Поляки празднуют юбилей «чуда над Вислой»
В эти августовские дни новоиспеченный президент Польши Бронислав Коморовский, правительство и Сейм поздравляют своих соотечественников с 90-летием победы под Варшавой армии Юзефа Пилсудского над войсками Красной армии.
Поскольку в польском активе не так много торжественных дат – все больше годовщины разделов, расстрелов и прочих национальных катастроф, этот юбилей отмечается с особой помпой. Особую торжественность моменту предает его откровенно русофобский характер – еще бы, ведь победа была одержана над «пшеклентными москалями»! Что характерно, минувшую в этом же году 65-летнюю годовщину освобождения Варшавы (а также Кракова, Гданьска, Познании и других городов) от немецких оккупантов, за которое сложили головы сотни тысяч все тех же «москалей», в Польше предпочли вовсе не заметить.
А вот с пресловутым «чудом на Висле» 1920 года поляки не только носятся, как известный персонаж с писаной торбой, но всячески еще и подчеркивают его «всемирно-историческое значение».
«Битва имела для Польши огромное значение, поскольку она сохранила независимость нашей страны. Если бы Польша проиграла, то на нее обрушились бы все несчастья, которые позже обрушились на советскую Украину, Белоруссию — красный террор, ЧК, коллективизация, голодомор. Польская армия поставила тогда непреодолимый барьер на пути расширения коммунизма. Если бы тогда коммунизм прошел через Польшу, то у него были бы большие шансы распространиться на всю Европу»,— говорит польский историк, профессор Томаш Налэнч, слова которого приводит радио «Свобода».
Еще более апокалиптическую картину пан Наленч живописует в статье «Если бы победили Советы... « («Tygodnik Powszechny», Польша). Всю статью желающий посмеяться может прочесть на «Голосе России». В двух словах же скажем – по утверждениям Наленча, если бы не польская доблесть, орды кровавых большевиков уже в 1920 году вышли бы к Ла-Маншу и Гибралтарскому проливу. Так гусь спас Рим, то есть Польша – Европейскую демократическую цивилизацию.
Стоит помянуть, что, несмотря на все «несчастья», которые согласно Наленчу несет «московский большевизм», сам он большую часть своей жизни прожил в управляемой коммунистами Польской Народной Республике. Причем, несмотря на «красный террор, ЧК, коллективизация, голодомор», прожил отнюдь не в подполье или концлагере, а успешным партийцем, университетским преподавателем с профессорской степенью, и регулярным автором советского издательства «Политическая литература».
Доводилось и почитывать книжку «Дарья и Томаш Наленч. Юзеф Пилсудский. Легенды и факты.— М., 1990». Там пан (или, тогда еще «товарищ») Наленч со своей пани Дарьей весьма аргументировано разоблачают нынешнего национального героя Пилсудского в авантюризме, измене делу марксизма, клинической русофобии и диктаторских устремлениях.
Еще больше умиляют польские страдания о судьбе Украины и Белоруссии. Режим, который поляки установили на отошедших по Рижскому миру (1921г.) территориях этих земель, даже русофобствующие «руховцы» и «беэнэфовцы» характеризовали как «этноцид».
По сути, если уж вспоминать о победе над «красными» в августе 1920 года, почему бы не вспомнить, что сама война началась с польского вторжения на Украину и Белоруссию.
Поляки и сейчас не стесняются признавать, что едва в 1918 году была провозглашено восстановление независимости Польши, они тут же потребовали «исторических границ 1772 года». Проще говоря – восточной границей Польши должны были стать Западная Двина и Днепр, а также Балтийское и Черное «можа».
Такие польские аппетиты шокировали даже покровительствующий ей Верховный Совет Антанты, и лорд Керзон (как уже неоднократно рассказывал КМ.RU) умерить свои аппетиты, и ограничиться этнографическими границами проживания сугубо польского населения. Отсюда и появилась знаменитая «линия Керзона», по которой сегодня, большей частью, и проходит граница Польши с Украиной и Белоруссией.
Любопытно, однако, что хотя, как каждому очевидно, лорд Керзон не был ни членом Политбюро, ни Совнаркома, за эту линию в Польше обижены именно на Москву. Впрочем, украинские националисты, как ни странно тоже на нее обижены — мол, надо было больше «исторических украинских земель» оттяпать у Польши. Но, опять же, претензии не по адресу – жалуйтесь на британского лорда.
В отличие от современных польских (да и украинских) «патриотов», способных в основном лишь на злобное тявканье, упомянутый выше Юзеф Пилсудский, отдадим ему должное, оказался парнем куда более решительным. На Верховный совет Антанты и лорда с его линией он решительно наплевал, и сам решил поправить линию государственных границ. В соответствии с собственным пониманием их справедливости.
Еще в 1919 году его войска заняли почти всю Белоруссию, разгромили Западно-украинскую республику в Галиции, зашли даже в Латвию и Литву. В России в разгаре было противоборство «красных» и «белых», и на польские действия те и другие могли реагировать лишь нотами протеста – которые в Варшаве никто и не читал, потому что ни «красного», ни «белого» правительства России Польша не признавала.
Впрочем, Пилсудский полагал, что победа «красных» для Польши предпочтительнее – и фактически помог им разгромить армии генерала Деникина. Последний, как отлично понимал Пилсудский, польских территориальных захватов не признает. А большевики – ведь «пролетарии не имеют границ», вполне могут на это и пойти. И действительно, в начале 1920 года большевики предложили Польше мир, фактически уступая им Белоруссию. Но Пилсудскому этого показалось мало, и в мае 1920 его войска стремительным натиском взяли Киев.
Вот тут большевики взялись за него более серьезно – хотя они еще вели ожесточенные бои с Врангелем, большие их силы были отвлечены в Сибири и Туркестане, да и по все России шло антибольшевистское повстанческое движение. Страна находилась в полном экономическом коллапсе. А несовершенство системы «военного коммунизма» признал даже ее основатель Лев Давыдович Троцкий. Тем не менее, перебросив из Сибири и Северного Кавказа войска, испытанные в боях с армиями Колчака и Деникина, красное командование сумело несколько усилить достаточно слабые войска Юго-Западного и Западного фронтов.
Надо сказать, что в отличие от перекинутых с юга и востока частей, войска Западного фронта большевиков были ниже всякой критики. Состояли они в основном из бывших так называемых «войск завесы», то есть тех, кому просто некуда было идти после развала старой армии, или кто хотел найти там хотя бы кормежку и одежду. В отличие от войск Южного и Восточного фронтов, в боевых действиях они почти не участвовали. Прибытие таких частей, как 1-я конная армия, 3-й кавкорпус Гая, 27-я Краснознаменная Омская дивизия, и ряд других, изменили ситуацию на польском фронте. Например, только в войска Западного фронта (командование которым было поручено Михаилу Тухачевскому) и только в июне 1920 года поступило более 58 тыс. человек пополнения. В период подготовки решительного наступления в Белоруссии на фронт прибыло 8 стрелковых дивизий, 4 стрелковые бригады, 1 кавалерийская бригада и эскадрон. Также существенно были пополнены и войска Юго-Западного фронта Александра Егорова. В результате в ходе ожесточенных боев в июне-июле 1920 года польские войска были разбиты и в Белоруссии, и на Украине, и красные армии пошли в контрнаступление.
Тогда-то и Реввоенсоветом (во главе с Троцким), и командованием фронтов и были выдвинуты эти громкие лозунги «Вперед, на Варшаву! Вперед, на Берлин! Да здравствует мировая революция!», которые так любят припоминать и по сей день. Хотя, конечно, это был полный авантюризм – какой там поход на Берлин, если Красная армия почти год не могла справиться с одним врангелевским Крымом.
Про многочисленные ошибки красного командования, и Тухачевского, и главкома Сергея Каменева, и про несогласованные с ними действия командовавшего Юго-Западным фронтом Егорова (к которому обычно принято подверстывать и Сталина, бывшего там членом РВС) написано немало. Авантюристичность действий Тухачевского, растянувшего коммуникации, разбросавшего войска и потерявшего ими управление, признавалась даже его апологетами. А чего стоит такое «новаторство» Тухачевского, как полный отказ от резервов: все, что есть – надо сразу бросать в бой, считал он Не будем отрицать и стойкости, и патриотического подъема, проявленных поляками, когда враг оказался у ворот их столицы (несмотря на весь авантюризм их политического руководства).
С учетом всех этих факторов «чудо на Висле» оказалось вполне закономерным. Когда поляки в районе Вепжа 16 августа перешли в контрнаступление, они на направлении главного удара чуть ли не впятеро превосходили противостоящую им группу советских войск. И хотя в целом численность войск с обеих сторон была примерно равной, большая часть красных частей успела так глубоко продвинуться на правом фланге наступления, что после прорыва в центре они уже к 17–18 августа оказались в полном окружении, на сотни верст оторванными от своих тылов. С огромными потерями к 25 августа остатки 15-й, 3-й и 16-й советских армий прорвались в районы Белостока и восточнее Брест-Литовска. А 4-я армия с 3-м конным корпусом и две дивизии 15-й армии не смогли пробиться, и были вынуждены уйти на интернирование в Восточную Пруссию.
Собственно, после этого сражения результат войны был практически предопределен. И хотя, с одной стороны, еще звучали заявления о новом броске к мировой революции, а с другой – о границах от «можа» и до «можа», на верхах и в Москве, и в Варшаве понимали, что это уже утопии. В октябре 1920 года в Риге стороны достаточно быстро договорились о перемирии, определив границы примерно сложившейся к тому времени линии фронта. В марте 1921 года эти границы были утверждены Рижским миром.
Поляки, при этом «кинули» украинских самостийников Петлюры (признанного ими легитимным правительством Украины), согласившись с советской стороной не допускать их до переговоров. Впрочем, большевики оказали ответную любезность, когда, ссылаясь на постановление Верховного совета Антанты об автономии для Восточной Галиции, на переговоры в Риге попытались пробиться представители разгромленной Западно-Украинской Народной республики. Поляки отказались их пустить даже на порог, в чем советские представители оказались с ними полностью солидарны.
Поскольку в польском активе не так много торжественных дат – все больше годовщины разделов, расстрелов и прочих национальных катастроф, этот юбилей отмечается с особой помпой. Особую торжественность моменту предает его откровенно русофобский характер – еще бы, ведь победа была одержана над «пшеклентными москалями»! Что характерно, минувшую в этом же году 65-летнюю годовщину освобождения Варшавы (а также Кракова, Гданьска, Познании и других городов) от немецких оккупантов, за которое сложили головы сотни тысяч все тех же «москалей», в Польше предпочли вовсе не заметить.
Справка
Несмотря на взятые согласно Рижскому миру обязательства не поддерживать вооруженную антиправительственную деятельность на сопредельных территориях, поляки в 1921-1924гг. помогали отрядам сторонников Савинкова, Петлюры, и Булак-Балаховича вести боевые действия против Советской власти. Со своей стороны, Разведуправление РККА до 1925 года поддерживало партизанскую деятельность в Западной Белоруссии отрядов Орловского, Ваупшасова и других.
Несмотря на взятые согласно Рижскому миру обязательства не поддерживать вооруженную антиправительственную деятельность на сопредельных территориях, поляки в 1921-1924гг. помогали отрядам сторонников Савинкова, Петлюры, и Булак-Балаховича вести боевые действия против Советской власти. Со своей стороны, Разведуправление РККА до 1925 года поддерживало партизанскую деятельность в Западной Белоруссии отрядов Орловского, Ваупшасова и других.
А вот с пресловутым «чудом на Висле» 1920 года поляки не только носятся, как известный персонаж с писаной торбой, но всячески еще и подчеркивают его «всемирно-историческое значение».
«Битва имела для Польши огромное значение, поскольку она сохранила независимость нашей страны. Если бы Польша проиграла, то на нее обрушились бы все несчастья, которые позже обрушились на советскую Украину, Белоруссию — красный террор, ЧК, коллективизация, голодомор. Польская армия поставила тогда непреодолимый барьер на пути расширения коммунизма. Если бы тогда коммунизм прошел через Польшу, то у него были бы большие шансы распространиться на всю Европу»,— говорит польский историк, профессор Томаш Налэнч, слова которого приводит радио «Свобода».
Еще более апокалиптическую картину пан Наленч живописует в статье «Если бы победили Советы... « («Tygodnik Powszechny», Польша). Всю статью желающий посмеяться может прочесть на «Голосе России». В двух словах же скажем – по утверждениям Наленча, если бы не польская доблесть, орды кровавых большевиков уже в 1920 году вышли бы к Ла-Маншу и Гибралтарскому проливу. Так гусь спас Рим, то есть Польша – Европейскую демократическую цивилизацию.
Стоит помянуть, что, несмотря на все «несчастья», которые согласно Наленчу несет «московский большевизм», сам он большую часть своей жизни прожил в управляемой коммунистами Польской Народной Республике. Причем, несмотря на «красный террор, ЧК, коллективизация, голодомор», прожил отнюдь не в подполье или концлагере, а успешным партийцем, университетским преподавателем с профессорской степенью, и регулярным автором советского издательства «Политическая литература».
Доводилось и почитывать книжку «Дарья и Томаш Наленч. Юзеф Пилсудский. Легенды и факты.— М., 1990». Там пан (или, тогда еще «товарищ») Наленч со своей пани Дарьей весьма аргументировано разоблачают нынешнего национального героя Пилсудского в авантюризме, измене делу марксизма, клинической русофобии и диктаторских устремлениях.
Еще больше умиляют польские страдания о судьбе Украины и Белоруссии. Режим, который поляки установили на отошедших по Рижскому миру (1921г.) территориях этих земель, даже русофобствующие «руховцы» и «беэнэфовцы» характеризовали как «этноцид».
По сути, если уж вспоминать о победе над «красными» в августе 1920 года, почему бы не вспомнить, что сама война началась с польского вторжения на Украину и Белоруссию.
Поляки и сейчас не стесняются признавать, что едва в 1918 году была провозглашено восстановление независимости Польши, они тут же потребовали «исторических границ 1772 года». Проще говоря – восточной границей Польши должны были стать Западная Двина и Днепр, а также Балтийское и Черное «можа».
Такие польские аппетиты шокировали даже покровительствующий ей Верховный Совет Антанты, и лорд Керзон (как уже неоднократно рассказывал КМ.RU) умерить свои аппетиты, и ограничиться этнографическими границами проживания сугубо польского населения. Отсюда и появилась знаменитая «линия Керзона», по которой сегодня, большей частью, и проходит граница Польши с Украиной и Белоруссией.
Любопытно, однако, что хотя, как каждому очевидно, лорд Керзон не был ни членом Политбюро, ни Совнаркома, за эту линию в Польше обижены именно на Москву. Впрочем, украинские националисты, как ни странно тоже на нее обижены — мол, надо было больше «исторических украинских земель» оттяпать у Польши. Но, опять же, претензии не по адресу – жалуйтесь на британского лорда.
В отличие от современных польских (да и украинских) «патриотов», способных в основном лишь на злобное тявканье, упомянутый выше Юзеф Пилсудский, отдадим ему должное, оказался парнем куда более решительным. На Верховный совет Антанты и лорда с его линией он решительно наплевал, и сам решил поправить линию государственных границ. В соответствии с собственным пониманием их справедливости.
Еще в 1919 году его войска заняли почти всю Белоруссию, разгромили Западно-украинскую республику в Галиции, зашли даже в Латвию и Литву. В России в разгаре было противоборство «красных» и «белых», и на польские действия те и другие могли реагировать лишь нотами протеста – которые в Варшаве никто и не читал, потому что ни «красного», ни «белого» правительства России Польша не признавала.
Впрочем, Пилсудский полагал, что победа «красных» для Польши предпочтительнее – и фактически помог им разгромить армии генерала Деникина. Последний, как отлично понимал Пилсудский, польских территориальных захватов не признает. А большевики – ведь «пролетарии не имеют границ», вполне могут на это и пойти. И действительно, в начале 1920 года большевики предложили Польше мир, фактически уступая им Белоруссию. Но Пилсудскому этого показалось мало, и в мае 1920 его войска стремительным натиском взяли Киев.
Вот тут большевики взялись за него более серьезно – хотя они еще вели ожесточенные бои с Врангелем, большие их силы были отвлечены в Сибири и Туркестане, да и по все России шло антибольшевистское повстанческое движение. Страна находилась в полном экономическом коллапсе. А несовершенство системы «военного коммунизма» признал даже ее основатель Лев Давыдович Троцкий. Тем не менее, перебросив из Сибири и Северного Кавказа войска, испытанные в боях с армиями Колчака и Деникина, красное командование сумело несколько усилить достаточно слабые войска Юго-Западного и Западного фронтов.
Надо сказать, что в отличие от перекинутых с юга и востока частей, войска Западного фронта большевиков были ниже всякой критики. Состояли они в основном из бывших так называемых «войск завесы», то есть тех, кому просто некуда было идти после развала старой армии, или кто хотел найти там хотя бы кормежку и одежду. В отличие от войск Южного и Восточного фронтов, в боевых действиях они почти не участвовали. Прибытие таких частей, как 1-я конная армия, 3-й кавкорпус Гая, 27-я Краснознаменная Омская дивизия, и ряд других, изменили ситуацию на польском фронте. Например, только в войска Западного фронта (командование которым было поручено Михаилу Тухачевскому) и только в июне 1920 года поступило более 58 тыс. человек пополнения. В период подготовки решительного наступления в Белоруссии на фронт прибыло 8 стрелковых дивизий, 4 стрелковые бригады, 1 кавалерийская бригада и эскадрон. Также существенно были пополнены и войска Юго-Западного фронта Александра Егорова. В результате в ходе ожесточенных боев в июне-июле 1920 года польские войска были разбиты и в Белоруссии, и на Украине, и красные армии пошли в контрнаступление.
Тогда-то и Реввоенсоветом (во главе с Троцким), и командованием фронтов и были выдвинуты эти громкие лозунги «Вперед, на Варшаву! Вперед, на Берлин! Да здравствует мировая революция!», которые так любят припоминать и по сей день. Хотя, конечно, это был полный авантюризм – какой там поход на Берлин, если Красная армия почти год не могла справиться с одним врангелевским Крымом.
Про многочисленные ошибки красного командования, и Тухачевского, и главкома Сергея Каменева, и про несогласованные с ними действия командовавшего Юго-Западным фронтом Егорова (к которому обычно принято подверстывать и Сталина, бывшего там членом РВС) написано немало. Авантюристичность действий Тухачевского, растянувшего коммуникации, разбросавшего войска и потерявшего ими управление, признавалась даже его апологетами. А чего стоит такое «новаторство» Тухачевского, как полный отказ от резервов: все, что есть – надо сразу бросать в бой, считал он Не будем отрицать и стойкости, и патриотического подъема, проявленных поляками, когда враг оказался у ворот их столицы (несмотря на весь авантюризм их политического руководства).
С учетом всех этих факторов «чудо на Висле» оказалось вполне закономерным. Когда поляки в районе Вепжа 16 августа перешли в контрнаступление, они на направлении главного удара чуть ли не впятеро превосходили противостоящую им группу советских войск. И хотя в целом численность войск с обеих сторон была примерно равной, большая часть красных частей успела так глубоко продвинуться на правом фланге наступления, что после прорыва в центре они уже к 17–18 августа оказались в полном окружении, на сотни верст оторванными от своих тылов. С огромными потерями к 25 августа остатки 15-й, 3-й и 16-й советских армий прорвались в районы Белостока и восточнее Брест-Литовска. А 4-я армия с 3-м конным корпусом и две дивизии 15-й армии не смогли пробиться, и были вынуждены уйти на интернирование в Восточную Пруссию.
Собственно, после этого сражения результат войны был практически предопределен. И хотя, с одной стороны, еще звучали заявления о новом броске к мировой революции, а с другой – о границах от «можа» и до «можа», на верхах и в Москве, и в Варшаве понимали, что это уже утопии. В октябре 1920 года в Риге стороны достаточно быстро договорились о перемирии, определив границы примерно сложившейся к тому времени линии фронта. В марте 1921 года эти границы были утверждены Рижским миром.
Поляки, при этом «кинули» украинских самостийников Петлюры (признанного ими легитимным правительством Украины), согласившись с советской стороной не допускать их до переговоров. Впрочем, большевики оказали ответную любезность, когда, ссылаясь на постановление Верховного совета Антанты об автономии для Восточной Галиции, на переговоры в Риге попытались пробиться представители разгромленной Западно-Украинской Народной республики. Поляки отказались их пустить даже на порог, в чем советские представители оказались с ними полностью солидарны.
- Максим Хрусталев
- http://news.km.ru" rel="nofollow">http://news.km.ru
Информация