Конец китайского «чуда»
О китайском экономическом чуде говорить уже не модно. Более того, «замедляющейся на всех парах» Поднебесной пророчат затяжную рецессию. Причины скорого кризиса эксперты видят в загнивании коммунистического режима, которой сохранял «долголетие» только благодаря имитации реформ. Курс правительства за последние десятилетия не раз менялся, но подлинных институциональных преобразований не происходило. Не будет их и при Си Цзиньпине. Всё в КНР остаётся на своих кругах: авторитаризм, тотальная коррупция, увеличивающаяся пропасть социального неравенства, серьёзные экологические проблемы и экономические трудности.
При нынешней политической системе у Пекина нет потенциала для развития, считает товарищ Ювэй (Youwei), чья статья вышла в свежем номере американского журнала «Foreign Affairs». Называется материал очень просто: «The End of Reform in China». Это и переводить не надо.
С начала его реформ в конце 1970-х коммунистический режим в Китае неоднократно опровергал прогнозы о его предстоящей «смерти», пишет автор. Но ларчик просто открывался. Ключ к успеху — в «авторитарной адаптации»: использовании политических реформ вместо фундаментальных институциональных изменений.
При Дэн Сяопине был дан старт реформированию сельского хозяйства и запуску частного предпринимательства. При Цзянь Цзэмине пришло время официального перехода к рыночной экономике, реформирования государственных предприятий и даже вступления во Всемирную торговую организацию. При Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао произошли некоторые изменения в системе социального обеспечения граждан.
Сегодня многие ожидают «ещё одного раунда радикальных реформ», уже под началом Си Цзиньпина, но «их ждёт разочарование», считает автор.
На самом деле необходимость реформ в Китае по-прежнему существует, считает аналитик. В КНР широко распространена коррупция, растёт неравенство, налицо замедление роста, известны и экологические проблемы. Но откуда взяться реформам, если «эпоха авторитарной адаптации» пришла к своему концу? У неё нет достаточного потенциала для дальнейшего развития в имеющихся авторитарных рамках. Правительство пришло к «застою», каковой нельзя «разорвать» без какого-либо крупного экономического, социального или международного «потрясения».
Откуда же взялось замедление? А всё просто. Большая часть простых реформ уже сделана. Модернизация сельского хозяйства, поддержка предпринимательства, содействие торговле, социальное страхование… Всё это в своё время создало новые преимущества и укрепило получателей выгод. Осталось самое трудное: крупные перемены. Тут и необходимость устранения государственных монополий в важнейших отраслях экономики, и приватизация земли, и создание независимой судебной системы. Однако такие реформы приведут к потере китайской компартии власти, а она с нею расставаться не намерена.
С этими причинами соседствует ещё одна — формирование в КНР сильного антиреформаторского блока. Мало кто желает запуска процесса реформ вспять, однако многие бюрократы противятся дальнейшим реформам: они хотят увековечить свой статус-кво. Фрагментарные реформы — лучший товарищ кланового капитализма, замечает с иронией эксперт.
Экономическое развитие в Китае столкнулось с противоречиями: крестьяне требуют снижения налогов, рабочие хотят лучшего социального обеспечения, студенты формируют группы активистов, предприниматели создают благотворительные фонды, средства массовой информации разоблачают злоупотребления, а дотошные адвокаты защищают права человека. В настоящее время в Китае более чем миллион низовых неправительственных организаций. Да и Интернет — он представляет собой огромную проблему для режима, напоминает автор.
Чтобы бороться со свободой слова, в Китае действует целая «бюрократия безопасности», а также помощники чиновников из населения. Сотни тысяч «добровольцев по обеспечению безопасности», иначе «осведомителей», набраны властями среди водителей такси, работников санитарных служб, парковок, уличных торговцев и так далее. Их задача — сообщать о «подозрительных людях или деятельности». Доносы оплачиваются: обычная такса равняется двум юаням (около 30 американских центов). Да, эта система мониторит преступные и террористические угрозы, однако главные мишени доносчиков — несогласные. В сегодняшнем Китае «Большой Брат» повсюду, считает автор статьи.
С одной стороны, система всеобщего доносительства хороша для поддержания порядка, с другой стороны, она сводит на нет появление зрелого гражданского общества в современном Китае.
Итог: реформы в Китае теперь не имеют поддержки ни сверху, ни снизу. Застой! А, возможно, и откат назад.
По сути, вместо реформ товарищ Си производит один шум. Наиболее замечательна в этом отношении так называемая антикоррупционная кампания.
В течение последних двух с лишним лет были сняты с постов 74 должностных лица в провинциях, а также сотни тысяч бюрократов низового уровня. Для сравнения: за предыдущие десятилетия (прежде чем Си пришёл к власти) всего три чиновника национального уровня потеряли свои должности. Меньше чем за 3 года товарищ Си согнал с насиженных мест уже пятерых. Безусловно, это энергичная кампания, однако как можно борьбу с коррупцией подавать как часть «программы реформ»? Тем более что вместо поощрения свободы СМИ или независимости судов эта кампания управляется и контролируется сверху, характеризуясь секретностью, жестокостью и политическим расчётом. В Китае люди умирают под пытками. Подобные «кампании», как правило, укрепляют не законность, а власть, которая концентрируется в определённых руках.
Далее автор рассуждает о рыночном социализме.
Так называемый социалистический принцип рыночной экономики, которым руководствуется Китай уже 30 лет, зашёл в тупик. Он всегда содержал что-то вроде внутреннего противоречия, поскольку нет ответа на важный вопрос: что важнее — потребности рыночной экономики или идеи Коммунистической партии?
На практике торжествуют, конечно, потребности партии. Это видно всем, однако правящий режим не сумел выработать последовательный идеологический дискурс, чтобы оправдать такой результат. Марксизма тут явно недостаточно. Режим вообще прибегает к конфуцианству: оно удобно для пропаганды модели «великодушного управления государством» на всех уровнях иерархии. Но, опять же, как такой идеологии сосуществовать с марксизмом-ленинизмом? Последний проповедует совсем не конфуцианство, подчеркивающее иерархию, а равенство.
Товарищ Си озвучивает в Китае так называемые основные социалистические ценности. Это процветание, демократия, цивилизованность, гармония, свобода, равенство, справедливость, верховенство закона, патриотизм, преданность, честность и дружба.
Список этот, по мнению аналитика, смахивает на какой-то пэчворк. Тут нет единого стержня. Тут видно скорее беспокойство, нежели уверенность.
Ну, так что же ждёт КНР в будущем? Ювэй видит четыре сценария.
Первый вариант благоприятствует партии. Страна станет «Сингапуром на стероидах» (выражение эксперта по Китаю Элизабет Экономи). Если антикоррупционная кампания окажется всё-таки основательной и стабильной, в КНР может появиться новая партия, которая сможет управлять Китаем эффективно. Политические реформы будет продолжаться, экономический потенциал страны раскроется в полной мере.
Впрочем, в этом светлом будущем автор китайцам отказывает. По многим причинам. Сингапур значительно меньше Китая, и там куда больше политических свобод. Чтобы Китай стал хотя бы немного походить на Сингапур, ему следует значительно расширить простор для политической конкуренции, а она, в свою очередь, привела бы к плюралистической демократии.
Коммунистическая партия, разумеется, не станет рисковать.
Второй вариант, которого, скорее всего, и будет придерживаться партия, — сохранение в краткосрочной перспективе статус-кво. Какие бы ни были проблемы, структурные факторы, которые ранее способствовали подъёму Китая, по-прежнему присутствуют, и партия будет продолжать в течение ближайших нескольких лет извлекать из них выгоду.
Но это не будет «навсегда». Режим нуждается в постоянном экономическом росте — для того, чтобы сохранить власть. При замедлении роста появляется известный страх. Рыночные «пузыри», избыточные производственные мощности, финансовая нестабильность, слабый внутренний спрос, увеличение неравенства — всё это сильные уязвимости.
Отсюда третий возможный сценарий — демократизация КНР через кризис. Экономика страны пройдёт через трудности, будут расти политические требования, могут случиться конфликты — вплоть до социального взрыва. В результате может в той или иной форме возродиться авторитаризм.
Наконец, четвёртый сценарий, в который не верит сам автор («к сожалению», пишет он).
«Просветлённое» руководство в Пекине может принять меры и заложить основу для возможного перехода в будущее. Меры вот какие: многопартийные выборы, независимость судебной системы, развитие гражданского общества и др.
Тем временем, добавим от себя, экономически «перегретый» Китай стремительно скатывается в пучину финансового кризиса.
Святослав Бочаров («Вести.Экономика»), ссылаясь на данные «Credit Suisse», показывает, что нынешние проблемы Китая касаются не только фондового рынка, и от кризиса Поднебесную уже не спасти.
В материале указывается, что реальное состояние экономики Поднебесной ближе к депрессии, нежели к стагнации. В большом минусе оказались сегодня грузовые перевозки по железным дорогам, импорт, продажи автомобилей. Деловая активность в перерабатывающей промышленности Китая в августе упала до минимального за последние шесть лет уровня. Никаких реальных мер у правительства нет. Пекин может лишь продолжить манипуляции с курсом юаня, однако это породит новый виток валютных войн.
Теперь понятно, добавим в заключение, почему власти Поднебесной снизили курс национальной валюты, скрыв истинную причину под шум заявлений о «рыночном» определении курса с целью положить юань в корзину МВФ. В стране свирепствует кризис, и власти рассчитывают «поднять» товарооборот в денежном выражении, то есть искусственно. Однако азиатские конкуренты Китая тоже «роняют» свои валюты. Поднебесной никто не позволит играть в такие игры в одиночку: ведь китайские товары при падении курса юаня могут дешеветь в долларах.
В ближайшие недели и месяцы социалистический Китай охватит волна настоящего капиталистического кризиса. А поздней осенью этого года должно состояться заседание МВФ с повесткой дня о корзине валют. И у Фонда будут, пожалуй, реальные основания не «класть» в эту корзину юань.
При нынешней политической системе у Пекина нет потенциала для развития, считает товарищ Ювэй (Youwei), чья статья вышла в свежем номере американского журнала «Foreign Affairs». Называется материал очень просто: «The End of Reform in China». Это и переводить не надо.
С начала его реформ в конце 1970-х коммунистический режим в Китае неоднократно опровергал прогнозы о его предстоящей «смерти», пишет автор. Но ларчик просто открывался. Ключ к успеху — в «авторитарной адаптации»: использовании политических реформ вместо фундаментальных институциональных изменений.
При Дэн Сяопине был дан старт реформированию сельского хозяйства и запуску частного предпринимательства. При Цзянь Цзэмине пришло время официального перехода к рыночной экономике, реформирования государственных предприятий и даже вступления во Всемирную торговую организацию. При Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао произошли некоторые изменения в системе социального обеспечения граждан.
Сегодня многие ожидают «ещё одного раунда радикальных реформ», уже под началом Си Цзиньпина, но «их ждёт разочарование», считает автор.
На самом деле необходимость реформ в Китае по-прежнему существует, считает аналитик. В КНР широко распространена коррупция, растёт неравенство, налицо замедление роста, известны и экологические проблемы. Но откуда взяться реформам, если «эпоха авторитарной адаптации» пришла к своему концу? У неё нет достаточного потенциала для дальнейшего развития в имеющихся авторитарных рамках. Правительство пришло к «застою», каковой нельзя «разорвать» без какого-либо крупного экономического, социального или международного «потрясения».
Откуда же взялось замедление? А всё просто. Большая часть простых реформ уже сделана. Модернизация сельского хозяйства, поддержка предпринимательства, содействие торговле, социальное страхование… Всё это в своё время создало новые преимущества и укрепило получателей выгод. Осталось самое трудное: крупные перемены. Тут и необходимость устранения государственных монополий в важнейших отраслях экономики, и приватизация земли, и создание независимой судебной системы. Однако такие реформы приведут к потере китайской компартии власти, а она с нею расставаться не намерена.
С этими причинами соседствует ещё одна — формирование в КНР сильного антиреформаторского блока. Мало кто желает запуска процесса реформ вспять, однако многие бюрократы противятся дальнейшим реформам: они хотят увековечить свой статус-кво. Фрагментарные реформы — лучший товарищ кланового капитализма, замечает с иронией эксперт.
Экономическое развитие в Китае столкнулось с противоречиями: крестьяне требуют снижения налогов, рабочие хотят лучшего социального обеспечения, студенты формируют группы активистов, предприниматели создают благотворительные фонды, средства массовой информации разоблачают злоупотребления, а дотошные адвокаты защищают права человека. В настоящее время в Китае более чем миллион низовых неправительственных организаций. Да и Интернет — он представляет собой огромную проблему для режима, напоминает автор.
Чтобы бороться со свободой слова, в Китае действует целая «бюрократия безопасности», а также помощники чиновников из населения. Сотни тысяч «добровольцев по обеспечению безопасности», иначе «осведомителей», набраны властями среди водителей такси, работников санитарных служб, парковок, уличных торговцев и так далее. Их задача — сообщать о «подозрительных людях или деятельности». Доносы оплачиваются: обычная такса равняется двум юаням (около 30 американских центов). Да, эта система мониторит преступные и террористические угрозы, однако главные мишени доносчиков — несогласные. В сегодняшнем Китае «Большой Брат» повсюду, считает автор статьи.
С одной стороны, система всеобщего доносительства хороша для поддержания порядка, с другой стороны, она сводит на нет появление зрелого гражданского общества в современном Китае.
Итог: реформы в Китае теперь не имеют поддержки ни сверху, ни снизу. Застой! А, возможно, и откат назад.
По сути, вместо реформ товарищ Си производит один шум. Наиболее замечательна в этом отношении так называемая антикоррупционная кампания.
В течение последних двух с лишним лет были сняты с постов 74 должностных лица в провинциях, а также сотни тысяч бюрократов низового уровня. Для сравнения: за предыдущие десятилетия (прежде чем Си пришёл к власти) всего три чиновника национального уровня потеряли свои должности. Меньше чем за 3 года товарищ Си согнал с насиженных мест уже пятерых. Безусловно, это энергичная кампания, однако как можно борьбу с коррупцией подавать как часть «программы реформ»? Тем более что вместо поощрения свободы СМИ или независимости судов эта кампания управляется и контролируется сверху, характеризуясь секретностью, жестокостью и политическим расчётом. В Китае люди умирают под пытками. Подобные «кампании», как правило, укрепляют не законность, а власть, которая концентрируется в определённых руках.
Далее автор рассуждает о рыночном социализме.
Так называемый социалистический принцип рыночной экономики, которым руководствуется Китай уже 30 лет, зашёл в тупик. Он всегда содержал что-то вроде внутреннего противоречия, поскольку нет ответа на важный вопрос: что важнее — потребности рыночной экономики или идеи Коммунистической партии?
На практике торжествуют, конечно, потребности партии. Это видно всем, однако правящий режим не сумел выработать последовательный идеологический дискурс, чтобы оправдать такой результат. Марксизма тут явно недостаточно. Режим вообще прибегает к конфуцианству: оно удобно для пропаганды модели «великодушного управления государством» на всех уровнях иерархии. Но, опять же, как такой идеологии сосуществовать с марксизмом-ленинизмом? Последний проповедует совсем не конфуцианство, подчеркивающее иерархию, а равенство.
Товарищ Си озвучивает в Китае так называемые основные социалистические ценности. Это процветание, демократия, цивилизованность, гармония, свобода, равенство, справедливость, верховенство закона, патриотизм, преданность, честность и дружба.
Список этот, по мнению аналитика, смахивает на какой-то пэчворк. Тут нет единого стержня. Тут видно скорее беспокойство, нежели уверенность.
Ну, так что же ждёт КНР в будущем? Ювэй видит четыре сценария.
Первый вариант благоприятствует партии. Страна станет «Сингапуром на стероидах» (выражение эксперта по Китаю Элизабет Экономи). Если антикоррупционная кампания окажется всё-таки основательной и стабильной, в КНР может появиться новая партия, которая сможет управлять Китаем эффективно. Политические реформы будет продолжаться, экономический потенциал страны раскроется в полной мере.
Впрочем, в этом светлом будущем автор китайцам отказывает. По многим причинам. Сингапур значительно меньше Китая, и там куда больше политических свобод. Чтобы Китай стал хотя бы немного походить на Сингапур, ему следует значительно расширить простор для политической конкуренции, а она, в свою очередь, привела бы к плюралистической демократии.
Коммунистическая партия, разумеется, не станет рисковать.
Второй вариант, которого, скорее всего, и будет придерживаться партия, — сохранение в краткосрочной перспективе статус-кво. Какие бы ни были проблемы, структурные факторы, которые ранее способствовали подъёму Китая, по-прежнему присутствуют, и партия будет продолжать в течение ближайших нескольких лет извлекать из них выгоду.
Но это не будет «навсегда». Режим нуждается в постоянном экономическом росте — для того, чтобы сохранить власть. При замедлении роста появляется известный страх. Рыночные «пузыри», избыточные производственные мощности, финансовая нестабильность, слабый внутренний спрос, увеличение неравенства — всё это сильные уязвимости.
Отсюда третий возможный сценарий — демократизация КНР через кризис. Экономика страны пройдёт через трудности, будут расти политические требования, могут случиться конфликты — вплоть до социального взрыва. В результате может в той или иной форме возродиться авторитаризм.
Наконец, четвёртый сценарий, в который не верит сам автор («к сожалению», пишет он).
«Просветлённое» руководство в Пекине может принять меры и заложить основу для возможного перехода в будущее. Меры вот какие: многопартийные выборы, независимость судебной системы, развитие гражданского общества и др.
Тем временем, добавим от себя, экономически «перегретый» Китай стремительно скатывается в пучину финансового кризиса.
Святослав Бочаров («Вести.Экономика»), ссылаясь на данные «Credit Suisse», показывает, что нынешние проблемы Китая касаются не только фондового рынка, и от кризиса Поднебесную уже не спасти.
«В настоящий момент на фоне обвала китайского фондового рынка инвесторы ждут какого-то «волшебства». Когда дело доходит практически до расправ над владельцами бирж (главу площадки, на которой осуществляются торги металлами, схватили и сдали полиции разъяренные инвесторы), нервы начинают сдавать и у тех, кто смотрит на происходящее со стороны.
В роли спасителей рынка должны выступить либо власти КНР, которые внезапно обнародуют сенсационную программу поддержки, либо новые обнадеживающие макроэкономические данные. Проблема в том, что в данный момент китайских биржевиков никто и ничто не может спасти».
В роли спасителей рынка должны выступить либо власти КНР, которые внезапно обнародуют сенсационную программу поддержки, либо новые обнадеживающие макроэкономические данные. Проблема в том, что в данный момент китайских биржевиков никто и ничто не может спасти».
В материале указывается, что реальное состояние экономики Поднебесной ближе к депрессии, нежели к стагнации. В большом минусе оказались сегодня грузовые перевозки по железным дорогам, импорт, продажи автомобилей. Деловая активность в перерабатывающей промышленности Китая в августе упала до минимального за последние шесть лет уровня. Никаких реальных мер у правительства нет. Пекин может лишь продолжить манипуляции с курсом юаня, однако это породит новый виток валютных войн.
Теперь понятно, добавим в заключение, почему власти Поднебесной снизили курс национальной валюты, скрыв истинную причину под шум заявлений о «рыночном» определении курса с целью положить юань в корзину МВФ. В стране свирепствует кризис, и власти рассчитывают «поднять» товарооборот в денежном выражении, то есть искусственно. Однако азиатские конкуренты Китая тоже «роняют» свои валюты. Поднебесной никто не позволит играть в такие игры в одиночку: ведь китайские товары при падении курса юаня могут дешеветь в долларах.
В ближайшие недели и месяцы социалистический Китай охватит волна настоящего капиталистического кризиса. А поздней осенью этого года должно состояться заседание МВФ с повесткой дня о корзине валют. И у Фонда будут, пожалуй, реальные основания не «класть» в эту корзину юань.
Обозревал и комментировал Олег Чувакин
— специально для topwar.ru
— специально для topwar.ru
Информация