Дело Дрейфуса: все тайное становится явным!
«…Истребили цвет нации мечом Робеспьера,
И Париж по сей день отмывает позор».
(Текст Игоря Талькова)
И Париж по сей день отмывает позор».
(Текст Игоря Талькова)
Наверное, в истории любого народа можно отыскать страницы, которые, кроме как словом «грязные», и не назвать. Вот и во Франции в последнее десятилетие XIX в. имела место одна очень грязная история, о которой сегодня уже стали и забывать, а тогда и в самой Франции, и у нас в России все только и говорили, что о так называемом «деле Дрейфуса». Связанная с этим делом вспышка внутриполитической борьбы, внимание мирового общественного мнения – все это вывело «дело Дрейфуса» далеко за рамки простой юриспруденции, пусть даже и связанной с военным шпионажем.
За процессом Дрейфуса активно следили в России. В частности, журнал «Нива» регулярно помещал на своих страницах репортажи о процессе. Писали, что «дело темное», но что покушение на адвоката Лабори никак невозможно приписать случайности и «что-то здесь не то…».
Сам Альфред Дрейфус, еврей по национальности, родился в 1859 году в провинции Эльзас, и семья у него была состоятельная, так что юношей он получил хорошее образование и решил посвятить себя военной карьере. По отзывам всех, кто его знал, он отличался глубокой порядочностью и преданностью родной Франции. В 1894 году уже в чине капитана Дрейфус служил при Генеральном штабе, где опять-таки по всем отзывам проявил себя с наилучшей стороны. Между тем генерал Мерсье, военный министр Франции, сделал в парламенте доклад, называвшийся «О состоянии армии и флота». Доклад вызвал аплодисменты депутатов, поскольку министр заверил их, что в военном отношении Франция еще никогда не была столь сильной, как теперь. Но он не сказал о том, о чем должен был знать: в Генеральном штабе Франции время от времени пропадали важные документы, а затем появлялись на месте, как ни в чем не бывало. Понятно, что это в то время, когда не было портативных фотоаппаратов и ксероксов, это могло означать лишь одно – кто-то их уносил, чтобы скопировать, а затем возвращал на прежнее место.
В сентябре 1894 года у французских контрразведчиков появилась надежда разоблачить шпиона. Дело в том, что одним из агентов французского Генерального штаба являлся сторож в германском посольстве в Париже, который приносил своим шефам все бумаги из мусорных корзин, а также обрывки тех документов, что попадались в золе каминов. Такой вот милый, старый способ узнавать чужие секреты… И вот этот-то сторож и принес в контрразведку изорванное в клочки письмо германскому военному атташе, в котором находилась опись пяти очень важных и секретных, разумеется, документов из французского Генштаба. «Документ» назвали «бордеро» или по-французски «опись».
Ключом к разгадке должен был явиться почерк. И вот тут оказалось, что он похож на почерк капитана Дрейфуса. Однако экспертиза привлеченных экспертов-графологов дала противоречивые результаты. Казалось бы, чего тут сложного? Есть подозреваемый, ну так и проследите за ним! «Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сносить!» – это же элементарно. Однако чины Генерального штаба почему-то к мнению разведки прислушаться не пожелали и мнение экспертов проигнорировали. Дрейфус не имел знатных родственников и в аристократической среде титулованных офицеров Генштаба смотрелся белой вороной. Таких терпят за их работоспособность, но не любят. Да и еврейское происхождение было против него. Так был найден «козел отпущения» и именно на него-то все неурядицы во французской армии и свалили!
Вести дело арестованного по подозрению в шпионаже в пользу Германии Дрейфуса было поручено майору дю Пати де Кляму, человеку весьма сомнительных моральных достоинств. Он заставлял капитана писать текст бордеро то лежа, то сидя, лишь бы добиться максимального сходства. Как он только его не изводил, но капитан продолжал доказывать, что он невиновен. А дальше и вовсе начал играть не по правилам: отказался признать себя виновным в обмен на смягчение наказания, да и от самоубийства тоже отказался. Следствие не сумело подкрепить свои обвинения ни единым доказательством. Эксперты по-прежнему расходились во мнениях. Но чинам из Генштаба во что бы то ни стало нужно было доказать виновность Дрейфуса, ведь если это не он, значит… один из них! Тогда, как это сейчас стало модно говорить, сведения о процессе «слили» в прессу. Правые газеты тут же подняли невообразимый крик о шпионе, какого еще не знала история, негодяе, сумевшем продать Германии все военные планы и чертежи. Понятно, что люди тогда были доверчивее, чем сейчас, еще верили печатному слову, так что неудивительно, что во Франции тут же всколыхнулась волна ярого антисемитизма. Обвинение еврея Дрейфуса в шпионаже дало возможность шовинистам всех мастей объявить виновниками всех бед французского народа именно представителей еврейской нации.
Дрейфуса решили судить военным судом при закрытых дверях в целях «соблюдения военной тайны»: доказательства имеются, но предъявить их нельзя, так как под угрозой безопасность государства. Но даже при таком чудовищном нажиме судьи продолжали колебаться. Тогда судьям была передана записка, якобы написанная германским послом кому-то в Германию: «Этот каналья Д. становится слишком требовательным». И эта наспех состряпанная бумага, полученная из «секретного источника», оказалась последней соломинкой, сломавшей спину верблюда. Суд признал, что Дрейфус является государственным изменником и определил ему в качестве меры наказания лишение всех чинов и наград и пожизненную ссылку на далекий Чёртов остров неподалеку от берегов Французской Гвианы. «Осуждение Дрейфуса – величайшее преступление нашего века!» – заявил прессе его адвокат, но что-либо сделать оказался бессилен.
Разжаловали Дрейфуса на площади, перед выстроенными войсками, при массовом скоплении народа. Били барабаны, трубили трубы и под весь этот шум на площадь вывели Дрейфуса в парадном мундире. Он шел, обращаясь к войскам: «Солдаты, клянусь вам – я невиновен! Да здравствует Франция! Да здравствует армия!» Затем с его мундира сорвали нашивки, сломали шпагу над головой, заковали в кандалы и отправили на остров с губительным климатом.
Выступление Дрейфуса на суде. Рис. из журнала «Нива».
Казалось, что о Дрейфусе все забыли. Но в 1897 году случилось вот что. После высылки Дрейфуса на остров новым начальником контрразведки Генштаба был назначен полковник Пикар. Он внимательно изучил все детали нашумевшего судебного разбирательства и пришел к убеждению, что Дрейфус не шпион. Более того, ему удалось заполучить открытку из немецкого посольства, посланную на имя майора графа Шарля-Мари Фернана Эстергази, служившего при том же Генеральном штабе. За ним тут же установили слежку, и она обнаружила его связь с иностранными агентами. Он-то и был автором этого бордеро, любил деньги, добывал их путем подлогов и… ненавидел Францию. «Я не убил бы и щенка, – написал он как-то в письме, – но я с радостью расстрелял бы сто тысяч французов». Такой вот «трогательный» аристократ, которому чем-то очень сильно досадили его соотечественники.
Но граф Эстергази «был свой» и к тому же он не был евреем. Поэтому, когда Пикар доложил начальству о том, кто истинный преступник в «деле Дрейфуса» и предложил Эстергази арестовать, а Дрейфуса освободить, генералы Генштаба отправили его с экспедицией в Африку.
Тем не менее слухи о том, что генералы из Генштаба укрывают подлинного преступника, стали распространяться. Газета «Фигаро», воспользовавшись достижениями фотографии, сумела напечатать фотографию бордеро. Теперь уже всякий, кто был знаком с почерком Эстергази, мог сам убедиться в том, что бордеро написал именно он. После этого брат осужденного Матье Дрейфус возбудил против Эстергази судебное дело, обвиняя его в шпионаже и предательстве. Ну а вице-президент сената Шерер-Кестнер сделал даже специальный запрос в правительстве.
И да, действительно, Эстергази предстал перед военным судом, но был по суду оправдан, хотя факты против него и были очевидны. Просто наверху никто не хотел скандала – вот и все! Вся демократическая общественность Франции получила пощечину. Но тут на борьбу за попранные честь и достоинство нации бросился всемирно известный французский писатель и кавалер ордена Почетного легиона Эмиль Золя. Он опубликовал в печати открытое письмо президенту Франции Феликсу Фору. «Господин президент! – говорилось в нем. – Каким комом грязи лег на Ваше имя процесс Дрейфуса! А оправдание Эстергази – неслыханная пощёчина, нанесенная истине и справедливости. Грязный след этой пощечины пятнает лик Франции!» Писатель открыто заявил, что все тайное рано или поздно становится явным, но что добром это обычно не кончается.
Власть посчитала Золя виновным в ее оскорблении и предала суду. На судебный процесс приехали вождь социалистов Жан Жорес, писатель Анатоль Франс и многие известные люди искусства, и политические деятели. Но и реакция тоже не дремала, отнюдь: бандиты, нанятые непонятно на чьи деньги, врывались в зал суда, противникам Дрейфуса и Золя устраивали овации, а речи защитников заглушали криком. Была предпринята попытка самосуда над Золя прямо на улице перед зданием суда. Несмотря ни на что, суд вынес Эмилю Золя обвинительный приговор: заключение в тюрьме сроком один год и штраф в размере трех тысяч франков. Писателя лишили также ордена Почётного легиона, но в знак протеста от него отказался и писатель Анатоль Франс.
В итоге во Франции начался политический кризис, вызванный назревавшей в глубинах общества социальной нестабильностью. По городам Франции прокатилась волна еврейских погромов. Пошли разговоры о том, что сторонники монархии готовят заговор против республики.
Страна поделилась на два враждебных лагеря: дрейфусаров и антидрейфусаров, причем столкнулись две силы. Одна – реакционная, шовинистическая и милитаристская – и прямо ей противоположная, прогрессивная, трудовая и демократическая. В воздухе стало ощутимо попахивать гражданской войной.
И тут нервы у Эстергази не выдержали, и в августе 1898 года он сбежал за границу. В феврале 1899 года в день похорон президента Фора французскими монархистами была предпринята попытка государственного переворота, закончившаяся неудачей. Теперь после всех этих событий чаша весов качнулась в сторону дрейфусаров. Новое правительство страны возглавил член партии умеренных республиканцев Вальдек-Руссо. Опытный и здравомыслящий политик, он тут же дал ход пересмотру «дела Дрейфуса». Были арестованы самые одиозные антидрейфусары и участники февральского заговора. Дрейфуса привезли с острова и вновь начали судебный процесс в городе Ренне. Но и шовинисты не унимались. Во время процесса подосланный ими бандит тяжело ранил защитника Дрейфуса и Золя адвоката Лабори. Военный суд не смог переступить через «честь мундира» и вновь признал Дрейфуса виновным вопреки всякой очевидности, но смягчил наказание: разжалование и 10 лет ссылки. Тут уже всем стало очевидно, что еще немного и люди просто станут резать друг друга на улицах. Поэтому новый президент Франции Эмиль Лубе просто помиловал Дрейфуса под предлогом его плохого здоровья. Но полностью реабилитирован судом Дрейфус был только в июле 1906 года, а умер в 1935 году.
Дело Дрейфуса с ужасающей откровенностью показало всему миру бессилие «маленького человека» перед государственной машиной, заинтересованной в том, чтобы такие вот «песчинки» не портили бы ее старые жернова. Процесс показал, как легко люди попадают в объятия шовинизма и как легко удается манипулировать ими через продажные СМИ.
Информация