Юность «Максима»
Особое место в бою времен Первой мировой принадлежало новейшему на тот момент стрелковому оружию – пулемету, который мог на сравнительно узком фронте в наикратчайшее время развить сосредоточенный и меткий огонь, оказывая моральное воздействие на противника и нанося его живой силе значительные потери.
В 1914 году русский пехотный полк имел пулеметную команду, оснащенную восьмью станковыми пулеметами. Это соответствовало общеевропейской тенденции. Русский станковый пулемет системы Максима имел скорострельность около 600 выстрелов в минуту и отменную пробивную способность.
Успешен в атаке
Еще до войны уставные документы русской императорской армии практиковали различные виды пулеметного огня: на пристрелку и на поражение, стрельбу с рассеиванием и без, по открытым и закрытым целям. Особое внимание уделялось тактике действий: с открытых и закрытых позиций, по площадям и на поражение, ночью, с различных дистанций, с маневрированием. Большое значение имело массирование пулеметного огня.
Проводились состязания, лучшие стрелки награждались и всячески поощрялись. Пулеметные команды, особенно сохранившие кадровый состав, были элитой русской пехоты в годы Первой мировой.
В наступлении пулеметы применялись преимущественно на средних и близких дистанциях. Их задача – содействие атакующей пехоте и коннице, особенно в те моменты, когда необходимо быстро и мощно нарастить огневое воздействие. Пулеметы, находящиеся в боевых порядках наступающих войск, сосредоточивают огонь на атакуемом участке позиции противника и, действуя с малых дистанций, сметают как защитников вражеской позиции, так и подходящие резервы, способствуя быстрому достижению тактического успеха.
Особое значение отводилось пулеметам при удержании достигнутых рубежей и опорных пунктов противника – они служили основой устойчивости частей и подразделений при отражении контратак и закреплении на захваченных позициях. Один из участников войны позднее вспоминал: «Картофель хорошо маскировал пулеметы от взоров противника. Одним броском из балки выбежала длинная голубая цепь людей и начала подвигаться в мою сторону. Дальномерщик неотступно следил за их движениями и вполголоса, как бы сознавая всю важность своего поста, передавал мне прицелы. Пулеметные унтер-офицеры согласно уставу держали руку поднятой, давая этим знать, что пулеметы готовы. Из балки вслед за первой появилась вторая цепь австрийцев. Насколько мне тогда показалось, я спокойным голосом скомандовал: «Огонь!». Словно ожидавшие этого пулеметы разом дружно затакали, посылая сотни пуль в ничего не ожидавшего врага. Эффект получился поразительный. Рикошеты от пуль легли в расположении самой цепи и минуту спустя обе цепи, оставив многочисленных убитых и раненых, преследуемые беспрерывным огнем пулеметов, исчезли обратно в балке, из которой недавно появились».
При неудачной атаке пулеметы прикрывали отход пехотинцев, не давая противнику перейти в контратаку или вести преследование.
Надежен в обороне
Для частей, боевая задача которых требовала особой устойчивости и находившихся на таких позициях, откуда можно обстреливать ближайшие подступы перед опорными пунктами и искусственные препятствия фланговым или перекрестным огнем, пулеметы были незаменимы. Они могли парализовать действия даже значительно превосходящего противника.
Пулеметы, остающиеся в резерве, – мощное огневое и маневренное средство в руках командира части. С учетом особого внимания вражеской артиллерии к нашим гнездам предусматривалось создание запасных пулеметных позиций и их рассредоточение. Фронтовик вспоминал: «Не успели мы прекратить стрельбу, как несколько неприятельских шрапнелей разорвались над моими пулеметами. По-видимому, их местопребывание было открыто, и во избежание излишних потерь я приказал передвинуться немного вправо».
Когда атака противника была отбита, и обороняющиеся готовились перейти в контратаку, часть пулеметов сопровождала выдвигавшиеся части, сбивая огнем задерживающегося противника и не давая ему закрепиться. Но другая часть обязательно оставалась на позиции для прикрытия и парирования тактических неожиданностей.
Наиболее эффективным был перекрестный пулеметный огонь. А наилучшие результаты достигались при стрельбе на расстояние до километра. Участник боев в Восточной Пруссии в 1914 году подполковник Ю. Ф. Бучинский писал: «Видно было, как по открытии нашими пулеметами огня немецкие цепи и колонны редели и ложились, а пулеметчикам 6-го пехотного Либавского полка удалось отбить атаки немецкой кавалерии на наш правый фланг».
Пулеметный огонь русской пехоты явился мощнейшим фактором эффективной борьбы с врагом и причиной его высоких потерь даже в тактически успешных для него боях. Это во многом определялось качеством боевой подготовки русских пулеметчиков.
Например, в бою у деревни Пясечно 27 августа 1914 года два пулемета 3-го Сибирского стрелкового полка отбили девять атак пехоты противника, нанеся ему большие потери. А у фольварка Забродье-Рымашевский в августе 1915-го также два пулемета не только прикрыли отход частей 20-го пехотного Галицкого полка, но и отвлекли огонь противника на себя.
Архивы сохранили высказывание участника Галицийской битвы: «При взятии ее (высоты 235) особенно отличился пулеметный взвод старшего унтер-офицера Юдина, уничтожившей своим огнем одну неприятельскую роту, выдвинутую из резерва в контратаку (на месте ее наступления было насчитано 123 убитых и раненых)».
Строевой устав пулеметных команд пехоты отмечал: «Благодаря своей подвижности и силе огня пулеметы являются весьма ценным средством для изменения хода огневого боя как на фронте, так и в особенности на флангах, достигающим при умелом пользовании решительных результатов. Моральное впечатление от действия пулеметного огня вследствие наносимых им в короткое время массовых потерь весьма сильно и еще более возрастает в случаях внезапного открытия огня».
Порой даже единственный пулемет мог решить участь боя любого уровня. Яркая иллюстрация – бой лейб-гвардии Финляндского полка 20 июля 1915 года у деревни Кулик.
Батальоны финляндцев занимали оборону у леса и деревни – 2, 3 и 4-й находились на позициях, а 1-й был в полковом резерве. Когда после мощной артиллерийской подготовки в 14 часов началась атака германской пехоты, немцы прорвали позиции 4-го батальона и, преодолевая русские окопы, устремились вперед. Комбат штабс-капитан А. Ф. Моллер так передавал накал боя: «Пулемет, пулемет! Где пулемет? – кричал я. – Стрелять из пулемета!». Я побежал вдоль окопа и велел вытаскивать пулемет. Подпрапорщик Великопольский с пулеметчиками 13-й роты спешно подняли пулемет на траверс окопа, и он уже застрочил через головы правофлангового окопа 13-й по окопам 15-й. «Где другой пулемет?» – кричал я, надрываясь. Оказалось, он не действует, так как был завален. Но отлегло от сердца, так как взятые обстрелом вдоль окопы 15-й роты стали очищаться выскакивающими и бросающимися целыми группами назад немцами, и по ним вдруг, правда, с задержками и перебоями, заработал и второй пулемет 13-й роты».
Раненый, но не ушедший с позиций Моллер лично руководил действиями пулеметчиков: он приказал вытащить единственный уцелевший пулемет и, установив его внутри окопа, открыть огонь по обходящим фланг батальона германцам. Один из солдат команды связи бросился передать приказ, но сразу же был убит, а следующий за ним ранен. Тогда старший унтер-офицер 13-й роты Солдатов в одиночку (хотя боевое обслуживание максима предполагало наличие трех человек) вытащил пулемет и открыл губительный фланговый огонь по германцам. Они не выдержали и залегли, а потом целыми группами бросились назад. Через две-три минуты стакан шрапнели попал герою в живот, но и лежа на земле, весь залитый кровью, Солдатов пытался стрелять из пулемета. «У него зияла рана с продранной одеждой, перемешавшейся с кишечником и кровью и куском еще торчащего большого осколка гранаты… Ему расстегивали ворот, и он делал с усилием какие-то полуконвульсивные жесты правой рукой, видимо, желая перекреститься. Из-за боли в груди я не мог, увидев, что он пытается что-то сказать, нагнуться и потому присел к нему, старался скорее угадать, чем расслышать, его слова. Кто-то из наклонившихся над ним помог его руке, и он потянулся ею за колодкой с Георгиевскими крестами (у него их было уже два и несколько георгиевских медалей) и стал ее снимать, что ему сейчас же помогли сделать. Превозмогая боль и стараясь улыбнуться, он протянул их мне и, сильно напрягшись, вдруг ясно сказал: «Ваше высокородие! Родителям передайте. Скажите – честно умираю». Он что-то еще сказал, уже полушепотом, но ни я, ни подпрапорщик Великопольский слов не разобрали. Видя слезы на глазах бравого старика Великопольского и чувствуя, что они и у меня выступают, я поспешил его перекрестить, поцеловать в лоб и встать в момент, когда у него уже закидывалась голова, поддерживаемая бережно его плачущим другом старшим унтер-офицером Андреем Салодовниковым».
Контратака бойцов 4-го батальона решила участь боя, но именно огонь пулемета старшего унтер-офицера Солдатова явился ключевым фактором, позволившим отразить натиск противника, уже вклинившегося в расположение финляндцев.
Боевых примеров успешного применения русских пулеметов не перечесть. Но самое ценное признание их эффективности исходит от противника – упоминания об этом присутствуют в трудах большинства очевидцев и участников войны на Русском фронте. Например: «Почти во всех корпусах пехота была остановлена возобновившими огонь после переноса артогня русскими пулеметами. Встречаемые мощным пулеметным огнем с удобных позиций части повсюду несли большие потери». Это сказано о Горлицком прорыве, во время которого германские войска, превосходя русских в тяжелой артиллерии в 40 раз, практически сравняли русские стрелковые позиции с землей.
О том, что и некоторые русские офицеры были любителями пулеметного огня, свидетельствует случай, произошедший с командиром 3-го батальона 11-го Туркестанского стрелкового полка подполковником Горном. Он лично вел огонь из пулемета, отразив германскую атаку у деревни Северинки на реке Нарев. Меткий подполковник заставил замолчать несколько пулеметов противника. Германцы приметили успешную огневую точку, и когда офицер, встав из-за пулемета, двинулся, чтобы подготовить батальон к предстоящей атаке, к нему подошел скрывавшийся во ржи немецкий солдат и на русском языке сообщил, что сдается в плен. Когда Горн к нему приблизился, «пленный» бросился на землю и из ракетницы выстрелил в воздух. В этот момент по указанной точке заработал германский пулемет – и подполковник был убит.
Пулеметы, находящиеся в боевых порядках русских войск, являлись мощнейшим тактическим фактором, часто (особенно вследствие нехватки снарядов) восполняя слабость орудий полевой артиллерии.
В 1914 году русский пехотный полк имел пулеметную команду, оснащенную восьмью станковыми пулеметами. Это соответствовало общеевропейской тенденции. Русский станковый пулемет системы Максима имел скорострельность около 600 выстрелов в минуту и отменную пробивную способность.
Успешен в атаке
Еще до войны уставные документы русской императорской армии практиковали различные виды пулеметного огня: на пристрелку и на поражение, стрельбу с рассеиванием и без, по открытым и закрытым целям. Особое внимание уделялось тактике действий: с открытых и закрытых позиций, по площадям и на поражение, ночью, с различных дистанций, с маневрированием. Большое значение имело массирование пулеметного огня.
Проводились состязания, лучшие стрелки награждались и всячески поощрялись. Пулеметные команды, особенно сохранившие кадровый состав, были элитой русской пехоты в годы Первой мировой.В наступлении пулеметы применялись преимущественно на средних и близких дистанциях. Их задача – содействие атакующей пехоте и коннице, особенно в те моменты, когда необходимо быстро и мощно нарастить огневое воздействие. Пулеметы, находящиеся в боевых порядках наступающих войск, сосредоточивают огонь на атакуемом участке позиции противника и, действуя с малых дистанций, сметают как защитников вражеской позиции, так и подходящие резервы, способствуя быстрому достижению тактического успеха.
Особое значение отводилось пулеметам при удержании достигнутых рубежей и опорных пунктов противника – они служили основой устойчивости частей и подразделений при отражении контратак и закреплении на захваченных позициях. Один из участников войны позднее вспоминал: «Картофель хорошо маскировал пулеметы от взоров противника. Одним броском из балки выбежала длинная голубая цепь людей и начала подвигаться в мою сторону. Дальномерщик неотступно следил за их движениями и вполголоса, как бы сознавая всю важность своего поста, передавал мне прицелы. Пулеметные унтер-офицеры согласно уставу держали руку поднятой, давая этим знать, что пулеметы готовы. Из балки вслед за первой появилась вторая цепь австрийцев. Насколько мне тогда показалось, я спокойным голосом скомандовал: «Огонь!». Словно ожидавшие этого пулеметы разом дружно затакали, посылая сотни пуль в ничего не ожидавшего врага. Эффект получился поразительный. Рикошеты от пуль легли в расположении самой цепи и минуту спустя обе цепи, оставив многочисленных убитых и раненых, преследуемые беспрерывным огнем пулеметов, исчезли обратно в балке, из которой недавно появились».
При неудачной атаке пулеметы прикрывали отход пехотинцев, не давая противнику перейти в контратаку или вести преследование.
Надежен в обороне
Для частей, боевая задача которых требовала особой устойчивости и находившихся на таких позициях, откуда можно обстреливать ближайшие подступы перед опорными пунктами и искусственные препятствия фланговым или перекрестным огнем, пулеметы были незаменимы. Они могли парализовать действия даже значительно превосходящего противника.
Пулеметы, остающиеся в резерве, – мощное огневое и маневренное средство в руках командира части. С учетом особого внимания вражеской артиллерии к нашим гнездам предусматривалось создание запасных пулеметных позиций и их рассредоточение. Фронтовик вспоминал: «Не успели мы прекратить стрельбу, как несколько неприятельских шрапнелей разорвались над моими пулеметами. По-видимому, их местопребывание было открыто, и во избежание излишних потерь я приказал передвинуться немного вправо».
Когда атака противника была отбита, и обороняющиеся готовились перейти в контратаку, часть пулеметов сопровождала выдвигавшиеся части, сбивая огнем задерживающегося противника и не давая ему закрепиться. Но другая часть обязательно оставалась на позиции для прикрытия и парирования тактических неожиданностей.
Наиболее эффективным был перекрестный пулеметный огонь. А наилучшие результаты достигались при стрельбе на расстояние до километра. Участник боев в Восточной Пруссии в 1914 году подполковник Ю. Ф. Бучинский писал: «Видно было, как по открытии нашими пулеметами огня немецкие цепи и колонны редели и ложились, а пулеметчикам 6-го пехотного Либавского полка удалось отбить атаки немецкой кавалерии на наш правый фланг».
Пулеметный огонь русской пехоты явился мощнейшим фактором эффективной борьбы с врагом и причиной его высоких потерь даже в тактически успешных для него боях. Это во многом определялось качеством боевой подготовки русских пулеметчиков.
Например, в бою у деревни Пясечно 27 августа 1914 года два пулемета 3-го Сибирского стрелкового полка отбили девять атак пехоты противника, нанеся ему большие потери. А у фольварка Забродье-Рымашевский в августе 1915-го также два пулемета не только прикрыли отход частей 20-го пехотного Галицкого полка, но и отвлекли огонь противника на себя.
Архивы сохранили высказывание участника Галицийской битвы: «При взятии ее (высоты 235) особенно отличился пулеметный взвод старшего унтер-офицера Юдина, уничтожившей своим огнем одну неприятельскую роту, выдвинутую из резерва в контратаку (на месте ее наступления было насчитано 123 убитых и раненых)».
Строевой устав пулеметных команд пехоты отмечал: «Благодаря своей подвижности и силе огня пулеметы являются весьма ценным средством для изменения хода огневого боя как на фронте, так и в особенности на флангах, достигающим при умелом пользовании решительных результатов. Моральное впечатление от действия пулеметного огня вследствие наносимых им в короткое время массовых потерь весьма сильно и еще более возрастает в случаях внезапного открытия огня».
Порой даже единственный пулемет мог решить участь боя любого уровня. Яркая иллюстрация – бой лейб-гвардии Финляндского полка 20 июля 1915 года у деревни Кулик.
Батальоны финляндцев занимали оборону у леса и деревни – 2, 3 и 4-й находились на позициях, а 1-й был в полковом резерве. Когда после мощной артиллерийской подготовки в 14 часов началась атака германской пехоты, немцы прорвали позиции 4-го батальона и, преодолевая русские окопы, устремились вперед. Комбат штабс-капитан А. Ф. Моллер так передавал накал боя: «Пулемет, пулемет! Где пулемет? – кричал я. – Стрелять из пулемета!». Я побежал вдоль окопа и велел вытаскивать пулемет. Подпрапорщик Великопольский с пулеметчиками 13-й роты спешно подняли пулемет на траверс окопа, и он уже застрочил через головы правофлангового окопа 13-й по окопам 15-й. «Где другой пулемет?» – кричал я, надрываясь. Оказалось, он не действует, так как был завален. Но отлегло от сердца, так как взятые обстрелом вдоль окопы 15-й роты стали очищаться выскакивающими и бросающимися целыми группами назад немцами, и по ним вдруг, правда, с задержками и перебоями, заработал и второй пулемет 13-й роты».Раненый, но не ушедший с позиций Моллер лично руководил действиями пулеметчиков: он приказал вытащить единственный уцелевший пулемет и, установив его внутри окопа, открыть огонь по обходящим фланг батальона германцам. Один из солдат команды связи бросился передать приказ, но сразу же был убит, а следующий за ним ранен. Тогда старший унтер-офицер 13-й роты Солдатов в одиночку (хотя боевое обслуживание максима предполагало наличие трех человек) вытащил пулемет и открыл губительный фланговый огонь по германцам. Они не выдержали и залегли, а потом целыми группами бросились назад. Через две-три минуты стакан шрапнели попал герою в живот, но и лежа на земле, весь залитый кровью, Солдатов пытался стрелять из пулемета. «У него зияла рана с продранной одеждой, перемешавшейся с кишечником и кровью и куском еще торчащего большого осколка гранаты… Ему расстегивали ворот, и он делал с усилием какие-то полуконвульсивные жесты правой рукой, видимо, желая перекреститься. Из-за боли в груди я не мог, увидев, что он пытается что-то сказать, нагнуться и потому присел к нему, старался скорее угадать, чем расслышать, его слова. Кто-то из наклонившихся над ним помог его руке, и он потянулся ею за колодкой с Георгиевскими крестами (у него их было уже два и несколько георгиевских медалей) и стал ее снимать, что ему сейчас же помогли сделать. Превозмогая боль и стараясь улыбнуться, он протянул их мне и, сильно напрягшись, вдруг ясно сказал: «Ваше высокородие! Родителям передайте. Скажите – честно умираю». Он что-то еще сказал, уже полушепотом, но ни я, ни подпрапорщик Великопольский слов не разобрали. Видя слезы на глазах бравого старика Великопольского и чувствуя, что они и у меня выступают, я поспешил его перекрестить, поцеловать в лоб и встать в момент, когда у него уже закидывалась голова, поддерживаемая бережно его плачущим другом старшим унтер-офицером Андреем Салодовниковым».
Контратака бойцов 4-го батальона решила участь боя, но именно огонь пулемета старшего унтер-офицера Солдатова явился ключевым фактором, позволившим отразить натиск противника, уже вклинившегося в расположение финляндцев.
Боевых примеров успешного применения русских пулеметов не перечесть. Но самое ценное признание их эффективности исходит от противника – упоминания об этом присутствуют в трудах большинства очевидцев и участников войны на Русском фронте. Например: «Почти во всех корпусах пехота была остановлена возобновившими огонь после переноса артогня русскими пулеметами. Встречаемые мощным пулеметным огнем с удобных позиций части повсюду несли большие потери». Это сказано о Горлицком прорыве, во время которого германские войска, превосходя русских в тяжелой артиллерии в 40 раз, практически сравняли русские стрелковые позиции с землей.
О том, что и некоторые русские офицеры были любителями пулеметного огня, свидетельствует случай, произошедший с командиром 3-го батальона 11-го Туркестанского стрелкового полка подполковником Горном. Он лично вел огонь из пулемета, отразив германскую атаку у деревни Северинки на реке Нарев. Меткий подполковник заставил замолчать несколько пулеметов противника. Германцы приметили успешную огневую точку, и когда офицер, встав из-за пулемета, двинулся, чтобы подготовить батальон к предстоящей атаке, к нему подошел скрывавшийся во ржи немецкий солдат и на русском языке сообщил, что сдается в плен. Когда Горн к нему приблизился, «пленный» бросился на землю и из ракетницы выстрелил в воздух. В этот момент по указанной точке заработал германский пулемет – и подполковник был убит.
Пулеметы, находящиеся в боевых порядках русских войск, являлись мощнейшим тактическим фактором, часто (особенно вследствие нехватки снарядов) восполняя слабость орудий полевой артиллерии.
Информация