Расходы на оборону вредят вашему государству?
Двадцать триллионов рублей. Мягко говоря, сумма немаленькая. Почти сразу же после объявления планов по развитию оборонки зазвучали голоса, утверждающие, что нельзя давать военным и производственникам столько денег. Мол, СССР уже выделял на оборонные нужды огромные суммы, но все равно распался. И тут же приводится старый вывод, гласящий, что именно военные расходы убили Союз. Иногда даже говорят, если современная Россия будет так же финансировать свой ОПК, как СССР, то ее ждет та же судьба. Прямо скажем, оптимизмом не веет. Но попробуем разобраться, что к чему.
Впервые заявления об опасности больших расходов на оборону заговорили в Перестройку. Тогда сначала в разговорах возникла цифра в 19% валового национального продукта, потом в речах М. Горбачева она подросла до 20%, а в итоге, «стараниями» первого замначальника Генштаба В. Лобова, появились 30%, которые и вошли в обиход. Немного позже А. Собчак подлил масла в огонь, заявив, что оборонка «доит» целых две трети всего народного хозяйства. К этому времени разговоры о «трети бюджета» стали аксиомой для некоторой части населения и политической элиты. Правда, потом некоторые из тогдашних первых лиц государства признали, что все эти цифры были неоднозначными и противоречивыми. Так, например, Е. Гайдар в своей книге «Гибель Империи» предположил, что большие проценты возникли из-за проблем со сведением разных статей бюджета. Другая версия, уже не принадлежащая Гайдару, гласит: 30% – порождение нежелания руководства страны вникать в подробности.
Слово статистике
Что же было на самом деле? Возьмем, к примеру, 1985 год. Цифры приводятся по работе В. Шлыкова «Что погубило Советский Союз? Генштаб и экономика». ВНП СССР в этом году составил 776 млрд. рублей, а официальный оборонный бюджет – 19,1 млрд. Таким образом, военные расходы за 85-й год составляют менее 2,5% от внутреннего национального продукта. Запомним эту цифру и посмотрим, что на счет советских военных расходов писали в ЦРУ. В их докладе за 85-й год значится оценка в 6-8%. Большую цифру можно объяснить двумя способами: во-первых, американские разведчики не имели доступа к советским документам соответствующего уровня и могли только ориентировочно оценивать расходы СССР, а во-вторых, если принять во внимание паритет покупательной способности, то доля оборонного бюджета будет где-то в районе 5-6%. В то же время, нельзя забывать еще одну вещь. С середины 70-х ЦРУ было вынуждено проверять и перепроверять свои оценки – тогда выяснилось, что парни из Лэнгли, использовав показания советского перебежчика, почти вдвое завысили оценку по размеру советского оборонного бюджета. Дошло до того, что группа сенаторов потребовала разогнать Управление, ведь из-за завышенных оценок экономики противника пришлось увеличить финансирование собственных военных.
Таким образом, в двух независимых источниках имеются примерно одинаковые цифры, а разногласия между ними вполне объяснимы. С объемом расходов вроде бы разобрались. Теперь рассмотрим другой тезис, появившийся в Перестройку и снова вошедший в оборот: из-за производства военной продукции страдал гражданский сектор промышленности. Здесь надо вспомнить одну простую истину, гласящую, что оборонный комплекс всегда является лидером прогресса и «тянет» за собой все прочие отрасли. В 2010 году президент Д. Медведев заявил, что наш ОПК должен стать главным «генератором инноваций», причем не только непосредственно военных. Надо заметить, подобные мысли у руководства страны уже возникали – это была пресловутая конверсия 80-х годов. Неплохая в целом идея тогда не привела к запланированному результату. Самое популярное объяснение неудачи касается непродуманности этой «реформы». Выяснилось, что оборонка может делать оборудование для чисто гражданских производств или бытовую технику не хуже зарубежных фирм, но из-за заточенности предприятий на другую сферу народного хозяйства цена мирной продукции выходила малопривлекательной. Кроме того, как считает множество аналитиков, гражданский сектор советской экономики имел невысокую эффективность: планирование с ошибками, странная логистика и т.д. Так что, учитывая сравнительно небольшие оборонные расходы, нужно было оптимизировать «мирную» экономику. Что же сделало руководство страны? Оно стало затыкать дыры в гражданском секторе за счет оборонки. Особенно ярко это проявилось в середине 90-х, когда Минобороны получало меньше половины требуемых сумм, что сказывалось не только на самой армии, но и на предприятиях, которые недополучали деньги за произведенную продукцию. У предприятий рос долг перед поставщиками, не выплачивались зарплаты и т.д. Все тот же В. Шлыков, известный своей нелюбовью к советской системе, сравнивает 80-е и 90-е, приходя к выводу, что только после развала СССР появился выбор «масло или пушки», а до него было и то, и другое.
Немного истории
Та оборонка, которая «погубила СССР», к 80-м имела отработанную и слаженную структуру. Общее управление осуществлялось четырьмя организациями:
- Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС. Осуществлял координацию всей отрасли. Надо сказать, Отдел делал это эффективно, а про методы до сих пор ходят легенды. В частности, широко известна фраза И. Сербина, 23 года возглавлявшего эту организацию, «Не можете? Партбилеты на стол!». Может быть, слова руководителя, прозванного Иваном Грозным, звучали жестоко, но организация со своими обязанностями справлялась.
- Госплан. В его задачи входило согласование оборонных расходов с остальными государственными тратами и соблюдение своеобразного баланса между ними.
- Министерство обороны. Определяло общие направления развития оборонки.
- Комиссия по военно-промышленным вопросам при Совмине. Если можно так выразиться, «исполнительная власть» отрасли. В Комиссию входили представители всех министерств оборонной направленности, сотрудники различных НИИ, КБ, отделов приемки и т.д.
Первым из «оборонной четверки» выбыл Госплан. Наверху решили, что все сделает рынок, а плановое хозяйство себя не оправдало. Потом девять отдельных оборонных министерств слили в одно. Потом их неоднократно будут еще преобразовывать. После изменений первой половины 90-х оборонные вопросы стали решаться не сообща, но более запутанным способом. Соответствующие управления Минобороны направляли документы по поводу закупок или заказов в оборонный департамент Минфина. Далее финансисты с представителями Правительства увязывали требования военных с бюджетом, после чего все утверждалось премьер-министром и президентом. Немного более сложная схема, чем раньше, но проблемы были не из-за ее структуры. В стране не было нужного количества денег, что и привело к плачевным последствиям.
В 2003 году в дополнение к существующим подразделениям Минобороны, ведающим закупками, создали Государственный комитет по оборонному заказу. Через год его преобразовали в Федеральную службу, но фактической работы по заказам она по-прежнему не вела. Зато организация наблюдала за заказами и ценообразованием, благодаря чему у военной прокуратуры прибавилось работы. В 2006 году Рособоронзаказ окончательно сделали надзорной организацией. Одновременно с эти при правительстве создали Федеральное агентство по закупкам вооружений (Рособоронпоставка). Планировалось, что возрожденная в 99-м году Военно-промышленная комиссия будет планировать стратегию заказов, Рособоронпоставка – воплощать, а Рособоронзаказ – контролировать. Правда, эта система по ряду причин в первые несколько лет почти не работала.
Кто виноват и что делать?
Сейчас, пожалуй, можно вернуться к разговорам об опасности увеличения оборонных расходов. Исходя из вышесказанного, на этот счет можно ответить тремя тезисами:
1. Наша страна не имеет катастрофического опыта, связанного с расходами на оборонный комплекс – вопреки распространенному мнению, в развале СССР этот сектор экономики если и виноват, то только опосредованно.
2. Сокращение финансирования ВПК не является прямой предпосылкой к улучшению общего качества жизни в стране.
3. Эффективность управления имеет куда большее влияние на экономику, чем доля расходов на отрасль. В этом плане есть некоторый повод для оптимизма: несколько контрактов, которые должны были быть заключены в 2011 году, оказались подписанными только в конце осени. Минобороны объяснило это проблемами с ценообразованием и нежеланием платить больше, чем стоят определенные работы.
В общем, на работу оборонно-промышленного комплекса, да и на все прочие сферы экономики и производства, влияет не только и не столько объем финансирования. Не менее важная составляющая управления отраслью (предприятием или даже целой страной) – эффективность и оптимизация собственно системы. А создание таковой дело непростое и небыстрое. Однако если государство хочет обладать боеспособной армией и нормальным ОПК, оно просто обязано заново построить и наладить эту систему.
Впервые заявления об опасности больших расходов на оборону заговорили в Перестройку. Тогда сначала в разговорах возникла цифра в 19% валового национального продукта, потом в речах М. Горбачева она подросла до 20%, а в итоге, «стараниями» первого замначальника Генштаба В. Лобова, появились 30%, которые и вошли в обиход. Немного позже А. Собчак подлил масла в огонь, заявив, что оборонка «доит» целых две трети всего народного хозяйства. К этому времени разговоры о «трети бюджета» стали аксиомой для некоторой части населения и политической элиты. Правда, потом некоторые из тогдашних первых лиц государства признали, что все эти цифры были неоднозначными и противоречивыми. Так, например, Е. Гайдар в своей книге «Гибель Империи» предположил, что большие проценты возникли из-за проблем со сведением разных статей бюджета. Другая версия, уже не принадлежащая Гайдару, гласит: 30% – порождение нежелания руководства страны вникать в подробности.
Слово статистике
Что же было на самом деле? Возьмем, к примеру, 1985 год. Цифры приводятся по работе В. Шлыкова «Что погубило Советский Союз? Генштаб и экономика». ВНП СССР в этом году составил 776 млрд. рублей, а официальный оборонный бюджет – 19,1 млрд. Таким образом, военные расходы за 85-й год составляют менее 2,5% от внутреннего национального продукта. Запомним эту цифру и посмотрим, что на счет советских военных расходов писали в ЦРУ. В их докладе за 85-й год значится оценка в 6-8%. Большую цифру можно объяснить двумя способами: во-первых, американские разведчики не имели доступа к советским документам соответствующего уровня и могли только ориентировочно оценивать расходы СССР, а во-вторых, если принять во внимание паритет покупательной способности, то доля оборонного бюджета будет где-то в районе 5-6%. В то же время, нельзя забывать еще одну вещь. С середины 70-х ЦРУ было вынуждено проверять и перепроверять свои оценки – тогда выяснилось, что парни из Лэнгли, использовав показания советского перебежчика, почти вдвое завысили оценку по размеру советского оборонного бюджета. Дошло до того, что группа сенаторов потребовала разогнать Управление, ведь из-за завышенных оценок экономики противника пришлось увеличить финансирование собственных военных.
Таким образом, в двух независимых источниках имеются примерно одинаковые цифры, а разногласия между ними вполне объяснимы. С объемом расходов вроде бы разобрались. Теперь рассмотрим другой тезис, появившийся в Перестройку и снова вошедший в оборот: из-за производства военной продукции страдал гражданский сектор промышленности. Здесь надо вспомнить одну простую истину, гласящую, что оборонный комплекс всегда является лидером прогресса и «тянет» за собой все прочие отрасли. В 2010 году президент Д. Медведев заявил, что наш ОПК должен стать главным «генератором инноваций», причем не только непосредственно военных. Надо заметить, подобные мысли у руководства страны уже возникали – это была пресловутая конверсия 80-х годов. Неплохая в целом идея тогда не привела к запланированному результату. Самое популярное объяснение неудачи касается непродуманности этой «реформы». Выяснилось, что оборонка может делать оборудование для чисто гражданских производств или бытовую технику не хуже зарубежных фирм, но из-за заточенности предприятий на другую сферу народного хозяйства цена мирной продукции выходила малопривлекательной. Кроме того, как считает множество аналитиков, гражданский сектор советской экономики имел невысокую эффективность: планирование с ошибками, странная логистика и т.д. Так что, учитывая сравнительно небольшие оборонные расходы, нужно было оптимизировать «мирную» экономику. Что же сделало руководство страны? Оно стало затыкать дыры в гражданском секторе за счет оборонки. Особенно ярко это проявилось в середине 90-х, когда Минобороны получало меньше половины требуемых сумм, что сказывалось не только на самой армии, но и на предприятиях, которые недополучали деньги за произведенную продукцию. У предприятий рос долг перед поставщиками, не выплачивались зарплаты и т.д. Все тот же В. Шлыков, известный своей нелюбовью к советской системе, сравнивает 80-е и 90-е, приходя к выводу, что только после развала СССР появился выбор «масло или пушки», а до него было и то, и другое.
Немного истории
Та оборонка, которая «погубила СССР», к 80-м имела отработанную и слаженную структуру. Общее управление осуществлялось четырьмя организациями:
- Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС. Осуществлял координацию всей отрасли. Надо сказать, Отдел делал это эффективно, а про методы до сих пор ходят легенды. В частности, широко известна фраза И. Сербина, 23 года возглавлявшего эту организацию, «Не можете? Партбилеты на стол!». Может быть, слова руководителя, прозванного Иваном Грозным, звучали жестоко, но организация со своими обязанностями справлялась.
- Госплан. В его задачи входило согласование оборонных расходов с остальными государственными тратами и соблюдение своеобразного баланса между ними.
- Министерство обороны. Определяло общие направления развития оборонки.
- Комиссия по военно-промышленным вопросам при Совмине. Если можно так выразиться, «исполнительная власть» отрасли. В Комиссию входили представители всех министерств оборонной направленности, сотрудники различных НИИ, КБ, отделов приемки и т.д.
Первым из «оборонной четверки» выбыл Госплан. Наверху решили, что все сделает рынок, а плановое хозяйство себя не оправдало. Потом девять отдельных оборонных министерств слили в одно. Потом их неоднократно будут еще преобразовывать. После изменений первой половины 90-х оборонные вопросы стали решаться не сообща, но более запутанным способом. Соответствующие управления Минобороны направляли документы по поводу закупок или заказов в оборонный департамент Минфина. Далее финансисты с представителями Правительства увязывали требования военных с бюджетом, после чего все утверждалось премьер-министром и президентом. Немного более сложная схема, чем раньше, но проблемы были не из-за ее структуры. В стране не было нужного количества денег, что и привело к плачевным последствиям.
В 2003 году в дополнение к существующим подразделениям Минобороны, ведающим закупками, создали Государственный комитет по оборонному заказу. Через год его преобразовали в Федеральную службу, но фактической работы по заказам она по-прежнему не вела. Зато организация наблюдала за заказами и ценообразованием, благодаря чему у военной прокуратуры прибавилось работы. В 2006 году Рособоронзаказ окончательно сделали надзорной организацией. Одновременно с эти при правительстве создали Федеральное агентство по закупкам вооружений (Рособоронпоставка). Планировалось, что возрожденная в 99-м году Военно-промышленная комиссия будет планировать стратегию заказов, Рособоронпоставка – воплощать, а Рособоронзаказ – контролировать. Правда, эта система по ряду причин в первые несколько лет почти не работала.
Кто виноват и что делать?
Сейчас, пожалуй, можно вернуться к разговорам об опасности увеличения оборонных расходов. Исходя из вышесказанного, на этот счет можно ответить тремя тезисами:
1. Наша страна не имеет катастрофического опыта, связанного с расходами на оборонный комплекс – вопреки распространенному мнению, в развале СССР этот сектор экономики если и виноват, то только опосредованно.
2. Сокращение финансирования ВПК не является прямой предпосылкой к улучшению общего качества жизни в стране.
3. Эффективность управления имеет куда большее влияние на экономику, чем доля расходов на отрасль. В этом плане есть некоторый повод для оптимизма: несколько контрактов, которые должны были быть заключены в 2011 году, оказались подписанными только в конце осени. Минобороны объяснило это проблемами с ценообразованием и нежеланием платить больше, чем стоят определенные работы.
В общем, на работу оборонно-промышленного комплекса, да и на все прочие сферы экономики и производства, влияет не только и не столько объем финансирования. Не менее важная составляющая управления отраслью (предприятием или даже целой страной) – эффективность и оптимизация собственно системы. А создание таковой дело непростое и небыстрое. Однако если государство хочет обладать боеспособной армией и нормальным ОПК, оно просто обязано заново построить и наладить эту систему.
Информация