Дракон-конь: «новый человек» изменяющейся Японии. (Драматическая история в нескольких частях с прологом и эпилогом) Часть первая
Пролог
Всегда было так и будет, как говорил М.С. Кутузов: сначала кто-то один познает истину, за ним подтягиваются и все остальные, но сколько порой этому первому приходится на этом пути претерпеть?! Но вдвое, втрое его положение осложняется в переломные моменты истории. Ведь перед тобой, как говорится на Востоке, в жизни всегда два моста. Один тебе надо перейти, другой сжечь. Вопрос в том, какой сжечь, а какой перейти?
Памятник Сакамото Рёма в Коти.
Такие люди известны у многих народов и их имена часто либо залиты грязью (до поры до времени), либо записаны золотом на скрижалях истории. Были такие люди и в Японии, и много, однако почему-то случилось так, что для японцев знаковой фигурой человека, не побоявшегося в трудную минуту жизни своей страны принять новое, отказавшись от старого, стал Сакамото Рёма, что означает в переводе на русский «Дракон-конь».
Старая Япония уходила, но оставила нам о себе память на фотографиях. Вот один из самураев в домашнем облачении. Возможно, что так выглядел и отец Сакамото.
Он появился на подмостках истории в тот переломный момент, когда Япония оправлялась от длительного абсолютизма эпохи Токугава и привыкала к тогдашней современности. Он не был ни прославленным воином, ни могущественным правителем-даймё, но почему-то многие японцы чтят его имя, считая, что своим примером он указал правильный путь новым поколениям. Когда японская элита содрогнулась, предчувствуя начало нового кровавого террора в стране, человек, о котором далее пойдет речь, захотел повести Японию путем мирных изменений, а не следовать примеру Токугава Иэясу, безжалостно уничтожавшего всех своих противников. Эту историю было бы интересно поставить как пьесу с яркими японскими костюмами, многозначительными позами, и запоминающимися диалогами. Разумеется, не все события, показанные в ней, происходили одновременно и, уж конечно, они имели место в разных местах. Удивительно, однако, насколько все происходившее тогда напоминает все то, что имело место и у нас буквально вчера, а в чем-то даже еще и продолжается…
Самурай и сопровождающие его слуга.
Действие первое: Сакамото Рёма и «долг крови»
Сакамото Рёма, второй сын Сакамото Хэйнати, родился 15 ноября 1835 года, спустя ровно 235 лет после знаменитой битвы при Сэкигахара, навсегда разделившей Японию на время «до нее» и время «после». Семья Сакамото вела свой род от незнатного самурая из Тоса, и в город Коти перебрались из деревни. В городе она занялась ростовщичеством и со временем разбогатела, после чего приобрела чин госи – низшего самурая. Тогда отец Рёма получил чин и забросил семейное дело, видимо, всегда его в душе стыдясь.
Фотография Сакамото Рёма.
Все самураи Тоса делились на две группы. Сторонников Яманоути, поддержавших на поле битвы Токугава, называли дзёси, или высшие самураи, а остальных – госи, или «сельские воины». Надменные властители постоянно унижали и притесняли госи, эти гонения отражались даже в законах, по которым самураи госи должны были носить особую обувь; деревянные сандалии-гэта носить им запрещалось. Нетрудно понять, что подобное обращение Яманоути с подданными, от которого те страдали более 200 лет, на протяжении мирного периода правления Токугава возбудило желание мести во всех госи.
Онна-бугейся – женщина–воин. В истории Японии они были отнюдь нередки.
Отец Рёма был сведущ как в боевых искусствах, так и в стихосложении, и в каллиграфии. Мать Рёма умерла совсем молодой, и он очень привязался к сестре, которая была всего тремя годами старше его, но не хуже мужчин ездила верхом, стреляла из лука и фехтовала на мечах и нагинатах.
Конное упражнение ябусамэ. Этим также увлекались не только мужчины, но и женщины.
Рёма частенько гостил у своего дяди, преуспевающего купца, в доме которого познакомился с миром торговли. Разностороннее образование и возможность сколько угодно задавать вопросы научили юношу мыслить и рассуждать.
А затем случилось ужасное: в 1853 году в Токийский залив вошли четыре военных корабля американского командора Перри и потребовали у императора разрешения останавливаться в японских портах всем прочим американским судам. Бакуфу Токугава – верховное правительство Японии, находившееся в Эдо, не сумело отстоять введенный несколькими годами ранее запрет на стоянки в японских портах для всех иностранных кораблей и решило открыть границы и подчиниться требованию правительства США. Удивило это, правда, лишь немногих. За несколько лет до этого голландцы, выходцы из единственной страны, кораблям которой был разрешен доступ в порт Хирато, доложили бакуфу об исходе Опиумной войны 1839-1842 гг., в которой Китай потерпел унизительное поражение от чужестранцев. И там знали, что положение Японии в Азии достаточно шатко и от ее изоляции толку уже немного. Но несмотря на то, что бакуфу приняло единственно правильное решение (поскольку противопоставить пушкам Перри японцам было абсолютно нечего) смириться с неизбежностью вторжения иностранцев, это вызвало бурную реакцию всех тех, кто привык считать землю Японии священной.
Один из «черных кораблей коммодора Перри. Японский рисунок.
В 1854 году Рёма приехал в Эдо, чтобы учиться в знаменитой школе фехтования. Самураи столицы буквально кипели от возмущения, повсюду слышались разговоры о войне. Неудивительно, что когда в хане (районе) Тоса был объявлен сбор воинов для охраны побережья Синагава, Рёма записался в патрульный отряд. Ему было девятнадцать лет, и он понимал, что мир изменяется.
Японка помогает самураю обряжаться в доспехи. Так что рассказы о том, что самураям не требовалась помощь слуги, чтобы надеть свои доспехи, ни на чем не основаны. Хотя, конечно, какой-нибудь бедняк асигару вполне мог это сделать и сам, а для европейца все воины с мечами были самураями.
В 1856 году по условиям договора с правительством США в Японию прибыл генеральный консул Таунсенд Харрис. Он добивался заключения американо-японского торгового соглашения; и советники бакуфу, придя к выводу, что отказать ему невозможно, отправили в Киото императору письмо с просьбой разрешить им открыть страну. Но двор императора Комэй придерживался традиционных взглядов, и бакуфу отказал. Ситуацию усугубил внутренний конфликт по поводу наследования титула сёгуна, из-за которого клан Токугава оказался расколотым на два лагеря.
А вот жены западноевропейских рыцарей своим мужьям одеваться не помогали. Хотя и шили им одежду, вышивали им вымпелы и нашлемные украшения.
Тогда в 1858 году Ии Наосукэ из хана Хиконэ, являясь доверенным лицом сёгуна, заключил торговое соглашение с Америкой без разрешения Киото и возобновил преследования оппозиции. Не стерпев столь явного проявления диктатуры, консервативные самураи убили Ии прямо у ворот замка Эдо в начале 1860 года. В том же году молодой Сакамото закончил обучение в школе боевых искусств и вернулся в Тоса, приобретя известность в качестве молодого, но подающего надежды мастера меча.
Мон Сакамото Рёма.
А в Тоса тем временем сторонники «священной земли» образовали партию Тосакинното, которая без колебаний расправлялась с каждым, кто осмеливался противостоять ей. И тут Рёма решил примкнуть к партии ультранационалистов. Затем он опять вернулся в Эдо и поступил в школу фехтования Тиба. Здесь он захотел встретиться с Кацу Ринтаро Кайсю или Ёкои Сёнан – самыми известными сторонниками открытия границ Японии. Намерения Рёма, члена партии ультранационалистов, выглядели довольно подозрительно, но Кайсю все-таки согласился с ним встретиться. Когда Рёма провели в комнату для приема гостей, Кайсю заявил: «Ты здесь, чтобы убить меня. Давай же сначала поговорим о том, что творится в мире, а потом делай, как знаешь». Оба были искусными фехтовальщиками, но оружия так и не обнажили.
Кацу Кайсю.
Действие второе: Море и пушки
Кацу Кайсю родился в 1823 году в семье Кацу Кокити и был приближенным клана Токугава в Эдо. Но хотя он и служил бакуфу, Кацу Кайсю был так беден и, чтобы сводить концы с концами, решил открыть школу голландского языка. В возрасте двадцати пяти лет его направили в управление морской обороны бакуфу. Имея представление о голландской культуре, Кацу хорошо понимал, что происходит в Азии. У него училось много молодежи – и не только детей чиновников бакуфу, но и жители провинций, которые хотели узнать хоть что-нибудь об окружающем Японию большом мире.
Американский военный корабль. Японский рисунок.
В 1860 году Кацу пересек Тихий океан на японском судне «Канрин-мару», направлявшемся в США для заключения торгового соглашения. В 1862 году к моменту знакомства с Сакамото Рёма Кацу он занимался делами морского флота в бакуфу.
После долгого разговора Рёма решил тоже стать учеником Кацу. В своем дневнике Кацу записал: «Сакамото пришел ко мне в дом со своим другом Тиба Сутаро, меченосцем. С раннего вечера до полуночи я рассуждал с ними о причинах, по которым мы обязаны смотреть на мир по-новому, о необходимости создания нового флота для защиты Японии от колониалистов. Он [Рёма] признался, что хотел убить меня, но после моей лекции устыдился своего невежества, поняв, что не представляет себе положения Японии в Азии, и объявил, что будет моим учеником. А потом приложит все старания, чтобы создать флот... После встречи Рёма объяснил и своему другу, что приходил рассчитаться со мной. Я только рассмеялся. Он не лишен достоинства и, в конце концов, показал себя порядочным человеком».
У входа в центр подготовки кадетов для военно-морского флота в Кобэ.
Прежде морская школа в Цукидзи была открыта только для тех, кто собирался служить бакуфу, но Кайсю решил открыть новую школу морских офицеров в Кобэ специально для способной молодежи из провинций. Кайсю убеждал в необходимости основания такого учебного заведения советников бакуфу, влиятельных даймё и придворных аристократов.
Добиться согласия было трудно, поскольку каждое предложение становилось очередным поводом для конфликта между сторонниками и противниками открытия границ. Во время пребывания Кайсю в Киото на него напал какой-то самурай, но его телохранитель спас своего хозяина. Продолжая бороться за новую морскую школу, Кайсю пригласил самого сёгуна Токугава Иэмоти на борт собственного парового судна. На этом корабле он и получил разрешение создать морскую школу в Кобэ.
Разумеется, одним из первых в эту школу поступил Сакамото Рёма. Кайсю только радовался этому обстоятельству, так как Рёма хорошо удавалось поднимать боевой дух учеников. Финансовой поддержки бакуфу не хватало на нужды школы, и Рёма поехал к знакомому даймё Этидзена, и попросил его вложить в школу деньги. Во многих отношениях Рёма вскоре стал лидером учеников Кайсю.
Когда иностранные корабли стали угрожать расправой упрямым националистам из Тёсю, обстрелявшим суда США, Франции и Голландии в 1863 году в Симоносэки, советник бакуфу приказало Кацу Кайсю провести переговоры и уладить вопрос с представителями иностранных держав. Вместе с Рёма и другими учениками Кацу отправился в Нагасаки и вступил в дискуссию с иностранцами, надеясь разрешить конфликт миром, но эти переговоры не привели к соглашению, удалось только отложить дальнейшие действия на два месяца. Рёма не вернулся с ним в Эдо, а побывал у второго своего наставника Ёкои Сёнан в Кумамото.
Сёнан происходил из семьи самурая низкого ранга в Кумамото. За свои идеи он был обвинен в «несамурайском подходе», вынужден был вернуться к себе домой. В гостях у Сёнан Рёма посетовал, что бакуфу бросило Тёсю на милость чужеземного флота, но в ответ тот посоветовал ему набраться терпения и не бунтовать, а вести себя осторожно. «То, что сгибается, может и распрямиться, – сказал он. – То, что не гнется, рано или поздно ломается!»
Между тем приверженцы идеи изгнания чужеземцев в Тоса и Тёсю прибегли к террору, чтобы запугать сторонников бакуфу в Киото. Один за другим были убиты те, кто являлся сторонником бакуфу; полиция бакуфу наносила ответные удары, и вскоре по всему Киото ручьями проливалась кровь.
Мон Симадзу из Сацума. Но это не крест, а… удила!
Годом ранее Симадзу Хисамицу из Сацума, преданный вассал бакуфу, не скрывал враждебности по отношению к движению против бакуфу, развернувшемуся в Тосу. Он добивался реорганизации правительства и даже был рекомендован на пост советника сёгуна. Но реформы – реформами, а спесь – спесью. В итоге бакуфу отказалось предоставить Хисамицу правительственное судно, когда ему понадобилось вернуться в Сацума.
К себе домой ему поэтому пришлось добираться по суше, и как раз во время этого путешествия один из его приближенных убил англичанина Чарлза Ричардсона в Намамуги за то, что чужестранец не выказал почтения и не посторонился, пропуская свиту Хисамицу.
Этот инцидент вызвал бурю возмущения у британцев. В заливе Сацума они появились с требованием возмещения и наказания виновных. Властитель Сацума отказался, но вскоре пожалел об этом, поскольку британские военные корабли начали обстрел города Кагосима. В ходе переговоров Сацума согласился выполнить требования иностранцев. После случившегося между британцами и Симадзу установились вполне дружеские отношения. Никого в Японии это не удивляло: на протяжении истории страны бесчисленное множество даймё объединялось с прежними врагами, доказавшими им свою силу и власть, и предосудительным это никто не считал! Властитель Сацума умел признавать чужую силу и заручился помощью британцев в модернизации своих войск! Ну, а британцы пошли на это не от доброго сердца, отнюдь. Таким образом им хотелось подорвать влияние французов, все больше и больше теснившихся вокруг бакуфу.
В июле 1863 году на экстремистов из Тёсю напал отряд синсэнгуми – полиции бакуфу; это произошло на постоялом дворе Икэдая в Киото. Сам начальник полиции Кондо Исами с четырьмя меченосцами пробился в комнату, где проводили тайное собрание сторонники изоляции из Тёсю и Тоса, и убил пятерых. Остальные воины его ожидали снаружи и перебили еще одиннадцать человек, так что сбежать удалось лишь немногим. Случай в Икэдая только распалил членов Дзёи в Тёсю; они собрали вооруженный отряд и в начале 1864 года подступили к резиденции императора в Киото, чтобы захватить ее.
Орудия береговых батарей в Симоносэки.
Воины из хана Аидзу при содействии отряда Сацума остановили натиск нападавших у самых ворот императорского дворца. Этот эпизод заставил бакуфу задуматься о влиянии ханов Тоса и Сацума на императора Ко-мэй. Сёгун Иэмоти считал самым действенным выведение из игры могущественных даймё Тёсю и Сацума, чтобы они не объединились против бакуфу.
Японские деревянные орудия. Да, были и такие!
Между тем в августе 1863 года британские корабли обстреляли столицу Сацума, Кагосиму, так как срок уплаты возмещения за убийство британского торговца истек. Это привело к большим жертвам среди мирного населения, ведь огонь велся из морских орудий по кварталам домов, построенных из дерева и бумаги. Император Комэй распорядился наказать хан Тёсю, но прежде корабли четырех государств приступили к военным действиям в проливе Кан-мон и принялись обстреливать береговые бастионы Тёсю на Симоносэки. Под шквальным огнем с кораблей бастионы умолкали один за другим, их защитников английские морские пехотинцы расстреливали из ружей или брали в плен.
Береговые батареи Симоносэки ведут огонь по европейским кораблям. Из коллекции городского музея в Симоносэки.
Европейская интернациональная эскадра (Дании, Франции, Англии и США) обстреливает Симоносэки. Картина Якоба Эдуарда ван Хемскерка ван Беста.
Карательный отряд бакуфу во главе с Токугава Ёсикацу вышел из Осака в Тёсю в сентябре. Незадолго до этого, в августе, Кацу Кайсю велел Сакамото Рёма навестить одного из старших офицеров этого карательного отряда, родом из хана Сацума, и поговорить с ним.
Продолжение следует…
«С того момента, как истину познает один человек, и до того, когда ее узнают все остальные, не хватает порой и жизни человека»
(М.И. Кутузов)
(М.И. Кутузов)
Всегда было так и будет, как говорил М.С. Кутузов: сначала кто-то один познает истину, за ним подтягиваются и все остальные, но сколько порой этому первому приходится на этом пути претерпеть?! Но вдвое, втрое его положение осложняется в переломные моменты истории. Ведь перед тобой, как говорится на Востоке, в жизни всегда два моста. Один тебе надо перейти, другой сжечь. Вопрос в том, какой сжечь, а какой перейти?
Памятник Сакамото Рёма в Коти.
Такие люди известны у многих народов и их имена часто либо залиты грязью (до поры до времени), либо записаны золотом на скрижалях истории. Были такие люди и в Японии, и много, однако почему-то случилось так, что для японцев знаковой фигурой человека, не побоявшегося в трудную минуту жизни своей страны принять новое, отказавшись от старого, стал Сакамото Рёма, что означает в переводе на русский «Дракон-конь».
Старая Япония уходила, но оставила нам о себе память на фотографиях. Вот один из самураев в домашнем облачении. Возможно, что так выглядел и отец Сакамото.
Он появился на подмостках истории в тот переломный момент, когда Япония оправлялась от длительного абсолютизма эпохи Токугава и привыкала к тогдашней современности. Он не был ни прославленным воином, ни могущественным правителем-даймё, но почему-то многие японцы чтят его имя, считая, что своим примером он указал правильный путь новым поколениям. Когда японская элита содрогнулась, предчувствуя начало нового кровавого террора в стране, человек, о котором далее пойдет речь, захотел повести Японию путем мирных изменений, а не следовать примеру Токугава Иэясу, безжалостно уничтожавшего всех своих противников. Эту историю было бы интересно поставить как пьесу с яркими японскими костюмами, многозначительными позами, и запоминающимися диалогами. Разумеется, не все события, показанные в ней, происходили одновременно и, уж конечно, они имели место в разных местах. Удивительно, однако, насколько все происходившее тогда напоминает все то, что имело место и у нас буквально вчера, а в чем-то даже еще и продолжается…
Самурай и сопровождающие его слуга.
Действие первое: Сакамото Рёма и «долг крови»
«В новогоднюю ночь
Сон увидел – храню его в тайне
И улыбаюсь…
(Сёу)
Сон увидел – храню его в тайне
И улыбаюсь…
(Сёу)
Сакамото Рёма, второй сын Сакамото Хэйнати, родился 15 ноября 1835 года, спустя ровно 235 лет после знаменитой битвы при Сэкигахара, навсегда разделившей Японию на время «до нее» и время «после». Семья Сакамото вела свой род от незнатного самурая из Тоса, и в город Коти перебрались из деревни. В городе она занялась ростовщичеством и со временем разбогатела, после чего приобрела чин госи – низшего самурая. Тогда отец Рёма получил чин и забросил семейное дело, видимо, всегда его в душе стыдясь.
Фотография Сакамото Рёма.
Все самураи Тоса делились на две группы. Сторонников Яманоути, поддержавших на поле битвы Токугава, называли дзёси, или высшие самураи, а остальных – госи, или «сельские воины». Надменные властители постоянно унижали и притесняли госи, эти гонения отражались даже в законах, по которым самураи госи должны были носить особую обувь; деревянные сандалии-гэта носить им запрещалось. Нетрудно понять, что подобное обращение Яманоути с подданными, от которого те страдали более 200 лет, на протяжении мирного периода правления Токугава возбудило желание мести во всех госи.
Онна-бугейся – женщина–воин. В истории Японии они были отнюдь нередки.
Отец Рёма был сведущ как в боевых искусствах, так и в стихосложении, и в каллиграфии. Мать Рёма умерла совсем молодой, и он очень привязался к сестре, которая была всего тремя годами старше его, но не хуже мужчин ездила верхом, стреляла из лука и фехтовала на мечах и нагинатах.
Конное упражнение ябусамэ. Этим также увлекались не только мужчины, но и женщины.
Рёма частенько гостил у своего дяди, преуспевающего купца, в доме которого познакомился с миром торговли. Разностороннее образование и возможность сколько угодно задавать вопросы научили юношу мыслить и рассуждать.
А затем случилось ужасное: в 1853 году в Токийский залив вошли четыре военных корабля американского командора Перри и потребовали у императора разрешения останавливаться в японских портах всем прочим американским судам. Бакуфу Токугава – верховное правительство Японии, находившееся в Эдо, не сумело отстоять введенный несколькими годами ранее запрет на стоянки в японских портах для всех иностранных кораблей и решило открыть границы и подчиниться требованию правительства США. Удивило это, правда, лишь немногих. За несколько лет до этого голландцы, выходцы из единственной страны, кораблям которой был разрешен доступ в порт Хирато, доложили бакуфу об исходе Опиумной войны 1839-1842 гг., в которой Китай потерпел унизительное поражение от чужестранцев. И там знали, что положение Японии в Азии достаточно шатко и от ее изоляции толку уже немного. Но несмотря на то, что бакуфу приняло единственно правильное решение (поскольку противопоставить пушкам Перри японцам было абсолютно нечего) смириться с неизбежностью вторжения иностранцев, это вызвало бурную реакцию всех тех, кто привык считать землю Японии священной.
Один из «черных кораблей коммодора Перри. Японский рисунок.
В 1854 году Рёма приехал в Эдо, чтобы учиться в знаменитой школе фехтования. Самураи столицы буквально кипели от возмущения, повсюду слышались разговоры о войне. Неудивительно, что когда в хане (районе) Тоса был объявлен сбор воинов для охраны побережья Синагава, Рёма записался в патрульный отряд. Ему было девятнадцать лет, и он понимал, что мир изменяется.
Японка помогает самураю обряжаться в доспехи. Так что рассказы о том, что самураям не требовалась помощь слуги, чтобы надеть свои доспехи, ни на чем не основаны. Хотя, конечно, какой-нибудь бедняк асигару вполне мог это сделать и сам, а для европейца все воины с мечами были самураями.
В 1856 году по условиям договора с правительством США в Японию прибыл генеральный консул Таунсенд Харрис. Он добивался заключения американо-японского торгового соглашения; и советники бакуфу, придя к выводу, что отказать ему невозможно, отправили в Киото императору письмо с просьбой разрешить им открыть страну. Но двор императора Комэй придерживался традиционных взглядов, и бакуфу отказал. Ситуацию усугубил внутренний конфликт по поводу наследования титула сёгуна, из-за которого клан Токугава оказался расколотым на два лагеря.
А вот жены западноевропейских рыцарей своим мужьям одеваться не помогали. Хотя и шили им одежду, вышивали им вымпелы и нашлемные украшения.
Тогда в 1858 году Ии Наосукэ из хана Хиконэ, являясь доверенным лицом сёгуна, заключил торговое соглашение с Америкой без разрешения Киото и возобновил преследования оппозиции. Не стерпев столь явного проявления диктатуры, консервативные самураи убили Ии прямо у ворот замка Эдо в начале 1860 года. В том же году молодой Сакамото закончил обучение в школе боевых искусств и вернулся в Тоса, приобретя известность в качестве молодого, но подающего надежды мастера меча.
Мон Сакамото Рёма.
А в Тоса тем временем сторонники «священной земли» образовали партию Тосакинното, которая без колебаний расправлялась с каждым, кто осмеливался противостоять ей. И тут Рёма решил примкнуть к партии ультранационалистов. Затем он опять вернулся в Эдо и поступил в школу фехтования Тиба. Здесь он захотел встретиться с Кацу Ринтаро Кайсю или Ёкои Сёнан – самыми известными сторонниками открытия границ Японии. Намерения Рёма, члена партии ультранационалистов, выглядели довольно подозрительно, но Кайсю все-таки согласился с ним встретиться. Когда Рёма провели в комнату для приема гостей, Кайсю заявил: «Ты здесь, чтобы убить меня. Давай же сначала поговорим о том, что творится в мире, а потом делай, как знаешь». Оба были искусными фехтовальщиками, но оружия так и не обнажили.
Кацу Кайсю.
Действие второе: Море и пушки
«Придавлены гирями
Страницы книг на лотке.
Весенний ветер…
(Кито)
Страницы книг на лотке.
Весенний ветер…
(Кито)
Кацу Кайсю родился в 1823 году в семье Кацу Кокити и был приближенным клана Токугава в Эдо. Но хотя он и служил бакуфу, Кацу Кайсю был так беден и, чтобы сводить концы с концами, решил открыть школу голландского языка. В возрасте двадцати пяти лет его направили в управление морской обороны бакуфу. Имея представление о голландской культуре, Кацу хорошо понимал, что происходит в Азии. У него училось много молодежи – и не только детей чиновников бакуфу, но и жители провинций, которые хотели узнать хоть что-нибудь об окружающем Японию большом мире.
Американский военный корабль. Японский рисунок.
В 1860 году Кацу пересек Тихий океан на японском судне «Канрин-мару», направлявшемся в США для заключения торгового соглашения. В 1862 году к моменту знакомства с Сакамото Рёма Кацу он занимался делами морского флота в бакуфу.
После долгого разговора Рёма решил тоже стать учеником Кацу. В своем дневнике Кацу записал: «Сакамото пришел ко мне в дом со своим другом Тиба Сутаро, меченосцем. С раннего вечера до полуночи я рассуждал с ними о причинах, по которым мы обязаны смотреть на мир по-новому, о необходимости создания нового флота для защиты Японии от колониалистов. Он [Рёма] признался, что хотел убить меня, но после моей лекции устыдился своего невежества, поняв, что не представляет себе положения Японии в Азии, и объявил, что будет моим учеником. А потом приложит все старания, чтобы создать флот... После встречи Рёма объяснил и своему другу, что приходил рассчитаться со мной. Я только рассмеялся. Он не лишен достоинства и, в конце концов, показал себя порядочным человеком».
У входа в центр подготовки кадетов для военно-морского флота в Кобэ.
Прежде морская школа в Цукидзи была открыта только для тех, кто собирался служить бакуфу, но Кайсю решил открыть новую школу морских офицеров в Кобэ специально для способной молодежи из провинций. Кайсю убеждал в необходимости основания такого учебного заведения советников бакуфу, влиятельных даймё и придворных аристократов.
Добиться согласия было трудно, поскольку каждое предложение становилось очередным поводом для конфликта между сторонниками и противниками открытия границ. Во время пребывания Кайсю в Киото на него напал какой-то самурай, но его телохранитель спас своего хозяина. Продолжая бороться за новую морскую школу, Кайсю пригласил самого сёгуна Токугава Иэмоти на борт собственного парового судна. На этом корабле он и получил разрешение создать морскую школу в Кобэ.
Разумеется, одним из первых в эту школу поступил Сакамото Рёма. Кайсю только радовался этому обстоятельству, так как Рёма хорошо удавалось поднимать боевой дух учеников. Финансовой поддержки бакуфу не хватало на нужды школы, и Рёма поехал к знакомому даймё Этидзена, и попросил его вложить в школу деньги. Во многих отношениях Рёма вскоре стал лидером учеников Кайсю.
Когда иностранные корабли стали угрожать расправой упрямым националистам из Тёсю, обстрелявшим суда США, Франции и Голландии в 1863 году в Симоносэки, советник бакуфу приказало Кацу Кайсю провести переговоры и уладить вопрос с представителями иностранных держав. Вместе с Рёма и другими учениками Кацу отправился в Нагасаки и вступил в дискуссию с иностранцами, надеясь разрешить конфликт миром, но эти переговоры не привели к соглашению, удалось только отложить дальнейшие действия на два месяца. Рёма не вернулся с ним в Эдо, а побывал у второго своего наставника Ёкои Сёнан в Кумамото.
Сёнан происходил из семьи самурая низкого ранга в Кумамото. За свои идеи он был обвинен в «несамурайском подходе», вынужден был вернуться к себе домой. В гостях у Сёнан Рёма посетовал, что бакуфу бросило Тёсю на милость чужеземного флота, но в ответ тот посоветовал ему набраться терпения и не бунтовать, а вести себя осторожно. «То, что сгибается, может и распрямиться, – сказал он. – То, что не гнется, рано или поздно ломается!»
Между тем приверженцы идеи изгнания чужеземцев в Тоса и Тёсю прибегли к террору, чтобы запугать сторонников бакуфу в Киото. Один за другим были убиты те, кто являлся сторонником бакуфу; полиция бакуфу наносила ответные удары, и вскоре по всему Киото ручьями проливалась кровь.
Мон Симадзу из Сацума. Но это не крест, а… удила!
Годом ранее Симадзу Хисамицу из Сацума, преданный вассал бакуфу, не скрывал враждебности по отношению к движению против бакуфу, развернувшемуся в Тосу. Он добивался реорганизации правительства и даже был рекомендован на пост советника сёгуна. Но реформы – реформами, а спесь – спесью. В итоге бакуфу отказалось предоставить Хисамицу правительственное судно, когда ему понадобилось вернуться в Сацума.
К себе домой ему поэтому пришлось добираться по суше, и как раз во время этого путешествия один из его приближенных убил англичанина Чарлза Ричардсона в Намамуги за то, что чужестранец не выказал почтения и не посторонился, пропуская свиту Хисамицу.
Этот инцидент вызвал бурю возмущения у британцев. В заливе Сацума они появились с требованием возмещения и наказания виновных. Властитель Сацума отказался, но вскоре пожалел об этом, поскольку британские военные корабли начали обстрел города Кагосима. В ходе переговоров Сацума согласился выполнить требования иностранцев. После случившегося между британцами и Симадзу установились вполне дружеские отношения. Никого в Японии это не удивляло: на протяжении истории страны бесчисленное множество даймё объединялось с прежними врагами, доказавшими им свою силу и власть, и предосудительным это никто не считал! Властитель Сацума умел признавать чужую силу и заручился помощью британцев в модернизации своих войск! Ну, а британцы пошли на это не от доброго сердца, отнюдь. Таким образом им хотелось подорвать влияние французов, все больше и больше теснившихся вокруг бакуфу.
В июле 1863 году на экстремистов из Тёсю напал отряд синсэнгуми – полиции бакуфу; это произошло на постоялом дворе Икэдая в Киото. Сам начальник полиции Кондо Исами с четырьмя меченосцами пробился в комнату, где проводили тайное собрание сторонники изоляции из Тёсю и Тоса, и убил пятерых. Остальные воины его ожидали снаружи и перебили еще одиннадцать человек, так что сбежать удалось лишь немногим. Случай в Икэдая только распалил членов Дзёи в Тёсю; они собрали вооруженный отряд и в начале 1864 года подступили к резиденции императора в Киото, чтобы захватить ее.
Орудия береговых батарей в Симоносэки.
Воины из хана Аидзу при содействии отряда Сацума остановили натиск нападавших у самых ворот императорского дворца. Этот эпизод заставил бакуфу задуматься о влиянии ханов Тоса и Сацума на императора Ко-мэй. Сёгун Иэмоти считал самым действенным выведение из игры могущественных даймё Тёсю и Сацума, чтобы они не объединились против бакуфу.
Японские деревянные орудия. Да, были и такие!
Между тем в августе 1863 года британские корабли обстреляли столицу Сацума, Кагосиму, так как срок уплаты возмещения за убийство британского торговца истек. Это привело к большим жертвам среди мирного населения, ведь огонь велся из морских орудий по кварталам домов, построенных из дерева и бумаги. Император Комэй распорядился наказать хан Тёсю, но прежде корабли четырех государств приступили к военным действиям в проливе Кан-мон и принялись обстреливать береговые бастионы Тёсю на Симоносэки. Под шквальным огнем с кораблей бастионы умолкали один за другим, их защитников английские морские пехотинцы расстреливали из ружей или брали в плен.
Береговые батареи Симоносэки ведут огонь по европейским кораблям. Из коллекции городского музея в Симоносэки.
Европейская интернациональная эскадра (Дании, Франции, Англии и США) обстреливает Симоносэки. Картина Якоба Эдуарда ван Хемскерка ван Беста.
Карательный отряд бакуфу во главе с Токугава Ёсикацу вышел из Осака в Тёсю в сентябре. Незадолго до этого, в августе, Кацу Кайсю велел Сакамото Рёма навестить одного из старших офицеров этого карательного отряда, родом из хана Сацума, и поговорить с ним.
Продолжение следует…
Информация