Пара слов об Южном (Изваринском) "котле"
«В XXI веке прослеживается тенденция стирания различий между состоянием войны и мира. Войны уже не объявляются, а начавшись – идут не по привычному для нас шаблону».
Военно-промышленный курьер: http://www.vpk-news.ru/articles/14632
Разбитая техника ВСУ в Южном котле. Лето 2014 года.
Вступление.
В прошлой статье «Пара слов в защиту первого «Минска» (https://topwar.ru/99250-paru-slov-v-zaschitu-pervogo-minska-chast-pervaya.html, она же в блоге автора: http://schneider-krieg.livejournal.com/20441.html (первая часть), http://schneider-krieg.livejournal.com/20724.html (вторая часть)) оказался рассмотрен вопрос о перспективах взятия Мариуполя в августе-сентябре 2014 года в ретроспективе военной кампании на Донбассе в апреле-сентябре 2014 года. В данной работе автор предлагает вкратце остановиться на ещё одном «остром» моменте названного конфликта 2014 года: так называемом «Южном (или Изваринском, по наименовании крайней точки продвижения украинских войск летом 2014 года) «котле». Момент, безусловно, требующий тщательнейшего изучения (как в своё время приковавший и до сих приковывающий внимание мировых СМИ, приведший, по сути, к оперативной ситуации сражения за Иловайск).
«Острыми» в рассмотрении аспекта следует назвать некоторые спорные ключевые моменты, освещаемые по-разному сторонами. В качестве таковых видятся:
- Временные пределы «котла», что под ними (а также под самим «котлом» понимается);
- Численность задействованных войск;
- Структура (разбивка) по потерям, вышедшим и так далее, позволяющая подсчитать численность задействованных войск балансовым методом.
Итак, «Южный котел». Он же «Изваринский», он же «операции в секторе «Д».
1.
В начале июня 2014 года группировка украинских войск, как известно, с рубежа реки Кальмиус (и с опорой на известный ныне райцентр Волноваху, превращённый в базу операции в силу своего центрального положения) перешла в наступление, известное как «поход вдоль границы». 5 июня была отражена атака сил повстанцев ДНР на погранпереход возле деревни Мариновка (80 донецких ополченцев и их командир Ходаковский укрылись на территории России), 13 июня оказалась устранена фланговая угроза – силами батальона «Азов» и приданных частей была проведена спецоперация по захвату и зачистке Мариуполя (60-80 человек гарнизона), крупного портового города на юге. Теперь продвижению на восток, казалось бы, ничего не могло угрожать.
Что с оперативной, что со стратегической точки зрения поход был ошибкой, способной привести к тяжелым последствиям. Пережившая развал и воссозданная «на ходу», из подручного материала, со всеми болезнями «быстрого роста» украинская армия была явно не готова к подобного рода масштабным наступательным операциям (к тому же совершенно бессмысленным).
С оперативной точки зрения, выход виделся в быстрой атаке Донецка из Волновахи, столицы восстания в Донецкой области, где на тот момент находилась лояльная Киеву администрация и даже (!) проправительственные воинские части. 5000 штурмующих способны были поставить точку над «i» в сопротивлении в городе, где даже не было организованного командования (с учетом разгрома «Востока» под Мариновкой в бою 5 июня – отряды от 50 до 200 бойцов, разной степени боеспособности). Однако ВСУ (Вооруженные силы Украины) до последнего момента избегали штурма населенных пунктов (что крупных, что мелких), если там им не противостояло совсем незначительное число защитников (буквально – несколько десятков человек).
(Другим вариантом был удар на ближний охват Донецка с окружением по окраинам или близлежащим поселениям, благо и рокадные дороги в тылу остались бы. Однако и подобной возможностью украинское командование пренебрегло).
Со стратегической точки зрения незначительная группировка ВСУ (не более 5000 штыков) размазывалась тонким слоем вдоль границы, при этом выставляя свои фланги в не предназначенной для обороны местности (степи и на холмах-грядах). В то время как для операции подобного рода, с учетом необходимости занять нормативные плотности на крыльях, потребностей в снабжении и прочем, а также с поправкой на слабость ополчения требовалась примерно общевойсковая армия. Другой перспективой виделся глубокий рейд в отрыве от своих баз снабжения, однако вряд ли ВСУ было способно к подобного рода действиям на тот момент.
Автор позволит процитировать свой же сравнительный анализ из предыдущей статьи:
«…Относительно Приграничного похода ВСУ иными авторами находились некоторые сходства с западной военной моделью. Соответствия, впрочем, весьма сомнительные, на базе сравнительного анализа с действиями американской военной машины в Ираке в 2003 году в правобережье Евфрата:
1. Глубина операции. Достигала почти 200 километров у ВСУ, уступая аналогичным показателям у американских войск в первые сутки войны (до 350 километров). Вместе с тем разница в состоянии логистики сделала наступление войск США одноэтапным – и разбитым на этапы у ВСУ, которые буквально переваливались «от точки до точки».
2. Темпы продвижения. Средняя скорость продвижения украинских войск составляла в среднем 4-5 километров в сутки (что определялось рельефом местности, слабой логистикой, малой развитостью дорожной сети – основные магистрали шли поперёк, но не вдоль, - и степенью механизации ВСУ). Американские войска в среднем проходили в первые 4 суток Второй войны в Заливе по 90 километров по прекрасным иракским дорогам.
3. Рельеф (специфика местности). Американские войска двигались, стараясь привязываться к отличным иракским дорогам, обеспечивая фланги справа – водной преградой Евфрата, слева – пустыней (что обеспечивало скорость и относительную безопасность марша). Украинские войска следовали, имея с одной стороны открытую местность, с другой стороны – российскую границу. Их маршрут был пересечен глубокими балками, сбегавшими с севера на юг с Донецкого кряжа по степи, а также водной преградой Миуса. Все эти факторы обеспечивали разрубание «коридора вдоль границы» ударами и набегами с флангов и затрудняли сообщения между отдельными элементами приграничной группировки ВСУ.
4. Организация снабжения. Американские оперативно-тактические расчеты строились на создании каждые 100 километров огромных складов – баз снабжения – вдоль коммуникационной линии, по которой происходило питание войск. Грузы между этими точками, звеньями в огромной цепи, перегонялись громадными механизированными конвоями без дробления на мелкие группки при солидном наземном и воздушном прикрытии. В «Секторе Д» командованием ВСУ была предпринята попытка создания чего-то подобного, однако из-за недостатков в организации всё провалилось (техника и припасы часто вываливались при минимальном прикрытии и захватывались или уничтожались ополченцами Донбасса, в Зеленополье подобный склад бронетехники вообще был уничтожен обстрелом, конвои проводились «ротами снабжения» по 45-48 человек при сопровождении одного-двух взводов механизированной пехоты – то есть, маленькими группками без воздушной поддержки, уязвимыми для обстрелов и атак)…»
«…Тем самым образовалась вытянутая к востоку «кишка» шириной около 8-10 километров, протянувшаяся вдоль границы. Стоит, впрочем, заметить, что размотавшийся таран вторжения ВСУ здесь был остановлен лишь у Изварино, костяк защитников которого составили беглецы из оставленного Славянска…»
Штаб группировки в сектора «Д» при этом располагался в районе Амвросиевки. ВСУ также не взяли шверпункт Саур-Могилу (хотя назначение указанной высоты в качестве шверпункта иными авторами отрицается – тем более что поблизости находились иные возвышенности, а также имелись прочие возможности для наблюдения-корректировки), а предпочли обтечь её, оставив узкое горлышко в проходе между ней и границей. Притом, что знаменитый курган с монументом защищали, сменяя друг друга, взводы всего одной роты.
Это создало идеальные предпосылки для контрнаступления.
2.
В начале июля небезызвестный И. Стрелков, прорвавшись из почти окруженной Славянско-Краматорской городской агломерации, привёл двухтысячную бригаду на усиление гарнизона Донецка. Это сразу резко переломило чашу весов в пользу ополчения ДНР (у которого теперь появился костяк в виде названной бригады) и дало нарождавшимся ВСН (вооруженным силам Новороссии) минимальный потенциал для проведения наступательных операций.
16 июля силами сводного батальона из 680 штыков была проведена атака на погранпереход в районе Мариновки (селения Мариновка и Степановка оказались заняты, погранпереход – нет), восточнее отвлекающее нападение на Кожевню. Потери оказались велики: 120 человек (в том числе около 30 убитых) по словам самого Стрелкова, до 10 убитых и много раненых только в Мариновке и в Степановке – по иным свидетельствам очевидцев. При этом исходная цель – установление прямых транспортных сообщений с Россией – не была достигнута.
При этом вне внимания прессы остался заблаговременный процесс создания своего рода укрепрайонов (с поправкой на местную специфику, конечно) и складов снабжения в районе населенных пунктов Изварино, Снежное, Красный Луч, где позднее разгорелись ожесточенные бои и где был остановлен паровой каток украинского нашествия. При этом процедура курировалась рядом солидных чинов (тем же генералом Петровским, известным как «Плохой солдат» и «Хмурый») и, соответственно, предопределяла характер будущих сражений.
Многие из закипевших в названных узловых точках столкновений И. Стрелковым впоследствии были приписаны его собственным или отколовшимся от него подразделениями (как в том же Изварино, куда сбежало несколько десятков дезертиров из Славянска), однако данный вопрос является дискуссионным. Так, под Изварино несколько десятков дезорганизованных легковооруженных беглецов вряд ли смогли бы сдержать натиск примерно двух украинских батальонных групп с тяжёлым вооружением, не будь там заблаговременно принятых мер. Открытым остается и аспект с задействованием российской авиации (примерно звена) в небе над Краснодоном в июне 2014 года, наносившей бомбово-штурмовые удары по украинским колоннам.
26 июля последовала контратака перегруппировавшихся ВСУ под Мариновкой, в ходе которой проход оказался снова пробит, а бойцы славянской бригады и «Оплота» - оттеснены по направлению к Снежному.
Отсюда возникал вопрос о временных рамках Южного (Изваринского) котла:
- 1 июля – 8 августа 2014 года (до выхода основной массы украинских войск и начале сражений за трассу жизни Донбасса с городами Красный Луч и Снежное на ней);
- 16-26 июля (10 дней – непосредственный период «замыкания» «котла» Стрелковым).
Так или иначе, но вторая периодизация, хоть и ближе к истине, однако сильно ограничивает пределы потерь ВСУ. Кроме того, это позволяет предположить, что как такого «Южного котла» и не было: имело место быть 10-суточное отсечение украинских войск с последующим прорывом блокады и частичное ограничение снабжения ВСУ (засады и обстрелы нескольких колон снабжения).
Тем не менее итоги впечатляли: контроль украинской стороны над границей сократился примерно вдвое (в дальнейшем – ещё более до самого погранперехода в Мариновке и ещё далее, что создало условия для срезания выступа ВСУ под Иловайском в ходе наступления 24-28 августа), были захвачены солидные трофеи амуниции и военной техники.
3.
Теперь – некоторые расчетные данные (в качестве приложения).
Вошло:
5 "тяжёлых" батальонных тактических групп (далее БТГ) + 1 "лёгкая" + 3-й отдельный полк спецназа + силы пограничников + некоторое количество национальных гвардейцев (далее также – НГУ).
- "Тяжёлые" - (механизированный батальон с частями усиления - снайперская и разведывательная рота + сводный артдивизион) - 2 от 72-й бригады, 1 от 24-й, 1 от 28-й и 1 от 51-й. Судя по количество вышедших, данные БТГ были "пухленькие", примерно по 600-650 человек каждая (что совпадает со штатной численностью задействованных подразделений, а также анализом этих уже изрядно потрепанных частей, участвовавших в боях за Иловайск, согласно имеющимся расписаниям). Формировались на основе механизированных бригад. Особо хотелось бы отметить, что, согласно штатам, в составе каждого подразделения должна была быть рота обеспечения - порядка 45 человек.
- "Лёгкая" (на основе аэромобильного, парашютно-десантного батальона) - от 79-й аэромобильной бригады. В силу дефицита кадров изначально формировалась "неполноценной" - включала две полнокровные или три ослабленные роты, усиленные артиллерийской батареей и разведывательными и противотанковыми подразделениями (если верить Литвинову). Если предположить, что в данной БТГ также была рота обеспечения - в сумме должно было получиться порядка 400-450 солдат максимум в составе батальонной группы.
- 3-й полк специального назначения. Штатная численность полка - порядка 500 спецназовцев, но около 200 штыков там - учебные и тренировочные части. Из оставшихся 300, собственно, боевой состав - 180 (2 батальона по 90 штыков), остальные - обеспечивающие части. Судя по соотношению потерь, что удалось установить (около 130), с вышедшими (около 90) - в Южном котле было как раз 300 бойцов.
- Пограничные части - 4 погранзаставы с 4 погранпереходов, около 200 человек.
- Прочие части - видимо, отдельные подразделения батальонов "Азов" (1 рота) и "Шахтёрск", так как позже эти части воевали на других ТВД.
Суммарно - где-то в районе 4000-4500 бойцов (что примерно совпадает с 4500-5000 человек, заявленными украинской стороной). И про роты обеспечения автор не зря упомянул.
Теперь итоговые расчеты. Здесь начинается самое интересное:
1. Вышло в основной группе:
- 72-я бригада - 410-467 человек;
- 24-я - 473- "свыше 500";
- 51-я - 136;
- 3-й опсн - аналог 1 батальона (около 90);
- 79-я - 369;
- 28-я - не установлено;
- НГУ и прочие части – не установлено;
- пограничники - не установлено.
Итого: (установлено вышедших) - 1504-1534.
2. Ушло в Россию:
- 72-я бригада - 438;
- Ранее - 12 + 21 + 16;
- 27 июля – 41.
В сумме: только установленных ушедших в Россию – 530 человек.
3. Ранее вышло:
- вывезено ранеными - 78 + ещё один подобный рейс;
- вышло 4 группы от 7 до 18 человек, по данным украинской стороны.
В сумме: порядка 200 человек.
4. Оказалось отрезано от своих подразделений:
- видимо, некоторые роты обеспечения (которых 7 - 300 человек), которые сновали с грузами по южной "кишке" от своих частей и наружу, к источнику снабжения, и легко могли быть отсечены ударом Стрелкова на Мариновку.
- Вместе с ними могли быть отрезаны части, их сопровождавшие: судя по фотографиям, каждый конвой роты обеспечения прикрывало 1-2 взвода моторизованной пехоты.
Максимум: до 600 человек (хотя по факту вряд ли столько – все могли и не оказаться вне пределов окружения).
5. Перешло на сторону ополчения:
- 150 по данным самого ополчения.
6. Взято в плен:
- на начало августа декларировалось порядка 300 пленных, сколько из них взяли в Южном котле - неизвестно.
7. Погибло:
- небезызвестный Ю. Бутусов сообщал о 62 погибших за 9-23 июля 2014 года (что плохо учитывало совокупность боев под Зеленопольем, Изварино, разгром групп спецназа, шедших к месту падения «Боинга», бои под Мариновкой-Степановкой и Кожевней и так далее);
- порядка 120 убитых (по прочим данным украинской стороны);
В итоге: вопрос требует более тщательного изучения.
РЕЗЮМИРУЯ: количество только лиц, беспрепятственно покинувших окружение или попавших в плен, приближается к 3500 человек, и это не считая пограничников, прочие части и БТГ 28-й бригады, количество в/с которых, вышедших из окружения, так и не опубликовали, а также тех, что покинули Южный котёл до его окончательного замыкания в середине июля, и ещё дезертиров и пропавших без вести лиц.
С ними число задействованных войск в пределах 4000-5000 человек в операции видится вполне аутентичным.
(Количество дезертиров и пропавших без вести лиц в целом оказывалось достаточно велико.) ВСУ (данные на конец июля) теряли в среднем по 2200-4800 человек в неделю (За 14-19 июля дезертировало 3473 человек, за предыдущую неделю – 1847 персоны, без учёта пропавших без вести (таковыми признано 1344 и 344 лица соответственно)); на 4500 солдат и офицеров «Южного котла» эти показатели могли составлять до нескольких сотен человек).
Выводы.
1. Как таковой Южный (Изваринский) котел стал следствием ошибок в планировании украинского командования, основанных на переоценке собственных возможностей. Выход виделся в прямой атаке Донецка с юга (из Волновахи) на рубеже мая-июня, приводившей к почти полному разгрому сопротивления в ДНР (за исключением Славянско-Краматорской агломерации), чем штаб группировки ВСУ в АТО по какой-то причине пренебрег.
2. В то же время собственно окружение (16-26 июля) носило частный временной характер и не привело к поражению само по себе. Наступательный потенциал ополчения Донбасса (как иррегулярной структуры) оказался слишком низок, чтобы нанести поражение противнику даже в имевшихся тепличных условиях, на удержание кольца замыкания банально не хватило сил. Только задействование иных возможностей и формирований (не называя вещи своими именами) в конце августа 2014 года позволило привести ситуацию к победе под Иловайском.
3. Удержи ополчение Мариуполь в июне 2014 года (в чем не было собственно его вины – не была оказана должная поддержка повстанцам) – фланговая угроза ВСУ была бы глубже, имелась бы перспектива более дальнего охвата и окружения через Волноваху. Ликвидация мариупольского выступа стала безусловным успехом ВСУ в кампании.
4. Урон ВСУ в кампании был достаточно невелик, столкновения носили низкоинтенсивный характер. Главный ущерб украинская сторона понесла, прежде всего, в перебежчиках и дезертирах. Большая часть вышла к своим (вернее, сменила направление удара, повернув на север) и в дальнейшем, после провала боёв в Снежном и Красно Луче и последующего отхода, оказалась переброшена под Иловайск, собравшись компактной группой возле этого небольшого городка, приготовившись к штурму и оказавшись уязвимой для окружения (что и было сделано 24-28 августа).
Военно-промышленный курьер: http://www.vpk-news.ru/articles/14632
Разбитая техника ВСУ в Южном котле. Лето 2014 года.
Вступление.
В прошлой статье «Пара слов в защиту первого «Минска» (https://topwar.ru/99250-paru-slov-v-zaschitu-pervogo-minska-chast-pervaya.html, она же в блоге автора: http://schneider-krieg.livejournal.com/20441.html (первая часть), http://schneider-krieg.livejournal.com/20724.html (вторая часть)) оказался рассмотрен вопрос о перспективах взятия Мариуполя в августе-сентябре 2014 года в ретроспективе военной кампании на Донбассе в апреле-сентябре 2014 года. В данной работе автор предлагает вкратце остановиться на ещё одном «остром» моменте названного конфликта 2014 года: так называемом «Южном (или Изваринском, по наименовании крайней точки продвижения украинских войск летом 2014 года) «котле». Момент, безусловно, требующий тщательнейшего изучения (как в своё время приковавший и до сих приковывающий внимание мировых СМИ, приведший, по сути, к оперативной ситуации сражения за Иловайск).
«Острыми» в рассмотрении аспекта следует назвать некоторые спорные ключевые моменты, освещаемые по-разному сторонами. В качестве таковых видятся:
- Временные пределы «котла», что под ними (а также под самим «котлом» понимается);
- Численность задействованных войск;
- Структура (разбивка) по потерям, вышедшим и так далее, позволяющая подсчитать численность задействованных войск балансовым методом.
Итак, «Южный котел». Он же «Изваринский», он же «операции в секторе «Д».
1.
В начале июня 2014 года группировка украинских войск, как известно, с рубежа реки Кальмиус (и с опорой на известный ныне райцентр Волноваху, превращённый в базу операции в силу своего центрального положения) перешла в наступление, известное как «поход вдоль границы». 5 июня была отражена атака сил повстанцев ДНР на погранпереход возле деревни Мариновка (80 донецких ополченцев и их командир Ходаковский укрылись на территории России), 13 июня оказалась устранена фланговая угроза – силами батальона «Азов» и приданных частей была проведена спецоперация по захвату и зачистке Мариуполя (60-80 человек гарнизона), крупного портового города на юге. Теперь продвижению на восток, казалось бы, ничего не могло угрожать.
Что с оперативной, что со стратегической точки зрения поход был ошибкой, способной привести к тяжелым последствиям. Пережившая развал и воссозданная «на ходу», из подручного материала, со всеми болезнями «быстрого роста» украинская армия была явно не готова к подобного рода масштабным наступательным операциям (к тому же совершенно бессмысленным).
С оперативной точки зрения, выход виделся в быстрой атаке Донецка из Волновахи, столицы восстания в Донецкой области, где на тот момент находилась лояльная Киеву администрация и даже (!) проправительственные воинские части. 5000 штурмующих способны были поставить точку над «i» в сопротивлении в городе, где даже не было организованного командования (с учетом разгрома «Востока» под Мариновкой в бою 5 июня – отряды от 50 до 200 бойцов, разной степени боеспособности). Однако ВСУ (Вооруженные силы Украины) до последнего момента избегали штурма населенных пунктов (что крупных, что мелких), если там им не противостояло совсем незначительное число защитников (буквально – несколько десятков человек).
(Другим вариантом был удар на ближний охват Донецка с окружением по окраинам или близлежащим поселениям, благо и рокадные дороги в тылу остались бы. Однако и подобной возможностью украинское командование пренебрегло).
Со стратегической точки зрения незначительная группировка ВСУ (не более 5000 штыков) размазывалась тонким слоем вдоль границы, при этом выставляя свои фланги в не предназначенной для обороны местности (степи и на холмах-грядах). В то время как для операции подобного рода, с учетом необходимости занять нормативные плотности на крыльях, потребностей в снабжении и прочем, а также с поправкой на слабость ополчения требовалась примерно общевойсковая армия. Другой перспективой виделся глубокий рейд в отрыве от своих баз снабжения, однако вряд ли ВСУ было способно к подобного рода действиям на тот момент.
Автор позволит процитировать свой же сравнительный анализ из предыдущей статьи:
«…Относительно Приграничного похода ВСУ иными авторами находились некоторые сходства с западной военной моделью. Соответствия, впрочем, весьма сомнительные, на базе сравнительного анализа с действиями американской военной машины в Ираке в 2003 году в правобережье Евфрата:
1. Глубина операции. Достигала почти 200 километров у ВСУ, уступая аналогичным показателям у американских войск в первые сутки войны (до 350 километров). Вместе с тем разница в состоянии логистики сделала наступление войск США одноэтапным – и разбитым на этапы у ВСУ, которые буквально переваливались «от точки до точки».
2. Темпы продвижения. Средняя скорость продвижения украинских войск составляла в среднем 4-5 километров в сутки (что определялось рельефом местности, слабой логистикой, малой развитостью дорожной сети – основные магистрали шли поперёк, но не вдоль, - и степенью механизации ВСУ). Американские войска в среднем проходили в первые 4 суток Второй войны в Заливе по 90 километров по прекрасным иракским дорогам.
3. Рельеф (специфика местности). Американские войска двигались, стараясь привязываться к отличным иракским дорогам, обеспечивая фланги справа – водной преградой Евфрата, слева – пустыней (что обеспечивало скорость и относительную безопасность марша). Украинские войска следовали, имея с одной стороны открытую местность, с другой стороны – российскую границу. Их маршрут был пересечен глубокими балками, сбегавшими с севера на юг с Донецкого кряжа по степи, а также водной преградой Миуса. Все эти факторы обеспечивали разрубание «коридора вдоль границы» ударами и набегами с флангов и затрудняли сообщения между отдельными элементами приграничной группировки ВСУ.
4. Организация снабжения. Американские оперативно-тактические расчеты строились на создании каждые 100 километров огромных складов – баз снабжения – вдоль коммуникационной линии, по которой происходило питание войск. Грузы между этими точками, звеньями в огромной цепи, перегонялись громадными механизированными конвоями без дробления на мелкие группки при солидном наземном и воздушном прикрытии. В «Секторе Д» командованием ВСУ была предпринята попытка создания чего-то подобного, однако из-за недостатков в организации всё провалилось (техника и припасы часто вываливались при минимальном прикрытии и захватывались или уничтожались ополченцами Донбасса, в Зеленополье подобный склад бронетехники вообще был уничтожен обстрелом, конвои проводились «ротами снабжения» по 45-48 человек при сопровождении одного-двух взводов механизированной пехоты – то есть, маленькими группками без воздушной поддержки, уязвимыми для обстрелов и атак)…»
«…Тем самым образовалась вытянутая к востоку «кишка» шириной около 8-10 километров, протянувшаяся вдоль границы. Стоит, впрочем, заметить, что размотавшийся таран вторжения ВСУ здесь был остановлен лишь у Изварино, костяк защитников которого составили беглецы из оставленного Славянска…»
Штаб группировки в сектора «Д» при этом располагался в районе Амвросиевки. ВСУ также не взяли шверпункт Саур-Могилу (хотя назначение указанной высоты в качестве шверпункта иными авторами отрицается – тем более что поблизости находились иные возвышенности, а также имелись прочие возможности для наблюдения-корректировки), а предпочли обтечь её, оставив узкое горлышко в проходе между ней и границей. Притом, что знаменитый курган с монументом защищали, сменяя друг друга, взводы всего одной роты.
Это создало идеальные предпосылки для контрнаступления.
2.
В начале июля небезызвестный И. Стрелков, прорвавшись из почти окруженной Славянско-Краматорской городской агломерации, привёл двухтысячную бригаду на усиление гарнизона Донецка. Это сразу резко переломило чашу весов в пользу ополчения ДНР (у которого теперь появился костяк в виде названной бригады) и дало нарождавшимся ВСН (вооруженным силам Новороссии) минимальный потенциал для проведения наступательных операций.
16 июля силами сводного батальона из 680 штыков была проведена атака на погранпереход в районе Мариновки (селения Мариновка и Степановка оказались заняты, погранпереход – нет), восточнее отвлекающее нападение на Кожевню. Потери оказались велики: 120 человек (в том числе около 30 убитых) по словам самого Стрелкова, до 10 убитых и много раненых только в Мариновке и в Степановке – по иным свидетельствам очевидцев. При этом исходная цель – установление прямых транспортных сообщений с Россией – не была достигнута.
При этом вне внимания прессы остался заблаговременный процесс создания своего рода укрепрайонов (с поправкой на местную специфику, конечно) и складов снабжения в районе населенных пунктов Изварино, Снежное, Красный Луч, где позднее разгорелись ожесточенные бои и где был остановлен паровой каток украинского нашествия. При этом процедура курировалась рядом солидных чинов (тем же генералом Петровским, известным как «Плохой солдат» и «Хмурый») и, соответственно, предопределяла характер будущих сражений.
Многие из закипевших в названных узловых точках столкновений И. Стрелковым впоследствии были приписаны его собственным или отколовшимся от него подразделениями (как в том же Изварино, куда сбежало несколько десятков дезертиров из Славянска), однако данный вопрос является дискуссионным. Так, под Изварино несколько десятков дезорганизованных легковооруженных беглецов вряд ли смогли бы сдержать натиск примерно двух украинских батальонных групп с тяжёлым вооружением, не будь там заблаговременно принятых мер. Открытым остается и аспект с задействованием российской авиации (примерно звена) в небе над Краснодоном в июне 2014 года, наносившей бомбово-штурмовые удары по украинским колоннам.
26 июля последовала контратака перегруппировавшихся ВСУ под Мариновкой, в ходе которой проход оказался снова пробит, а бойцы славянской бригады и «Оплота» - оттеснены по направлению к Снежному.
Отсюда возникал вопрос о временных рамках Южного (Изваринского) котла:
- 1 июля – 8 августа 2014 года (до выхода основной массы украинских войск и начале сражений за трассу жизни Донбасса с городами Красный Луч и Снежное на ней);
- 16-26 июля (10 дней – непосредственный период «замыкания» «котла» Стрелковым).
Так или иначе, но вторая периодизация, хоть и ближе к истине, однако сильно ограничивает пределы потерь ВСУ. Кроме того, это позволяет предположить, что как такого «Южного котла» и не было: имело место быть 10-суточное отсечение украинских войск с последующим прорывом блокады и частичное ограничение снабжения ВСУ (засады и обстрелы нескольких колон снабжения).
Тем не менее итоги впечатляли: контроль украинской стороны над границей сократился примерно вдвое (в дальнейшем – ещё более до самого погранперехода в Мариновке и ещё далее, что создало условия для срезания выступа ВСУ под Иловайском в ходе наступления 24-28 августа), были захвачены солидные трофеи амуниции и военной техники.
3.
Теперь – некоторые расчетные данные (в качестве приложения).
Вошло:
5 "тяжёлых" батальонных тактических групп (далее БТГ) + 1 "лёгкая" + 3-й отдельный полк спецназа + силы пограничников + некоторое количество национальных гвардейцев (далее также – НГУ).
- "Тяжёлые" - (механизированный батальон с частями усиления - снайперская и разведывательная рота + сводный артдивизион) - 2 от 72-й бригады, 1 от 24-й, 1 от 28-й и 1 от 51-й. Судя по количество вышедших, данные БТГ были "пухленькие", примерно по 600-650 человек каждая (что совпадает со штатной численностью задействованных подразделений, а также анализом этих уже изрядно потрепанных частей, участвовавших в боях за Иловайск, согласно имеющимся расписаниям). Формировались на основе механизированных бригад. Особо хотелось бы отметить, что, согласно штатам, в составе каждого подразделения должна была быть рота обеспечения - порядка 45 человек.
- "Лёгкая" (на основе аэромобильного, парашютно-десантного батальона) - от 79-й аэромобильной бригады. В силу дефицита кадров изначально формировалась "неполноценной" - включала две полнокровные или три ослабленные роты, усиленные артиллерийской батареей и разведывательными и противотанковыми подразделениями (если верить Литвинову). Если предположить, что в данной БТГ также была рота обеспечения - в сумме должно было получиться порядка 400-450 солдат максимум в составе батальонной группы.
- 3-й полк специального назначения. Штатная численность полка - порядка 500 спецназовцев, но около 200 штыков там - учебные и тренировочные части. Из оставшихся 300, собственно, боевой состав - 180 (2 батальона по 90 штыков), остальные - обеспечивающие части. Судя по соотношению потерь, что удалось установить (около 130), с вышедшими (около 90) - в Южном котле было как раз 300 бойцов.
- Пограничные части - 4 погранзаставы с 4 погранпереходов, около 200 человек.
- Прочие части - видимо, отдельные подразделения батальонов "Азов" (1 рота) и "Шахтёрск", так как позже эти части воевали на других ТВД.
Суммарно - где-то в районе 4000-4500 бойцов (что примерно совпадает с 4500-5000 человек, заявленными украинской стороной). И про роты обеспечения автор не зря упомянул.
Теперь итоговые расчеты. Здесь начинается самое интересное:
1. Вышло в основной группе:
- 72-я бригада - 410-467 человек;
- 24-я - 473- "свыше 500";
- 51-я - 136;
- 3-й опсн - аналог 1 батальона (около 90);
- 79-я - 369;
- 28-я - не установлено;
- НГУ и прочие части – не установлено;
- пограничники - не установлено.
Итого: (установлено вышедших) - 1504-1534.
2. Ушло в Россию:
- 72-я бригада - 438;
- Ранее - 12 + 21 + 16;
- 27 июля – 41.
В сумме: только установленных ушедших в Россию – 530 человек.
3. Ранее вышло:
- вывезено ранеными - 78 + ещё один подобный рейс;
- вышло 4 группы от 7 до 18 человек, по данным украинской стороны.
В сумме: порядка 200 человек.
4. Оказалось отрезано от своих подразделений:
- видимо, некоторые роты обеспечения (которых 7 - 300 человек), которые сновали с грузами по южной "кишке" от своих частей и наружу, к источнику снабжения, и легко могли быть отсечены ударом Стрелкова на Мариновку.
- Вместе с ними могли быть отрезаны части, их сопровождавшие: судя по фотографиям, каждый конвой роты обеспечения прикрывало 1-2 взвода моторизованной пехоты.
Максимум: до 600 человек (хотя по факту вряд ли столько – все могли и не оказаться вне пределов окружения).
5. Перешло на сторону ополчения:
- 150 по данным самого ополчения.
6. Взято в плен:
- на начало августа декларировалось порядка 300 пленных, сколько из них взяли в Южном котле - неизвестно.
7. Погибло:
- небезызвестный Ю. Бутусов сообщал о 62 погибших за 9-23 июля 2014 года (что плохо учитывало совокупность боев под Зеленопольем, Изварино, разгром групп спецназа, шедших к месту падения «Боинга», бои под Мариновкой-Степановкой и Кожевней и так далее);
- порядка 120 убитых (по прочим данным украинской стороны);
В итоге: вопрос требует более тщательного изучения.
РЕЗЮМИРУЯ: количество только лиц, беспрепятственно покинувших окружение или попавших в плен, приближается к 3500 человек, и это не считая пограничников, прочие части и БТГ 28-й бригады, количество в/с которых, вышедших из окружения, так и не опубликовали, а также тех, что покинули Южный котёл до его окончательного замыкания в середине июля, и ещё дезертиров и пропавших без вести лиц.
С ними число задействованных войск в пределах 4000-5000 человек в операции видится вполне аутентичным.
(Количество дезертиров и пропавших без вести лиц в целом оказывалось достаточно велико.) ВСУ (данные на конец июля) теряли в среднем по 2200-4800 человек в неделю (За 14-19 июля дезертировало 3473 человек, за предыдущую неделю – 1847 персоны, без учёта пропавших без вести (таковыми признано 1344 и 344 лица соответственно)); на 4500 солдат и офицеров «Южного котла» эти показатели могли составлять до нескольких сотен человек).
Выводы.
1. Как таковой Южный (Изваринский) котел стал следствием ошибок в планировании украинского командования, основанных на переоценке собственных возможностей. Выход виделся в прямой атаке Донецка с юга (из Волновахи) на рубеже мая-июня, приводившей к почти полному разгрому сопротивления в ДНР (за исключением Славянско-Краматорской агломерации), чем штаб группировки ВСУ в АТО по какой-то причине пренебрег.
2. В то же время собственно окружение (16-26 июля) носило частный временной характер и не привело к поражению само по себе. Наступательный потенциал ополчения Донбасса (как иррегулярной структуры) оказался слишком низок, чтобы нанести поражение противнику даже в имевшихся тепличных условиях, на удержание кольца замыкания банально не хватило сил. Только задействование иных возможностей и формирований (не называя вещи своими именами) в конце августа 2014 года позволило привести ситуацию к победе под Иловайском.
3. Удержи ополчение Мариуполь в июне 2014 года (в чем не было собственно его вины – не была оказана должная поддержка повстанцам) – фланговая угроза ВСУ была бы глубже, имелась бы перспектива более дальнего охвата и окружения через Волноваху. Ликвидация мариупольского выступа стала безусловным успехом ВСУ в кампании.
4. Урон ВСУ в кампании был достаточно невелик, столкновения носили низкоинтенсивный характер. Главный ущерб украинская сторона понесла, прежде всего, в перебежчиках и дезертирах. Большая часть вышла к своим (вернее, сменила направление удара, повернув на север) и в дальнейшем, после провала боёв в Снежном и Красно Луче и последующего отхода, оказалась переброшена под Иловайск, собравшись компактной группой возле этого небольшого городка, приготовившись к штурму и оказавшись уязвимой для окружения (что и было сделано 24-28 августа).
Информация