Как Галя призналась в любви (история военного снимка)
Эта фотография Ивана Александровича Нарциссова называется «Смотр художественной самодеятельности». Сделана она в 1942 году на Калининском фронте.
Непостижимо: между кровавыми боями, в тяжелейших походных условиях наши солдаты находили в себе силы состязаться во владении художественным словом, инструментом или певческом мастерстве. И ведь не для галочки они это делали — какая галочка за стихи или песню, когда вокруг такое?
Девушку зовут Галиной Наговицыной. В 1942 году ей исполнилось 19 лет, она была санитарным инструктором. А парень справа — Сергей Комольцев (или Комолов, в рукописи я не разобрала).
История этого художественного номера удивительна, как удивительны хорошие люди и каждый их поступок.
Галя с первой же встречи (это случилось ещё в 1941 году) поняла, что полюбила Серёжу. Сергей же, по характеру молчаливый и спокойный, своих чувств не обнаруживал, лишь изредка краснел, когда во время обедов оказывался рядом с Галей.
Шли тяжёлые бои под Ельней. Во время атаки Сергея ранило в ногу. Это не было бы опасно для жизни, но солдат Комольцев потерял сознание и, как следствие, — очень много крови. Галя с трудом нашла его в какой-то канаве, частично засыпанного землей. Вытащила, перебинтовала и потащила в санитарный пункт.
Придя в себя, Сергей отказался от госпиталя, ссылаясь на то, что скоро сможет ходить. И в этот самый момент Галя поняла, что он боится расстаться с ней...
Поняла — но на том пока что значилось многоточие. Шли тяжёлые бои, сражались наши солдаты за родную землю. Сражался молчаливый Сергей, сражалась задорная Галя. Если бы понадобилось — оба без колебаний отдали друг за друга жизнь. Но признаться в своих чувствах боялись. А время шло...
Однажды в момент затишья кто-то из бойцов предложил провести конкурс художественной самодеятельности. Идея моментально вызвала отклик, улыбки, смех: исстрадавшиеся, уставшие солдатские души хотели хоть минутки мирной жизни. Стали с энтузиазмом вспоминать любимые песни, частушки, стихи. Галя вызвалась исполнить «Ой, мороз, мороз» - все знали, что у девушки очень хороший голос.
И вдруг в разгар весёлого обсуждения один пожилой боец совершенно серьёзно сказал:
- Галина! О том, что ты красиво поёшь, мы и так знаем. Прочти-ка нам стихи лучше!
Девушка смутилась: стихов она знала мало. Но солдат не отставал:
- Точно, стихи! Пушкина бы. Что-нибудь о любви... Ты помнишь письмо Татьяны Лариной?
- Нет.
- Не беда! Мы сейчас сообща его вспомним. Ты запишешь и выучишь. А на смотре нам прочитаешь. Сделай уж старикам приятное, доченька.
Ну, как ту отказаться? И Галя, смутно угадывая подвох, вынуждена была согласиться.
Бойцы тут же начали вспоминать. Правда, полностью письма не одолели, но всё-таки добрались до строчки «Но, говорят, вы нелюдим...». Девушка начала учить.
В день смотра она вышла на «сцену» (специально соорудили деревянный настил) и начала:
- Я к вам пишу, чего же боле...
- Ну что это такое? - неожиданно пробасил голос того самого солдата. - Что за письмо без Онегина? Ну-ка, ребятки, давайте что ли, Серёгу попросим выйти на сцену. Читай ему, Галечка.
Солдаты рассмеялись, захлопали, стали подталкивать вперёд молодого бойца.
Совершенно смущенная, сбитая с толку, раскрасневшаяся Галя начала снова. Сначала робко, а потом, как видно из снимка, уже уверенно и искренне. Конечно, она всё поняла, но ничуть не сердилась на однополчан. Понял и Сергей...
Не знаю, суждено ли было этим двум людям навсегда связать свою судьбу. Но знаю точно, что в тот же вечер Серёжа признался Гале в любви.
Непостижимо: между кровавыми боями, в тяжелейших походных условиях наши солдаты находили в себе силы состязаться во владении художественным словом, инструментом или певческом мастерстве. И ведь не для галочки они это делали — какая галочка за стихи или песню, когда вокруг такое?
Девушку зовут Галиной Наговицыной. В 1942 году ей исполнилось 19 лет, она была санитарным инструктором. А парень справа — Сергей Комольцев (или Комолов, в рукописи я не разобрала).
История этого художественного номера удивительна, как удивительны хорошие люди и каждый их поступок.
Галя с первой же встречи (это случилось ещё в 1941 году) поняла, что полюбила Серёжу. Сергей же, по характеру молчаливый и спокойный, своих чувств не обнаруживал, лишь изредка краснел, когда во время обедов оказывался рядом с Галей.
Шли тяжёлые бои под Ельней. Во время атаки Сергея ранило в ногу. Это не было бы опасно для жизни, но солдат Комольцев потерял сознание и, как следствие, — очень много крови. Галя с трудом нашла его в какой-то канаве, частично засыпанного землей. Вытащила, перебинтовала и потащила в санитарный пункт.
Придя в себя, Сергей отказался от госпиталя, ссылаясь на то, что скоро сможет ходить. И в этот самый момент Галя поняла, что он боится расстаться с ней...
Поняла — но на том пока что значилось многоточие. Шли тяжёлые бои, сражались наши солдаты за родную землю. Сражался молчаливый Сергей, сражалась задорная Галя. Если бы понадобилось — оба без колебаний отдали друг за друга жизнь. Но признаться в своих чувствах боялись. А время шло...
Однажды в момент затишья кто-то из бойцов предложил провести конкурс художественной самодеятельности. Идея моментально вызвала отклик, улыбки, смех: исстрадавшиеся, уставшие солдатские души хотели хоть минутки мирной жизни. Стали с энтузиазмом вспоминать любимые песни, частушки, стихи. Галя вызвалась исполнить «Ой, мороз, мороз» - все знали, что у девушки очень хороший голос.
И вдруг в разгар весёлого обсуждения один пожилой боец совершенно серьёзно сказал:
- Галина! О том, что ты красиво поёшь, мы и так знаем. Прочти-ка нам стихи лучше!
Девушка смутилась: стихов она знала мало. Но солдат не отставал:
- Точно, стихи! Пушкина бы. Что-нибудь о любви... Ты помнишь письмо Татьяны Лариной?
- Нет.
- Не беда! Мы сейчас сообща его вспомним. Ты запишешь и выучишь. А на смотре нам прочитаешь. Сделай уж старикам приятное, доченька.
Ну, как ту отказаться? И Галя, смутно угадывая подвох, вынуждена была согласиться.
Бойцы тут же начали вспоминать. Правда, полностью письма не одолели, но всё-таки добрались до строчки «Но, говорят, вы нелюдим...». Девушка начала учить.
В день смотра она вышла на «сцену» (специально соорудили деревянный настил) и начала:
- Я к вам пишу, чего же боле...
- Ну что это такое? - неожиданно пробасил голос того самого солдата. - Что за письмо без Онегина? Ну-ка, ребятки, давайте что ли, Серёгу попросим выйти на сцену. Читай ему, Галечка.
Солдаты рассмеялись, захлопали, стали подталкивать вперёд молодого бойца.
Совершенно смущенная, сбитая с толку, раскрасневшаяся Галя начала снова. Сначала робко, а потом, как видно из снимка, уже уверенно и искренне. Конечно, она всё поняла, но ничуть не сердилась на однополчан. Понял и Сергей...
Не знаю, суждено ли было этим двум людям навсегда связать свою судьбу. Но знаю точно, что в тот же вечер Серёжа признался Гале в любви.
Информация