Что озаботило европейских политиков, заговоривших о кризисе Евросоюза?
На неделе сразу два тяжеловеса европейской политики заговорили о кризисе Европейского союза. Первым это сделал председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Выступая в среду в Европарламенте с докладом о положении в ЕС, Юнкер заявил, что Европейский союз переживает экзистенциальный кризис. Спустя два дня похожую оценку европейским делам дала канцлер Германии Ангела Меркель. В пятницу, прилетев в Братиславу на саммит ЕС, Меркель сказала журналистам просто, без философских изысков брюссельского коллеги: Евросоюз находится в критической ситуации.
Национальные интересы и общие европейские цели
Оценка Ангелы Меркель прямо коррелировалась с предстоящим выходом Великобритании из Евросоюза. Ведь именно положение в ЕС после Brexit , надлежало обсудить европейским лидерам на братиславском саммите. Похоже, канцлера Германии уже начала раздражать недоговороспособность ряда глав государств ЕС по проблемам экономики, безопасности, миграции, борьбы с терроризмом.
Добавило европейским лидерам головной боли прозвучавшее накануне саммита заявление претендента на пост президента Франции Марин Ле Пен. В стенах Европарламента Ле Пен объявила, что в случае своей победы на президентских выборах проведет в стране референдум о выходе из ЕС, как это сделали британцы.
По мнению Марин Ле Пен, французы сами должны решить, «хотят ли они остаться или покинуть Евросоюз». И пусть прозвучавшее заявление касается сравнительно далёкой перспективы, дезинтеграционные настроения после Brexit не могут не волновать европейских руководителей. Не случайно Жан-Клод Юнкер в своей парламентской речи, как бы успокаивая себя и слушающих его депутатов, несколько раз повторил, как мантру: ничто «не угрожает дальнейшему существованию Евросоюза».
Однако кризис в Союзе Юнкер признал и даже дал ему свою объёмную оценку — экзистенциальный. Это значит, что сегодня европейцев одолело сомнение в смысле и целях существования Евросоюза, породившее тревогу о своём будущем и серьёзный психологический дискомфорт.
Как считает глава Еврокомиссии, лидеры стран ЕС слишком зациклились на национальных интересах и часто «не имеют общего видения по преодолению экономического застоя, кризиса с беженцами и угрозы терроризма». К Brexit вывод Юнкера прямого отношения не имеет, но сходится с оценкой канцлера Меркель, что в Евросоюзе стало меньше взаимопонимания и согласия.
Подтверждение не заставило себя ждать. В своей речи в Европарламенте Жан-Клод Юнкер предложил, в частности, сформировать в ЕС единый штаб своих военных операций. Инициатива главы Еврокомиссии родилась не на пустом месте. В прошлом марте он уже предлагал создать единую европейскую армию. Эта идея тогда не нашла большой поддержки.
На сей раз Юнкер опирался на предложения глав военных ведомств Франции и Германии Жан-Ив Ле Дриан и Урсулы фон дер Ляйен, настроенных разработать собственную оборонную политику Евросоюза. Это тоже не новый почин. Его автор — глава дипломатии Евросоюза Федерика Могерини. Это она предложила создать в Брюсселе объединенный штаб командования гражданскими и военными операциями Евросоюза. Высказались за создание единых вооруженных сил ЕС и страны Вышеградской четвёрки (Польша, Словакия, Венгрия и Чехия). По сути, Жан-Клод Юнкер в своём парламентском выступлении дал старт реализации этих инициатив… и нарвался на жёсткую отповедь литовцев.
Президент Литвы Грибаускайте увидела в военной интеграции ЕС угрозу НАТО и сделала по этому поводу специальное заявление: «Позиция Литвы, стран Балтии и других стран такова: не может быть никакого дубляжа со структурами НАТО, и не может быть ничего такого, что могло бы опровергнуть или отрицать присутствия НАТО. Все такие предложения мы заблокируем».
Впрочем, эксперты утверждают, что Грибаускайте только озвучила позицию своих заокеанских друзей, озабоченных возможным углублением военного сотрудничества в ЕС и созданием новых военных структур в Европе. По мнению американцев, европейские страны должны лишь увеличить свой финансовый взнос в НАТО, и уже это повысит их безопасность.
Германию перестают слушать?
Тем не менее, планы военного строительства — не главное яблоко раздора в странах Евросоюза. Годами накапливавшиеся противоречия выплеснулись наружу вместе с потоком мигрантов на континент. Следует напомнить, что пик этого кризиса пришелся на осень прошлого года. Тогда лидеры ведущих стран Союза настояли на том, чтобы беженцев регистрировали и обеспечивали им содержание по месту их прибытия.
С таким подходом согласилось большинство глав государств ЕС, но это не решило проблему, а только обострило её. Пришлось искать иные подходы. По инициативе главы Еврокомиссии Юнкера была достигнута договорённость о перераспределении 160 тысяч беженцев из стран первичного приёма в другие регионы ЕС. Утвердили соответствующие квоты.
Протесты ряда правительств последовали сразу за решением. Их старились не замечать . Еврочиновники даже бодро рапортовали об успехах по переселению мигрантов. На фоне общего снижения потока беженцев, обеспеченного договорённостями с Турцией, эта информация выглядела достаточно достоверной.
Портили общую картину периодически случавшиеся происшествия между местным населением и мигрантами, а также публикации о том, что после регистрации в странах ЕС в соответствие с квотами, переселенцы вскоре оказывались на территории Германии. Они пополнили ряды проживающих здесь иностранцев. В итоге количество эмигрантов достигло в Германии исторического максимума в 17,5 млн. человек. Немцы заволновались. Вдобавок участились случаи прямых столкновений между мигрантами и местными.
Ситуация прояснилась после того, как проблему изучило Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR). Во вторник, 13 сентября, оно сделало доступными данные, которые опубликовала затем «Deutsche Welle». «На сегодняшний день государства — члены Евросоюза распределили между собой лишь 4776 соискателей убежища из стран первичного приема — Греции и Италии, — делится информацией UNHCR. — Это лишь три процента от запланированного год назад количества в 160 тысяч».
Официальный представитель UNHCR Уильям Спиндлер назвал такие показатели «совершенно неудовлетворительными» и призвал «к усилению солидарности и общей ответственности в Европе». Озабоченность Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев легко понять. Ведь среди этого многотысячного «гуляй-поля», лишенного средств и возможностей, немалое число несовершеннолетних, прибывающих в Европу без сопровождения взрослых, и семей с детьми.
О том, что не всё ладно с распределением квот для соискателей убежища было известно давно. Прежде всего, этому активно противодействует небогатая Восточная Европа. В надежде остановить приток в страну нелегальных мигрантов Венгрия даже построила прошлой осенью на границе с Сербией барьер из колючей проволоки.
Нынешним летом венгерские власти инициировали проведение референдума о допустимости обязательного распределения мигрантов по странам ЕС. Он назначен на 2 октября. Вопрос сформулирован так: «Хотите ли вы, чтобы Евросоюз имел право устанавливать обязательное расселение иностранных граждан в Венгрии без согласия [национального] парламента?»
Не сложно предугадать, какой будет результат венгерского голосования. Здесь уже давно в полный голос говорят: «Переселение мигрантов радикально изменит культурную и религиозную идентичность страны». Венгры этого не хотят.
Они считают, миграционный кризис является проблемой Германии, так как именно канцлер Ангела Меркель пригласила на континент беженцев. Теперь Меркель убеждает соотечественников в правильности своей политики, педалируя слоган: «Мы справимся». Остальные европейцы тихо саботируют её пожелания и решения еврочиновников по переселению мигрантов и ставят барьеры на их пути.
Этот парад непослушания и есть собственно тот кризис Евросоюза, о котором почти синхронно заговорили Жан-Клад Юнкер и Ангела Меркель. Ещё не забылось время, когда канцлер Германии говорила от имени Европы, решала за весь Евросоюз и даже брала на себя политическую ответственность. Теперь привычную конструкцию можно разрушить одним заявлением президента Литвы.
Это новая данность, с которой предстоит жить Европе. Безоговорочная поддержка политики Германии, ранее цементировавшая европейское государственное объединение, осталась в прошлом. Наступила разноголосица. Она, безусловно, серьёзно ослабит Евросоюз. Остаётся только верить главе Еврокомиссии, что дальнейшему существованию Евросоюза ничто не угрожает, и надеяться, что европейские политики найдут путь к согласию. Россия от этого тоже выиграет.
Национальные интересы и общие европейские цели
Оценка Ангелы Меркель прямо коррелировалась с предстоящим выходом Великобритании из Евросоюза. Ведь именно положение в ЕС после Brexit , надлежало обсудить европейским лидерам на братиславском саммите. Похоже, канцлера Германии уже начала раздражать недоговороспособность ряда глав государств ЕС по проблемам экономики, безопасности, миграции, борьбы с терроризмом.
Добавило европейским лидерам головной боли прозвучавшее накануне саммита заявление претендента на пост президента Франции Марин Ле Пен. В стенах Европарламента Ле Пен объявила, что в случае своей победы на президентских выборах проведет в стране референдум о выходе из ЕС, как это сделали британцы.
По мнению Марин Ле Пен, французы сами должны решить, «хотят ли они остаться или покинуть Евросоюз». И пусть прозвучавшее заявление касается сравнительно далёкой перспективы, дезинтеграционные настроения после Brexit не могут не волновать европейских руководителей. Не случайно Жан-Клод Юнкер в своей парламентской речи, как бы успокаивая себя и слушающих его депутатов, несколько раз повторил, как мантру: ничто «не угрожает дальнейшему существованию Евросоюза».
Однако кризис в Союзе Юнкер признал и даже дал ему свою объёмную оценку — экзистенциальный. Это значит, что сегодня европейцев одолело сомнение в смысле и целях существования Евросоюза, породившее тревогу о своём будущем и серьёзный психологический дискомфорт.
Как считает глава Еврокомиссии, лидеры стран ЕС слишком зациклились на национальных интересах и часто «не имеют общего видения по преодолению экономического застоя, кризиса с беженцами и угрозы терроризма». К Brexit вывод Юнкера прямого отношения не имеет, но сходится с оценкой канцлера Меркель, что в Евросоюзе стало меньше взаимопонимания и согласия.
Подтверждение не заставило себя ждать. В своей речи в Европарламенте Жан-Клод Юнкер предложил, в частности, сформировать в ЕС единый штаб своих военных операций. Инициатива главы Еврокомиссии родилась не на пустом месте. В прошлом марте он уже предлагал создать единую европейскую армию. Эта идея тогда не нашла большой поддержки.
На сей раз Юнкер опирался на предложения глав военных ведомств Франции и Германии Жан-Ив Ле Дриан и Урсулы фон дер Ляйен, настроенных разработать собственную оборонную политику Евросоюза. Это тоже не новый почин. Его автор — глава дипломатии Евросоюза Федерика Могерини. Это она предложила создать в Брюсселе объединенный штаб командования гражданскими и военными операциями Евросоюза. Высказались за создание единых вооруженных сил ЕС и страны Вышеградской четвёрки (Польша, Словакия, Венгрия и Чехия). По сути, Жан-Клод Юнкер в своём парламентском выступлении дал старт реализации этих инициатив… и нарвался на жёсткую отповедь литовцев.
Президент Литвы Грибаускайте увидела в военной интеграции ЕС угрозу НАТО и сделала по этому поводу специальное заявление: «Позиция Литвы, стран Балтии и других стран такова: не может быть никакого дубляжа со структурами НАТО, и не может быть ничего такого, что могло бы опровергнуть или отрицать присутствия НАТО. Все такие предложения мы заблокируем».
Впрочем, эксперты утверждают, что Грибаускайте только озвучила позицию своих заокеанских друзей, озабоченных возможным углублением военного сотрудничества в ЕС и созданием новых военных структур в Европе. По мнению американцев, европейские страны должны лишь увеличить свой финансовый взнос в НАТО, и уже это повысит их безопасность.
Германию перестают слушать?
Тем не менее, планы военного строительства — не главное яблоко раздора в странах Евросоюза. Годами накапливавшиеся противоречия выплеснулись наружу вместе с потоком мигрантов на континент. Следует напомнить, что пик этого кризиса пришелся на осень прошлого года. Тогда лидеры ведущих стран Союза настояли на том, чтобы беженцев регистрировали и обеспечивали им содержание по месту их прибытия.
С таким подходом согласилось большинство глав государств ЕС, но это не решило проблему, а только обострило её. Пришлось искать иные подходы. По инициативе главы Еврокомиссии Юнкера была достигнута договорённость о перераспределении 160 тысяч беженцев из стран первичного приёма в другие регионы ЕС. Утвердили соответствующие квоты.
Протесты ряда правительств последовали сразу за решением. Их старились не замечать . Еврочиновники даже бодро рапортовали об успехах по переселению мигрантов. На фоне общего снижения потока беженцев, обеспеченного договорённостями с Турцией, эта информация выглядела достаточно достоверной.
Портили общую картину периодически случавшиеся происшествия между местным населением и мигрантами, а также публикации о том, что после регистрации в странах ЕС в соответствие с квотами, переселенцы вскоре оказывались на территории Германии. Они пополнили ряды проживающих здесь иностранцев. В итоге количество эмигрантов достигло в Германии исторического максимума в 17,5 млн. человек. Немцы заволновались. Вдобавок участились случаи прямых столкновений между мигрантами и местными.
Ситуация прояснилась после того, как проблему изучило Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR). Во вторник, 13 сентября, оно сделало доступными данные, которые опубликовала затем «Deutsche Welle». «На сегодняшний день государства — члены Евросоюза распределили между собой лишь 4776 соискателей убежища из стран первичного приема — Греции и Италии, — делится информацией UNHCR. — Это лишь три процента от запланированного год назад количества в 160 тысяч».
Официальный представитель UNHCR Уильям Спиндлер назвал такие показатели «совершенно неудовлетворительными» и призвал «к усилению солидарности и общей ответственности в Европе». Озабоченность Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев легко понять. Ведь среди этого многотысячного «гуляй-поля», лишенного средств и возможностей, немалое число несовершеннолетних, прибывающих в Европу без сопровождения взрослых, и семей с детьми.
О том, что не всё ладно с распределением квот для соискателей убежища было известно давно. Прежде всего, этому активно противодействует небогатая Восточная Европа. В надежде остановить приток в страну нелегальных мигрантов Венгрия даже построила прошлой осенью на границе с Сербией барьер из колючей проволоки.
Нынешним летом венгерские власти инициировали проведение референдума о допустимости обязательного распределения мигрантов по странам ЕС. Он назначен на 2 октября. Вопрос сформулирован так: «Хотите ли вы, чтобы Евросоюз имел право устанавливать обязательное расселение иностранных граждан в Венгрии без согласия [национального] парламента?»
Не сложно предугадать, какой будет результат венгерского голосования. Здесь уже давно в полный голос говорят: «Переселение мигрантов радикально изменит культурную и религиозную идентичность страны». Венгры этого не хотят.
Они считают, миграционный кризис является проблемой Германии, так как именно канцлер Ангела Меркель пригласила на континент беженцев. Теперь Меркель убеждает соотечественников в правильности своей политики, педалируя слоган: «Мы справимся». Остальные европейцы тихо саботируют её пожелания и решения еврочиновников по переселению мигрантов и ставят барьеры на их пути.
Этот парад непослушания и есть собственно тот кризис Евросоюза, о котором почти синхронно заговорили Жан-Клад Юнкер и Ангела Меркель. Ещё не забылось время, когда канцлер Германии говорила от имени Европы, решала за весь Евросоюз и даже брала на себя политическую ответственность. Теперь привычную конструкцию можно разрушить одним заявлением президента Литвы.
Это новая данность, с которой предстоит жить Европе. Безоговорочная поддержка политики Германии, ранее цементировавшая европейское государственное объединение, осталась в прошлом. Наступила разноголосица. Она, безусловно, серьёзно ослабит Евросоюз. Остаётся только верить главе Еврокомиссии, что дальнейшему существованию Евросоюза ничто не угрожает, и надеяться, что европейские политики найдут путь к согласию. Россия от этого тоже выиграет.
Информация