смерть!» («O Fiume o morte!») из Ронки выехала военная колонна: 35 грузовиков с несколькими офицерами и вооруженными солдатами-ардитами – всех чуть более 200 человек; впереди колонны на красном «Фиате-501» с откидным верхом – новоиспеченный команданте (командующий) Д'Аннунцио в мундире и с боевыми наградами на груди [4].
По дороге к ним присоединилось еще несколько сотен солдат, которые отказывались препятствовать поэту и поддержали его. К одиннадцати часам они прибыли в пригород Фиуме, и Д'Аннунцио встретился с назначенным союзниками военным губернатором города, итальянским генералом Питталугой. Газета Бенито Муссолини Il Popolo d'Italia поддерживала захват Фиуме. Вот так она описывала встречу Д'Аннунцио и Питталуги:
«Поэт! – воскликнул генерал. «Вы погубите Италию, если сделаете это». «Генерал!» – ответил поэт. «Это вы погубите Италию. Если вы не поддадитесь судьбе и станете соучастником политики бесчестия. Я, Габриэле Д'Аннунио, объявляю этот город итальянским. Viva Fiume Italiana!»... Генерал ответил, что он находится в Фиуме не как итальянец, а как генерал союзников... «Я знаю», – сказал Д'Аннунцио. «В таком случае вам придется открыть огонь по моим солдатам, которые являются братьями ваших солдат. Если вы должны это сделать, – он распахнул свой плащ, обнажив медали, – стреляйте сначала по этим!» [9].
В итоге Д’Аннунцио, без единого выстрела захватил власть в городе, 80 % населения которого составляли итальянцы. Его и его солдат встретили колокольным звоном, приветственным ревом сирен и орудийным салютом со стоящих на рейде военных кораблей. Начинается полуторагодовая история одного из самых странных государств, существовавших в ХХ веке – Регентства Фиуме [8].
Поэта назначают военным комендантом и губернатором Фиуме. В своем первом обращении к жителям города Д’Аннунцио с балкона гостиницы восклицает:
«Итальянцы Фиуме! В этом недобром и безумном мире наш город сегодня – единственный островок свободы. Этот чудесный остров плывет в океане и сияет немеркнущим светом, в то время как все континенты Земли погружены во тьму торгашества и конкуренции. Мы – это горстка просвещенных людей, мистических творцов, которые призваны посеять в мире семена новой силы, что прорастет всходами отчаянных дерзаний и яростных озарений» [8].
В Фиуме начинают стекаться различные силы: ардити* со всех концов страны, солдаты и матросы, поэты, контрабандисты, кафешантанные певицы, безумные изобретатели. Правительственные войска, подчиняясь приказам премьера Франческо Нитти, занимают позиции вокруг города, но бездействуют, поскольку их симпатии всецело на стороне Д’Аннунцио. 14 сентября адмирал Марио Казануова (Mario Casanuova) приказывает боевым кораблям покинуть фиумский порт, однако капитаны отказываются это делать и переходят на сторону республики.
Д’Аннунцио пишет письмо Муссолини, который так и не решился присоединиться к «походу на Фиуме»:
«Я в равной степени потрясен Вами и итальянским народом… Вы хнычете, в то время как мы боремся… Где Ваши фашисты, Ваши волонтеры, Ваши футуристы? Проснитесь! Проснитесь и устыдитесь… Проколите дырку в Вашем брюхе и спустите жир» [8].
Муссолини не остается ничего другого, кроме как поддержать Д’Аннунцио деньгами и отрядом бойцов, но с этого момента он надолго затаил зависть к преуспевшему сопернику, смешанную с восхищением. Это чувство еще даст о себе знать позже.
Итальянские претензии на Фиуме открыто поддерживает Эммануил Филиберт, герцог Аостский, вступая в открытый конфликт с правительством Франческо Нитти, которое вело сложные мирные переговоры. Герцог несколько раз выезжал на границу, выступая с речами, противоречащими линии правительства. 4 ноября 1919 года он отправился в Фиуме (Риеку), чтобы в костюме сотрудника Красного Креста присутствовать на похоронах легионера, убитого пограничным патрулем. По этому случаю он посетил Габриэле Д'Аннунцио и высказал слова поддержки его действиям [10].
Однако у предприятия Фиуме возникает серьезная проблема – правительство отказывается присоединять регенство к Италии. Король Виктор Эммануил III также не поддерживает авантюру Д’Аннунцио – 25 сентября он созывает Совет короны, который отвергает идею немедленной аннексии Фиуме. Правительство Нитти, желая снять с себя подозрение союзников в том, что захват втайне санкционирован, объявляет частичную блокаду города.
Фиуме – республика вечного карнавала
На фоне блокады Д’Аннунцио принимает решение вполне в духе средневекового кондотьера (каковым он, в сущности, и был): боевые корабли Фиуме отправляются бороздить Адриатику, захватывая все повстречавшиеся по пути торговые суда. Так корсарство становится основным источником снабжения «республики красоты» провиантом и товарами первой необходимости [8].
Понимая, что присоединение к Италии, вероятно, не состоится, Габриэле Д’Аннунцио провозглашает независимую Республику Фиуме и пишет ее конституцию. Изначально он собирается написать ее в стихах, однако его отговаривают от этого экстравагантного решения.
Конституция Фиуме (la Carta del Carnaro) стала крупным вкладом в политическую теорию, поскольку в ней сочетались как радикальные элементы «новой политики», так и квазирелигиозные качества красноречивой риторики Д'Аннунцио, превратившиеся в уникальный политический документ. Разработанная в сотрудничестве с Де Амбрисом (одним из ведущих анархо-синдикалистов), конституция предусматривала полное равноправие женщин, полную свободу вероисповедания и атеизма, всестороннюю систему социального обеспечения, медицинского страхования и ухода за престарелыми, а также метод прямой демократии [1].
В зависимости от того, каким видом деятельности занимается гражданин Фиуме, он обязан быть членом одной из десяти корпораций, основное направление деятельности которых установлено коммуной. Согласно Хартии, все корпорации являются юридическими лицами, признанными государством.
Д'Аннунцио добавил в конституцию немало курьезных пунктов. В частности, обязательное музыкальное образование для детей, без которого гражданство Фиуме не предоставляется. Также вводится государственный культ муз с сооружением соответствующих храмов [8]. Все это сочеталось с развитой системой массовых празднеств и ритуалов, призванных обеспечить высокий уровень политического сознания и энтузиазма всех граждан государства.
Всех привлекает аромат абсолютной свободы и беззакония: на улицах Фиуме каждую ночь до утра шумит сюрреалистический карнавал. Хлеба тем не менее не хватает, поэтому для поддержания боевого духа и работоспособности гражданам вместо хлеба щедро раздают кокаин. Сам Д’Аннунцио почти не спит: он пишет декларации и приказы, обращается к толпе с речами несколько раз на дню (и даже по ночам).
В Фиуме искали убежища от тоски экономической депрессии и скуки не только поэты и ветераны войны, испытывающие адреналин: в город устремлялись наркоторговцы и проститутки. Один из посетителей города сообщил, что никогда не знал такого дешевого секса. Общественная жизнь Фиуме представляла собой безостановочное уличное театральное представление. Все иностранные представительства в Европе направили в Фиуме своих агентов, которые с тревогой следили за тем, что замышляет д'Аннунцио [2].
Многие исследователи справедливо отмечают, что практически весь ритуал фашизма пришел из «Свободного государства Фиуме»: обращение с балкона, римское приветствие, крики «айя, айя, алала», драматические диалоги с толпой, использование религиозных символов в новой светской обстановке, восхваления мучеников.
Между Фиуме Д'Аннунцио и Италией Муссолини действительно существовали важные связи, но были и различия, прежде всего в области идеологии.
Конституция, которую Д'Аннунцио и Де Амбрис разработали для нового государства, была радикальным документом, цель которого сильно отличалась от тоталитарного государства, созданного Муссолини. Феноме Фиуме практически не поддается попыткам отнести его к явлениям правых или левых политических сил. Одним из самых ярких аспектов политики Д'Аннунцио была его способность заручиться горячей поддержкой самых разных элементов политического мира [1].
Во многом Фиуме Д'Аннунцио стал революционным явлением на Западе, и приверженность поэта к организации «анти-Лиги Наций» еще более усиливает это утверждение. В основе Д'Аннунцианской политики лежало понимание того, что многие противоречивые интересы могут быть преодолены и «трансцендированы» в движении нового типа. Д'Аннунцио считал, что новый порядок будет основан на личных качествах героя и гения, а не на традиционных критериях богатства, наследия и власти.
Д'Аннунцио получил контроль над политической риторикой Италии в момент хаоса и кризиса и овладел эмоциями тех, кто заполнял итальянские площади, слушая его речи. Героизм, проявленный во время войны, позволил Д'Аннунцио преодолеть пропасть между интеллектуалами и массами, поскольку он продемонстрировал, что его бравада – не просто словесный фасад. Люди верили Д'Аннунцио, когда он говорил о возрождении славы римской Италии и о цивилизаторской миссии в западном мире. Мало кто еще был столь авторитетен на политической арене послевоенной Италии [1].
Руководители послевоенной Италии осознавали потенциальную силу поэта и были глубоко обеспокоены его намерениями. Большинство политиков, включая Муссолини и премьера Франческо Саверио Нитти, понимали, что д'Аннунцио мог возглавить успешный поход на Рим во время своего правления в Фиуме, а анализ дипломатической переписки того периода показывает, что эта обеспокоенность была чрезвычайно распространена во всем западном мире [1].
Нитти, в частности, пугала перспектива открытого конфликта с Америкой, тем более что американцы угрожали прекратить поддержку итальянской лиры. Поскольку многие районы полуострова уже находились на грани голода, а склады с продовольствием уже становились объектами беспорядков и грабежей, эти угрозы имели значительный вес.
Впоследствии уже новому премьер-министру Италии Джованни Джолитти с помощью Рапалльского договора (1920) и умелой кампании в прессе удалось отнять у Д'Аннунцио и его дела значительную часть той поддержки, которую оно получило в сентябре [5]. Следуя договору, почти вся Далмация, включая Фиуме, отходила к Королевству сербов, хорватов и словенцев.
Судьба Фиуме на данном историческом этапе была предрешена.
26 декабря 1920 года Д’Аннунцио подает в отставку. 2 января нового, 1921 года после короткой и практически бескровной перестрелки (военный корабль подверг бомбардировке его штаб-квартиру) Д’Аннунцио сдает город под гарантии личной безопасности и помилования всех участников фиумской эпопеи. Через пару недель все на том же «Фиате», но уже без лепестков роз, в сопровождении шофера и адъютанта он покидает город. Одно из первых в мире государств под руководством поэта заканчивает свое существование [8].
Впоследствии, после прихода к власти Бенито Муссолини, Фиуме все-таки будет присоединен к Италии в 1924 году, однако Габриэле Д’Аннунцио уже не будет иметь к этому никакого отношения.
Уход Д’Аннунцио с политической сцены и последние годы поэта-воина
После исхода из Фиуме среди сторонников Габриэле Д’Аннунцио, которые с самого начала не были однородны в своих идеологических установках, произошло расслоение. Так, например, Н. Бомбаччи перешел на сторону коммунистов, а личный секретарь команданте Э. Козельски – к фашистам. Какие-то ветераны стали уходить в лагерь фашистов, некоторые – в лагерь социалистов.
В этот период Д'Аннунцио замыкается и постепенно отходит от политической деятельности, окончательно освобождая место для Муссолини. Его повестка дня безвозвратно утеряла актуальность, т. к. существенная часть его сторонников уже перешла на сторону фашистов [7].
В каком-то смысле фашистами был перенят и стиль Д'Аннунцио, трансформированы образы и лозунги, под которыми выступал поэт. Так, «Марш на Ронки» в скором времени превратится в «Марш на Рим», а знаменитый девиз «Фиуме или смерть» будет звучать как «Или Рим, или смерть». Сам Д'Аннунцио не будет принимать никакого участия в «Марше на Рим» и останется в стороне от происходящих событий.
Д’Аннунцио погружается в меланхолическую депрессию. Он отвергает любые предложения, связанные с общественной деятельностью. Все, что ему теперь нужно – это «приют на берегу моря или озера, далекий от железных дорог, где, укрывшись от верных легионеров и слишком преданных друзей», он сможет в покое окончить свои литературные труды [8].
Дуче, опасаясь популярности и независимости поэта, пытался решительно отодвинуть его на второй план, осыпая почестями. Муссолини дошел до того, что стал регулярно финансировать его государственными чеками, что позволило ему покрыть многочисленные долги; в свою очередь Д'Аннунцио избегал слишком сильно выражать свое презрение к превращению фашистского движения, к которому он раньше испытывал симпатию, в тоталитарный диктаторский режим.
Муссолини даже установил тайную слежку за Д’Аннунцио, опасаясь, что он решится на какие-то политические действия. На все попытки поэта вмешаться в политику Муссолини отвечает вежливыми письмами, но делает все по-своему [8].
Тем временем здоровье Д'Аннунцио постепенно стало ухудшаться. Он продолжал заводить романы и приглашать к себе любовниц, но теперь, несмотря на неизменную харизму и обаяние, ждет их в полумраке, чтобы скрыть стареющее тело. Он часто употреблял стимуляторы (в том числе кокаин), различные лекарства и болеутоляющие средства.
1 марта 1938 года в 20:05 Габриэле Д'Аннунцио умер на своей вилле от кровоизлияния в мозг, находясь за рабочим столом. На государственных похоронах, устроенных в его честь фашистским режимом, участие народа было впечатляющим. За гробом следовала бесчисленная толпа бывших солдат, а также поклонников и почитателей поэта. Он был похоронен в мавзолее Витториале.
В завершение хотелось бы привести строки одного стихотворения Д'Аннунцио:
Я – как ловец, уставший на лову.
Он лег в тени под яблоней. День прожит:
уж он оленей чутких не встревожит
и не натянет больше тетиву.
Плоды манят сквозь яркую листву –
он им упасть, ленивый, не поможет:
подымет он лишь то (и то быть может),
что вольно ветвь обронит на траву.
Но и вонзиться в сладость он глубоко
зубам не даст: что в глубине, то яд.
Впив аромат, он пьет росинки сока,
нетороплив, не грустен и не рад,
овеян миром гаснущего света.
Была недолга песнь его, и спета.
Примечание:
*Ардити – штурмовые подразделения в итальянской армии, появившиеся во время Первой мировой войны. Они и противостоящие им немецкие штурмовики были первыми современными штурмовыми соединениями, и их называли «самым страшным корпусом противостоящих армий». Ардити не входили в состав пехотных дивизий, но считались отдельным боевым подразделением.
Использованная литература:
[1]. Michael A. Ledeen. The First Duce: D’Annunzio at Flume – The Johns Hopkins University Press, Baltimore, 1977.
[2]. Hughes-Hallett L. The Pike: Gabriele d’Annunzio, Poet, Seducer and Preacher of War – London, Fourth Estate, 2013.
[3]. Merkle, Patrick. Gabriele D’Annunzio and the Regency of Carnaro (2020). Undergraduate Honors Theses. [Электронный ресурс] URL: https://scholarsarchive.byu.edu/studentpub_uht/166.
[4]. Кураш А. П. Габриэль Д’Аннунцио между большевизмом и ардитизмом: Анализ конституции Фьюме. [Электронный ресурс] URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gabriel-d-annuntsio-mezhdu-bolshevizmom-i-arditizmom-16-analiz-konstitutsii-fyume/viewer.
[5]. De Felice R. D'Annunzio politico. 1918–1938. Roma; Bari, 1978.
[6]. Цитата по Rhodes, D'Annunzio, the poet as superman, p. 50.
[7]. Сушков Д. Д. Габриэле Д'Аннунцио как «предтеча» итальянского фашизма. Локус: люди, общество, культуры, смыслы, Т. 12. № 4 /2021.
[8]. Кормильцев И. Три жизни Габриэле Д’Аннунцио // «Иностранная литература», № 11, 1999.
[9]. Il Popolo d’Italia. Sept. 13th, 1919.
[10]. Andrea Merlotti. Savoia Aosta, Emanuele Filiberto di, duca d'Aosta, Dizionario Biografico degli Italiani, volume 91, Roma, Istituto dell'Enciclopedia italiana Treccani, 2018.
Информация