Азовцы потерь не понесли, а немцы закрыли морские перевозки
Наступление Красной армии на Северном Кавказе, отход соединения группы армии "А" вермахта на оборонительные позиции Миус-фронта и на так называемую линию "Готенкопф" на Таманском полуострове создали довольно непростую ситуацию. С одной стороны, советские войска вышли на южное побережье Азовского моря, нависая над морскими коммуникациями противника вдоль северного берега. С другой стороны, Азовская военная флотилия, воссозданная 3 февраля 1943 года, оказалась отрезанной от кавказских баз Черноморского флота и вследствие лишилась возможности пополнения своего состава крупными кораблями морским путём.
"Железняк" и другие на базе
Изначально планировалось, что корабельный состав флотилии должен был пополниться монитором "Железняк", трёмя канонерскими лодками и несколькими дивизионами катеров различного назначения. Однако пришлось довольствоваться теми судами, что можно было перебросить по железной дороге в Ейск, и тем, что немцы не успели уничтожить при отступлении. Надо сказать, что трофеев, которые можно было переоборудовать для решения боевых задач, нашлось немного. Так, в станице Приморско-Ахтарской были обнаружены пять самоходных рыболовных судов, в том числе два отремонтированных. В Азове — до 15 рыболовных судов, требовавших ремонта.
Планировалось также поднять и отремонтировать часть судов, затопленных немцами при отступлении. Некоторые из найденных "рыбаков" были переоборудованы в катера-тральщики.
С 4 апреля началось поступление от промышленности и с других флотилий боевых кораблей специальной постройки — малых охотников и бронекатеров. Известно, что планировалось усилить Азовскую флотилию немецкими трофейными паромами "Зибель", захваченными на Ладожском озере в бою у острова Сухо, но по каким-то причинам это не было выполнено.
Всего на Азовскую флотилию к началу июня 1943 года было переброшено пять сторожевых катеров типа МО и 12 бронекатеров проектов 1124, 1125 и С-40. К сожалению, два малых охотника погибли от ударов самолётов люфтваффе почти сразу после прибытия. Всё лето Азовская флотилия провоевала с трёмя оставшимися катерами МО. А в конце июля прибыли ещё четыре малых бронекатера.
Даже с учётом пополнения силы Азовской флотилии существенно уступали противнику, который мог свободно осуществлять межбазовый манёвр между портами Крыма, Таманского полуострова.
На аэродромах флотилии на 1 июня находилось 13 разведчиков Р-10, семь Ил-2 и шесть МБР-2. Иногда с авиацией Азовской флотилии взаимодействовала авиация Северо-Кавказского или Южного фронтов, даже Ростовского корпуса ПВО.
План минной войны на Азовском море
В этой ситуации обращение командования Азовской флотилии к использованию минного оружия следует признать вполне логичным. Вот выдержки из "Плана активной минной войны на Азовской военной флотилии Черноморского флота на 1943 год", направленного в штаб Черноморского флота 16 июня 1943 года. "Вследствие малого состава сил, основное оружие, могущее нарушить коммуникацию — мины. Наиболее эффективными для минирования следует признать мину МИРАБ (мина индукционная речная авиационная для постановки на бреющем полёте). Кроме того, могут быть успешно применены мины образца 1908 года с МО и БКА, а с воздуха мины образца АМГ-1 (авиационная мина Гейро) и А-1-4 (английские донные неконтактные (магнитные) мины А.Мк.I/IV).
Далее следовал расчёт минного боезапаса, необходимого для постановок. Всего планировалось выставить 156 мин МИРАБ, 51 — АМГ, 26 — английских. При подаче мин на флотилию следовало добавить 10 процентов оперативного запаса.
Штаб Черноморского флота оперативно отреагировал на предложение командующего Азовской флотилии. Уже 18 июня на флотилию ушли замечания по плану минной войны. Вот их краткое изложение.
В первую очередь следовало ставить мины на коммуникациях Мариуполь-Таганрог и севернее побережья Азовского моря (охватить Курченский пролив и Темрюк).
Отсутствующие на флоте мины МИРАБ предлагалось заменить минами образца 1908 года в количество 200 штук.
Установка мин АМГ признавалась нецелесообразной, так как они для автоматической постановки требовали глубины не менее 13 метров. Их предлагалось заменить минами 1908 года и Р-1.
Отмечалось, что английских мин на флоте мало, и их постановка в Азовскую военную флотилию предполагалась по мере поступления.
Дополнительно к минам образца 1908 года планировалась поставка 20 Р-1.
Мины Р-1 должны были поставляться по мере получения их флотом.
На документе с поправками стоит резолюция командующего Азовской военной флотилии контр-адмирала С.Г. Горшкова: "НО-1 (начальнику оперативного отдела штаба флотилии). Внести изменения в план. 21.06.43".
Куда подевались мины МИРАБ и почему отказались от АМГ?
Однако при чтении замечаний, сделанных начальником штаба и заместителем командующего Черноморским флотом контр-адмиралом И.Д. Елисеевым, возникает два вопроса. Во-первых, куда подевались мины МИРАБ? До 22 июня 1943 года Черноморский флот получил их, по разным данным, от 54 до 52 штук. На начало войны МИРАБов имелось 20 штук.
В 1941-1942 годах Дунайской и Азовской флотилиями было израсходовано 34 мины данного типа. Налицо разница минимум в 30 штук.
Интересно, что мины МИРАБ в конце концов на Черноморском флоте нашлись. В новом плане минной войны Азовской флотилии от 17 августа уже планировалось их использование для постановок с катеров в Таганрогском канале (12 мин), у портов Осипенко, Азовсталь и Мариуполь (везде по шесть мин), а также в Петрушино (шесть мин).
Во-вторых, не ясно, почему отказались от использования авиационных мин Гейро (АМГ). Ведь в 1942 году их ставили ВВС Черноморского флота у портов северного побережья Азовского моря. Кроме того, черноморские военные лётчики уже имели опыт постановки таких мин в Керченском проливе на глубинах в шесть-восемь метров. При этом применялся способ постановки по измерительной глубине.
Мины против 120 тонн немецких грузов
Минные постановки планировалось осуществлять с катеров типа МО и бронекатеров. Первые могли принять на борт шесть, а вторые четыре мины образца 1908 года. При использовании мин МИРАБ боезапас бронекатеров возрастал до шести мин. Всего для постановки мин были оборудованы все три малых охотника и шесть бронекатеров.
Активные минные постановки могли оказать существенное влияние на перемещение немецких грузов морским путём. Вот отчётные данные "адмирала Чёрного моря", командующего силами кригсмарине на Черноморском театре военных действий, по объёмам перевозок на Кубанский плацдарм за июль 1943 года. Всего было перевезено более 120 тонн грузов, в том числе 11767 тонн по маршруту Керчь — Темрюк и ещё 11 184 тонн по маршруту Геничевск — Темрюк. Немцы также организовали интенсивные снабженческие перевозки между Мариуполем и Таганрогом. Таким образом, при благоприятном развитии событий можно было нанести чувствительный минный удар по системе снабжения 17-ой полевой армии вермахта, блокированной на Таманском полуострове.
Следует заметить, что сами немцы это хорошо понимали и рассматривали возможность советских минных постановок как весьма вероятную. Проверка фарватеров осуществлялась не только в Керченском проливе, где вели активные боевые действия советские катера и авиация, но и по маршруту Мариуполь — Таганрог. Так, 20 июня 1943 года неконтактным тралом проверялся участок Бердянск — Мариуполь.
Уничтожение "Hoefflein", "Immanuel" и других немецких судов
Активные минные постановки с катеров Азовской военной флотилии начались 18 июля и проводились до конца августа. Результат не заставил себя долго ждать. Один за другим на советские мины натыкались немецкие суда. Через семь дней после постановки, 24 июля на минном заграждении, выставленном в Темрюкском заливе советскими малыми охотниками, подорвался немецкий буксир "Hoefflein". Он совершал переход Темрюк — Керчь и был снесён ветром за кромку протраленного фарватера. Буксир затонул в течение одной минуты. На судне пропали без вести 11 человек, ещё шесть немцев спаслись благодаря подоспевшей быстроходной десантной барже F445. Противник предполагал, что подрыв произошёл на английской магнитной мине. Немцы закрыли опасный фарватер на пять суток. Чтобы обезопасить себя, для траления были дополнительно привлечены катера-тральщики и самолёты. Кроме того, немцы выставили плавучие посты противоминной обороны из катеров. Но это не спасло.
Уже 29 июля на мине подорвалась парусно-моторная шхуна "Immanuel", которая затонула в течение трёх минут. Немцы провели водолазное обследование, чтобы убедиться в причине гибели судна. Скорее всего, немецкая шхуна подорвалась на мине заграждения, выставленного 18 июля советскими бронекатерами. По данным нашей разведки, шхуна перевозила марганцевую руду.
В ночь с пятого на шестого августа Отдельный отряд кораблей произвёл постановку мин на подходах к порту Таганрог. Постановка была выполнена двумя отрядами по два бронекатера. Один отряд (БКА-311 и БКА-124) возглавлял командир дивизиона капитан-лейтенант П.В. Красников, второй отряд (БКА-313, БКА-134) — старший лейтенант Луговой. Ими были выставлены две минные банки, в каждой — восемь мин образца 1908 года, углубление которых составляло четыре фута (1,2 метра).
Первым на мину наскочил немецкий рыболовный бот Т265. В донесении 111-й пехотной дивизии сообщается, что это произошло 6 августа 1943 года, примерно в трёх километрах от входа в Таганрогский порт. Немцы сразу же закрыли вход в порт и выслали из Мариуполя четыре катера-тральщика. Как оказалось, минная банка стояла в стороне от корабельного хода и не была вовремя замечена.
Вторым подорвался на мине немецкий тральщик из флотилии охраны порта Мариуполь. Вот как описан этот случай в донесении 111-й пехотной дивизии: "Дополнение к суточному донесению от 8 августа 1943 года. В 06.10 в четырёх километрах южнее в порт Таганрог наш тральщик затонул, столкнувшись с миной. Экипаж в составе восьми человек, в том числе командир тральной группы, погиб. Создаётся впечатление, что противник минирует ночами фарватер".
Третьим подорвался немецкий лихтер L2109, шедший на буксире в Мариуполь под охранением двух артиллерийских лихтеров. Из немецких сводок следует, что это случилось 23 августа в половине четвёртого утра в 20 милях юго-западнее Таганрога у косы Беглицкой, где накануне, 20 августа два советских бронекатера устанавливали минные заграждения.
Из 13 минных постановок только одна была признана неудачной. В ночь на 28 июля в море вышли советские катера МО-0412 и МО-0712 для минной постановки в районе Осипенко (в настоящее время — Бердянск). В момент выхода отряда из Ейска, погода была ещё более менее сносной, а затем стала резко ухудшаться: ветер достиг семи баллов, начался проливной дождь, видимость — до 0,25 кабельтовых. Несмотря на это, советские моряки всё равно устанавливали мины, но некоторые из них стали срываться с креплений, дальнейший переход стал невозможным.
Азовцы потерь не понесли, а немцы закрыли морские перевозки
Завершая рассказ о небольшом количестве боевых операций Азовской военной флотилии, особо отметим, что при установки минных заграждений никаких потерь советские моряки не понесли. Израсходовав всего 144 мин, азовцы не только нанесли противнику прямой урон, но ещё заставили немцев тратить имевшиеся ресурсы на траление фарватеров и, самое главное, сорвали противнику планы перевозок. Так, во второй декаде августа 1943 года при переброске 13-й танковой дивизии из Крыма на Миус-фронт рассматривался вопрос о перевозке техники дивизии из Керчи в порты северного побережья Азовского моря. Соответствующий запрос пришёл на имя вице-адмирала кригсмарине Г. Кизерицки, который ответил следующее:
"1. Портом выгрузки может быть только Геничевск, так как перевозки через Азовское море в Мариуполь исключены из-за минной и воздушной опасности.
2. Перевозки в Геничевск также связаны с большим риском, принять ответственность за них можно только при наличии дополнительных транспортных и военных судов".
Использована литература:
Скробач А. "Гадкий утёнок" минной войны. Антология войны. 2013. №5. С.27.
Денисов Б.А. Использование мин Военно-морским флотом СССР в Великой Отечественной войне. Ч.I-III. Л., 1995 г.
Информация