Сближение России и Персии в XIX веке (по материалам РГВИА и досоветских изданий)
В первой трети XIX в. отношения между Россией и Персией из-за территориальных споров на Кавказе были весьма напряженными. Это напряжение вылилось в две войны. Первая, в 1804–1813 гг., была начата Персией после отклонения российским правительством ультиматума о выводе русских войск из Закавказья. Российские войска одержали ряд побед и заняли территорию Северного Азербайджана. Эта война завершилась Гюлистанским миром, заключенным 12 (24) октября 1813 г. в азербайджанском селе Гюлистан. Ряд закавказских территорий (Бакинское, Генджинское, Дербендское, Карабахское, Кубинское, Шекинское, Ширванское ханства, часть Талышинского ханства, Абхазия, Гурия, Дагестан, Имеретия, Мингрелия) отошли к России, которая получила исключительное право держать военный флот на Каспийском море. Российским и персидским купцам разрешалось свободно торговать на территории обоих государств.
Вторая война, в 1826–1828 гг., также была начата Персией с целью возвращения Восточного Закавказья. В ходе боевых действий российские войска взяли Нахичевань, Эривань и Тебриз. Эта война завершилась Туркманчайским миром, заключенным 22 февраля (5 марта) 1828 г. в селе Туркманчай близ персидского города Тебриз. По условиям договора к России отошли Эриванское и Нахичеванское ханства. Договор также подтвердил Гюлистанский мир 1813 года в части, касающейся права России держать на Каспийском море военный флот. Кроме этого, Персия обязалась не препятствовать переселению в российские пределы армян. Туркманчайский договор стал основой российско-иранских отношений вплоть до 1917 г.[1]
Для предотвращения войны из-за убийства в 1829 г. в Тегеране посла А.С. Грибоедова и членов российского посольства Фетх-Али-шаха (1797–1834) направил в Петербург с извинениями посольство, возглавляемое внуком шаха принцем Хосров-мирзой [2]. Он преподнес императору Николаю I (1825–1855) множество подарков, самым ценным из которых был алмаз «Шах» (один из семи знаменитых исторических алмазов), хранящийся в настоящее время в Алмазном фонде России.[3]
***
В результате колониальных устремлений Великобритании, Россия уже во второй четверти XIX в. вступила в соперничество с ней за влияние в Персии. Для России эта страна была важна с точки зрения укрепления своего положения в Закавказье, а в последующем — в Средней Азии. Для Великобритании было необходимо исключить любую возможность проникновения и даже саму угрозу проникновения в колонизованную ею Индию какого-либо европейского государства сухопутным путем, то есть через Персию, имевшую с Британской Индией общую границу.
В 1834 г. на персидский трон взошел Мохаммед-шах (правил до 1848 г.), сын талантливого, но рано умершего Аббас-мирзы. Великобритания, как и Россия, оказывала Мохаммед-шаху финансовую помощь и направляла своих военных советников, и с тех пор между Россией и Великобританией стала вестись постоянная борьба за влияние на персидское правительство. Так, во время осады иранцами Герата в 1837–1838 гг. в штабе иранских войск находились российские офицеры и российский посланник И.О. Симонич [4], а Афганистану помощь оказывала Великобритания. Британцы считали Герат ключом к Индии, поэтому они сделали все, чтобы этот город не оказался под властью Персии. Только благодаря действиям британской эскадры в Персидском заливе Мохаммед-шах отвел свои войска от Герата, и британская политика в Персии на некоторое время взяла верх. Однако уже в 1846 г. Мохаммед-шах заключил с Россией договор, по которому она получила широкие торгово-промышленные права, а также право держать постоянные военные суда в персидских портах Астрабад [5] и Решт.
Конкуренция с британцами, наводнившими своими товарами Персию и Среднюю Азию, подорвала внешнюю торговлю Астрахани, через которую русские княжества торговали с Персией с XV в. (в то время — Хаджи-Тархан; здесь уместно вспомнить тверского купца Афанасия Никитина и его «Хожение за три моря», где Астрахань называется «Хазтарахан»).[6] Еще больший урон этой торговле был нанесен в 1864 г. разрешением европейского транзита через Закавказский край. С закрытием этого транзита в 1883 г. сразу увеличился ввоз российских товаров в Персию через Мешедисерский и Газский рейды.
В 1870 г. в Астрахани была открыта биржа и биржевой комитет. По видам товаров основными грузами были морепродукты и нефтепродукты. Вывоз и ввоз товаров через Астрахань в то время происходил, главным образом, в Персию и оттуда, и лишь незначительная часть приходилась на Бухару, Коканд и Хиву.[7]
При Насреддин-шахе (1848–1896) визирь Эмир Незам предпринял попытку провести реформы по европеизации страны, но в 1851 г. в результате придворных интриг был убит. Насреддин-шах под влиянием поездок в Европу в 1873, 1878 и 1889 гг. сам ввел некоторые новшества и, в конце концов, заслужил ненависть духовенства, за ущемление его прав, хотя в угоду исламу в 1852 г. Насреддин-шахом была предпринята попытка истребить секту бабидов [8]. Преследование сектантов продолжалось им и в дальнейшем. Народ не любил шаха за тяжесть податей и за тюркское происхождение династии Каджаров (1779–1925) и иногда поднимал восстания, несмотря на то, что при Насреддин-шахе государственным языком всегда оставался фарси.
Хорасанцы, отпав на время от персидского шаха, вступили в борьбу с афганским эмиром Герата Яр-Мохаммед-ханом Алькозаем (1842–1851) и после его смерти в 1851 г. стали причиной неудачной войны Персии с Афганистаном, который поддерживала Великобритания. В числе причин похода на Герат было решение Насреддин-шаха оказать России содействие в Крымской (Восточной) войне (1853–1856).[9]
В связи с Восточной войной здесь нельзя не упомянуть российского дипломата Николая Адриановича Аничкова. Только в 1834 г. Аничков нашел свое действительное призвание, поступив в Азиатский департамент Министерства иностранных дел.[10] В 1838 г. он был назначен генеральным консулом в Тавризе, и с тех пор вся его деятельность вплоть до отставки была связана с Персией. Аничков в 1854 г. стал во главе российской миссии в Тегеране, а в 1856 г. был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворе Насреддин-шаха. Во время названной войны Аничков нейтрализовал агитаторскую деятельность в Персии британцев, склонявших шаха примкнуть к туркам и вместе с ними выступить против российских войск. Благодаря решительным и последовательным действиям Аничкова, Персия не только не предприняла никаких действий против России, но и удержала некоторые племена от враждебных действий против российской армии и способствовала ее сосредоточению в Малой Азии. Взятие Карса российскими войсками в этой войне стало отчасти результатом российско-персидских дипломатических отношений.[11]
И в Русско-турецкой войне (1877–1878) Персия стояла на стороне России, угрожая турецким войскам, расположенным в Багдаде, который входил в то время в состав Османской империи.
Тегеран содействовал также утверждению российской власти в области туркменов, досаждавших Персии своими набегами: в 1881 г. российский посланник Иван Алексеевич Зиновьев успешно закончил с персидским правительством переговоры по проведению между Персией и Закаспийской областью границы, которая дала России возможность завершить умиротворение туркменских племен.[12]
В результате общего улучшения отношений между Россией и Персией у российских иранистов появилась возможность активно путешествовать по соседней стране. Так, в XIX в. различные регионы Персии с научными целями посетили:
Г.Д. Батюшков (Бабиды. Персидская секта // Вестник Европы. 1897, июль),
И.Н. Березин (Путешествие по Северной Персии. Казань, 1852; Научные отчеты о поездке на Восток // Журнал Министерства народного просвещения. 1857, ч. 95),
К.И. Богданович (Несколько слов об орографии и геологии Северной Персии // Известия Императорского Русского географического общества. Т. XXIV. СПб., 1888),
В.Ф. Диттель (О трехгодичном путешествии по Востоку // Журнал Министерства народного просвещения. 1847, ч. 55),
Б.А. Дорн (Bericht über eine wissenschaftliche Reise in dem Kaukasus und den südlichen Küstenländern des Kaspishen Meeres // Bulletin de l’Academie des sciences de St.-Petersbourg. 1862, nouv. ser., vol. IV; Атлас к путешествию Б.А. Дорна по Кавказу и южному побережью Каспийского моря. СПб., 1895),
В.А. Жуковский (Материалы для изучения персидских наречий. В 3-х частях. СПб./Пг., 1888–1922; Человек и познание у персидских мистиков. СПб., 1895; Образцы персидского народного творчества. СПб., 1902),
Н.А. Зарудный (Предварительный краткий отчет о цоездке в Персию в 1900–1901 гг. // Записки Императорского Русского Географического Общества, 1902; Путешествие по Западной Персии в 1903–1904 гг. // Записки Императорского Русского Географического Общества, 1905),
С. Ломницкий (Персия и персы. Эскизы и очерки. 1898–1899–1900 гг. СПб., 1902),
Г.В. Мельгунов (О южном береге Каспийского моря // Записки АН. 1863, т. 3, прил. 5),
М.Л. Томара (Экономическое положение Персии. СПб., 1895)
и другие ученые, составившие в последующем славу отечественного востоковедения.
С военно-политическими и дипломатическими задачами путешествия по Персии в тот же период предприняли:
Ф.А. Бакулин (Заметки о путях на Восток от Мешхеда в Афганистан. СПб., 1879),
К.А. Баумгартен (Поездка по Восточной Персии в 1894 году (Географическо-торговое исследование). СПб., 1896),
И.Ф. Бларамберг (Статистическое обозрение Персии // Записки Императорского Русского географического общества. Кн. VII. СПб., 1853),
К.Н. Блюмер (Описание пути из Тегерана в Бендер-Бушир // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1889, вып. XL),
К.К. Боде (Путевые заметки // Библиотека для чтения. 1854, т. 123; Путешествие в Луристан и в Аравистан // Библиотека для чтения. 1854, т. 126),
М.А. Гамазов (От Босфора до Персидского залива. Из записок, веденных во время четырехлетнего путешествия демаркационной комиссии по Турции и Персии. СПб., 1898),
упоминавшийся выше И.А. Зиновьев (Эпические сказания Ирана. СПб., 1855),
А.М. Золотарев (Военно-статистический очерк Персии. СПб., 1888),
А.Н. Куропаткин (Всеподданнейший отчет генерал-лейтенанта Куропаткина о поездке в Тегеран в 1895 г. для выполнения Высочайше наложенного на него поручения. Б.м., 1895),
П.В. Максимович-Васильковский (Отчет о поездке по губернаторствам Западной Персии. В 2-х чч. Тифлис, 1903; Поездка в Персию // Известия Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Тифлис, 1904, т. XVII, № 4),
Н.Т. Муравьев (Письма русского из Персии. СПб., 1844),
А.И. Огранович (Поездка в Персию в 1863 г. // Военный сборник. 1866, № 11–12),
В.А. Орановский (Военно-статистическое описание северо-восточной части Хорасана, 1894. СПб., 1896),
Н.Г. Петрусевич (Северо-восточные провинции Хорасана // Записки Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. XI, вып. 2. Тифлис, 1880),
П.А. Риттих (Политико-статистический очерк Персии. СПб., 1896;
Железнодорожный путь через Персию. СПб., 1900; Поездка в Персию // Известия Императорского Русского географического общества. Т. XXXVIII, вып. 1. СПб., 1900; Отчет о поездке в Персию и Персидский Белуджистан в 1900 году. В 2-х чч. СПб., 1901; Путешествие в Персию и Персидский Белуджистан в 1900 году. СПб., 1903),
И.И. Стебницкий (Пояснительная записка к карте Персии // Записки Императорского Русского географического общества. Т. VIII, вып. 1. СПб., 1879),
И.И. Стрельбицкий (Поездка ротмистра Стрельбицкого по Восточному Хоросану [13] // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1891, вып. XLVI; Краткий предварительный очерк поездки в Персию в 1891 г. // Там же. 1892, вып. LI),
П.А. Томилов (Отчет о поездке по Персии Генерального Штаба капитана Томилова в 1900 году. В 2-х чч. Тифлис, 1902),
А.Г. Туманский (От Каспийского моря к Хормузскому проливу и обратно, 1894 г. // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1896, вып. LXV),
Н.В. Ханыков (Mémoire sur l'ethnographie de la Perse. Paris, 1866; Записки по этнографии Персии. М., 1977; Экспедиция в Хорасан. М., 1973),
Н.Н. фон-дер Ховен (Путь от Тегерана к Персидскому заливу // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1893, вып. LIV),
Е.И. Чириков (Путевой журнал Е. И. Чирикова, русского комиссара-посредника по турецко-персидскому разграничению, 1849–1852 гг. // Записки Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. IX. Тифлис, 1875)
и другие военные востоковеды и дипломаты, чьи труды также обогатили российскую науку. Все это благотворно сказалось на изучении Персии в географическом, культурно-историческом, лингвистическом, религиозном, статистическом, экономическом и этнографическом отношении.
Между Петербургом и Тегераном развивались и деловые связи. Так, в последней четверти XIX в. Россия получила в Персии ряд дорожных, телеграфных и других концессий. В частности, предполагалось, что конечным пунктом российской железной дороги станет город Чахбар [14], расположенный на берегу Аравийского моря вблизи границы Персии с Британской Индией [15]. Если бы этот план был осуществлен, Россия получила бы транспортный коридор к незамерзающим морям, что было одной из геополитических задач российской внешней политики, а позиции Великобритании были бы серьезно ослаблены не только на Востоке.[16]
Россия продолжала развивать с Персией активную торговлю. В 1890 г. в Тегеране был учрежден российский Учетно-ссудный банк, что стало своего рода показателем глубины проникновения в экономику страны российского капитала.[17]
В июле 1879 г. при содействии российских офицеров в Персии был сформирован Персидский его величества шаха казачий полк по образцу казачьих полков. Российские же офицеры составляли командный состав полка, а нижние чины набирались из местного населения.
В 1882 г. полк был переформирован в бригаду. Номинально бригада подчинялась военному министру Персии, реально — российскому посланнику в Тегеране, руководствовавшемуся инструкциями Военного министерства России. Командир бригады — заведующий обучением персидской кавалерии — являлся советником шаха. Все материальные расходы по содержанию бригады несло персидское правительство. Главной задачей бригады была охрана шаха и высших должностных лиц Персии, а также караульная служба при дипломатических миссиях, консульствах, министерствах и ведомствах, арсеналах, банках, поддержание правопорядка и фискальные функции.[18]
Большую роль в становлении Персидской казачьей бригады сыграл Владимир Андреевич Косаговский, назначенный в 1890 г. в звании подполковника заведующим обучением персидской кавалерии, то есть командиром Персидской бригады, и состоявший в таковом качестве до 1903 г., успев стать полковником (1894) и генерал-майором (1900). Именно при нем Персидская бригада стала той силой, которая сыграла большую роль в расширении и укреплении военно-политического влияния России в Персии в конце XIX – начале XX в.[19] (его «Очерк развития Персидской казачьей бригады. Дневник» был опубликован в № 4 журнала «Новый Восток» в 1923 г.). Косаговский проявил себя и как военный востоковед: его многочисленные работы по Персии, оставшиеся в рукописях, хранятся в РГВИА (ф. 76, оп. 1).
В нулевых годах XX в. российское влияние на персидский двор достигло такого уровня, что один из российских офицеров-востоковедов — Константин Николаевич Смирнов — в 1907 г. был назначен воспитателем наследника персидского престола Солтана Ахмед-мирзы и состоял в этом качестве до 1914 г. (его «Записки воспитателя персидского шаха» были изданы в Тель-Авиве в 2002 г.).[20]
Летом 1916 г. бригада была переформирована в дивизию. Возросшие расходы по ее содержанию взяло на себя российское правительство. Для подавления антиправительственных выступлений с осени 1916 г. были сформированы территориальные отряды, организационно входившие в состав дивизии: Ардебильский, Астрабадский, Гилянский, Зенджанский, Исфаханский, Казвинский, Керманшахский, Курдистанский, Луристанский, Мазандеранский, Мешхедский, Рештский, Тавризский [21], Тегеранский, Урмийский, Хамаданский и Хоросанский. Также в состав дивизии входил Арагский стрелковый батальон, конвойный взвод и нестроевая команда штаба дивизии. Для пополнения кадрового состава при дивизии был открыт кадетский корпус.
В результате российских революций, произошедших в 1917 г., военно-политическая ситуация в Персии изменилась: Великобритания, пользуясь ослаблением России, а также опасаясь проникновения в Персию большевистских агитаторов, не упустила случая установить полный контроль над этой важнейшей во всех отношениях страной Среднего Востока. С декабря 1917 г. британское правительство взяло на себя все расходы по содержанию Персидской дивизии. Осенью 1920 г. по договоренности британцев с Ахмед-шахом (1909–1925) все российские чины дивизии были заменены на британские. В конечном счете, в ноябре 1920 г. Персидская казачья дивизия была расформирована.[22]
Решение судьбы Персидской казачьей дивизии стало своеобразным знаком, обозначившим окончание присутствия досоветской России в Персии.
Примечания
[1] См.: Акты, относящиеся до заключения мира с Персией. СПб., 1828.
[2] См.: Берже А.П. Хосров-мирза. 1813–1875. Историко-биографический очерк // Русская старина. 1879, т. 25.
[3] См. Мальшинский А. Подлинное дело о смерти Грибоедова // Русский вестник. 1890, № 6–7.
[4] См. его кн.: Воспоминания полномочного министра. М., 1967.
При Симониче в качестве дипломата находился будущий выдающийся исследователь мусульманского права Н.Е. Торнау.
[5] Астрабад в 1930 г. был переименован в Горган.
[6] См.: Памятники дипломатических и торговых отношений Московской Руси с Персией. [Сост. – Н.И. Веселовский]. В 3-х тт. СПб., 1890–1898.
[7] См.: Бакулин Ф.А. Очерки торговли с Персией. СПб., 1875.
[8] Религиозная секта, существовавшая в 1840–50-х годах. Провозглашала принципы социальной справедливости основой государственного устройства. Большое значение в учении придавалось нумерологии (священное число — «19»). См.: Казембек М. Баб и бабиды. СПб., 1865; Батюшков Г. Бабиды. Персидская секта // Вестник Европы. 1897, июль.
[9] См.: Beнюков М. Россия и Англия в Персии // Русский вестник. 1877, № 10; Зиновьев И. Россия, Англия и Персия. СПб., 1912.
[10] См.: Очерк истории Министерства иностранных дел. 1802–1902. СПб., 1902.
[11] См.: Блокада Карса: Письма очевидцев о походе 1855 г. в Азиатскую Турцию. Тифлис, 1856.
[12] См.: Гродеков Н. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880–1881 гг. Т. IV. СПб., 1884; Куропаткин А.Н. Завоевание Туркмении. СПб., 1899.
[13] В досоветской орфографии допускалось написание через «о» в обоих случаях.
[14] Современное название — Чахбехар (провинция Систан и Белуджистан).
[15] Современная граница Ирана с Пакистаном.
[16] См.: Романов П.М. Железнодорожный вопрос в Персии и меры к развитию русско-персидской торговли. СПб., 1891; Риттих П. Железнодорожный путь через Персию. СПб., 1900.
[17] См.: Томара М.Л. Экономическое положение Персии. СПб., 1895; Тигранов Л.Ф. Из общественно-экономических отношений в Персии. Тифлис, 1905; Богданов Л.Ф. Персия в географическом, бытовом, торгово-промышленном и административном отношении. СПб., 1909; Собоцинский Л.А. Персия. Статистико-экономический очерк. СПб., 1914.
[18] РГВИА. Ф. 13185, оп. 1.
[19] Послужной список генерал-майора Косаговского В.А. // РГВИА. Ф. 409, оп. 1, д. 317–686.
[20] [Материалы к характеристике служебной деятельности К.Н. Смирнова] // РГВИА. Ф. 1300, оп. 1, д. 1220; «Личный архивный фонд К.Н. Смирнова» хранится в Институте рукописей им. К.С. Кекелидзе АН Грузии (ф. 39).
[21] Современная транскрипция Тавриза — Тебриз.
[22] РГВИА. Ф. 13185, оп. 2.
Вторая война, в 1826–1828 гг., также была начата Персией с целью возвращения Восточного Закавказья. В ходе боевых действий российские войска взяли Нахичевань, Эривань и Тебриз. Эта война завершилась Туркманчайским миром, заключенным 22 февраля (5 марта) 1828 г. в селе Туркманчай близ персидского города Тебриз. По условиям договора к России отошли Эриванское и Нахичеванское ханства. Договор также подтвердил Гюлистанский мир 1813 года в части, касающейся права России держать на Каспийском море военный флот. Кроме этого, Персия обязалась не препятствовать переселению в российские пределы армян. Туркманчайский договор стал основой российско-иранских отношений вплоть до 1917 г.[1]
Для предотвращения войны из-за убийства в 1829 г. в Тегеране посла А.С. Грибоедова и членов российского посольства Фетх-Али-шаха (1797–1834) направил в Петербург с извинениями посольство, возглавляемое внуком шаха принцем Хосров-мирзой [2]. Он преподнес императору Николаю I (1825–1855) множество подарков, самым ценным из которых был алмаз «Шах» (один из семи знаменитых исторических алмазов), хранящийся в настоящее время в Алмазном фонде России.[3]
***
В результате колониальных устремлений Великобритании, Россия уже во второй четверти XIX в. вступила в соперничество с ней за влияние в Персии. Для России эта страна была важна с точки зрения укрепления своего положения в Закавказье, а в последующем — в Средней Азии. Для Великобритании было необходимо исключить любую возможность проникновения и даже саму угрозу проникновения в колонизованную ею Индию какого-либо европейского государства сухопутным путем, то есть через Персию, имевшую с Британской Индией общую границу.
В 1834 г. на персидский трон взошел Мохаммед-шах (правил до 1848 г.), сын талантливого, но рано умершего Аббас-мирзы. Великобритания, как и Россия, оказывала Мохаммед-шаху финансовую помощь и направляла своих военных советников, и с тех пор между Россией и Великобританией стала вестись постоянная борьба за влияние на персидское правительство. Так, во время осады иранцами Герата в 1837–1838 гг. в штабе иранских войск находились российские офицеры и российский посланник И.О. Симонич [4], а Афганистану помощь оказывала Великобритания. Британцы считали Герат ключом к Индии, поэтому они сделали все, чтобы этот город не оказался под властью Персии. Только благодаря действиям британской эскадры в Персидском заливе Мохаммед-шах отвел свои войска от Герата, и британская политика в Персии на некоторое время взяла верх. Однако уже в 1846 г. Мохаммед-шах заключил с Россией договор, по которому она получила широкие торгово-промышленные права, а также право держать постоянные военные суда в персидских портах Астрабад [5] и Решт.
Мохаммед-шах
Конкуренция с британцами, наводнившими своими товарами Персию и Среднюю Азию, подорвала внешнюю торговлю Астрахани, через которую русские княжества торговали с Персией с XV в. (в то время — Хаджи-Тархан; здесь уместно вспомнить тверского купца Афанасия Никитина и его «Хожение за три моря», где Астрахань называется «Хазтарахан»).[6] Еще больший урон этой торговле был нанесен в 1864 г. разрешением европейского транзита через Закавказский край. С закрытием этого транзита в 1883 г. сразу увеличился ввоз российских товаров в Персию через Мешедисерский и Газский рейды.
В 1870 г. в Астрахани была открыта биржа и биржевой комитет. По видам товаров основными грузами были морепродукты и нефтепродукты. Вывоз и ввоз товаров через Астрахань в то время происходил, главным образом, в Персию и оттуда, и лишь незначительная часть приходилась на Бухару, Коканд и Хиву.[7]
При Насреддин-шахе (1848–1896) визирь Эмир Незам предпринял попытку провести реформы по европеизации страны, но в 1851 г. в результате придворных интриг был убит. Насреддин-шах под влиянием поездок в Европу в 1873, 1878 и 1889 гг. сам ввел некоторые новшества и, в конце концов, заслужил ненависть духовенства, за ущемление его прав, хотя в угоду исламу в 1852 г. Насреддин-шахом была предпринята попытка истребить секту бабидов [8]. Преследование сектантов продолжалось им и в дальнейшем. Народ не любил шаха за тяжесть податей и за тюркское происхождение династии Каджаров (1779–1925) и иногда поднимал восстания, несмотря на то, что при Насреддин-шахе государственным языком всегда оставался фарси.
Насреддин-шах
Хорасанцы, отпав на время от персидского шаха, вступили в борьбу с афганским эмиром Герата Яр-Мохаммед-ханом Алькозаем (1842–1851) и после его смерти в 1851 г. стали причиной неудачной войны Персии с Афганистаном, который поддерживала Великобритания. В числе причин похода на Герат было решение Насреддин-шаха оказать России содействие в Крымской (Восточной) войне (1853–1856).[9]
В связи с Восточной войной здесь нельзя не упомянуть российского дипломата Николая Адриановича Аничкова. Только в 1834 г. Аничков нашел свое действительное призвание, поступив в Азиатский департамент Министерства иностранных дел.[10] В 1838 г. он был назначен генеральным консулом в Тавризе, и с тех пор вся его деятельность вплоть до отставки была связана с Персией. Аничков в 1854 г. стал во главе российской миссии в Тегеране, а в 1856 г. был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворе Насреддин-шаха. Во время названной войны Аничков нейтрализовал агитаторскую деятельность в Персии британцев, склонявших шаха примкнуть к туркам и вместе с ними выступить против российских войск. Благодаря решительным и последовательным действиям Аничкова, Персия не только не предприняла никаких действий против России, но и удержала некоторые племена от враждебных действий против российской армии и способствовала ее сосредоточению в Малой Азии. Взятие Карса российскими войсками в этой войне стало отчасти результатом российско-персидских дипломатических отношений.[11]
И в Русско-турецкой войне (1877–1878) Персия стояла на стороне России, угрожая турецким войскам, расположенным в Багдаде, который входил в то время в состав Османской империи.
Тегеран содействовал также утверждению российской власти в области туркменов, досаждавших Персии своими набегами: в 1881 г. российский посланник Иван Алексеевич Зиновьев успешно закончил с персидским правительством переговоры по проведению между Персией и Закаспийской областью границы, которая дала России возможность завершить умиротворение туркменских племен.[12]
В результате общего улучшения отношений между Россией и Персией у российских иранистов появилась возможность активно путешествовать по соседней стране. Так, в XIX в. различные регионы Персии с научными целями посетили:
Г.Д. Батюшков (Бабиды. Персидская секта // Вестник Европы. 1897, июль),
И.Н. Березин (Путешествие по Северной Персии. Казань, 1852; Научные отчеты о поездке на Восток // Журнал Министерства народного просвещения. 1857, ч. 95),
К.И. Богданович (Несколько слов об орографии и геологии Северной Персии // Известия Императорского Русского географического общества. Т. XXIV. СПб., 1888),
В.Ф. Диттель (О трехгодичном путешествии по Востоку // Журнал Министерства народного просвещения. 1847, ч. 55),
Б.А. Дорн (Bericht über eine wissenschaftliche Reise in dem Kaukasus und den südlichen Küstenländern des Kaspishen Meeres // Bulletin de l’Academie des sciences de St.-Petersbourg. 1862, nouv. ser., vol. IV; Атлас к путешествию Б.А. Дорна по Кавказу и южному побережью Каспийского моря. СПб., 1895),
В.А. Жуковский (Материалы для изучения персидских наречий. В 3-х частях. СПб./Пг., 1888–1922; Человек и познание у персидских мистиков. СПб., 1895; Образцы персидского народного творчества. СПб., 1902),
Н.А. Зарудный (Предварительный краткий отчет о цоездке в Персию в 1900–1901 гг. // Записки Императорского Русского Географического Общества, 1902; Путешествие по Западной Персии в 1903–1904 гг. // Записки Императорского Русского Географического Общества, 1905),
С. Ломницкий (Персия и персы. Эскизы и очерки. 1898–1899–1900 гг. СПб., 1902),
Г.В. Мельгунов (О южном береге Каспийского моря // Записки АН. 1863, т. 3, прил. 5),
М.Л. Томара (Экономическое положение Персии. СПб., 1895)
и другие ученые, составившие в последующем славу отечественного востоковедения.
С военно-политическими и дипломатическими задачами путешествия по Персии в тот же период предприняли:
Ф.А. Бакулин (Заметки о путях на Восток от Мешхеда в Афганистан. СПб., 1879),
К.А. Баумгартен (Поездка по Восточной Персии в 1894 году (Географическо-торговое исследование). СПб., 1896),
И.Ф. Бларамберг (Статистическое обозрение Персии // Записки Императорского Русского географического общества. Кн. VII. СПб., 1853),
К.Н. Блюмер (Описание пути из Тегерана в Бендер-Бушир // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1889, вып. XL),
К.К. Боде (Путевые заметки // Библиотека для чтения. 1854, т. 123; Путешествие в Луристан и в Аравистан // Библиотека для чтения. 1854, т. 126),
М.А. Гамазов (От Босфора до Персидского залива. Из записок, веденных во время четырехлетнего путешествия демаркационной комиссии по Турции и Персии. СПб., 1898),
упоминавшийся выше И.А. Зиновьев (Эпические сказания Ирана. СПб., 1855),
А.М. Золотарев (Военно-статистический очерк Персии. СПб., 1888),
А.Н. Куропаткин (Всеподданнейший отчет генерал-лейтенанта Куропаткина о поездке в Тегеран в 1895 г. для выполнения Высочайше наложенного на него поручения. Б.м., 1895),
П.В. Максимович-Васильковский (Отчет о поездке по губернаторствам Западной Персии. В 2-х чч. Тифлис, 1903; Поездка в Персию // Известия Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Тифлис, 1904, т. XVII, № 4),
Н.Т. Муравьев (Письма русского из Персии. СПб., 1844),
А.И. Огранович (Поездка в Персию в 1863 г. // Военный сборник. 1866, № 11–12),
В.А. Орановский (Военно-статистическое описание северо-восточной части Хорасана, 1894. СПб., 1896),
Н.Г. Петрусевич (Северо-восточные провинции Хорасана // Записки Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. XI, вып. 2. Тифлис, 1880),
П.А. Риттих (Политико-статистический очерк Персии. СПб., 1896;
Железнодорожный путь через Персию. СПб., 1900; Поездка в Персию // Известия Императорского Русского географического общества. Т. XXXVIII, вып. 1. СПб., 1900; Отчет о поездке в Персию и Персидский Белуджистан в 1900 году. В 2-х чч. СПб., 1901; Путешествие в Персию и Персидский Белуджистан в 1900 году. СПб., 1903),
И.И. Стебницкий (Пояснительная записка к карте Персии // Записки Императорского Русского географического общества. Т. VIII, вып. 1. СПб., 1879),
И.И. Стрельбицкий (Поездка ротмистра Стрельбицкого по Восточному Хоросану [13] // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1891, вып. XLVI; Краткий предварительный очерк поездки в Персию в 1891 г. // Там же. 1892, вып. LI),
П.А. Томилов (Отчет о поездке по Персии Генерального Штаба капитана Томилова в 1900 году. В 2-х чч. Тифлис, 1902),
А.Г. Туманский (От Каспийского моря к Хормузскому проливу и обратно, 1894 г. // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1896, вып. LXV),
Н.В. Ханыков (Mémoire sur l'ethnographie de la Perse. Paris, 1866; Записки по этнографии Персии. М., 1977; Экспедиция в Хорасан. М., 1973),
Н.Н. фон-дер Ховен (Путь от Тегерана к Персидскому заливу // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. 1893, вып. LIV),
Е.И. Чириков (Путевой журнал Е. И. Чирикова, русского комиссара-посредника по турецко-персидскому разграничению, 1849–1852 гг. // Записки Кавказского отдела Императорского Русского географического общества. Кн. IX. Тифлис, 1875)
и другие военные востоковеды и дипломаты, чьи труды также обогатили российскую науку. Все это благотворно сказалось на изучении Персии в географическом, культурно-историческом, лингвистическом, религиозном, статистическом, экономическом и этнографическом отношении.
Между Петербургом и Тегераном развивались и деловые связи. Так, в последней четверти XIX в. Россия получила в Персии ряд дорожных, телеграфных и других концессий. В частности, предполагалось, что конечным пунктом российской железной дороги станет город Чахбар [14], расположенный на берегу Аравийского моря вблизи границы Персии с Британской Индией [15]. Если бы этот план был осуществлен, Россия получила бы транспортный коридор к незамерзающим морям, что было одной из геополитических задач российской внешней политики, а позиции Великобритании были бы серьезно ослаблены не только на Востоке.[16]
Россия продолжала развивать с Персией активную торговлю. В 1890 г. в Тегеране был учрежден российский Учетно-ссудный банк, что стало своего рода показателем глубины проникновения в экономику страны российского капитала.[17]
В июле 1879 г. при содействии российских офицеров в Персии был сформирован Персидский его величества шаха казачий полк по образцу казачьих полков. Российские же офицеры составляли командный состав полка, а нижние чины набирались из местного населения.
В 1882 г. полк был переформирован в бригаду. Номинально бригада подчинялась военному министру Персии, реально — российскому посланнику в Тегеране, руководствовавшемуся инструкциями Военного министерства России. Командир бригады — заведующий обучением персидской кавалерии — являлся советником шаха. Все материальные расходы по содержанию бригады несло персидское правительство. Главной задачей бригады была охрана шаха и высших должностных лиц Персии, а также караульная служба при дипломатических миссиях, консульствах, министерствах и ведомствах, арсеналах, банках, поддержание правопорядка и фискальные функции.[18]
Большую роль в становлении Персидской казачьей бригады сыграл Владимир Андреевич Косаговский, назначенный в 1890 г. в звании подполковника заведующим обучением персидской кавалерии, то есть командиром Персидской бригады, и состоявший в таковом качестве до 1903 г., успев стать полковником (1894) и генерал-майором (1900). Именно при нем Персидская бригада стала той силой, которая сыграла большую роль в расширении и укреплении военно-политического влияния России в Персии в конце XIX – начале XX в.[19] (его «Очерк развития Персидской казачьей бригады. Дневник» был опубликован в № 4 журнала «Новый Восток» в 1923 г.). Косаговский проявил себя и как военный востоковед: его многочисленные работы по Персии, оставшиеся в рукописях, хранятся в РГВИА (ф. 76, оп. 1).
В.А. Косаговский
В нулевых годах XX в. российское влияние на персидский двор достигло такого уровня, что один из российских офицеров-востоковедов — Константин Николаевич Смирнов — в 1907 г. был назначен воспитателем наследника персидского престола Солтана Ахмед-мирзы и состоял в этом качестве до 1914 г. (его «Записки воспитателя персидского шаха» были изданы в Тель-Авиве в 2002 г.).[20]
К.Н. Смирнов
Летом 1916 г. бригада была переформирована в дивизию. Возросшие расходы по ее содержанию взяло на себя российское правительство. Для подавления антиправительственных выступлений с осени 1916 г. были сформированы территориальные отряды, организационно входившие в состав дивизии: Ардебильский, Астрабадский, Гилянский, Зенджанский, Исфаханский, Казвинский, Керманшахский, Курдистанский, Луристанский, Мазандеранский, Мешхедский, Рештский, Тавризский [21], Тегеранский, Урмийский, Хамаданский и Хоросанский. Также в состав дивизии входил Арагский стрелковый батальон, конвойный взвод и нестроевая команда штаба дивизии. Для пополнения кадрового состава при дивизии был открыт кадетский корпус.
В результате российских революций, произошедших в 1917 г., военно-политическая ситуация в Персии изменилась: Великобритания, пользуясь ослаблением России, а также опасаясь проникновения в Персию большевистских агитаторов, не упустила случая установить полный контроль над этой важнейшей во всех отношениях страной Среднего Востока. С декабря 1917 г. британское правительство взяло на себя все расходы по содержанию Персидской дивизии. Осенью 1920 г. по договоренности британцев с Ахмед-шахом (1909–1925) все российские чины дивизии были заменены на британские. В конечном счете, в ноябре 1920 г. Персидская казачья дивизия была расформирована.[22]
Решение судьбы Персидской казачьей дивизии стало своеобразным знаком, обозначившим окончание присутствия досоветской России в Персии.
Примечания
[1] См.: Акты, относящиеся до заключения мира с Персией. СПб., 1828.
[2] См.: Берже А.П. Хосров-мирза. 1813–1875. Историко-биографический очерк // Русская старина. 1879, т. 25.
[3] См. Мальшинский А. Подлинное дело о смерти Грибоедова // Русский вестник. 1890, № 6–7.
[4] См. его кн.: Воспоминания полномочного министра. М., 1967.
При Симониче в качестве дипломата находился будущий выдающийся исследователь мусульманского права Н.Е. Торнау.
[5] Астрабад в 1930 г. был переименован в Горган.
[6] См.: Памятники дипломатических и торговых отношений Московской Руси с Персией. [Сост. – Н.И. Веселовский]. В 3-х тт. СПб., 1890–1898.
[7] См.: Бакулин Ф.А. Очерки торговли с Персией. СПб., 1875.
[8] Религиозная секта, существовавшая в 1840–50-х годах. Провозглашала принципы социальной справедливости основой государственного устройства. Большое значение в учении придавалось нумерологии (священное число — «19»). См.: Казембек М. Баб и бабиды. СПб., 1865; Батюшков Г. Бабиды. Персидская секта // Вестник Европы. 1897, июль.
[9] См.: Beнюков М. Россия и Англия в Персии // Русский вестник. 1877, № 10; Зиновьев И. Россия, Англия и Персия. СПб., 1912.
[10] См.: Очерк истории Министерства иностранных дел. 1802–1902. СПб., 1902.
[11] См.: Блокада Карса: Письма очевидцев о походе 1855 г. в Азиатскую Турцию. Тифлис, 1856.
[12] См.: Гродеков Н. Война в Туркмении. Поход Скобелева в 1880–1881 гг. Т. IV. СПб., 1884; Куропаткин А.Н. Завоевание Туркмении. СПб., 1899.
[13] В досоветской орфографии допускалось написание через «о» в обоих случаях.
[14] Современное название — Чахбехар (провинция Систан и Белуджистан).
[15] Современная граница Ирана с Пакистаном.
[16] См.: Романов П.М. Железнодорожный вопрос в Персии и меры к развитию русско-персидской торговли. СПб., 1891; Риттих П. Железнодорожный путь через Персию. СПб., 1900.
[17] См.: Томара М.Л. Экономическое положение Персии. СПб., 1895; Тигранов Л.Ф. Из общественно-экономических отношений в Персии. Тифлис, 1905; Богданов Л.Ф. Персия в географическом, бытовом, торгово-промышленном и административном отношении. СПб., 1909; Собоцинский Л.А. Персия. Статистико-экономический очерк. СПб., 1914.
[18] РГВИА. Ф. 13185, оп. 1.
[19] Послужной список генерал-майора Косаговского В.А. // РГВИА. Ф. 409, оп. 1, д. 317–686.
[20] [Материалы к характеристике служебной деятельности К.Н. Смирнова] // РГВИА. Ф. 1300, оп. 1, д. 1220; «Личный архивный фонд К.Н. Смирнова» хранится в Институте рукописей им. К.С. Кекелидзе АН Грузии (ф. 39).
[21] Современная транскрипция Тавриза — Тебриз.
[22] РГВИА. Ф. 13185, оп. 2.
Информация