Взрыв в небе

Холодная война шла на убыль. Казалось, что Соединенные Штаты и Советский Союз готовы обсудить свои разногласия. Неожиданно советские истребители сбили корейский гражданский авиалайнер. Что это было — ошибка, провокация или же логическое завершение параноидальной политики?

Теперь я попробую ракетой, - прозвучал сквозь помехи радиоэфира спокойный голос. - Я приближаюсь к цели... Я произвел пуск. Цель уничтожена. В 6.47 утра 1 сентября 1983 года пилот советского сверхзвукового истребителя «Су-15» убедился, что цель поражена: «Боинг 747-200Б» начал снижаться по спирали по направлению к ледяным водам Японского моря. Охотник поразил свою жертву с помощью двух оружейных систем - тепловой ракеты, которая вывела из строя двигатель, и радиолокационной самонаводящейся ракеты, вероятно попавшей в фюзеляж. «Кориэн Эйр 007...» - успел выкрикнуть в радиоэфир пилот авиалайнера. Потом тишина. В течение 14 минут огромный самолет падал с высоты 11 000 метров в море, западнее российских военных баз на острове Сахалин. Находившиеся неподалеку японские рыбаки почувствовали запах горящего топлива. На борту находились 269 гражданских лиц и членов экипажа.

Муки неопределенности

Не был ли «КАЛ-007» угнан? Не произошла ли авария? На протяжении 18 часов надежда сменялась ужасом, поскольку не было никаких официальных разъяснений по поводу пропавшего лайнера. Никто не получал сигнала SOS от его командира. Японские авиадиспетчеры, очевидно, не заметили, что их радары показывали серьезное отклонение самолета от курса. Пилот другого южнокорейского самолета, находившегося в воздухе на расстоянии 160 километров от авиалайнера, не смог связаться с командиром корабля Чоном, но не посчитал нужным поднять тревогу. Наконец государственный секретарь США Джордж Шульц ошеломил мир, объявив о том, что узнали специалисты американской разведки, анализируя информацию, выданную компьютерами: «КАЛ-007» был сбит в воздухе советскими военными. «Люди во всем мире потрясены этим происшествием», - заявил Президент Рональд Рейган. Один американский конгрессмен сказал: «Атаковать безоружный гражданский самолет - все равно, что атаковать автобус со школьниками». Два дня представители Советского Союза не давали буквально никаких комментариев. Затем СССР опубликовал заявление относительно «неопознанного самолета», который «грубо нарушил государственную границу и вторгся на большую глубину в воздушное пространство Советского Союза». ТАСС утверждал, что истребители-перехватчики сделали только предупредительные выстрелы трассирующими снарядами. В заявлении имелись также намеки на то, что полет выполнялся под руководством американцев со шпионскими целями. Страсти на международной арене накалялись. «Цивилизованные страны не признают отклонение от маршрута преступлением, за которое полагается смертная казнь», - бушевала Джин Киркпа-трик, представитель США в Организации Объединенных Наций. Оцепеневшие от ужаса делегаты прослушали ленту с записью радиопереговоров советского пилота. Полученная из Управления национальной обороны Японии, пленка доказывала, что самолет был хладнокровно сбит. Реакция советского министра иностранных дел Андрея Громыко была воинственной: «Советская территория, границы Советского Союза - священны. Независимо от того, кто прибегает к провокациям подобного рода, он должен знать, что понесет всю тяжесть ответственности за подобные действия».

Охота за «черным ящиком»

И русские и американцы немедленно бросились искать так называемый «черный ящик», который содержит записи параметров полета и переговоров экипажа. Работавший от аккумулятора радиомаяк «черного ящика», хоть и был сконструирован таким образом, чтобы передавать сигнал даже с глубины 6000 метров, разрядился бы максимум через месяц. С полностью заряженным аккумулятором его можно было бы услышать из любой точки в пределах пятимильной зоны. В той лихорадочной атмосфере, согласно сообщениям с американского авианосца «Стертет», лишь по чистой случайности удалось избежать столкновения судов в открытом море западнее Сахалина. Все усилия были напрасны: «черный ящик» так и не нашли. Вместо него жестокое море вернуло только куски металла, личные вещи и разрозненные человеческие останки, не поддающиеся идентификации. Несмотря на суровые погодные условия и большую глубину океанских ущелий, поисковики продолжали работу вплоть до 7 ноября. Истину предстояло установить, используя компьютерные записи и данные последних часов полета «КАЛ-007», полученные с помощью совершенно секретного оборудования и наблюдателей разведывательных служб.

Американские шпионы?

Через восемь дней после крушения самолета начальник Генерального штаба Николай Огарков выступил по телевидению с новой версией. Признав косвенным образом, что советские истребители «остановили» авиалайнер двумя ракетами класса «воздух-воздух», он представил два противоречивых оправдания. С одной стороны, он утверждал, что советские службы наземного слежения перепутали «КАЛ-007» с американским самолетом-шпионом, находившимся в том же районе. С другой стороны, он обвинил корейский авиалайнер в причастности к шпионажу в пользу Соединенных Штатов. Чисто военное решение об уничтожении пассажирского авиалайнера было принято командующим Дальневосточным военным округом, а не высшим военным или гражданским руководством, как объяснил Огарков. Западные наблюдатели подняли на смех оба высказывания. Действительно, американский разведывательный самолет RC-135 за два часа до ракетной атаки прошел в 145 километрах от «КАЛ-007», следуя в противоположном направлении. Согласно записям, советский летчик-истребитель наблюдал корейский авиалайнер, который в полтора раза больше RC-135. Он дважды сообщал, что он видит навигационные и проблесковые огни. Что же касается обвинения в шпионаже, то здесь имеется несколько любопытных обстоятельств. Командир корабля Чон постарался увести свой авиалайнер с курса над очень засекреченным районом. На острове Сахалин были расположены военно-морской центр и шесть военно-воздушных баз, имевшие чрезвычайно важное значение. На полуострове Камчатка осуществлялись испытательные запуски межконтинентальных баллистических ракет. Это был жизненно важный рубеж советской обороны. В Охотском море, раскинувшемся между ними, курсировали атомные подводные лодки, чьи ракеты были направлены на цели в США. Тем не менее специалисты полагали, что не было никакой нужды подвергать опасности жизни гражданских лиц, осуществляя тайную разведывательную операцию. «Боинг-747», летя ночью на большой высоте, не мог собрать никакой информации ни о чем. Президент Южной Кореи Чон Ду Хван раздраженно отверг объяснение маршала Огаркова: «Никто в мире, кроме советских властей, не поверит, что 70-летнему старику или четырехлетнему ребенку позволили бы лететь на гражданском самолете, задачей которого было нарушение советского воздушного пространства в шпионских целях».

Необъяснимое отклонение

Почему же тогда опытный пилот, пользуясь современнейшим оборудованием, так далеко отклонился в глубь советской территории? Во все три «инерционные навигационные системы» (ИНС), установленные на корейском самолете, входили гироскопы и акселерометры, которые должны были вести самолет по заранее намеченному маршруту. Для большей точности все три компьютера работали автономно, получая информацию независимо друг от друга. Не случилось ли так, что во все три компьютера были введены неверные координаты? Возможно ли, что экипаж пренебрег обязанностью сверить координаты ИНС с координатами на полетных картах, как это обычно делается? Мог ли опытный пилот забыть проверить, совпадает ли действительное местонахождение самолета с контрольными точками, отмечаемыми ИНС во время полета? Командир Чон в своем последнем радиоконтакте с Токио уверенно доложил, что он находится в 181 километре юго-восточнее японского острова Хоккайдо. На самом же деле он находился ровно в 181 километре севернее острова. Почему авиадиспетчеры не проинформировали его об ошибке? Мог ли он целенаправленно пролететь над закрытой советской территорией, чтобы уменьшить расход дорогого топлива для своих экономных хозяев? Он и так летел по маршруту «Ромео-20», пролегающему в непосредственной близости от советской территории: пилоты обычно использовали метеорадары, чтобы убедиться, что они не пересекли границу. Изменив маршрут, пилот подверг бы самолет опасности, а денег много не сэкономил бы. Документы свидетельствуют, что никогда раньше во время регулярного рейса самолет не отклонялся от утвержденного плана полета. К тому же южно-корейцы лучше других знали о риске, связанном с отклонением от курса. В 1978 году русские уже стреляли по другому сбившемуся с пути корейскому авиалайнеру и заставили его приземлиться. Пораженный тепловой ракетой «Боинг-707» потерял управление и снизился почти на 10 000 метров, прежде чем его удалось выровнять и совершить аварийную посадку за Полярным кругом, на замерзшем озере недалеко от Мурманска. Двое пассажиров погибли. Русские спасли оставшихся в живых, включая 13 раненых, а затем выставили южнокорейскому правительству счет за услуги - 100 000 долларов.

Поспешная оценка?

Этот инцидент посеял подозрения в умах русских, которые были глубоко обеспокоены тем, что корейский «Боинг-707» незаметно проник в их воздушное пространство. На этот раз они следили за изображением «КАЛ-007» на радаре около двух с половиной часов, пока он летел вдоль границы. Как только авиалайнер пересек восточную границу полуострова Камчатка, четыре самолета, «Миг-23» и «Су-15», поспешили встретить нарушителя, хотя записаны переговоры только двух пилотов. Еще четыре перехватчика присоединились к погоне позже. Одна опасность грозила пилотам перехватчиков - нехватка топлива. Все самолеты могли находиться в воздухе чуть менее часа, даже с дополнительными баками. Пилот под номером 805, сделавший роковой ракетный залп, сбросил свои пустые баки через несколько секунд после обнаружения «КАЛ-007». У него оставалось всего лишь 35 минут, чтобы выполнить задание и благополучно вернуться на базу. Подлетев сзади и захватив ничего не подозревавшую цель, 805-й передал на авиалайнер сигнал «свой или чужой» (IFF) с целью идентифицировать его. Однако только советский самолет смог бы принять этот сигнал на той частоте, которую использовал истребитель. Пилот 805-го сказал, что он видит, как вспыхивают проблесковые огни корейского авиалайнера. Находившийся примерно в 11 километрах пилот одного из «Миг-23» сообщил, что он видит и перехватчик, и его цель. По оценкам западных экспертов, в ту ночь видимость на высоте более 10 000 метров должна была быть хорошей. Более того, от советских пилотов, так же как и от пилотов США и других западных стран, требуется умение различать силуэты самолетов. Горбатый «Боинг-747», который называют «баклажан», ни с чем не перепутаешь. Окрашенный в белый цвет реактивный лайнер летел над облаками, освещенный полумесяцем. К тому же специалисты разведки сходятся на том, что операторы советских радарных станций ведут журнал, куда заносятся сведения обо всех коммерческих рейсах, чьи маршруты проходят рядом с границей. Потом пилот 805-го утверждал, что он якобы сделал 120 предупредительных выстрелов трассирующими снарядами. Лента с записью его переговоров эту версию не подтверждает. Как только «КАЛ-007» достиг точки, откуда до международного воздушного пространства оставалось 90 секунд лета - примерно 19 километров, - «Су-15», топливные баки которого пустели с ужасающей быстротой,-произвел залп и лишь ненадолго задержался, чтобы увидеть результаты.

Загадочные последствия

Несмотря на грозные обвинения и контробвинения дипломатов и политиков, никто не хотел, чтобы инцидент вылился в конфронтацию великих держав. Президент Рейган говорил о «преступлении против человечности», но ответные меры Соединенных Штатов, такие, как просьба к другим странам прекратить на два месяца воздушное сообщение с Советским Союзом, были взвешенными. 11 западных государств согласились на не столь продолжительные санкции. Смерть невинных мирных граждан была трагедией, но мировое сообщество, казалось, было согласно с тем, что месть или наказание не должны встать на пути развития отношений, благодаря которым могут быть спасены миллионы жизней. Даже опубликование фактов об уничтожении «КАЛ-007» не помешало советским и американским представителям в Женеве продолжить активные переговоры по проекту соглашения по ядерным вооружениям. По словам Рейгана, подход США заключался в «демонстрации негодования при продолжении переговоров». Специалисты не стремились к отмщению, а хотели разрешить загадку. Не может ли подобная ужасная навигационная ошибка повториться снова? Расследования, исследования и предположения ни к чему не привели. Однако в результате расчетов, выполненных после имитации условий полета на механическом стенде компании «Боинг» на заводе в Сиэтле, было предложено одно довольно убедительное объяснение. Когда командир авиалайнера Чон вылетал из Анкориджа, он не смог сверить заранее запрограммированный курс полета с системой ИНС, поскольку высокочастотный радиомаяк аляскинского аэропорта был временно отключен для профилактики. Положившись при взлете на свой компас, пилот установил по нему курс 246. Отклонение от предписанного маршрута «Ромео-20» в таком случае составило бы всего 9° по компасу. Если командир экипажа продолжал идти этим курсом и не переключился на ИНС, его ошибка вкупе со скоростью ветра в верхних слоях атмосферы могла привести «КАЛ-007» прямо под ракеты бдительных советских истребителей-перехватчиков. Могла ли проблема с электричеством на борту авиалайнера его парализовать, совершенно выведя из строя важнейшие навигационные системы, огни и радиопередатчики? Вероятность такого развития событий крайне мала. Каждый из трех блоков ИНС имел автономное питание. Огни могли поддерживаться в рабочем состоянии любым из четырех электрических генераторов, по одному на каждый реактивный двигатель воздушного судна. Вплоть до рокового взрыва экипаж ни на минуту не терял связи с наземными станциями слежения, расположенными вдоль маршрута.

Человеческая трагедия на всемирных подмостках

- Ничего особенного, самый обычный полет. Это был очень, очень спокойный полет, - вспоминал стюард, ответственный за хозяйственную часть первого этапа рейса «КАЛ-007». И действительно, за исключением одного американского конгрессмена, в одиночестве летевшего первым классом, остальные пассажиры были обычными гражданами. Многие летели целыми семьями. Большинство пассажиров проводили время одинаково - коротали сном томительные часы в тускло освещенном салоне. Все было как обычно. Множество коммерческих рейсов следовали каждый месяц по маршруту «КАЛ-007». Из-за этой обыкновенности родственникам и друзьям было еще тяжелее переносить горе. Из Кореи скорбящие родственники были доставлены на Хоккайдо и посажены на паромы, которые доставили их в воды, где было найдено тело ребенка -одного из пассажиров того рейса. В память о всех погибших на воду были спущены венки и букеты живых цветов.