Самураи… оставшиеся в джунглях!
Вторая мировая война, завершившаяся для всего человечества в 1945 году, не закончилась для солдат японской армии. Надолго укрывшись в лесах, они потеряли счет времени, и были твердо уверены, что война все еще продолжается.
Верный солдат Хироо Онода
События той поры развивались в южной части острова Минданао, одного из островов филиппинского архипелага. Началось все с того, что в труднопроходимых джунглях обнаружили лейтенанта, ефрейтора и еще нескольких воинов бывшей японской императорской армии. Они скрывались там еще со времен окончания Второй мировой войны. Причина пребывания в лесном массиве была банальной: воины ушли в леса из-за страха быть наказанными за самовольное оставление боевых позиций. Скрывавшиеся от наказания воины и не предполагали, что Вторая мировая война давно уже кончилась.
А вот таким он стал в старости!
В настоящее время эти «сильно пожилые дезертиры», которым уже давно исполнилось 80 лет, ждут решения местной власти, которая в раздумьях: по каким законам судить этих воинов, нарушивших кодекс чести самурая? А стоит ли вообще за давностью лет судить провинившихся?
Еще один случай, когда там же на Филиппинах нашли бывшего лейтенанта 87 лет, а с ним бывшего ефрейтора 83 лет от роду. Чисто случайно их обнаружила филиппинская контрразведка, ведущая операции в этой местности. Лейтенант Иосио Ямакаве и ефрейтор Цудзуки Накаути когда-то несли службу в пехотной дивизии императорской армии. В 1944 году она высадилась на острове Минданао. В результате интенсивных бомбардировок американской авиации часть понесла значительные потери. Всех уцелевших в той операции потом отправили в Японию, но несколько воинов не успели прибыть вовремя и невольно стали дезертирами. Скрываясь все эти десятилетия в джунглях оставшиеся в живых, практически одичавшие от постоянного проживания в лесу, лейтенант и ефрейтор все еще боятся военного трибунала, а потому и опасаются возвращения на родину. Как-то случайно они встретились с японцем, который разыскивал могилы погибших солдат на острове. По его рассказам, Ямакава и Накаути располагают бумагами, подтверждающими их личности.
Таким Хироо пошел воевать (слева), а вот таким он сдался (справа).
Ямакава и Накаути не единственные, кто попал в леса в военное время. Солдат императорской армии, не предполагавших, что война давно закончилась, и раньше встречали в труднопроходимых районах островов Тихого океана. Так, в 1974 году младший лейтенант Хироо Онода был найден в лесах острова Лубанг. А двумя годами раньше, в 1972 году, на острове Гуам нашли рядового-пехотинца.
Говорят, что по джунглям Филиппин до сей поры бродят десятки «затерянных» солдат.
Безгранично преданные своему императору и кодексу чести самураев, они многие-многие годы продолжали хорониться в джунглях, выбрав полуголодную, дикую жизнь взамен позору плена. Многие японские воины так и скончались в тропических дебрях, уверенными в том, что Вторая мировая все еще продолжается.
Хироо с солдатами филиппинской армии.
Воины императорской армии были потомками самураев. А у самураев, как говорилось выше, был свой кодекс чести, в котором были прописаны правила, которые должен неукоснительно выполнять каждый воин, и прежде всего: безоговорочное повиновение своим командирам, служение императору и смерть в бою. Плен для самурая был немыслим. Лучше умереть, чем сдаться!
Бесстрашные воины погибали сотнями тысяч. Немало было и таких, кто предпочитал самоубийство плену. Тем более что самурайский кодекс именно это и предписывал делать настоящим воинам. Рассеявшись по бесчисленным островам, солдаты и знать не знали о капитуляции японской армии, и потому предпочитали жизнь в лесу позорному плену. Эти воины не ведали про атомные бомбежки городов их маленькой родины, и про ужасные авианалеты на Токио, превратившие город в руины, тоже не знали.
В тропическую глушь, естественно, не дошли вести о подписанном на американском линкоре «Миссури», находившегося в Токийском заливе, акте о капитуляции Японии и последующей за тем оккупации. Изолированные от всего мира воины свято верили, что они еще повоюют.
Легенды о воинском легионе, потерявшемся где-то в непроходимых лесах, еще многие годы передавались из уст в уста. Деревенские охотники рассказывали, что видели в зарослях «людей-дьяволов», которые живут как дикие звери. В Индонезии их прозвали «желтыми людьми», которые ходят по лесам.
Ровно через 16 лет после капитуляции Японии, в 1961 году, из труднопроходимых лесных зарослей Гуама «материализовался» солдат – Ито Масаси. Он вышел, чтобы сдаться. Каково было удивление Масаси, что то время, в котором он жил до 1945 года, стало совершенно другим. Война закончилась, мир стал другим, непривычным, чужим. Да и сдаваться-то, собственно говоря, было некому. Рядовой Масаси пропал в тропиках 14 октября 1944 года. Решив зашнуровать ботинок покрепче, Ито отстал от своих. Как оказалось, это спасло ему жизнь. Колонна без Масаси ушла далеко вперед и попала в засаду, организованную солдатами австралийской армии. Услышав стрельбу, отставший Масаси вместе с соратником, капралом Ироки Минакавой, упали на лесную подстилку. Пока за деревьями раздавалась стрельба, они ползком удалялись все глубже в лес. Вот так и началась их «робинзонада» длиной в целых шестнадцать лет...
Поначалу за «дезертирами» охотились бойцы союзной армии, затем – деревенские с собаками (но те, похоже, охотились за «людьми-дьяволами»). Но Масаси и Минакава были очень осторожны. Для собственной безопасности был придуман особый, бесшумный, а потому, весьма надежный язык. Это были специальные пощелкивания пальцами, либо просто сигналы руками.
Вначале рядовой и капрал доедали свой солдатский паек, потом очередь дошла до личинок насекомых, которых выискивали под древесной корой. Питьем служила дождевая вода, которую собирали в плотные банановые листья, да еще жевали съедобные коренья. Так они перешли на пищу, которую сейчас назвали бы «подножным кормом». Змеи, которых получалось изловить силками, тоже были неплохим источником белка.
Свое нехитрое жилище они соорудили, выкопав его в земле и забросав сверху ветками деревьев. На пол набросали сухой листвы. Рядом было вырыто несколько ям, утыканных с острыми кольями – это были ловушки для дичи.
Долгих восемь лет скитались они по джунглям. Позже Масаси вспоминал: «За время скитаний мы натыкались на другие такие же группы японских солдат, которые, как и мы, продолжали верить, что война продолжается. Я знал, что должен остаться в живых, чтобы выполнить свой долг – продолжать борьбу». Японцы остались в живых лишь потому, что наткнулись на заброшенную свалку.
Эта свалка спасла жизнь не одному сбежавшему воину. Весьма неэкономные янки отправляли в отходы кучу всевозможной снеди. На этой же свалке японцы нашли консервные банки, которые немедленно были приспособлены под посуду. Швейные иглы они смастерили из кроватных пружин, а на постельное белье пошли тенты. Море дало им так не достающую соль. По ночам они с банками выбирались на морской берег, набирали морскую воду, а затем выпаривали из нее соль.
Серьезным испытанием для японцев стал, как оказалось, ежегодный сезон дождей: целых два месяца кряду они сидели в укрытиях, с тоской взирая на льющиеся с неба потоки воды, которые, казалось, никогда не закончатся. Из еды были только ягоды да мерзкие лягушки. Масаси признавался потом, что обстановка в хижине была очень непростой.
После десяти лет почти первобытной жизни они обнаружат на острове листовки. Листовки были отпечатаны от имени японского генерала, который призывал сдаться всех засевших в лесах воинов. Масаси не сомневался, что это хитрый ход, приманка для беглецов. Возмущению Ито не было предела: «За кого они нас принимают?! Я ведь давал клятву моему императору, он был бы разочарован в нас».
Меч Хироо
Как-то ранним утром Минакава надел деревянные сандалии, сделанные своими руками, и отправился охотиться. Минули сутки, а он все не возвращался. Масаси почувствовал неладное. «Я сознавал, что не проживу без него, – вспоминал он. – Разыскивая друга, я облазил все джунгли. Абсолютно случайно наткнулся на вещи Минакавы: рюкзак и сандалии. Отчего-то была уверенность, что его взяли американцы. Тут над моей головой пронесся самолет, и я бросился бежать в джунгли, решив, что лучше умереть, чем сдаться врагу. Поднявшись на гору, я разглядел четверых американцев, которые ждали меня. С ними был и Минакава, которого узнать было чрезвычайно трудно: тщательно выбритое лицо кардинально изменило его. Ироки рассказал, что, продираясь сквозь заросли джунглей, он вышел на людей, которые и уговорили его сдаться. Он же и рассказал, что война давно уже закончилась. Однако понадобилось много месяцев, чтобы я окончательно поверил в это. Еще бóльшим потрясением была фотография моей собственной могилы в Японии с надгробной надписью, гласившей, что я убит в бою. Разум отказывался понимать происходящее. Казалось, что жизнь прожита зря. Но мои потрясения на этом закончились. Вечером мне предложили помыться в горячо натопленной бане. Большего счастья я не испытывал. В завершение, впервые за столько лет, я лег спать в чистую постель и уснул абсолютно счастливый!».
Но это еще не конец истории. Оказывается, были японские воины, прожившие в джунглях много дольше, чем Масаси. Пример тому сержант императорской армии Чоичи Икои, проходивший службу на Гуаме.
Во время штурма острова американцами морской пехотинец Чоичи потихоньку исчез из полка и укрылся у подножия гор. Он тоже, как и Масаси, находил листовки с призывом сдаваться. Но преданный своему народу и императору воин отказывался в это верить.
Жил сержант в полном одиночестве. Скудное питание его состояло лишь из лягушек и крыс. Полностью обветшавшую, обтрепавшуюся одежду он заменил на «наряд» из коры и лыка. А заостренный кусок кремня служил ему бритвой.
Вот что поведал Чоичи Икои: «Бесконечное число дней и ночей я был совсем один! Как-то хотел криком прогнать змею, пробравшуюся в мое жилище, но вместо крика из горла вырвался лишь жалкий писк. Голосовые связки так много времени бездействовали, что теперь просто отказывались работать. После этого я стал ежедневно тренировать голос: распевал песенки или громко произносил молитвы».
Лишь в начале 1972 года сержанта чудом нашли охотники. На то время ему было 58 лет. Икои ведать не ведал об атомных бомбардировках японских городов, о капитуляции его родины. И только когда ему растолковали, что его уход в джунгли и проживание там оказались бессмысленными, он повалился на землю и зашелся в рыданиях.
Возмущение токийской общественности было столь велико, что правительство вынуждено было снарядить экспедицию на Филиппины, дабы вызволить всех оставшихся старых солдат из их хижин.
Самолеты тоннами разбрасывали над Филиппинами листовки, призывая солдат образумиться и выходить из своего добровольного заточения. Но воины-отшельники, как и раньше, не верили призывам и считали это вражеской провокацией.
В 1974 году на далеком филиппинском острове Лубанг из дебрей на свет Божий вышел к местным властям 52-летний лейтенант Хироо Онода. Шестью месяцами ранее Онода и его «однополчанин» Кинсики Козука устроили засаду на местный патруль, по ошибке приняв его за американский. В перестрелке Козука погиб, а схватить Оноду не удалось: он мгновенно растворился в непроходимых зарослях.
Мужество врага всегда вызывает уважение. На пресс-конференции с Хироо Онода.
Онода наотрез отказывался верить, что война давно кончилась. Вынуждены были даже доставить его давнего командира – никому не верил старый самурай. Онода горячо просил взять себе на память священный самурайский меч, когда-то закопанный на острове в далеком 1945 году.
Возвращение в мирную жизнь было для Оноды сильнейшим потрясением. Старый самурай, верный воин, попал совершенно в другое время. Он все время повторял, что в джунглях прячется великое множество таких же воинов, как и он. Что ему известны места, где они скрываются, их условные сигналы. Но эти воины никогда не придут на зов, поскольку решат, что он пал духом, сломался и сдался врагам. Скорее всего, в лесах они и найдут свою смерть.
Ну а в Японии состоялась весьма волнующая встреча Оноды с его старыми родителями. Отец, с волнением глядя на сына, произнес такие слова: «Я горжусь тобой! Ты поступил как истинный воин, слушая то, что подсказывало тебе сердце».
Верный солдат Хироо Онода
События той поры развивались в южной части острова Минданао, одного из островов филиппинского архипелага. Началось все с того, что в труднопроходимых джунглях обнаружили лейтенанта, ефрейтора и еще нескольких воинов бывшей японской императорской армии. Они скрывались там еще со времен окончания Второй мировой войны. Причина пребывания в лесном массиве была банальной: воины ушли в леса из-за страха быть наказанными за самовольное оставление боевых позиций. Скрывавшиеся от наказания воины и не предполагали, что Вторая мировая война давно уже кончилась.
А вот таким он стал в старости!
В настоящее время эти «сильно пожилые дезертиры», которым уже давно исполнилось 80 лет, ждут решения местной власти, которая в раздумьях: по каким законам судить этих воинов, нарушивших кодекс чести самурая? А стоит ли вообще за давностью лет судить провинившихся?
Еще один случай, когда там же на Филиппинах нашли бывшего лейтенанта 87 лет, а с ним бывшего ефрейтора 83 лет от роду. Чисто случайно их обнаружила филиппинская контрразведка, ведущая операции в этой местности. Лейтенант Иосио Ямакаве и ефрейтор Цудзуки Накаути когда-то несли службу в пехотной дивизии императорской армии. В 1944 году она высадилась на острове Минданао. В результате интенсивных бомбардировок американской авиации часть понесла значительные потери. Всех уцелевших в той операции потом отправили в Японию, но несколько воинов не успели прибыть вовремя и невольно стали дезертирами. Скрываясь все эти десятилетия в джунглях оставшиеся в живых, практически одичавшие от постоянного проживания в лесу, лейтенант и ефрейтор все еще боятся военного трибунала, а потому и опасаются возвращения на родину. Как-то случайно они встретились с японцем, который разыскивал могилы погибших солдат на острове. По его рассказам, Ямакава и Накаути располагают бумагами, подтверждающими их личности.
Таким Хироо пошел воевать (слева), а вот таким он сдался (справа).
Ямакава и Накаути не единственные, кто попал в леса в военное время. Солдат императорской армии, не предполагавших, что война давно закончилась, и раньше встречали в труднопроходимых районах островов Тихого океана. Так, в 1974 году младший лейтенант Хироо Онода был найден в лесах острова Лубанг. А двумя годами раньше, в 1972 году, на острове Гуам нашли рядового-пехотинца.
Говорят, что по джунглям Филиппин до сей поры бродят десятки «затерянных» солдат.
Безгранично преданные своему императору и кодексу чести самураев, они многие-многие годы продолжали хорониться в джунглях, выбрав полуголодную, дикую жизнь взамен позору плена. Многие японские воины так и скончались в тропических дебрях, уверенными в том, что Вторая мировая все еще продолжается.
Хироо с солдатами филиппинской армии.
Воины императорской армии были потомками самураев. А у самураев, как говорилось выше, был свой кодекс чести, в котором были прописаны правила, которые должен неукоснительно выполнять каждый воин, и прежде всего: безоговорочное повиновение своим командирам, служение императору и смерть в бою. Плен для самурая был немыслим. Лучше умереть, чем сдаться!
Бесстрашные воины погибали сотнями тысяч. Немало было и таких, кто предпочитал самоубийство плену. Тем более что самурайский кодекс именно это и предписывал делать настоящим воинам. Рассеявшись по бесчисленным островам, солдаты и знать не знали о капитуляции японской армии, и потому предпочитали жизнь в лесу позорному плену. Эти воины не ведали про атомные бомбежки городов их маленькой родины, и про ужасные авианалеты на Токио, превратившие город в руины, тоже не знали.
В тропическую глушь, естественно, не дошли вести о подписанном на американском линкоре «Миссури», находившегося в Токийском заливе, акте о капитуляции Японии и последующей за тем оккупации. Изолированные от всего мира воины свято верили, что они еще повоюют.
Легенды о воинском легионе, потерявшемся где-то в непроходимых лесах, еще многие годы передавались из уст в уста. Деревенские охотники рассказывали, что видели в зарослях «людей-дьяволов», которые живут как дикие звери. В Индонезии их прозвали «желтыми людьми», которые ходят по лесам.
Ровно через 16 лет после капитуляции Японии, в 1961 году, из труднопроходимых лесных зарослей Гуама «материализовался» солдат – Ито Масаси. Он вышел, чтобы сдаться. Каково было удивление Масаси, что то время, в котором он жил до 1945 года, стало совершенно другим. Война закончилась, мир стал другим, непривычным, чужим. Да и сдаваться-то, собственно говоря, было некому. Рядовой Масаси пропал в тропиках 14 октября 1944 года. Решив зашнуровать ботинок покрепче, Ито отстал от своих. Как оказалось, это спасло ему жизнь. Колонна без Масаси ушла далеко вперед и попала в засаду, организованную солдатами австралийской армии. Услышав стрельбу, отставший Масаси вместе с соратником, капралом Ироки Минакавой, упали на лесную подстилку. Пока за деревьями раздавалась стрельба, они ползком удалялись все глубже в лес. Вот так и началась их «робинзонада» длиной в целых шестнадцать лет...
Поначалу за «дезертирами» охотились бойцы союзной армии, затем – деревенские с собаками (но те, похоже, охотились за «людьми-дьяволами»). Но Масаси и Минакава были очень осторожны. Для собственной безопасности был придуман особый, бесшумный, а потому, весьма надежный язык. Это были специальные пощелкивания пальцами, либо просто сигналы руками.
Вначале рядовой и капрал доедали свой солдатский паек, потом очередь дошла до личинок насекомых, которых выискивали под древесной корой. Питьем служила дождевая вода, которую собирали в плотные банановые листья, да еще жевали съедобные коренья. Так они перешли на пищу, которую сейчас назвали бы «подножным кормом». Змеи, которых получалось изловить силками, тоже были неплохим источником белка.
Свое нехитрое жилище они соорудили, выкопав его в земле и забросав сверху ветками деревьев. На пол набросали сухой листвы. Рядом было вырыто несколько ям, утыканных с острыми кольями – это были ловушки для дичи.
Долгих восемь лет скитались они по джунглям. Позже Масаси вспоминал: «За время скитаний мы натыкались на другие такие же группы японских солдат, которые, как и мы, продолжали верить, что война продолжается. Я знал, что должен остаться в живых, чтобы выполнить свой долг – продолжать борьбу». Японцы остались в живых лишь потому, что наткнулись на заброшенную свалку.
Эта свалка спасла жизнь не одному сбежавшему воину. Весьма неэкономные янки отправляли в отходы кучу всевозможной снеди. На этой же свалке японцы нашли консервные банки, которые немедленно были приспособлены под посуду. Швейные иглы они смастерили из кроватных пружин, а на постельное белье пошли тенты. Море дало им так не достающую соль. По ночам они с банками выбирались на морской берег, набирали морскую воду, а затем выпаривали из нее соль.
Серьезным испытанием для японцев стал, как оказалось, ежегодный сезон дождей: целых два месяца кряду они сидели в укрытиях, с тоской взирая на льющиеся с неба потоки воды, которые, казалось, никогда не закончатся. Из еды были только ягоды да мерзкие лягушки. Масаси признавался потом, что обстановка в хижине была очень непростой.
После десяти лет почти первобытной жизни они обнаружат на острове листовки. Листовки были отпечатаны от имени японского генерала, который призывал сдаться всех засевших в лесах воинов. Масаси не сомневался, что это хитрый ход, приманка для беглецов. Возмущению Ито не было предела: «За кого они нас принимают?! Я ведь давал клятву моему императору, он был бы разочарован в нас».
Меч Хироо
Как-то ранним утром Минакава надел деревянные сандалии, сделанные своими руками, и отправился охотиться. Минули сутки, а он все не возвращался. Масаси почувствовал неладное. «Я сознавал, что не проживу без него, – вспоминал он. – Разыскивая друга, я облазил все джунгли. Абсолютно случайно наткнулся на вещи Минакавы: рюкзак и сандалии. Отчего-то была уверенность, что его взяли американцы. Тут над моей головой пронесся самолет, и я бросился бежать в джунгли, решив, что лучше умереть, чем сдаться врагу. Поднявшись на гору, я разглядел четверых американцев, которые ждали меня. С ними был и Минакава, которого узнать было чрезвычайно трудно: тщательно выбритое лицо кардинально изменило его. Ироки рассказал, что, продираясь сквозь заросли джунглей, он вышел на людей, которые и уговорили его сдаться. Он же и рассказал, что война давно уже закончилась. Однако понадобилось много месяцев, чтобы я окончательно поверил в это. Еще бóльшим потрясением была фотография моей собственной могилы в Японии с надгробной надписью, гласившей, что я убит в бою. Разум отказывался понимать происходящее. Казалось, что жизнь прожита зря. Но мои потрясения на этом закончились. Вечером мне предложили помыться в горячо натопленной бане. Большего счастья я не испытывал. В завершение, впервые за столько лет, я лег спать в чистую постель и уснул абсолютно счастливый!».
Но это еще не конец истории. Оказывается, были японские воины, прожившие в джунглях много дольше, чем Масаси. Пример тому сержант императорской армии Чоичи Икои, проходивший службу на Гуаме.
Во время штурма острова американцами морской пехотинец Чоичи потихоньку исчез из полка и укрылся у подножия гор. Он тоже, как и Масаси, находил листовки с призывом сдаваться. Но преданный своему народу и императору воин отказывался в это верить.
Жил сержант в полном одиночестве. Скудное питание его состояло лишь из лягушек и крыс. Полностью обветшавшую, обтрепавшуюся одежду он заменил на «наряд» из коры и лыка. А заостренный кусок кремня служил ему бритвой.
Вот что поведал Чоичи Икои: «Бесконечное число дней и ночей я был совсем один! Как-то хотел криком прогнать змею, пробравшуюся в мое жилище, но вместо крика из горла вырвался лишь жалкий писк. Голосовые связки так много времени бездействовали, что теперь просто отказывались работать. После этого я стал ежедневно тренировать голос: распевал песенки или громко произносил молитвы».
Лишь в начале 1972 года сержанта чудом нашли охотники. На то время ему было 58 лет. Икои ведать не ведал об атомных бомбардировках японских городов, о капитуляции его родины. И только когда ему растолковали, что его уход в джунгли и проживание там оказались бессмысленными, он повалился на землю и зашелся в рыданиях.
Возмущение токийской общественности было столь велико, что правительство вынуждено было снарядить экспедицию на Филиппины, дабы вызволить всех оставшихся старых солдат из их хижин.
Самолеты тоннами разбрасывали над Филиппинами листовки, призывая солдат образумиться и выходить из своего добровольного заточения. Но воины-отшельники, как и раньше, не верили призывам и считали это вражеской провокацией.
В 1974 году на далеком филиппинском острове Лубанг из дебрей на свет Божий вышел к местным властям 52-летний лейтенант Хироо Онода. Шестью месяцами ранее Онода и его «однополчанин» Кинсики Козука устроили засаду на местный патруль, по ошибке приняв его за американский. В перестрелке Козука погиб, а схватить Оноду не удалось: он мгновенно растворился в непроходимых зарослях.
Мужество врага всегда вызывает уважение. На пресс-конференции с Хироо Онода.
Онода наотрез отказывался верить, что война давно кончилась. Вынуждены были даже доставить его давнего командира – никому не верил старый самурай. Онода горячо просил взять себе на память священный самурайский меч, когда-то закопанный на острове в далеком 1945 году.
Возвращение в мирную жизнь было для Оноды сильнейшим потрясением. Старый самурай, верный воин, попал совершенно в другое время. Он все время повторял, что в джунглях прячется великое множество таких же воинов, как и он. Что ему известны места, где они скрываются, их условные сигналы. Но эти воины никогда не придут на зов, поскольку решат, что он пал духом, сломался и сдался врагам. Скорее всего, в лесах они и найдут свою смерть.
Ну а в Японии состоялась весьма волнующая встреча Оноды с его старыми родителями. Отец, с волнением глядя на сына, произнес такие слова: «Я горжусь тобой! Ты поступил как истинный воин, слушая то, что подсказывало тебе сердце».
Информация