Европа отказалась от собственной армии. Что дальше?
Правительства стран Европейского союза утвердили план по развитию военного сотрудничества, не предусматривающий создание общеевропейской армии.
План по имплементации новой оборонной стратегии ЕС включает создание организации, которая будет осуществлять планирование учений и управление постоянными миссиями в кризисных регионах. Однако «за бортом» остались более масштабные предложения Брюсселя по укреплению совокупного военного потенциала европейских стран и финансированию совместных оборонных проектов.
Несмотря на то, что переговоры о создании «европейской армии» ни к чему не привели, высшие должностные лица Европейского союза заявляют о приверженности курсу на превращение этого интеграционного образования в самостоятельный полюс безопасности.
Федерика Могерини, верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности, назвала соглашение «качественным скачком». Однако сторонники более интенсивной интеграции в границах Европы оценили его скептически. Так, министр иностранных дел Италии Паоло Джентилони назвал новую оборонную политику Евросоюза лишь «маленьким шагом в очень важном стратегическом направлении».
Достижение консенсуса в ЕС – процесс непростой, учитывая количество его членов и разнонаправленность их интересов. Предметом спора, как правило, являются рост военных расходов и наращивание военного потенциала. Новая политика в области безопасности не подразумевает создание командных структур, на которых настаивали некоторые страны, и подчиняющейся им армии – хотя у последнего пункта никогда не было большого числа сторонников. К тому же, некоторые страны до сих пор не продвинулись в обсуждении проектов по созданию систем вооружений тех видов, которые Европа по-прежнему вынуждена закупать у США.
По сути, новый оборонный план ЕС фокусируется на оптимизации структур управления военной подготовкой и учениями, оставив совместное военное планирование в компетенции соответствующих подразделений НАТО. Даже о проведении миротворческих или иных военных операций речь не идет.
Впрочем, вряд ли сторонникам идеи создания единой армии, в первую очередь Германии и Франции, можно было всерьез рассчитывать на успех, ведь к настоящему моменту еще не в полной мере реализован проект боевых групп ЕС – прообраза общей армии – общей численностью приблизительно в 1500 человек, предназначенных для урегулирования кризисов. Эти группы комплектуются странами-членами Евросоюза таким образом, чтобы в любой момент в распоряжении имелось боеготовое подразделение. Однако за более чем 10 лет существования они так и не были применены, поскольку европейские страны не хотели платить за это.
Сотрудничество в военной сфере в рамках Евросоюза не складывается уже давно. В прошлом многие предложения отклоняла Великобритания, которая традиционно предпочитает развитие тесного взаимодействия под эгидой Организации Североатлантического договора. Кроме того, во время предвыборной кампании в США тогда еще кандидат в президенты страны Дональд Трамп поставил под сомнение значимость НАТО и заявил, что при его администрации поддержка европейских стран со стороны Вашингтона будет зависеть от размеров их оборонных бюджетов. Сейчас, после выхода Туманного Альбиона из состава ЕС и победы Трампа на выборах, казалось бы, появился новый импульс для создания того, что европейские чиновники называют «стратегической автономией», то есть способности действовать независимо от других крупных держав. Однако для этого сохраняются определенные препятствия.
Самым важным из них является проблема финансирования. В момент создания НАТО Европа лежала в руинах после Второй мировой войны, поэтому было очевидно, что Соединенным Штатам придется взять на себя большую часть расходов. Но с течением времени это бремя постепенно перекладывалось на плечи европейцев. Проблема обострилась, когда на рубеже веков европейские союзники резко сократили оборонные расходы, вынуждая США повышать свой вклад в финансирование НАТО. Казалось бы, зачем европейцам в таком случае тратить средства на оборону, если они имеют безусловную поддержку со стороны Вашингтона? В результате на США приходится 70% совокупного бюджета Североатлантического альянса, то есть больше, чем на всех европейских союзников вместе взятых.
В связи с этим неудивительно, что «младшие братья» Вашингтона опасаются, что США перестанут оплачивать их оборону из собственного кармана и открыто говорят об этом. Так, министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйро заявил: «Среди рисков – возможный возврат к изоляционизму. Это старая американская традиция, которая не закончится ничем хорошим ни для США, ни для остального мира».
Можно предположить, что теперь европейские страны быстрее начнут повышать свои расходы на военные нужды. Но если Трамп продолжит настаивать, что НАТО не основано на взаимном доверии, а представляет из себя группу стран, стремящихся спихнуть друг на друга оплату по счетам, то он может отдалить от себя европейских союзников настолько, что союза не останется вовсе.
Разочарование стран-членов ЕС в трансатлантическом партнерстве уже начало проявляться. Та же Могерини заявила, что если Трамп откажется разделять базовые европейские принципы и интересы, то Брюссель будет проводить свою внутреннюю политику, не оглядываясь на то, что происходит в Вашингтоне. Вариантом для Европы является альтернатива НАТО, ядром которой стала бы общеевропейская армия. Однако политической воли для подобного проекта нет и в ближайшем будущем не предвидится. Если нынешний тренд на отстранение от коллективных интересов продолжится, то европейские страны, скорее всего, сосредоточатся на национальной, а не общей обороне. Иначе говоря, каждый сам за себя.
В общем, в очередной раз подтвердилось отсутствие какой-либо политической субъектности у европейских стран, яркой иллюстрацией которого является высказывание бывшего генсека НАТО Расмуссена о том, что США должны взять на себя роль «мирового полицейского». Только любым способом лечь под «большого брата» уже не получается.
Информация