Зачем фальсифицировали расследование в Шпандау? Часть 2
Почти 30 лет назад, 17 августа 1987 г., начальник британского военного госпиталя в Западном Берлине полковник Хамер-Филип при помещении тела заключенного №7 в холодильную камеру после констатации смерти изъял из карманов некоторые предметы и сложил в конверт. Это были носовые платки, часы, гребешок, коробка для лекарств, два футляра для очков с очками и несколькими авторучками и "одно письмо, написанное на немецком языке и состоящее из одной страницы написанного синими чернилами на обычной белой бумаге".
Первый лист показаний начальника британского военного госпиталя в Западном Берлине полковника Хамера-Филипа
Второй лист показаний полковника Хамера-Филипа с перечислением предметов, извлеченных из карманов Рудольфа Гесса. Последним в перечне указано письмо
В пункте 14 промежуточного доклада Королевской военной полиции говорится: "...властям было сделано предложение направить на экспертизу предсмертную записку заключенного №7, обнаруженную у него в британском военном госпитале".
Под властями здесь подразумеваются директора тюрьмы Шпандау, т.к. предсмертная записка находилась у них, а не у полиции. И полиция рекомендует отправить на экспертизу именно записку, обнаруженную в госпитале. А что же отправили на экспертизу?
В пункте 4 заключительного доклада полиции читаем: "Во вторник 25 августа 1987 г. в Межсоюзной тюрьме Шпандау эксперт отдела спорных документов лондонской правительственной химической лаборатории (Cornwall House, Waterloo Road, London SE1 8XY) г-н ___ провел сравнение "предсмертной записки" (исследуемого письма) с известными письмами заключенного. Он также проверил шесть авторучек, найденных в одежде заключенного после смерти. Г-н ___ заявил, что хотя его экспертиза проведена не в лабораторных условиях, и он обладает ограниченными знаниями немецкого языка, в частности особенностей, свойственных именно старому немецкому стилю письма, тем не менее, по его мнению, отмечаются области сходства вместе с подробными характеристиками, которые являются характерными для писавшего. Это не дает никаких оснований сомневаться в том, что автор сомнительного письма — заключенный №7. Копия рукописной записки, машинописная версия записки и перевод на английский язык прилагаются к данному докладу".
Фамилия специалиста-почерковеда в опубликованном докладе закрашена, и ему не присвоен никакой номер. Но в прилагаемых к полицейскому докладу показаниях самого специалиста от 26.08.1987, он уже фигурирует как г-н 48. Специалисту-почерковеду были представлены для сравнения несколько страниц из блокнота для записей заключенного №7, подлинность которых не вызывала никакого сомнения, а также спорный документ. Этот документ британский эксперт описывает уже как двухстраничное машинописное письмо, первую страницу которого он и исследовал. Эксперт отмечает, что на передней части этой страницы вверху синими чернилами была сделана запись "Veantwortet 14.VIII". На задней части также синими чернилами была выполнена сама записка.
Однако двухстраничное машинописное письмо уже совсем не похоже на рукописную записку, сделанную на одном листе обычной белой бумаги, которую вкладывал в конверт начальник британского военного госпиталя полковник Хамер-Филип.
О том что, что для исследования представлялся не один лист, а больше, говорится и в пункте 11 показаний эксперта, где указано, что исследуемые записи располагаются "на передней и задней стороне страницы 1 исследуемого документа".
Вывод напрашивается вроде сам собой: "предсмертная записка" — подделка, а эксперт проводил исследования нечестно. Однако посмотрим внимательно на само заявление британского эксперта, состоящее из трех страниц. Если заявления всех остальных свидетелей составлены на стандартных бланках, вверху которых типографским способом напечатано STATEMENT или ЗАЯВЛЕНИЕ, то первый лист заявления британского почерковеда выполнен на листе обычной бумаги, вверху которого машинописным способом напечатано STATEMENT OF WITNESS или ЗАЯВЛЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ. На всех листах показаний свидетелей отпечатано STAFF IN CONFIDENCE, и только на первом листе показаний почерковеда такой отметки нет. Второй и третий листы заявления соответствуют всем стандартам. Для наглядности можно сравнить оформление первого листа показаний почерковеда с протоколом показаний Хамера-Филипа.
Можно сказать, что показания британского специалиста-почерковеда сформированы из двух частей: первого листа, отпечатанного на пишущей машинке на листе обычной бумаги, и второго-третьего листов, оформленных на стандартных бланках полицейского опроса. Что из этого является истиной, а что подделкой?
Стоит также отметить, что запись на первой странице исследуемого спорного письма, цитируемая как "Veantwortet 14.VIII", следует читать как "Beantwortet 14.VIII", что на немецком языке означает "Отвечено 14 августа". Заключенный №7 имел обычай делать пометки о своем ответе на получаемых им письмах. Порядок в переписке он уважал. Вероятно, британский специалист действительно не был знаком с немецким языком, и принял рукописное старонемецкое написание буквы В за V. Сходство на самом деле есть. А может ошибка сделана кем-то сознательно, чтобы всем было понятно: эксперт языка не знал, даже элементарное слово не понял, оборудования для исследования у него с собой не было, условия исследования были далеки от идеальных. Соответственно никаких претензий к эксперту за его работу быть не может! Но ведь Королевская военная полиция, а за ней и весь мир приняли три листа кем-то составленного документа под названием "Заявление свидетеля" за неоспоримое доказательство подлинности "предсмертной записки" заключенного №7. Но кто же вел опрос почерковеда? Подпись следователя Королевской военной полиции, принявшего данное заявление, отсутствует. На заявлениях всех других свидетелей подписи британских следователей стоят. Поэтому, вероятнее всего, подделкой является вторая часть показаний эксперта-почерковеда, в которой и сформулированы выводы.
Первый лист показаний британского эксперта-почерковеда. В пункте 3 описывается документ, полученный им для изучения. Видно, что форма листа показаний отличается от всех других, имеющихся в деле
Второй лист показаний британского специалиста-почерковеда. В пункте 11 еще раз говорится о первой странице исследуемого документа. Этот лист показаний уже выполнен на бланке и по форме соответствует другим листам показаний, имеющимся в деле
Третий лист показаний британского специалиста-почерковеда. В заключении отсутствует обязательная подпись следователя, принявшего показания
Таким образом, анализ опубликованных на сайте правительства Великобритании материалов расследования, проведенного Королевской военной полицией в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году по факту самоубийства заключенного №7 Рудольфа Гесса, свидетельствует, что:
Показания (Statement of Witness) британского специалиста-почерковеда, проводившего анализ предсмертной записки заключенного №7, приведенные на страницах 12-14 заключительного доклада полиции от 11.09.1987, с большой вероятностью фальсифицированы, по крайней мере частично.
Продолжение следует…
В пункте 14 промежуточного доклада Королевской военной полиции говорится: "...властям было сделано предложение направить на экспертизу предсмертную записку заключенного №7, обнаруженную у него в британском военном госпитале".
Под властями здесь подразумеваются директора тюрьмы Шпандау, т.к. предсмертная записка находилась у них, а не у полиции. И полиция рекомендует отправить на экспертизу именно записку, обнаруженную в госпитале. А что же отправили на экспертизу?
В пункте 4 заключительного доклада полиции читаем: "Во вторник 25 августа 1987 г. в Межсоюзной тюрьме Шпандау эксперт отдела спорных документов лондонской правительственной химической лаборатории (Cornwall House, Waterloo Road, London SE1 8XY) г-н ___ провел сравнение "предсмертной записки" (исследуемого письма) с известными письмами заключенного. Он также проверил шесть авторучек, найденных в одежде заключенного после смерти. Г-н ___ заявил, что хотя его экспертиза проведена не в лабораторных условиях, и он обладает ограниченными знаниями немецкого языка, в частности особенностей, свойственных именно старому немецкому стилю письма, тем не менее, по его мнению, отмечаются области сходства вместе с подробными характеристиками, которые являются характерными для писавшего. Это не дает никаких оснований сомневаться в том, что автор сомнительного письма — заключенный №7. Копия рукописной записки, машинописная версия записки и перевод на английский язык прилагаются к данному докладу".
Фамилия специалиста-почерковеда в опубликованном докладе закрашена, и ему не присвоен никакой номер. Но в прилагаемых к полицейскому докладу показаниях самого специалиста от 26.08.1987, он уже фигурирует как г-н 48. Специалисту-почерковеду были представлены для сравнения несколько страниц из блокнота для записей заключенного №7, подлинность которых не вызывала никакого сомнения, а также спорный документ. Этот документ британский эксперт описывает уже как двухстраничное машинописное письмо, первую страницу которого он и исследовал. Эксперт отмечает, что на передней части этой страницы вверху синими чернилами была сделана запись "Veantwortet 14.VIII". На задней части также синими чернилами была выполнена сама записка.
Однако двухстраничное машинописное письмо уже совсем не похоже на рукописную записку, сделанную на одном листе обычной белой бумаги, которую вкладывал в конверт начальник британского военного госпиталя полковник Хамер-Филип.
О том что, что для исследования представлялся не один лист, а больше, говорится и в пункте 11 показаний эксперта, где указано, что исследуемые записи располагаются "на передней и задней стороне страницы 1 исследуемого документа".
Вывод напрашивается вроде сам собой: "предсмертная записка" — подделка, а эксперт проводил исследования нечестно. Однако посмотрим внимательно на само заявление британского эксперта, состоящее из трех страниц. Если заявления всех остальных свидетелей составлены на стандартных бланках, вверху которых типографским способом напечатано STATEMENT или ЗАЯВЛЕНИЕ, то первый лист заявления британского почерковеда выполнен на листе обычной бумаги, вверху которого машинописным способом напечатано STATEMENT OF WITNESS или ЗАЯВЛЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ. На всех листах показаний свидетелей отпечатано STAFF IN CONFIDENCE, и только на первом листе показаний почерковеда такой отметки нет. Второй и третий листы заявления соответствуют всем стандартам. Для наглядности можно сравнить оформление первого листа показаний почерковеда с протоколом показаний Хамера-Филипа.
Можно сказать, что показания британского специалиста-почерковеда сформированы из двух частей: первого листа, отпечатанного на пишущей машинке на листе обычной бумаги, и второго-третьего листов, оформленных на стандартных бланках полицейского опроса. Что из этого является истиной, а что подделкой?
Стоит также отметить, что запись на первой странице исследуемого спорного письма, цитируемая как "Veantwortet 14.VIII", следует читать как "Beantwortet 14.VIII", что на немецком языке означает "Отвечено 14 августа". Заключенный №7 имел обычай делать пометки о своем ответе на получаемых им письмах. Порядок в переписке он уважал. Вероятно, британский специалист действительно не был знаком с немецким языком, и принял рукописное старонемецкое написание буквы В за V. Сходство на самом деле есть. А может ошибка сделана кем-то сознательно, чтобы всем было понятно: эксперт языка не знал, даже элементарное слово не понял, оборудования для исследования у него с собой не было, условия исследования были далеки от идеальных. Соответственно никаких претензий к эксперту за его работу быть не может! Но ведь Королевская военная полиция, а за ней и весь мир приняли три листа кем-то составленного документа под названием "Заявление свидетеля" за неоспоримое доказательство подлинности "предсмертной записки" заключенного №7. Но кто же вел опрос почерковеда? Подпись следователя Королевской военной полиции, принявшего данное заявление, отсутствует. На заявлениях всех других свидетелей подписи британских следователей стоят. Поэтому, вероятнее всего, подделкой является вторая часть показаний эксперта-почерковеда, в которой и сформулированы выводы.
Таким образом, анализ опубликованных на сайте правительства Великобритании материалов расследования, проведенного Королевской военной полицией в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году по факту самоубийства заключенного №7 Рудольфа Гесса, свидетельствует, что:
Показания (Statement of Witness) британского специалиста-почерковеда, проводившего анализ предсмертной записки заключенного №7, приведенные на страницах 12-14 заключительного доклада полиции от 11.09.1987, с большой вероятностью фальсифицированы, по крайней мере частично.
Продолжение следует…
Информация