Петербургский просчет
В 1875 году в Санкт-Петербурге был заключен договор, по которому Россия отдавала Японии «на условиях компенсации» Курильские острова в обмен на обладание всем Сахалином.
Итак, 20-летие Симодского трактата («ВПК», № 41, 2016) отмечается новым соглашением. К слову, никакой идиллии на Сахалине после решения о статусе этого острова как неразделенной между странами территории не было и в помине. Противостояние с каждым годом обострялось. Известный исследователь Дальнего Востока. М. И. Венюков в «Опыте военного обозрения русских границ в Азии» писал: «Главная цель, для которой японцы в прежнее время водворялись на Сахалине и еще более приезжали туда на лето, состояла в рыбной ловле и в торговле с айнами. В последние годы они преследуют и другую, не экономическую, а уже политическую цель: усиление японского влияния…» Многочисленные грабежи, разбой, насильственный увоз в метрополию коренных жителей Сахалина – нивхов… Все эти действия японцев никак не походили на мирное совместное освоение острова.
С учетом того, что и по первому, и по второму договорам Россия поступалась своей территорией, возникает справедливый вопрос: не слишком ли высока цена такой «дружбы» и такого «мира»? И есть ли предел территориальным аппетитам наших дальневосточных соседей?
Во второй половине XIX века Россия вступила в эпоху царствования Александра II, ознаменовавшуюся значительным расширением государства за счет присоединения Средней Азии, Северного Кавказа, Дальнего Востока, Батуми. Все эти приобретения требовали серьезных ассигнований на обустройство, а также военной силы. Царское правительство вплотную занималось европейскими делами, из-за экспансии Англии на Балканах назревал военный конфликт и с ней, и с Турцией. По мнению русских дипломатов и военных, было необходимо обеспечить нейтралитет США и Японии к действиям России на Дальнем Востоке, чтобы освободить необходимые силы и средства для закрепления за собой более пригодных в экономическом и оборонном отношении территорий. Поскольку Курильские острова, равно как и Русская Америка (Аляска), на то время таковыми не являлись, ставилась задача «окопаться» на Сахалине.
Ниппон переживала по-своему нелегкие времена. Произошла реставрация Мэйдзи (эдакая «перестройка»), основными приметами которой стали открытие страны для посещения зарубежными гостями и попытки догнать развитые государства. За образец взяли Англию. На этом пути у нового правительства встало многочисленное и влиятельное самурайское сословие. Ему было запрещено грабить и убивать с целью наживы мирных граждан, чем оно занималось в «доперестроечные» времена. Правительство, стремясь отвлечь бывших самураев от внутренних дел, нацелило их на слабых соседей, прежде всего Корею и Тайвань, обещая поддержку во внешних авантюрах и наделение землей на захваченных территориях. Это обстоятельство впоследствии сыграло роль в милитаризации страны, направлении политики на захватнические войны и аннексии. Одновременно Япония стремилась урегулировать разногласия с нами. К таким шагам ее подталкивали и новые «друзья»: США, Англия, Голландия и Франция, а также то, что колонизация Сахалина оказывалась очень затратной и не только финансово. Правящие круги Японии не без подсказки западных «друзей» стали играть на военной слабости России, выражавшейся в невозможности быстрого маневра для защиты своих территорий на Дальнем Востоке. Торговцы, мореплаватели и, естественно, военные в Европе и Америке давно оценили стратегическое и экономическое значение этих земель. А некоторые уже встретились и с русской военной силой. Они-то и подталкивали Японию к столкновению, чтобы ее руками на правах «друзей» завладеть богатствами русского Дальнего Востока. Таков был геополитический расклад к моменту подписания Петербургского договора.
Переговоры в Петербурге начались в июне 1874-го и длились почти год в условиях обострившейся для России международной обстановки. Непосредственно в Японии за судьбу Сахалина отвечал только что назначенный новым поверенным в делах К. В. Струве, который в силу кратковременного пребывания в должности не мог всесторонне оценить расстановку политических сил и выбрать правильную позицию в чрезвычайно сложном вопросе. Ведение переговоров с японской делегацией поручили директору азиатского департамента МИДа России П. Н. Стремоухову, далекому от дальневосточных проблем в силу прохождения предыдущей службы на Балканах. Что касается канцлера Горчакова, он был сосредоточен на решении кардинальных политических задач. Одно это свидетельствует об отношении имперской власти к дальневосточным проблемам как второстепенным и несвоевременным, которые необходимо уладить в кратчайшие сроки. Перед дипломатами ставилась предельно простая задача: избегать вмешательства во внутренние дела Японии, добиваться полного доверия японского правительства, убеждать его в том, что Россия не преследует корыстных целей, напротив, заинтересована в процветании соседнего государства, что будет содействовать экономическому развитию русского Дальнего Востока. Следовало понимать: идти на всяческие уступки, чтобы сохранить за собой весь Сахалин. Это и было сделано в ходе переговоров.
Русские дипломаты, не имея данных о подлинных целях заинтересованности Токио в урегулировании отношений, о борьбе по русскому вопросу различных группировок в японском правительстве, допустили грубую дипломатическую ошибку, повлекшую за собой стратегический просчет.
В феврале 1874 года чрезвычайным и полномочным посланником в России назначается Эномото Такэаки. До революции Мэйдзи он шесть лет изучал международное морское право в Голландии, принимал участие в гражданской войне, подняв на Хоккайдо мятеж. Впоследствии его направили уполномоченным по освоению новых территорий. Это был типичный самурай, для которого захват чужих территорий – дело благое и естественное. Отучившись в Голландии, он лишь укрепился в своем мнении. Помимо дипломатического ранга Эномото Такэаки был присвоен высший в то время в Японии чин вице-адмирала. Правительство поручало ему добиваться «обмена» принадлежавшей России южной части Сахалина на русскую же территорию Курильских островов. Основанием для такого рода сделки, по странной логике японских дипломатов, являлось утверждение, что территория островов по площади равна половине Сахалина.
Такэаки продемонстрировал на переговорах поистине фантастические способности манипулирования вопросами международного права и сполна воспользовался неосведомленностью русских дипломатов. Вначале он заявил, что дружественный характер отношений с Россией имеет для Японии гораздо большее значение, чем с какой-либо другой страной: «Можно ожидать, что с увеличением населения на прибрежьях Тихого океана развитие тамошней торговли и промышленности принесет значительные выгоды как для Японии, так и для России». Однако из этих вполне справедливых замечаний делался вывод, явно противоположный сказанному. Такэаки старался доказать, что для укрепления отношений Россия должна согласиться на установление границы на Сахалине по Татарскому проливу, то есть отдать Японии южную часть острова или его целиком. Стремоухов настаивал на проведении границы по проливу Лаперуза. Тогда Такэаки предложил «обмен» южной части Сахалина на русскую же территорию Курильских островов, назвав это «компенсацией». Русское Министерство иностранных дел фактически согласилось.
Стремоухов сообщил о согласии царского правительства передать Японии за ее отказ от всяких притязаний на южную часть Сахалина всю гряду Курильских островов, которая по размеру значительно превосходила «уходящие» сахалинские земли. Кроме того, передача Курильской гряды японцам вела к существенному ослаблению обороноспособности России на Дальнем Востоке, лишала Россию удобных выходов из Охотского моря в Тихий океан.
25 апреля был подписан трактат об «обмене». В дополнение к статье 4 появилась декларация о компенсации за движимое и недвижимое имущество японцев на юге Сахалина.
Каковы причины столь огромных уступок царского правительства Японии в 1874–1875 годах?
Основной задачей внешней политики царизм считал восстановление и укрепление своего влияния на Ближнем Востоке и в Европе. Отечественные дипломаты недооценивали заинтересованность Японии в урегулировании отношений с Россией. Сказывалась неосведомленность о подлинных целях японской внешней политики, борьбе различных группировок в правящих классах Японии. И на переговорах русские переговорщики допустили грубую дипломатическую ошибку, повлекшую за собой стратегический просчет.
В отличие от Симодского трактата 1855 года Петербургский договор был подписан на очень выгодных для японцев условиях. Он фактически стал первым, когда небольшая, но динамично развивающаяся азиатская страна выступила на равных с крупнейшей европейской державой.
Для России договор стал просчетом исторической важности. Хотя он был представлен как «обменный», в действительности закреплял передачу всех Курил в обмен на признание Японией де-юре российских прав на Сахалин, который и так по факту принадлежал нам. Более того, после того как в 1875 году Япония получила во владение гряду протяженностью более 1200 километров, Россия фактически лишилась выхода в Тихий океан. Страна Ниппон, имперские амбиции которой росли, фактически обрела возможность в любой момент начать морскую блокаду Сахалина и всей дальневосточной России, чем и не преминула воспользоваться в войне 1905 года, когда японские солдаты с острова Шумшу высадились на Камчатке.
Японское правительство справедливо расценило заключение Петербургского трактата как свою дипломатическую победу. Он сохранял силу вплоть до 1905 года, когда был подписан Портсмутский мирный договор, по которому Россия уступала победившей в войне Японии все Куpилы и Южный Сахалин.
Итак, 20-летие Симодского трактата («ВПК», № 41, 2016) отмечается новым соглашением. К слову, никакой идиллии на Сахалине после решения о статусе этого острова как неразделенной между странами территории не было и в помине. Противостояние с каждым годом обострялось. Известный исследователь Дальнего Востока. М. И. Венюков в «Опыте военного обозрения русских границ в Азии» писал: «Главная цель, для которой японцы в прежнее время водворялись на Сахалине и еще более приезжали туда на лето, состояла в рыбной ловле и в торговле с айнами. В последние годы они преследуют и другую, не экономическую, а уже политическую цель: усиление японского влияния…» Многочисленные грабежи, разбой, насильственный увоз в метрополию коренных жителей Сахалина – нивхов… Все эти действия японцев никак не походили на мирное совместное освоение острова.
С учетом того, что и по первому, и по второму договорам Россия поступалась своей территорией, возникает справедливый вопрос: не слишком ли высока цена такой «дружбы» и такого «мира»? И есть ли предел территориальным аппетитам наших дальневосточных соседей?
Во второй половине XIX века Россия вступила в эпоху царствования Александра II, ознаменовавшуюся значительным расширением государства за счет присоединения Средней Азии, Северного Кавказа, Дальнего Востока, Батуми. Все эти приобретения требовали серьезных ассигнований на обустройство, а также военной силы. Царское правительство вплотную занималось европейскими делами, из-за экспансии Англии на Балканах назревал военный конфликт и с ней, и с Турцией. По мнению русских дипломатов и военных, было необходимо обеспечить нейтралитет США и Японии к действиям России на Дальнем Востоке, чтобы освободить необходимые силы и средства для закрепления за собой более пригодных в экономическом и оборонном отношении территорий. Поскольку Курильские острова, равно как и Русская Америка (Аляска), на то время таковыми не являлись, ставилась задача «окопаться» на Сахалине.
Ниппон переживала по-своему нелегкие времена. Произошла реставрация Мэйдзи (эдакая «перестройка»), основными приметами которой стали открытие страны для посещения зарубежными гостями и попытки догнать развитые государства. За образец взяли Англию. На этом пути у нового правительства встало многочисленное и влиятельное самурайское сословие. Ему было запрещено грабить и убивать с целью наживы мирных граждан, чем оно занималось в «доперестроечные» времена. Правительство, стремясь отвлечь бывших самураев от внутренних дел, нацелило их на слабых соседей, прежде всего Корею и Тайвань, обещая поддержку во внешних авантюрах и наделение землей на захваченных территориях. Это обстоятельство впоследствии сыграло роль в милитаризации страны, направлении политики на захватнические войны и аннексии. Одновременно Япония стремилась урегулировать разногласия с нами. К таким шагам ее подталкивали и новые «друзья»: США, Англия, Голландия и Франция, а также то, что колонизация Сахалина оказывалась очень затратной и не только финансово. Правящие круги Японии не без подсказки западных «друзей» стали играть на военной слабости России, выражавшейся в невозможности быстрого маневра для защиты своих территорий на Дальнем Востоке. Торговцы, мореплаватели и, естественно, военные в Европе и Америке давно оценили стратегическое и экономическое значение этих земель. А некоторые уже встретились и с русской военной силой. Они-то и подталкивали Японию к столкновению, чтобы ее руками на правах «друзей» завладеть богатствами русского Дальнего Востока. Таков был геополитический расклад к моменту подписания Петербургского договора.
Переговоры в Петербурге начались в июне 1874-го и длились почти год в условиях обострившейся для России международной обстановки. Непосредственно в Японии за судьбу Сахалина отвечал только что назначенный новым поверенным в делах К. В. Струве, который в силу кратковременного пребывания в должности не мог всесторонне оценить расстановку политических сил и выбрать правильную позицию в чрезвычайно сложном вопросе. Ведение переговоров с японской делегацией поручили директору азиатского департамента МИДа России П. Н. Стремоухову, далекому от дальневосточных проблем в силу прохождения предыдущей службы на Балканах. Что касается канцлера Горчакова, он был сосредоточен на решении кардинальных политических задач. Одно это свидетельствует об отношении имперской власти к дальневосточным проблемам как второстепенным и несвоевременным, которые необходимо уладить в кратчайшие сроки. Перед дипломатами ставилась предельно простая задача: избегать вмешательства во внутренние дела Японии, добиваться полного доверия японского правительства, убеждать его в том, что Россия не преследует корыстных целей, напротив, заинтересована в процветании соседнего государства, что будет содействовать экономическому развитию русского Дальнего Востока. Следовало понимать: идти на всяческие уступки, чтобы сохранить за собой весь Сахалин. Это и было сделано в ходе переговоров.
Русские дипломаты, не имея данных о подлинных целях заинтересованности Токио в урегулировании отношений, о борьбе по русскому вопросу различных группировок в японском правительстве, допустили грубую дипломатическую ошибку, повлекшую за собой стратегический просчет.
В феврале 1874 года чрезвычайным и полномочным посланником в России назначается Эномото Такэаки. До революции Мэйдзи он шесть лет изучал международное морское право в Голландии, принимал участие в гражданской войне, подняв на Хоккайдо мятеж. Впоследствии его направили уполномоченным по освоению новых территорий. Это был типичный самурай, для которого захват чужих территорий – дело благое и естественное. Отучившись в Голландии, он лишь укрепился в своем мнении. Помимо дипломатического ранга Эномото Такэаки был присвоен высший в то время в Японии чин вице-адмирала. Правительство поручало ему добиваться «обмена» принадлежавшей России южной части Сахалина на русскую же территорию Курильских островов. Основанием для такого рода сделки, по странной логике японских дипломатов, являлось утверждение, что территория островов по площади равна половине Сахалина.
Такэаки продемонстрировал на переговорах поистине фантастические способности манипулирования вопросами международного права и сполна воспользовался неосведомленностью русских дипломатов. Вначале он заявил, что дружественный характер отношений с Россией имеет для Японии гораздо большее значение, чем с какой-либо другой страной: «Можно ожидать, что с увеличением населения на прибрежьях Тихого океана развитие тамошней торговли и промышленности принесет значительные выгоды как для Японии, так и для России». Однако из этих вполне справедливых замечаний делался вывод, явно противоположный сказанному. Такэаки старался доказать, что для укрепления отношений Россия должна согласиться на установление границы на Сахалине по Татарскому проливу, то есть отдать Японии южную часть острова или его целиком. Стремоухов настаивал на проведении границы по проливу Лаперуза. Тогда Такэаки предложил «обмен» южной части Сахалина на русскую же территорию Курильских островов, назвав это «компенсацией». Русское Министерство иностранных дел фактически согласилось.
Стремоухов сообщил о согласии царского правительства передать Японии за ее отказ от всяких притязаний на южную часть Сахалина всю гряду Курильских островов, которая по размеру значительно превосходила «уходящие» сахалинские земли. Кроме того, передача Курильской гряды японцам вела к существенному ослаблению обороноспособности России на Дальнем Востоке, лишала Россию удобных выходов из Охотского моря в Тихий океан.
25 апреля был подписан трактат об «обмене». В дополнение к статье 4 появилась декларация о компенсации за движимое и недвижимое имущество японцев на юге Сахалина.
Каковы причины столь огромных уступок царского правительства Японии в 1874–1875 годах?
Основной задачей внешней политики царизм считал восстановление и укрепление своего влияния на Ближнем Востоке и в Европе. Отечественные дипломаты недооценивали заинтересованность Японии в урегулировании отношений с Россией. Сказывалась неосведомленность о подлинных целях японской внешней политики, борьбе различных группировок в правящих классах Японии. И на переговорах русские переговорщики допустили грубую дипломатическую ошибку, повлекшую за собой стратегический просчет.
В отличие от Симодского трактата 1855 года Петербургский договор был подписан на очень выгодных для японцев условиях. Он фактически стал первым, когда небольшая, но динамично развивающаяся азиатская страна выступила на равных с крупнейшей европейской державой.
Для России договор стал просчетом исторической важности. Хотя он был представлен как «обменный», в действительности закреплял передачу всех Курил в обмен на признание Японией де-юре российских прав на Сахалин, который и так по факту принадлежал нам. Более того, после того как в 1875 году Япония получила во владение гряду протяженностью более 1200 километров, Россия фактически лишилась выхода в Тихий океан. Страна Ниппон, имперские амбиции которой росли, фактически обрела возможность в любой момент начать морскую блокаду Сахалина и всей дальневосточной России, чем и не преминула воспользоваться в войне 1905 года, когда японские солдаты с острова Шумшу высадились на Камчатке.
Японское правительство справедливо расценило заключение Петербургского трактата как свою дипломатическую победу. Он сохранял силу вплоть до 1905 года, когда был подписан Портсмутский мирный договор, по которому Россия уступала победившей в войне Японии все Куpилы и Южный Сахалин.
Информация