Англичане поставили шпионаж на профессиональную основу
Британская разведка внесла, безусловно, самый весомый вклад в популяризацию и героизацию шпионского ремесла, и по числу «легенд» шпионажа, наверное, с ней вряд ли кто сравнится. Именно в годы Первой мировой разведка стала считаться уделом джентльменов, героев и интеллектуалов, чему она обязана в первую очередь таким людям, как Лоуренс Аравийский или писатель Сомерсет Моэм, посвятивший потом своему шпионскому опыту цикл рассказов.НОВАЯ СПЕЦСЛУЖБА
Несмотря на то что Британия имела вековой опыт разведывательной деятельности, именно в годы, предшествующие Первой мировой войне и некоторые последующие, началось формирование ее спецслужб в том виде, в котором они существуют доныне. Впрочем, каких-то выдающихся побед, если не считать создания «легенд», британским разведчикам в годы Первой мировой на свой счет записать так и не удалось.
Успехов они добивались по большей части либо на периферии, либо в столь скучной и «негероической» сфере, как радиоперехват и дешифровка радиосообщений и радиосвязи.
Официально английская разведка была основана как Бюро Секретной службы. 26 августа 1909 ода состоялась встреча в Скотланд-Ярде между сэром Эдвардом Генри, специальным уполномоченным Лондонской полиции, генерал-майором Эвартом, подполковником Макдонохемом и полковником Эдмондзом из Военного министерства, с капитаном Тэмплом, представлявшим Разведку ВМС, которая закончилась соглашением о том, чтобы учредить Бюро Секретной службы с подразделением ВМС (во главе с Мансфильдом Г. Смитом Каммингом) и военный отдел, который будет возглавлять капитан Вернон Г. Келл из Южного Стаффордширского полка. Сохранились и копия протокола встречи в КВ 1/3, и другая корреспонденция в сериях FO 1093 и WO 106/6292, а также извещение о том, что Келл принимает этот пост, и копия его биографии содержатся в КВ 1/5.
Как указано в ряде источников, отец Келла был родом из Великобритании, мать – из Польши. Он проделал разведывательную работу во время Восстания «боксеров» и написал хронологию Русско-японской войны. Он говорил на французском, немецком, русском, итальянском и китайском языках.
Профессионализм Камминга – еще большая тайна, хотя он был экспертом по механике и технике, хорошо водил машину, был членом- учредителем Королевского Аэроклуба и стал пилотом в 1913 году.
По ряду причин, включая личные противоречия, Бюро быстро начало разделяться на разведку и контрразведку. Келл занимался контрразведкой, а и Смит Камминг (общеизвестный как Камминг или «С») – иностранной разведкой. Мэлвидд и Дэйл Лонг были агентами Келла и занимались подозрительными иностранцами в Великобритании. Keлл установил контакт с начальниками полиции, жизненно важный для его работы, и медленно начинал подбирать персонал. Его первый клерк, мистер Вестмакотт был принят на службу в марте 1910 года, а год спустя с ним стала работать и его дочь. К концу 1911 года он нанял еще трех офицеров и еще одного детектива. Камминг же работал один, пока Томас Лэйкок не был назначен его помощником в 1912 году.
Келл и Камминг никогда не работали вместе, хотя подразумевалось, что они будут вести совместную работу. Камминг жил в квартире в Уайтхолл Корт, использовал ее для встречи агентами, и постепенно она стала его штабом.
В 1919 году так называемая Комната 40 была объединена с Военной разведкой, и для прикрытия ее называли Правительственной школой кодов и шифров (GC&CS) под руководством директора Разведки ВМС. У школы была законная публичная роль: обучение военнослужащих и создание шифров для вооруженных сил и ведомств. Многие служащие Комнаты 40 поступили на службу в Правительственную школу кодов и шифров.
Под этим прикрытием Правительственная школа кодов и шифров занималась перехватом и взломом шифров, часто с замечательным успехом. Первые российские коды были особенно уязвимыми. Были взломаны японские коды ВМС, так же как и многие иностранные дипломатические коды.
В результате одной существенной ошибки британцы могли читать советские шифры, введенные в конце 1920-х годов. Правительственная школа кодов и шифров больше преуспела во взломе шифров Коминтерна. Материал циркулировал под кодовым названием «МАСКА» и появляется в отчетах КV 2 и российских и британских коммунистов.
В 1922 году Правительственная школа кодов и шифров была присоединена к Министерству иностранных дел, и когда адмирал Синклер стал главой SIS, он также стал и директором Правительственной школы кодов и шифров. Обе организации работали в зданиях на Бродвее. Правительственная школа кодов и шифров эффективно функционировала как часть секретной службы, но из-за ее очевидной роли имеются различные штатные расписания, доступные в серии FO 366 и в дальнейших выпусках в серии HW и FO 1093. Это означает, что можно составить хорошую картину того, кем они были и что они сделали, как работал перехват и дешифровка радио- и телеграфных сообщений.
ГОСПОДА ПЛАНЕТЫ
К началу Первой мировой войны Британская империя занимала господствующее положение на планете: ее территория, будучи в три раза больше Французской колониальной империи и в 10 раз – Германской, занимала приблизительно четверть мировой суши, а королевские подданные – около 440 млн человек – составляли примерно ту же четверть населения планеты. Вступая в войну, которую американский писатель Курт Воннегут позже назвал «первой неудачной попыткой человечества покончить с собой», Британия уже обладала развитой агентурной сетью на всех континентах и во всех без исключения странах. И хотя создание собственно Королевской Службы безопасности (Security Service), в чьи функции вошли разведка и контрразведка, относится только к 1909 году, шпионаж широко использовался в интересах британских монархов еще в Средние века.
Уже в правление Генриха VIII (XV–XVI вв.) в Англии существовала определенная градация разведчиков, работавших непосредственно под руководством короля. На тот момент шпионы уже классифицировались по своей специализации на резидентов, информаторов, киллеров и прочих. И все же родоначальником британской разведки считается министр королевы Елизаветы I, член Тайного совета Фрэнсис Уолсингем, создавший к концу XVI века разветвленную разведывательную сеть по всей Европе.
Не без помощи Уолсингема и десятков его шпионов Англия в царствование Елизаветы одолела католическую Испанию, окончательно порвав с папским Римом и утвердив себя в качестве ведущей европейской державы. Министр Елизаветы считается и первым организатором службы перлюстрации – перехвата почтовой корреспонденции и дешифрования кодированной переписки. Продолжателем дела Уолсингема стал руководитель секретной службы при Оливере Кромвеле Джон Терлоу, в течение долгих лет успешно боровшийся с попытками восстановления монархии Стюартов и предотвративший десятки покушений на жизнь лорд-протектора.
«В качестве мировой державы Великобритании издавна уже приходилось поддерживать обширную разведку, – писал в своей книге «Тайные силы. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время» руководитель немецкой разведки в 1913–1919 годах Вальтер Николаи, – значение ее она познала и оценила в борьбе за мировое господство».
К концу XIX века специализированные разведывательные подразделения были созданы в британском Военном министерстве и в Адмиралтействе. Одним из идеологов разведки в тот период был герой англо-бурской войны, основатель скаутского движения сэр Роберт Баден-Пауэлл, написавший несколько книг по этой тематике, в том числе широко известную «Разведку для мальчиков» («Scouting for Boys»). Баден-Пауэлл во многом переломил британскую традицию считать разведку и шпионаж делом грязным и малоподходящим для настоящего джентльмена, тем более офицера.
В первое десятилетие XX века департамент разведки при военном ведомстве Британии, по воспоминаниям Николаи, содержал самое большое шпионское бюро в Брюсселе под начальством капитана Рендмарта фон Вар-Штара. Это бюро имело отделения в Голландии, главным образом в Амстердаме, где происходило большинство переговоров со шпионами. В вербовке новых агентов, по данным Николаи, английская разведка заходила так далеко, что пыталась склонить к шпионажу за границей даже немецких офицеров: «Это была чрезвычайно ловкая игра Англии, направленная на скрытие своего мирового шпионажа и на отвлечение подозрения на Германию».
«По разным странам в поисках информации путешествовали агенты всех крупных государств, в том числе и Англии, – описывает в книге «Шпионы Первой мировой войны» англичанин Джеймс Мортон обстановку в Европе на стыке XIX и XX веков. – Англичане шпионили за французами, а позже за немцами, итальянцы – за французами, французы – за итальянцами и немцами, русские – за немцами и за всеми другими, если было нужно. Немцы шпионили за всеми. Несмотря на все свои красивые слова и благонамеренные мысли, политики во всей Европе прекрасно знали о развитии политической ситуации и вполне были готовы использовать шпионов, если это требовалось».
Прикрытием для этого бюро, на базе которого впоследствии появились службы MI5 (Служба безопасности) и MI6 (Секретная разведывательная служба), было детективное агентство, которое принадлежало и управлялось бывшим сотрудником Скотланд-Ярда Эдвардом Дрю. Сооснователями бюро стали капитан Южного Стаффордширского полка Вернон Келл и капитан Королевского флота Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг.
ОХОТА ЗА НЕМЕЦКИМИ ШПИОНАМИ
Главной задачей новой британской спецслужбы в преддверии Первой мировой стала борьба с немецкими шпионами – собственно шпионская лихорадка вокруг агентов Берлина и стала основанием для появления бюро на свет. Как позже выяснилось, опасения насчет масштаба деятельности немецкой агентуры в Британии оказались сильно преувеличенными. Так, 4 августа 1914 года, в день объявления Великобританией войны Германии, Министерство внутренних дел заявило, что властями арестован всего 21 немецкий шпион, притом что к тому времени на Туманном Альбионе проживало более 50 тыс. подданных кайзера. Но именно в годы войны была сформирована структура MI5 и MI6, которые в дальнейшем не раз демонстрировали свою эффективность.
По данным английского публициста Филлипа Найтли, опубликовавшего в 1987 году книгу «Шпионы XX века», МI5 разрослась от одной комнатки и двух человек персонала в 1909 году до 14 человек в 1914 году и до 700 к концу войны в 1918 году. Во многом этому способствовал и организаторский дар Келла и Смит-Камминга.
Другим направлением деятельности английской разведки в предвоенный период стало исследование возможности высадки войск на германском или датском побережье. Так, в 1910 и 1911 годах немцами были арестованы британские агенты – капитан военно-морского флота Бернард Тренч и гидрограф капитан-лейтенант Вивьен Брендон из Адмиралтейства, которые занимались наблюдениями за Кильской гаванью, а также юрист-доброволец из лондонского Сити Бертрам Стюарт по кличке Мартин, интересовавшийся состоянием дел германского флота. Все они вышли на свободу до начала войны.
Как и в довоенные годы, первостепенной задачей британских спецслужб стала поимка вражеских, в первую очередь немецких, шпионов на территории королевства. В период с 1914 по 1918 год в Великобритании было арестовано 30 немецких агентов, хотя в первые две недели войны, в самый разгар шпиономании, в Скотланд-Ярд только в Лондоне поступило более 400 сигналов об обнаружении вражеских агентов. 12 из них были расстреляны, один покончил с собой, остальные получили различные сроки тюремного заключения.
Наиболее известным из пойманных на территории Великобритании немецких шпионов был Карл Ганс Лоди. Впоследствии после прихода нацистов к власти в его честь был даже назван эскадренный миноносец, воевавший с советскими и британскими кораблями в годы Второй мировой.Первое задание Лоди в годы войны было связано со сбором данных о расположенной недалеко от Эдинбурга базе британского флота. Лоди под видом американца Чарльза А. Инглиза (паспорт был украден у гражданина США в Берлине), ожидающего пароход через Атлантику, организовал наблюдение за британскими кораблями. Собранную информацию он отправил немецкому резиденту в Стокгольме Адольфу Бурхарду. На основе полученных данных в Берлине приняли решение атаковать базу в Шотландии с помощью подлодок. 5 сентября 1914 года субмарина U-20 потопила британский крейсер «Патфайндер» и обстреляла артиллерийские погреба порта Сейнт-Эббс-Хэд.
После этого телеграммы Лоди стали перехватываться британской контрразведкой. В конце октября Лоди был арестован, а уже 2 ноября суд приговорил его к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение на следующий день, причем Лоди отказался признавать себя виновным, заявив, что, будучи офицером немецкого флота, лишь боролся с врагом на его же территории.
Остальные пойманные на территории британской метрополии немецкие шпионы, как пишет Филлип Найтли, имели мало что общего с настоящей разведкой. По большей части это были авантюристы, преступники или бродяги. По воспоминаниям Вернона Келла, в начале Первой мировой в Британии различалось шесть типов иностранных агентов:
– путешествующий (разъездной) агент, работающий под прикрытием коммивояжера, путешественника-яхтсмена или журналиста;
– стационарный агент, в их число входили официанты, фотографы, учителя иностранных языков, парикмахеры и владельцы пабов;
– агенты-казначеи, финансировавшие других агентов;
– инспекторы или главные резиденты;
– агенты, занимавшиеся коммерческими вопросами;
– и, наконец, британские предатели.
ШПИОНСКАЯ БУХГАЛТЕРИЯ
При этом из-за сурового наказания за шпионаж стоимость содержания одного агента в Англии была для немцев в 3 раза выше, чем, к примеру, во Франции. Среднее жалованье немецкого агента в Британии в начале Первой мировой войны составляло от 10 до 25 фунтов стерлингов в месяц, год спустя оно выросло до 100 фунтов, а в 1918 году – до 180 фунтов. «Как правило, несмотря на то, насколько кто-нибудь из этих шпионов мог быть потенциально опасен, их ценность для Германии являлась практически нулевой», – утверждает Найтли. В то же время, как пишет в своей книге «Секретный корпус» бывший работник английской разведки Фердинанд Тохай, к началу войны Британия расходовала на секретную службу 50 тыс. фунтов стерлингов, а Германия – в 12 раз больше.
РОССИЙСКИЙ ФРОНТ
Британская секретная служба глубоко проникала в различные структуры во многих странах мира, не обойдя своим вниманием и Россию. Британские разведчики проводили постоянную работу по созданию широкой агентурной сети и осуществляли вербовку агентов в самых различных кругах российского общества. Естественно, наибольший интерес для британской секретной службы представляли круги, близкие к Николаю II, к императрице Александре Федоровне, к другим членам императорской семьи, а также к Министерству иностранных дел (например, к министру иностранных дел Российской империи Сазонову С.Д.), Военному министерству, Генеральному штабу армии, командующим военными округами и высшим офицерам армии и флота страны. Наиболее ценные агенты приобретались среди явных и постоянных сторонников Британии, среди работников российского посольства в Лондоне, среди бывших выпускников британских университетов (например, Ф. Юсупов – выпускник Оксфордского университета), различных колледжей и торговых компаний и представителей крупной промышленности, поддерживавших постоянную связь с Англией.
Британская агентура вела работу по изучению и контролю общей внутриполитической обстановки, в том числе по контролю за ростом революционных настроений народных масс в крупных российских городах, а также по созданию революционной ситуации в России, с задачей не позволить России выйти из войны и заключить сепаратный мир с враждующей стороной.
Каждая из стран, вступающих в войну, ставила перед собой конкретные задачи и изменения своих территориальных владений за счет территории противника. Так, одной их агрессивных задач России в Европе было приобретение проливной зоны. Наши союзники – англичане исходили из того, что в случае победы Антанты у России были бы турецкие проливы. Но в течение 200 лет Англия блокировала все наши попытки выйти на простор Средиземного моря через узкую «пробку» Босфора и Дарданелл. Англичане считали, что отдавать проливы русским было нельзя. Но если в России произойдет революция или она проиграет войну, то проливы можно будет не отдавать.
Англия перед вступлением в Первую мировую войну считалась крупнейшей морской державой и в ходе войны стремилась освободиться от всех конкурентов на каждом морском театре войны. В качестве одного из примеров активной деятельности английской разведки по подрыву боевой мощи своих потенциальных конкурентов можно рассмотреть гибель в Севастополе 7 октября 1916 года одного из крупнейших линейных кораблей императорского Черноморского флота – «Императрицы Марии». После гибели корабля в ходе самой войны и сразу после ее окончания и перерастания ее в гражданскую войну в России провести всестороннее и расследование гибели корабля не удалось. Только в советское время по поводу гибели корабля были сформулированы две версии. Одна их этих версий была освещена в советском художественном фильме «Кортик». В фильме причиной гибели мощнейшего линкора являлась простая человеческая жадность. Но жизнь не кино. Кому же выгодна была гибель мощнейшего на Черном море линкора? Учитывая войну с Германией, диверсия и гибель линкора была выгодна Германии. Это – безусловно. Однако со временем всплывали сведения, которые серьезно подмывали германский след в гибели линкора.
Чтобы понять немного подоплеку того времени, надо вспомнить про неудавшуюся попытку англичан осуществить захват черноморских проливов в 1915 году. Дарданелльская операция потерпела крах. А тем временем Черноморский флот России набирал силу и в десяток раз превосходил то, что могли противопоставить турки и немцы. Появление сильнейшего линкора окончательно утверждало Россию на Черном море.
В 1915 году Черноморский флот укрепил свое превосходство над противником и практически полностью контролировал море. Были сформированы три бригады линкоров, активно действовали миноносные силы, наращивали боевую мощь подводные силы и морская авиация. Были созданы условия для проведения Босфорской операции. Владычица морей Великобритания, которая столетиями не позволяла выйти России в Средиземное море, ревниво смотрела на приготовления России. Позволить России еще раз «прибить щит на врата» Царьграда (тогда Константинополя, или Стамбула) Англия позволить не могла.
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОЛКОВНИК
В ночь перед гибелью исполина комендор Воронов был дежурным на главной оружейной башне корабля. В его обязанности входил осмотр и замер температуры артиллерийского погреба. Этим утром капитан 2 ранга Городысский также нес боевое дежурство по кораблю. На рассвете Городысский отдал приказ комендору Воронову измерить температуру в погребе главной башни. Воронов спустился в погреб и больше его никто не видел. А через некоторое время прогремел первый взрыв. Тело Воронова так и не было найдено среди тел погибших. В комиссии были подозрения на его счет, но доказательств не было, и его записали в без вести пропавшие.
Но недавно появились новые сведения. Английский писатель Роберт Мерид, который на протяжении значительного времени занимался таинственной гибелью линкора, предпринял собственное расследование. Из него можно узнать очень интересные и позорные для «союзника» Российской империи сведения. Роберт Мерид раскопал историю лейтенанта морской британской разведки Джона Хевиленда. Лейтенант морской британской разведки нес службу в России с 1914 по 1916 год, через неделю после взрыва он покинул Россию и прибыл в Англию уже подполковником. После окончания войны он вышел в отставку и уехал из страны. Через некоторое время появился в Канаде, купил поместье, начал его обустраивать, жил обычной жизнью богатого джентльмена. И в 1929 году погиб при странных обстоятельствах: в гостинице, где он ночевал, «случился» пожар, спаслись все, включая женщину с маленьким ребенком и парализованного старика в инвалидном кресле, а боевой офицер не смог спастись со 2-го этажа.
Напрашивается вопрос: кому мешал полковник в глубокой периферии от мировых процессов, находясь в отставке? Исследования фото архивов привели к неожиданным итогам – подполковник английской разведки Джон Хевиленд и комендор линкора «Императрица Мария» Воронов – это один и тот же человек. Тот самый Воронов, исчезнувший 7 октября 1916 года в момент взрыва линкора «Императрица Мария».
Так что версия взрыва, озвученная в литературе и кинематографе, не так и далека от истины. Вот только мотивы, подвигшие на уничтожение линкора, разные и сразу не просматривались. Интересно также то, что на Джона Хевиленда незадолго до смерти покушались некие русские иммигранты и среди них – бывший электрик линкора «Императрица Мария» Иван Назарин. Может, они также вышли на его след и пытались хоть как-то отомстить за свой корабль!?
Наибольший резонанс в Российской империи, в мире и в жизни русской монархии имело целенаправленное убийство Григория Распутина. В этом деле мы еще раз сможем убедиться, как это было важно для британской разведки уничтожить Распутина и тем самым заставить Россию продолжить войну на Восточном фронте Первой мировой войны. Про убийство этого человека написаны огромные книги и поставлены художественные фильмы, существует масса кинохроники и короткометражных кинолент. Данный террористский акт следует рассматривать как целенаправленное деяние британской разведки и в целом британского правительства того времени против царской семьи и возможной вероятности выхода России из войны на Восточном фронте Первой мировой войны.
В преддверии крушения Германии и следующего за этим переделом мира Россия как участница и победительница в войне должна была бы получить оговоренные ею заранее дивиденты. Не стоит думать, что усиление России очень устраивало «союзников». События 1917 года в России сильно напоминают сценарий современных цветных революций.
Информация