С права – налево
У современной внеисторической Украины нет и не может быть «незыблемых границ». Сомневающимся в этом следует перечитать Хельсинкский акт 1975 года.
Международная жизнь заставляет вспомнить знаменитый совет Марии-Антуанетты. Когда ей сказали, что у народа нет хлеба, королева беспечно заявила: «Пусть едят пирожные». Сегодня повсеместно извращаются или попираются устои мировой политики – «хлеб», хотя бы в малой мере удовлетворяющий запросы современного мира. Зато раздуваются «проблемы», при объективном подходе не стоящие ломаного гроша.
Интересна в этом отношении «Отрезвляющая ирония истории» профессора Райнхарда Меркеля, преподавателя философии права из Гамбургского университета. Опубликованная в апреле 2014 года в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung статья теперь доступна и в переводе на русский. Правовед и адвокат по уголовным делам заявил, что возврат Крыма в РФ не является аннексией. Спорить здесь, конечно, не с чем. Однако аргументация гамбургского стряпчего такова, что убеждаешься: старающиеся быть объективными западные профессора потчуют публику, лишенную «хлеба» аналитики, «пирожными» домыслов. И не замечают при этом проблем современности.
Меркель против Меркель
Подход профессора Меркеля к проблеме Крыма решительно отличается от взглядов frau Kanzlerin Меркель. Правовед написал: «Аннексировала ли Россия Крым? Нет. Нарушил ли референдум в Крыму и последовавшее за ним отделение от Украины нормы международного права? Нет. Так они были законными? Нет: они нарушили украинскую конституцию, но это не вопрос международного права. Разве Россия не должна была отклонить присоединение из-за такого нарушения? Нет: действие украинской конституции на Россию не распространяется. То есть действия России не нарушали международное право? Нет, нарушали: факт присутствия российских военных за пределами арендованной ими территории был незаконным». По мнению профессора, отделение Крыма от Украины не является «скрытой аннексией» – там произошла сецессия, то есть «провозглашение государственной независимости, подкрепленное референдумом, который постановил отделение от Украины».
Вроде объективно. Но весьма поверхностно. Тем более что дальше говорится: «Международное право и не запрещает отделение, и не признает его: оно просто не регулирует этот вопрос». В цитате есть лишь одна «крошка» политического «хлеба» – это признание, что в сферу международного права не входит регулирование вопросов отделения региона от государства.
Далее профессор заметил, что утверждения властей США о противоречии референдума международному праву «выглядели изначально нелепыми. Плебисцит, организованный для граждан частью населения страны, не делает эту часть субъектом международного права. На нее не распространяются нормы международного публичного права, например запрет на посягательство на территориальную целостность государства, и потому эти нормы не могут быть нарушены в принципе. Такой вывод распространяется и на другие элементы транзакции. Декларация об отделении тоже не нарушает нормы международного права, так как не может их нарушить. Конфликты на этой почве являются предметом внутреннего права. Этот статус-кво Международный суд зафиксировал четыре года назад в юридическом заключении для Генеральной Ассамблеи ООН по отделению Косово».
К аспекту Косово в трактовке Рейнхарда Меркеля вернемся, но надо сразу сказать, что название его статьи «Отрезвляющая ирония истории» как раз и подчеркивает, что Запад в 2014 году попался в собственный «косовский капкан». Вашингтону и Брюсселю было выгодно считать косовские события внутренней проблемой. Их таковыми и признали в 2008-м. По этой же логике не должны были политически вмешиваться и в крымские события 2014 года, но не удержались, объявив происшедшее аннексией.
Косово без перекосов
Схожие с аргументацией гамбургского профессора доводы использует и Москва. И зря. Более того – ссылаться на события в сербской провинции для России глупо и опасно. Косово не является прецедентом ни для одной реальной или гипотетической ситуации в пределах российского геополитического пространства. Начнем с того, что история Косова с давних пор полна примерами взаимных кровавых эксцессов. После поражения сербов на Косовом поле в 1389 году Южная Сербия обезлюдела, и с XVIII века турки заселяли эту землю албанцами. После первой Балканской войны Косово передали Сербии, 28 ноября 1912-го на Лондонской конференции послов великих держав провозгласили независимость Албании от Турции. А с 20-х годов начался геноцид косоваров – по некоторым оценкам, тогда были вырезаны около 120 тысяч албанцев. То есть кровь лили не только албанцы, но и сербы, так что между Приштиной и Белградом многовековые исторические и этнические противоречия.
Что же касается ветвей триединого русского народа, то отношения великороссов и украинцев всегда были гармоничными, как и связь их национальных культур. Советский период окончательно закрепил взаимное братство. К 1939 году Украина – вторая после РСФСР республика СССР во всех сферах экономики и общественной жизни. Старые промышленные районы получили мощное развитие, возникли новые агломерации и отрасли. В Крыму серьезно вложились в обустройство Керченского железорудного месторождения, построили Камыш-Бурунский комбинат и металлургический завод, предприятия рыбной и пищевой промышленности. Довоенные инвестиции в индустрию Украины составили примерно пятую часть от общих капитальных вложений в СССР: 20,6 процента в первой пятилетке и 18,5 процента во второй. На РСФСР приходилось 69 процентов, на остальные союзные республики – чуть более 10 процентов.
Напомню: российский Крым украинцами не населялся. До войны в РСФСР была Крымская АССР, где существенную долю составляли крымские татары. В Российской империи их не притесняли, они сохраняли этническую обособленность. Это трагически сказалось в годы войны, когда татары призывного возраста осенью 1941-го дезертировали из Красной армии и после оккупации Крыма служили немцам, особенно зверствуя над военнопленными. После освобождения полуострова в 1944-м вместо АССР образовали Крымскую область РСФСР. Ее в 1954 году по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией и передали из советской России в советскую Украину. Это был акт дружбы. «Антимоскальская» позиция бандеризованного Киева означала денонсацию данного акта «де-факто» самой Украиной.
Профессор Меркель справедливо замечает: «Адресатами угрозы насилия (со стороны «вежливых людей». – С. Б.) были не граждане и не парламент Крыма, а солдаты украинской армии. Таким способом была пресечена возможность военного вмешательства правительства Украины с целью подавления отделения. Именно по этой причине российские военные блокировали украинские казармы, а не избирательные участки». Однако нельзя забывать, что присутствие российских военных блокировало также возможные вылазки крымско-татарских националистов.
Клайпеду в Мемель
Гамбургский юрист затронул и балтийский аспект: «В 1940 году Сталин… аннексировал страны Балтии. После их оккупации и насаждения коммунистических парламентов-марионеток Сталин великодушно удовлетворил их скорую просьбу о присоединении к Советскому Союзу. И именно по этой причине выход балтийских республик из состава СССР спустя почти полвека считался не отделением, а восстановлением государственного суверенитета, который не утратил законной силы».
Этот правовой выверт не красит стряпчего плохим знанием фактов как предвоенной, так и последующей истории. Представим себе: СССР в Прибалтику в 1939 году не вошел, в войне победила Германия. Литовцев, латышей и эстонцев ожидали бы онемечивание и утрата «государственного суверенитета». Право на национальное историческое будущее вернул трем прибалтийским народам сталинский май 1945-го, а не горбачевско-ельцинский август 1991-го. Если Литва не приемлет Пакт 1939 года, то не вернуть ли Германии Мемель, «незаконно» названный в Литве Клайпедой, а Польше – Вильно? При этом литовцам нечего заикаться о том, что России пора отказаться от Калининграда-Кенигсберга: эта земля сполна оплачена русской кровью. Как, собственно, ей же оплачена и Клайпеда для литовцев в составе послевоенной ССР.
Попытки республик в конце 80-х годов выйти из СССР предпринимались вопреки действующей Конституции и по международному праву не должны были поддерживаться Западом, поскольку это относилось к внутренним проблемам СССР.
Есть что напомнить Москве и бандеровскому Киеву, и всем любящим Бандеру и Запад галицаям. Либералы и в России, и на Украине, и в Европе твердят о преступной-де «аннексии» Советским Союзом осенью 1939 года «восточных кресов» Польши, как они называют земли Западной Украины. Так почему же никто не требует от Киева возврата Польше этих территорий вместе с галицийской столицей – Львовом? Ведь они в составе Украины, а это «наследие москальского прошлого».
В 1940 году в состав УССР земли Северной Буковины вошли благодаря политике Москвы и Сталина. Не пора ли Киеву отказаться и от этого подарка?
Восстановление нерушимости
Эти виртуальные варианты при всей их абсурдности вполне допустимо рассматривать в контексте паранойи и лицемерия, характерных для современной мировой политической жизни. Можно ссылаться на многовековые прецеденты или их игнорировать, но у нас есть надежная правовая «печка», от которой и надо танцевать всем, кто желает обеспечивать свое политическое бытие не сомнительными «пирожными», а добротным «хлебом». Имеется в виду Хельсинкский акт 1975 года.
Напомним, 30 июля – 1 августа 1975 года в Хельсинки представители 33 европейских государств, США и Канада подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Он провозгласил принципы суверенного равенства, взаимного уважения прав государств, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, сложившихся после Второй мировой войны и невмешательства во внутренние дела, уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести и убеждений.
Они были неконкретны, могли трактоваться государствами по-разному за исключением единственного пункта: нерушимости границ, сложившихся после Второй мировой войны. Это был абсолютно конкретный, базовый принцип мировой политики, который ни одно из государств, подписавших Хельсинкский акт, не могло трактовать по-своему.
Профессор Меркель утверждает, что Россию можно упрекнуть «еще в одном нарушении международного публичного права. Насколько оно не запрещает отделений, поскольку не распространяется на его инициаторов, настолько же однозначно оно требует от других государств соблюдать незыблемость границ – то есть не признавать создавшиеся положения до политического консенсуса». Но вряд ли случайно он не упоминает о Хельсинкском акте 1975 года – стоя на его платформе, признаем, что сам Запад превратил нормы международного права в фикцию, по крайней мере с 1991-го, когда поспешил признать «независимость» вначале прибалтийских республик, а затем Украины.
И дело не в том, что Англия, Франция и Соединенные Штаты признали Косово независимым государством через день после отделения, как и Международный суд ООН, а спустя три дня его признала и Германия. Дело не в том, что Россия подписала соглашение о присоединении Крыма 18 марта, через два дня после референдума. Дело в том, что Хельсинкский акт 1975 года после его подписания объективно стал базовым документом в системе международного права и был попран как Западом в 1990–1992 годах, так и национальными (точнее – антинациональными) «элитами» советских союзных республик.
Рейнхард Меркель заявил, что признание Россией Крыма «как независимого государства, способного к присоединению к другому государству через два дня после его отделения от первого, было более чем поспешным», и утверждает, что оно «нарушило, что называется, право Украины на незыблемость ее границ». Но фактически Крым никогда не был «независимым государством» в составе СССР. Он был автономией до войны и обрел статус области после нее.
Москва совершила крупную, хотя и исправляемую ошибку, поддавшись на обсуждение вопроса о Крыме в рамках международного права. У современной внеисторической Украины нет и не может быть «незыблемых границ». Проблемы Крыма, Донбасса, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и т. д. следует рассматривать как внутреннее дело народов Советского Союза.
Николай фон Крейтор, западный политолог, социолог и юрист, с 1976 года председатель шведского комитета по соблюдению Хельсинкских соглашений, уже в середине 90-х на вопрос об основных целях внешней политики России в будущем ответил: «Цели предельно ясны – это восстановление Советского Союза в границах, подтвержденных международным правом, а именно – в границах 1945 года».
Заметим, опытный международник признавал будущую легитимность СССР в границах 1945 года через несколько лет после того, как ренегатская часть постсоветской элиты оставила СССР в прошедшем времени. Говоря о новом Советском Союзе, я имею в виду прежде всего восстановление целостности государства, выводя социальный аспект за скобки. При этом в едином государстве станут возможными и масштабные социальные проекты. Отправной же международной правовой точкой здесь должен быть Хельсинкский акт 1975 года. Лишь на его фундаменте мы возвратим в политическую жизнь мира прочные основы международного права.
Международная жизнь заставляет вспомнить знаменитый совет Марии-Антуанетты. Когда ей сказали, что у народа нет хлеба, королева беспечно заявила: «Пусть едят пирожные». Сегодня повсеместно извращаются или попираются устои мировой политики – «хлеб», хотя бы в малой мере удовлетворяющий запросы современного мира. Зато раздуваются «проблемы», при объективном подходе не стоящие ломаного гроша.
Интересна в этом отношении «Отрезвляющая ирония истории» профессора Райнхарда Меркеля, преподавателя философии права из Гамбургского университета. Опубликованная в апреле 2014 года в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung статья теперь доступна и в переводе на русский. Правовед и адвокат по уголовным делам заявил, что возврат Крыма в РФ не является аннексией. Спорить здесь, конечно, не с чем. Однако аргументация гамбургского стряпчего такова, что убеждаешься: старающиеся быть объективными западные профессора потчуют публику, лишенную «хлеба» аналитики, «пирожными» домыслов. И не замечают при этом проблем современности.
Меркель против Меркель
Подход профессора Меркеля к проблеме Крыма решительно отличается от взглядов frau Kanzlerin Меркель. Правовед написал: «Аннексировала ли Россия Крым? Нет. Нарушил ли референдум в Крыму и последовавшее за ним отделение от Украины нормы международного права? Нет. Так они были законными? Нет: они нарушили украинскую конституцию, но это не вопрос международного права. Разве Россия не должна была отклонить присоединение из-за такого нарушения? Нет: действие украинской конституции на Россию не распространяется. То есть действия России не нарушали международное право? Нет, нарушали: факт присутствия российских военных за пределами арендованной ими территории был незаконным». По мнению профессора, отделение Крыма от Украины не является «скрытой аннексией» – там произошла сецессия, то есть «провозглашение государственной независимости, подкрепленное референдумом, который постановил отделение от Украины».
Вроде объективно. Но весьма поверхностно. Тем более что дальше говорится: «Международное право и не запрещает отделение, и не признает его: оно просто не регулирует этот вопрос». В цитате есть лишь одна «крошка» политического «хлеба» – это признание, что в сферу международного права не входит регулирование вопросов отделения региона от государства.Далее профессор заметил, что утверждения властей США о противоречии референдума международному праву «выглядели изначально нелепыми. Плебисцит, организованный для граждан частью населения страны, не делает эту часть субъектом международного права. На нее не распространяются нормы международного публичного права, например запрет на посягательство на территориальную целостность государства, и потому эти нормы не могут быть нарушены в принципе. Такой вывод распространяется и на другие элементы транзакции. Декларация об отделении тоже не нарушает нормы международного права, так как не может их нарушить. Конфликты на этой почве являются предметом внутреннего права. Этот статус-кво Международный суд зафиксировал четыре года назад в юридическом заключении для Генеральной Ассамблеи ООН по отделению Косово».
К аспекту Косово в трактовке Рейнхарда Меркеля вернемся, но надо сразу сказать, что название его статьи «Отрезвляющая ирония истории» как раз и подчеркивает, что Запад в 2014 году попался в собственный «косовский капкан». Вашингтону и Брюсселю было выгодно считать косовские события внутренней проблемой. Их таковыми и признали в 2008-м. По этой же логике не должны были политически вмешиваться и в крымские события 2014 года, но не удержались, объявив происшедшее аннексией.
Косово без перекосов
Схожие с аргументацией гамбургского профессора доводы использует и Москва. И зря. Более того – ссылаться на события в сербской провинции для России глупо и опасно. Косово не является прецедентом ни для одной реальной или гипотетической ситуации в пределах российского геополитического пространства. Начнем с того, что история Косова с давних пор полна примерами взаимных кровавых эксцессов. После поражения сербов на Косовом поле в 1389 году Южная Сербия обезлюдела, и с XVIII века турки заселяли эту землю албанцами. После первой Балканской войны Косово передали Сербии, 28 ноября 1912-го на Лондонской конференции послов великих держав провозгласили независимость Албании от Турции. А с 20-х годов начался геноцид косоваров – по некоторым оценкам, тогда были вырезаны около 120 тысяч албанцев. То есть кровь лили не только албанцы, но и сербы, так что между Приштиной и Белградом многовековые исторические и этнические противоречия.
Что же касается ветвей триединого русского народа, то отношения великороссов и украинцев всегда были гармоничными, как и связь их национальных культур. Советский период окончательно закрепил взаимное братство. К 1939 году Украина – вторая после РСФСР республика СССР во всех сферах экономики и общественной жизни. Старые промышленные районы получили мощное развитие, возникли новые агломерации и отрасли. В Крыму серьезно вложились в обустройство Керченского железорудного месторождения, построили Камыш-Бурунский комбинат и металлургический завод, предприятия рыбной и пищевой промышленности. Довоенные инвестиции в индустрию Украины составили примерно пятую часть от общих капитальных вложений в СССР: 20,6 процента в первой пятилетке и 18,5 процента во второй. На РСФСР приходилось 69 процентов, на остальные союзные республики – чуть более 10 процентов.
Напомню: российский Крым украинцами не населялся. До войны в РСФСР была Крымская АССР, где существенную долю составляли крымские татары. В Российской империи их не притесняли, они сохраняли этническую обособленность. Это трагически сказалось в годы войны, когда татары призывного возраста осенью 1941-го дезертировали из Красной армии и после оккупации Крыма служили немцам, особенно зверствуя над военнопленными. После освобождения полуострова в 1944-м вместо АССР образовали Крымскую область РСФСР. Ее в 1954 году по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией и передали из советской России в советскую Украину. Это был акт дружбы. «Антимоскальская» позиция бандеризованного Киева означала денонсацию данного акта «де-факто» самой Украиной.
Профессор Меркель справедливо замечает: «Адресатами угрозы насилия (со стороны «вежливых людей». – С. Б.) были не граждане и не парламент Крыма, а солдаты украинской армии. Таким способом была пресечена возможность военного вмешательства правительства Украины с целью подавления отделения. Именно по этой причине российские военные блокировали украинские казармы, а не избирательные участки». Однако нельзя забывать, что присутствие российских военных блокировало также возможные вылазки крымско-татарских националистов.
Клайпеду в Мемель
Гамбургский юрист затронул и балтийский аспект: «В 1940 году Сталин… аннексировал страны Балтии. После их оккупации и насаждения коммунистических парламентов-марионеток Сталин великодушно удовлетворил их скорую просьбу о присоединении к Советскому Союзу. И именно по этой причине выход балтийских республик из состава СССР спустя почти полвека считался не отделением, а восстановлением государственного суверенитета, который не утратил законной силы».
Этот правовой выверт не красит стряпчего плохим знанием фактов как предвоенной, так и последующей истории. Представим себе: СССР в Прибалтику в 1939 году не вошел, в войне победила Германия. Литовцев, латышей и эстонцев ожидали бы онемечивание и утрата «государственного суверенитета». Право на национальное историческое будущее вернул трем прибалтийским народам сталинский май 1945-го, а не горбачевско-ельцинский август 1991-го. Если Литва не приемлет Пакт 1939 года, то не вернуть ли Германии Мемель, «незаконно» названный в Литве Клайпедой, а Польше – Вильно? При этом литовцам нечего заикаться о том, что России пора отказаться от Калининграда-Кенигсберга: эта земля сполна оплачена русской кровью. Как, собственно, ей же оплачена и Клайпеда для литовцев в составе послевоенной ССР.
Попытки республик в конце 80-х годов выйти из СССР предпринимались вопреки действующей Конституции и по международному праву не должны были поддерживаться Западом, поскольку это относилось к внутренним проблемам СССР.
Есть что напомнить Москве и бандеровскому Киеву, и всем любящим Бандеру и Запад галицаям. Либералы и в России, и на Украине, и в Европе твердят о преступной-де «аннексии» Советским Союзом осенью 1939 года «восточных кресов» Польши, как они называют земли Западной Украины. Так почему же никто не требует от Киева возврата Польше этих территорий вместе с галицийской столицей – Львовом? Ведь они в составе Украины, а это «наследие москальского прошлого».
В 1940 году в состав УССР земли Северной Буковины вошли благодаря политике Москвы и Сталина. Не пора ли Киеву отказаться и от этого подарка?
Восстановление нерушимости
Эти виртуальные варианты при всей их абсурдности вполне допустимо рассматривать в контексте паранойи и лицемерия, характерных для современной мировой политической жизни. Можно ссылаться на многовековые прецеденты или их игнорировать, но у нас есть надежная правовая «печка», от которой и надо танцевать всем, кто желает обеспечивать свое политическое бытие не сомнительными «пирожными», а добротным «хлебом». Имеется в виду Хельсинкский акт 1975 года.
Напомним, 30 июля – 1 августа 1975 года в Хельсинки представители 33 европейских государств, США и Канада подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Он провозгласил принципы суверенного равенства, взаимного уважения прав государств, неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, сложившихся после Второй мировой войны и невмешательства во внутренние дела, уважения прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести и убеждений.
Они были неконкретны, могли трактоваться государствами по-разному за исключением единственного пункта: нерушимости границ, сложившихся после Второй мировой войны. Это был абсолютно конкретный, базовый принцип мировой политики, который ни одно из государств, подписавших Хельсинкский акт, не могло трактовать по-своему.
Профессор Меркель утверждает, что Россию можно упрекнуть «еще в одном нарушении международного публичного права. Насколько оно не запрещает отделений, поскольку не распространяется на его инициаторов, настолько же однозначно оно требует от других государств соблюдать незыблемость границ – то есть не признавать создавшиеся положения до политического консенсуса». Но вряд ли случайно он не упоминает о Хельсинкском акте 1975 года – стоя на его платформе, признаем, что сам Запад превратил нормы международного права в фикцию, по крайней мере с 1991-го, когда поспешил признать «независимость» вначале прибалтийских республик, а затем Украины.
И дело не в том, что Англия, Франция и Соединенные Штаты признали Косово независимым государством через день после отделения, как и Международный суд ООН, а спустя три дня его признала и Германия. Дело не в том, что Россия подписала соглашение о присоединении Крыма 18 марта, через два дня после референдума. Дело в том, что Хельсинкский акт 1975 года после его подписания объективно стал базовым документом в системе международного права и был попран как Западом в 1990–1992 годах, так и национальными (точнее – антинациональными) «элитами» советских союзных республик.
Рейнхард Меркель заявил, что признание Россией Крыма «как независимого государства, способного к присоединению к другому государству через два дня после его отделения от первого, было более чем поспешным», и утверждает, что оно «нарушило, что называется, право Украины на незыблемость ее границ». Но фактически Крым никогда не был «независимым государством» в составе СССР. Он был автономией до войны и обрел статус области после нее.
Москва совершила крупную, хотя и исправляемую ошибку, поддавшись на обсуждение вопроса о Крыме в рамках международного права. У современной внеисторической Украины нет и не может быть «незыблемых границ». Проблемы Крыма, Донбасса, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и т. д. следует рассматривать как внутреннее дело народов Советского Союза.
Николай фон Крейтор, западный политолог, социолог и юрист, с 1976 года председатель шведского комитета по соблюдению Хельсинкских соглашений, уже в середине 90-х на вопрос об основных целях внешней политики России в будущем ответил: «Цели предельно ясны – это восстановление Советского Союза в границах, подтвержденных международным правом, а именно – в границах 1945 года».
Заметим, опытный международник признавал будущую легитимность СССР в границах 1945 года через несколько лет после того, как ренегатская часть постсоветской элиты оставила СССР в прошедшем времени. Говоря о новом Советском Союзе, я имею в виду прежде всего восстановление целостности государства, выводя социальный аспект за скобки. При этом в едином государстве станут возможными и масштабные социальные проекты. Отправной же международной правовой точкой здесь должен быть Хельсинкский акт 1975 года. Лишь на его фундаменте мы возвратим в политическую жизнь мира прочные основы международного права.
Информация