Российско-американские отношения во время Крымской войны
4/16 октября 1853 г. Турция объявила войну России. Эта война, в которую на стороне Османской империи позднее вступили Великобритания, Франция и Сардинское королевство, получила название Крымской и стала одним из важнейших событий истории XIX века.
16 ноября 1933 г. СССР и США установили дипломатические отношения, прервав 16-летний период взаимного непризнания, вовсе не характерного для российско-американских отношений, которые были налажены 200 лет тому назад.
Что же общего между этими двумя памятными датами? Пожалуй, то, что во времена Крымской войны, когда Россия оказалась, по сути дела, один на один со всей Европой, только молодая заокеанская республика последовательно проводила благожелательную для Санкт-Петербурга внешнеполитическую линию.
С момента войны североамериканских колоний за независимость и вплоть до середины ХIХ века Россия и США могли гордиться чрезвычайно добрыми и взаимовыгодными отношениями. Конечно, подчас возникали торговые споры и размолвки в северной части Тихого океана, но они в целом не портили общей картины. Конечно, и россияне, и американцы в те времена знали друг о друге немного, и тем примечательнее была позиция США в период Крымской войны.
25 января 1854 г. в Вашингтоне скончался российский посланник и дуайен дипломатического корпуса А. А. Бодиско. Обе палаты Конгресса США в знак уважения к памяти покойного прервали на один день свою работу, что было беспрецедентным актом. На траурной церемонии присутствовал Президент США [1]. В условиях, когда печать почти всей Европы бичевала “экспансионизм” России, это было впечатляющим проявлением солидарности.
Для Санкт-Петербурга нейтралитет США в разраставшейся войне был предпочтительным, так как он сулил возможность обхода англо-французской морской блокады с помощью американского торгового флота. США поспешили заверить, что намерены проводить именно такой курс. Более того, принимая у нового российского посланника в Вашингтоне Э. Стекля в марте 1854 года верительные грамоты, американский Президент Ф. Пирс заявил, что “если события расширят поле борьбы и США будут вынуждены принять в ней участие, то можно с уверенностью сказать, что они выступят не на стороне врагов России” [2].
Таким образом, с самого начала Крымской войны американский нейтралитет был подчеркнуто благожелательным по отношению к России. Эта тенденция еще более укрепилась после вступления в войну в конце марта 1854 года Англии и Франции. Помимо традиционных симпатий к России при формировании внешнеполитической линии США центральное место играли столь же традиционные англо-американские противоречия. США активно соперничали с Лондоном за влияние в Латинской Америке и в борьбе за лидерство в морской торговле. Поэтому усиление Англии было абсолютно невыгодно Вашингтону. Напротив, пока Россия сковывала военный потенциал “владычицы морей”, американцы могли серьезно укрепить свои позиции в Западном полушарии. Еще в марте 1854 года американский посланник в Лондоне Дж. Бьюкенен предупредил министра иностранных дел Великобритании лорда Кларендона, что для США может возникнуть необходимость стать союзником России.
Уже с самого начала “европейской фазы” Крымской войны Россия и США предприняли скоординированные действия по обеспечению свободы мореплавания. Этот шаг был выгоден обеим сторонам: США получали возможность потеснить в мировой торговле занятую войной Великобританию, а Россия могла в условиях тотальной англо-французской морской блокады импортировать нужные ей грузы на американских судах. 2/14 апреля 1854 г. госсекретарь США У. Мэрси предложил России заключить договор, предусматривавший, в частности, неприкосновенность собственности воюющей стороны, находящейся под защитой нейтрального флага. Николай I немедленно согласился с инициативой США, и уже 10/22 июля 1854 г. в Вашингтоне на основе российского проекта была подписана соответствующая конвенция. 25 июля ее ратифицировал Сенат. Необычная для американских законодателей стремительность была справедливо расценена Петербургом как доказательство “наилучших расположений” американской администрации. Позднее обе стороны приняли специальные меры для поощрения взаимной торговли. Тесные торговые связи российских владений в Северной Америке с США удерживали англичан от оккупации фактически беззащитной в то время Аляски.
После того как англо-франко-турецкий экспедиционный корпус высадился в Крыму, русофильство стало модным не только в Белом доме и Капитолии, но сделалось общепринятым в американской печати и общественном мнении в целом. Многие американцы, слабо разбираясь в перипетиях европейской политики, тем не менее не понимали, каким образом Англия и Франция собрались защищать “слабую” Турцию на российской территории. Считавшаяся официозом газета “Вашингтон юнион” вышла 24 мая 1854 г. с характерным заголовком: “Война между Россией и Турцией. Наши интересы требуют, чтобы успех сопутствовал первой. Симпатии в отношении второй неоправданны”. Хотя американские газеты не имели в Крыму собственных корреспондентов и вынуждены были пользоваться в основном британскими источниками, они, как правило, критически относились к победным реляциям противников России и, наоборот, в восторженных и сочувственных тонах описывали героизм защитников Севастополя. Мнение СМИ США полностью разделяла американская администрация. Посланник США в Петербурге Сеймур сообщал в ноябре 1854 года в госдепартамент: “Беспристрастная нейтральная нация с трудом обнаружит сейчас в политике западных держав что-либо, кроме планов политической экспансии” [3].
Поражения русской армии воспринимались американским общественным мнением болезненно. Когда представители антироссийской коалиции попытались организовать в Сан-Франциско торжества в честь взятия южной части Севастополя, несколько тысяч американцев устроили демонстрацию перед домом русского вице-консула. Собравшиеся под российскими и американскими флагами калифорнийцы провозглашали: “Да здравствуют русские! Долой союзников!”
В США искренне радовались успехам русского оружия. Когда в августе 1854 года небольшой гарнизон Петропавловска-Камчатского отразил высадку англо-французского десанта, капитаны судов в том же Сан-Франциско решили публично продемонстрировать свою солидарность с защитниками Петропавловска. Вместе с представителями Российско-Американской компании (РАК), управлявшей Аляской, они построили символическую земляную крепость, на стенах которой в честь русской победы салютовали специально привезенные с Аляски пушки. В условиях англо-французской блокады американские корабли снабжали Петропавловск порохом и продовольствием.
Сообщения печати о тяжелом положении в осажденном Севастополе вызвали волну солидарности в США. В российские диппредставительства приходило много писем сочувствия, поступали и денежные переводы. Американцы предлагали различные изобретения (например, приспособления для подъема со дна моря затонувших кораблей). Стали приходить и письма с просьбой о зачислении на русскую воинскую службу. Российский посланник имел четкую инструкцию вежливо отклонять подобные ходатайства, чтобы не ставить под удар нейтралитет США в Крымской войне. Так, было отказано одному из жителей штата Кентукки, который предлагал сформировать и направить в Севастополь целый отряд из 200—300 стрелков [4].
С другой стороны, британские дипломаты без всякого стеснения пытались вербовать в США добровольцев в свою армию. Американские власти продемонстрировали невиданную жесткость. Дело дошло до ареста и привлечения к суду наиболее активных дипломатов-вербовщиков. В мае 1856 года на родину пришлось отправиться британскому посланнику Крэмптону. Были отозваны экзекватуры консулов Великобритании в Филадельфии, Цинциннати и Нью-Йорке.
Российское правительство, в свою очередь, до последних дней войны демонстрировало подчеркнутую сдержанность, не пытаясь сколотить на безусловно благоприятном для него общественном мнении США легкий военно-политический капитал. Например, Россия отказалась от планов использовать американские суда для каперской войны против английского флота на Тихом океане, хотя это могло нанести крупный ущерб британской торговле и коммуникациям. Своей сдержанностью, как отмечал Стекль, российское правительство “представило доказательство того, что мы питаем уважение к законам Союза, что явилось очевидным контрастом... с политикой англичан, которые нарушают законы нейтралитета” [5].
Во время Крымской войны театр боевых действий посетила авторитетная военная делегация США, в которую, в частности, входил и будущий командующий армией северян в годы Гражданской войны 1861—1865 годов Дж. Маклеллан. В России американцам показали оборонительные сооружения, госпитали, военно-учебные заведения. В своем отчете миссия отмечала, что “пример России является уроком, достойным нашего изучения и подражания”. Опыт Крымской войны позволил будущим военачальникам Гражданской войны в США избежать многих ошибок и сберечь десятки тысяч человеческих жизней.
Пожалуй, наиболее трогательным символом отношения американцев к России в те тяжелые для нашего народа годы, явилось участие более 40 молодых американских врачей в Крымской войне на стороне России, причем мотивы этих людей были абсолютно бескорыстными. Преодолевая огромные расстояния и бюрократические препоны, американские врачи лечили больных и раненых защитников Севастополя под градом вражеских пуль и снарядов, зачастую без сна и отдыха. Около четверти врачей из США погибли от болезней. Российское правительство высоко оценило доблесть и самоотверженность граждан далекой страны. Американские участники обороны Севастополя получили “Севастопольскую медаль” на орденской ленте Св. Георгия и также памятную медаль “О трехлетней кампании” на ленте ордена Св. Андрея. Несколько человек были награждены орденом Св. Станислава. Доктор Уайтхед писал, что “Севастопольская медаль” будет служить гордым воспоминанием о том, что ему “выпала честь оказать помощь офицерам и солдатам, которые покрыли славой русское оружие и завоевали Севастополю имя бессмертного” [6]. Доктор Л. У. Рид из Пенсильвании, служивший в госпитале в Симферополе, особенно гордился высокой оценкой своего труда со стороны известнейшего русского хирурга с мировым именем Н. И. Пирогова.
Американский консул в княжестве Молдавия (Галац) Негропонти по собственной инициативе вызвался оказать русской армии всяческое содействие и поставлял ценную информацию о передвижениях турецких и австрийских войск. По ходатайству командующего русской южной армией князя М. Д. Горчакова Негропонти был награжден орденом Св. Анны третьей степени.
Правительство США оказывало России в годы Крымской войны и другие ценные услуги. Например, командующий американской эскадрой коммодор Солтер не допустил захвата англичанами в районе Рио-де-Жанейро парохода “Америка”, построенного в США по заказу русского правительства. В то же время американская администрация разрешила России продать несколько русских кораблей, которых война застала в портах США, что предотвратило их захват британским флотом.
Следует подчеркнуть, что укрепившиеся в годы Крымской войны российско-американские отношения уже тогда приносили солидные дипломатические дивиденды не только Петербургу, но и Вашингтону. Российская дипломатия помогла американским партнерам заключить очень выгодное для США торговое соглашение с Персией. Когда в 1855 году возникла конфликтная ситуация в отношениях между Данией и США (американцы отказались выплачивать датскому правительству пошлину за пользование Зундским проливом), то благодаря умелому российскому посредничеству спор был улажен на выгодных для США условиях.
Оценивая состояние и перспективы российско-американских отношений в период Крымской войны, А. М. Горчаков, ставший в 1856 году министром иностранных дел Российской империи, писал: “Симпатии американской нации к нам не ослабевали в продолжение всей войны, и Америка оказала нам прямо или косвенно больше услуг, чем можно было ожидать от державы, придерживающейся строгого нейтралитета. Освобожденные от препятствий, с необходимостью возникающих из взаимных действий во время войны, отношения между двумя странами не могут не укрепиться еще более вследствие отсутствия всякой зависти или же соперничества и благодаря общности взглядов и интересов” [7].
Мысли Горчакова оказались пророческими. Менее чем через пять лет после окончания Крымской войны в США вспыхнул самый кровавый конфликт за всю историю этого государства: Гражданская война между Севером и Югом. И здесь Россия сторицей отплатила за доброе отношение США в годы Крымской войны. Благожелательный нейтралитет русского правительства, визит эскадры российского флота к северянам удержали Англию и Францию от вмешательства в междоусобную борьбу на стороне Юга. Тем самым была сохранена независимость и территориальная целостность США.
Многие историки и по сей день задаются вопросом: в чем же причина столь добрых отношений между такими непохожими странами, как Россия и США? Ведь это единственные великие державы, никогда не воевавшие друг с другом. Видимо, дело в том, что россияне и американцы всегда испытывали неподдельный интерес друг к другу, стараясь перенять лучшие стороны жизни обоих народов. Какими бы разными ни были политические режимы России и США на протяжении их истории, обе страны всегда старались учитывать легитимные интересы друг друга. Думается, что именно в осознании этой истины и состоит урок для наших народов, который можно извлечь из осмысления юбилейных дат, упомянутых в начале данного очерка.
1 АВП РИ, ф. Канцелярия, 1854, д. 167, лл. 8—9, 12.
2 Там же, лл. 90—91.
3 The National Archives, Record Group 59, Dispatches from United States Ministers to Russia, vol. 16. Сеймур-Мэрси, 20 ноября 1854 г.
4 АВП РИ, ф. Канцелярия, 1855, д. 227, л. 285.
5 Там же.
6 Цит. по: США: экономика, политика, идеология. — 1980. — № 6. — С. 69.
7 АВП РИ, ф. Отчеты МИД, 1856 г., л. 179—179 об.
16 ноября 1933 г. СССР и США установили дипломатические отношения, прервав 16-летний период взаимного непризнания, вовсе не характерного для российско-американских отношений, которые были налажены 200 лет тому назад.
Что же общего между этими двумя памятными датами? Пожалуй, то, что во времена Крымской войны, когда Россия оказалась, по сути дела, один на один со всей Европой, только молодая заокеанская республика последовательно проводила благожелательную для Санкт-Петербурга внешнеполитическую линию.
С момента войны североамериканских колоний за независимость и вплоть до середины ХIХ века Россия и США могли гордиться чрезвычайно добрыми и взаимовыгодными отношениями. Конечно, подчас возникали торговые споры и размолвки в северной части Тихого океана, но они в целом не портили общей картины. Конечно, и россияне, и американцы в те времена знали друг о друге немного, и тем примечательнее была позиция США в период Крымской войны.
25 января 1854 г. в Вашингтоне скончался российский посланник и дуайен дипломатического корпуса А. А. Бодиско. Обе палаты Конгресса США в знак уважения к памяти покойного прервали на один день свою работу, что было беспрецедентным актом. На траурной церемонии присутствовал Президент США [1]. В условиях, когда печать почти всей Европы бичевала “экспансионизм” России, это было впечатляющим проявлением солидарности.
Для Санкт-Петербурга нейтралитет США в разраставшейся войне был предпочтительным, так как он сулил возможность обхода англо-французской морской блокады с помощью американского торгового флота. США поспешили заверить, что намерены проводить именно такой курс. Более того, принимая у нового российского посланника в Вашингтоне Э. Стекля в марте 1854 года верительные грамоты, американский Президент Ф. Пирс заявил, что “если события расширят поле борьбы и США будут вынуждены принять в ней участие, то можно с уверенностью сказать, что они выступят не на стороне врагов России” [2].
Таким образом, с самого начала Крымской войны американский нейтралитет был подчеркнуто благожелательным по отношению к России. Эта тенденция еще более укрепилась после вступления в войну в конце марта 1854 года Англии и Франции. Помимо традиционных симпатий к России при формировании внешнеполитической линии США центральное место играли столь же традиционные англо-американские противоречия. США активно соперничали с Лондоном за влияние в Латинской Америке и в борьбе за лидерство в морской торговле. Поэтому усиление Англии было абсолютно невыгодно Вашингтону. Напротив, пока Россия сковывала военный потенциал “владычицы морей”, американцы могли серьезно укрепить свои позиции в Западном полушарии. Еще в марте 1854 года американский посланник в Лондоне Дж. Бьюкенен предупредил министра иностранных дел Великобритании лорда Кларендона, что для США может возникнуть необходимость стать союзником России.
Уже с самого начала “европейской фазы” Крымской войны Россия и США предприняли скоординированные действия по обеспечению свободы мореплавания. Этот шаг был выгоден обеим сторонам: США получали возможность потеснить в мировой торговле занятую войной Великобританию, а Россия могла в условиях тотальной англо-французской морской блокады импортировать нужные ей грузы на американских судах. 2/14 апреля 1854 г. госсекретарь США У. Мэрси предложил России заключить договор, предусматривавший, в частности, неприкосновенность собственности воюющей стороны, находящейся под защитой нейтрального флага. Николай I немедленно согласился с инициативой США, и уже 10/22 июля 1854 г. в Вашингтоне на основе российского проекта была подписана соответствующая конвенция. 25 июля ее ратифицировал Сенат. Необычная для американских законодателей стремительность была справедливо расценена Петербургом как доказательство “наилучших расположений” американской администрации. Позднее обе стороны приняли специальные меры для поощрения взаимной торговли. Тесные торговые связи российских владений в Северной Америке с США удерживали англичан от оккупации фактически беззащитной в то время Аляски.
После того как англо-франко-турецкий экспедиционный корпус высадился в Крыму, русофильство стало модным не только в Белом доме и Капитолии, но сделалось общепринятым в американской печати и общественном мнении в целом. Многие американцы, слабо разбираясь в перипетиях европейской политики, тем не менее не понимали, каким образом Англия и Франция собрались защищать “слабую” Турцию на российской территории. Считавшаяся официозом газета “Вашингтон юнион” вышла 24 мая 1854 г. с характерным заголовком: “Война между Россией и Турцией. Наши интересы требуют, чтобы успех сопутствовал первой. Симпатии в отношении второй неоправданны”. Хотя американские газеты не имели в Крыму собственных корреспондентов и вынуждены были пользоваться в основном британскими источниками, они, как правило, критически относились к победным реляциям противников России и, наоборот, в восторженных и сочувственных тонах описывали героизм защитников Севастополя. Мнение СМИ США полностью разделяла американская администрация. Посланник США в Петербурге Сеймур сообщал в ноябре 1854 года в госдепартамент: “Беспристрастная нейтральная нация с трудом обнаружит сейчас в политике западных держав что-либо, кроме планов политической экспансии” [3].
Поражения русской армии воспринимались американским общественным мнением болезненно. Когда представители антироссийской коалиции попытались организовать в Сан-Франциско торжества в честь взятия южной части Севастополя, несколько тысяч американцев устроили демонстрацию перед домом русского вице-консула. Собравшиеся под российскими и американскими флагами калифорнийцы провозглашали: “Да здравствуют русские! Долой союзников!”
В США искренне радовались успехам русского оружия. Когда в августе 1854 года небольшой гарнизон Петропавловска-Камчатского отразил высадку англо-французского десанта, капитаны судов в том же Сан-Франциско решили публично продемонстрировать свою солидарность с защитниками Петропавловска. Вместе с представителями Российско-Американской компании (РАК), управлявшей Аляской, они построили символическую земляную крепость, на стенах которой в честь русской победы салютовали специально привезенные с Аляски пушки. В условиях англо-французской блокады американские корабли снабжали Петропавловск порохом и продовольствием.
Сообщения печати о тяжелом положении в осажденном Севастополе вызвали волну солидарности в США. В российские диппредставительства приходило много писем сочувствия, поступали и денежные переводы. Американцы предлагали различные изобретения (например, приспособления для подъема со дна моря затонувших кораблей). Стали приходить и письма с просьбой о зачислении на русскую воинскую службу. Российский посланник имел четкую инструкцию вежливо отклонять подобные ходатайства, чтобы не ставить под удар нейтралитет США в Крымской войне. Так, было отказано одному из жителей штата Кентукки, который предлагал сформировать и направить в Севастополь целый отряд из 200—300 стрелков [4].
С другой стороны, британские дипломаты без всякого стеснения пытались вербовать в США добровольцев в свою армию. Американские власти продемонстрировали невиданную жесткость. Дело дошло до ареста и привлечения к суду наиболее активных дипломатов-вербовщиков. В мае 1856 года на родину пришлось отправиться британскому посланнику Крэмптону. Были отозваны экзекватуры консулов Великобритании в Филадельфии, Цинциннати и Нью-Йорке.
Российское правительство, в свою очередь, до последних дней войны демонстрировало подчеркнутую сдержанность, не пытаясь сколотить на безусловно благоприятном для него общественном мнении США легкий военно-политический капитал. Например, Россия отказалась от планов использовать американские суда для каперской войны против английского флота на Тихом океане, хотя это могло нанести крупный ущерб британской торговле и коммуникациям. Своей сдержанностью, как отмечал Стекль, российское правительство “представило доказательство того, что мы питаем уважение к законам Союза, что явилось очевидным контрастом... с политикой англичан, которые нарушают законы нейтралитета” [5].
Во время Крымской войны театр боевых действий посетила авторитетная военная делегация США, в которую, в частности, входил и будущий командующий армией северян в годы Гражданской войны 1861—1865 годов Дж. Маклеллан. В России американцам показали оборонительные сооружения, госпитали, военно-учебные заведения. В своем отчете миссия отмечала, что “пример России является уроком, достойным нашего изучения и подражания”. Опыт Крымской войны позволил будущим военачальникам Гражданской войны в США избежать многих ошибок и сберечь десятки тысяч человеческих жизней.
Пожалуй, наиболее трогательным символом отношения американцев к России в те тяжелые для нашего народа годы, явилось участие более 40 молодых американских врачей в Крымской войне на стороне России, причем мотивы этих людей были абсолютно бескорыстными. Преодолевая огромные расстояния и бюрократические препоны, американские врачи лечили больных и раненых защитников Севастополя под градом вражеских пуль и снарядов, зачастую без сна и отдыха. Около четверти врачей из США погибли от болезней. Российское правительство высоко оценило доблесть и самоотверженность граждан далекой страны. Американские участники обороны Севастополя получили “Севастопольскую медаль” на орденской ленте Св. Георгия и также памятную медаль “О трехлетней кампании” на ленте ордена Св. Андрея. Несколько человек были награждены орденом Св. Станислава. Доктор Уайтхед писал, что “Севастопольская медаль” будет служить гордым воспоминанием о том, что ему “выпала честь оказать помощь офицерам и солдатам, которые покрыли славой русское оружие и завоевали Севастополю имя бессмертного” [6]. Доктор Л. У. Рид из Пенсильвании, служивший в госпитале в Симферополе, особенно гордился высокой оценкой своего труда со стороны известнейшего русского хирурга с мировым именем Н. И. Пирогова.
Американский консул в княжестве Молдавия (Галац) Негропонти по собственной инициативе вызвался оказать русской армии всяческое содействие и поставлял ценную информацию о передвижениях турецких и австрийских войск. По ходатайству командующего русской южной армией князя М. Д. Горчакова Негропонти был награжден орденом Св. Анны третьей степени.
Правительство США оказывало России в годы Крымской войны и другие ценные услуги. Например, командующий американской эскадрой коммодор Солтер не допустил захвата англичанами в районе Рио-де-Жанейро парохода “Америка”, построенного в США по заказу русского правительства. В то же время американская администрация разрешила России продать несколько русских кораблей, которых война застала в портах США, что предотвратило их захват британским флотом.
Следует подчеркнуть, что укрепившиеся в годы Крымской войны российско-американские отношения уже тогда приносили солидные дипломатические дивиденды не только Петербургу, но и Вашингтону. Российская дипломатия помогла американским партнерам заключить очень выгодное для США торговое соглашение с Персией. Когда в 1855 году возникла конфликтная ситуация в отношениях между Данией и США (американцы отказались выплачивать датскому правительству пошлину за пользование Зундским проливом), то благодаря умелому российскому посредничеству спор был улажен на выгодных для США условиях.
Оценивая состояние и перспективы российско-американских отношений в период Крымской войны, А. М. Горчаков, ставший в 1856 году министром иностранных дел Российской империи, писал: “Симпатии американской нации к нам не ослабевали в продолжение всей войны, и Америка оказала нам прямо или косвенно больше услуг, чем можно было ожидать от державы, придерживающейся строгого нейтралитета. Освобожденные от препятствий, с необходимостью возникающих из взаимных действий во время войны, отношения между двумя странами не могут не укрепиться еще более вследствие отсутствия всякой зависти или же соперничества и благодаря общности взглядов и интересов” [7].
Мысли Горчакова оказались пророческими. Менее чем через пять лет после окончания Крымской войны в США вспыхнул самый кровавый конфликт за всю историю этого государства: Гражданская война между Севером и Югом. И здесь Россия сторицей отплатила за доброе отношение США в годы Крымской войны. Благожелательный нейтралитет русского правительства, визит эскадры российского флота к северянам удержали Англию и Францию от вмешательства в междоусобную борьбу на стороне Юга. Тем самым была сохранена независимость и территориальная целостность США.
Многие историки и по сей день задаются вопросом: в чем же причина столь добрых отношений между такими непохожими странами, как Россия и США? Ведь это единственные великие державы, никогда не воевавшие друг с другом. Видимо, дело в том, что россияне и американцы всегда испытывали неподдельный интерес друг к другу, стараясь перенять лучшие стороны жизни обоих народов. Какими бы разными ни были политические режимы России и США на протяжении их истории, обе страны всегда старались учитывать легитимные интересы друг друга. Думается, что именно в осознании этой истины и состоит урок для наших народов, который можно извлечь из осмысления юбилейных дат, упомянутых в начале данного очерка.
1 АВП РИ, ф. Канцелярия, 1854, д. 167, лл. 8—9, 12.
2 Там же, лл. 90—91.
3 The National Archives, Record Group 59, Dispatches from United States Ministers to Russia, vol. 16. Сеймур-Мэрси, 20 ноября 1854 г.
4 АВП РИ, ф. Канцелярия, 1855, д. 227, л. 285.
5 Там же.
6 Цит. по: США: экономика, политика, идеология. — 1980. — № 6. — С. 69.
7 АВП РИ, ф. Отчеты МИД, 1856 г., л. 179—179 об.
Информация