Александр Грибоедов. Погибший за Россию
Священна память дипломатов, которые честно отстаивали интересы России и погибли при исполнении своих обязанностей. Самый известный из них был ещё и выдающимся поэтом и мыслителем.
Александр Грибоедов — с чего он начинается? Перед нами классический, яркий вундеркинд. Необыкновенная цепкость ума проявилась в нём пугающе рано. Не столь важно, где и чему он учился официально, — в Благородном пансионе, а потом и в Московском университете. Ему легко давались и иностранные языки, и философия, и математика. Поэт, музыкант, политик, воин — во всех своих воплощениях он проявился ярко. К пятнадцати годам его можно было смело считать человеком с университетским образованием. Возможно, ранняя учёность определила и суть самого известного грибоедовского творения — «Горя от ума». Ему непросто оказалось отделаться от ощущения собственного превосходства над всеми. Нелегко было адаптироваться и на службе, и в пёстром мире искусства. Александр Сергеевич бывал неуживчивым и резким. По характеру — язвительный рыцарь. Он участвовал в войне 1812 года, правда, волею судеб на вторых ролях, а потом всё мечтал написать об этих героических событиях трагедию. Весной 1816-го оставил военную службу, не достигнув высоких чинов. А в 1817-м началась его блистательная дипломатическая карьера. 16 июля 1818 года граф Карл Нессельроде письменно известил главнокомандующего Кавказской армией генерала Алексея Ермолова, что «поверенным в делах Персии назначается чиновник Мазарович, секретарем при нем Грибоедов, канцелярским служащим Амбургер». Нессельроде любил краткость, но с этого беглого упоминания открылась кавказская глава в жизни нашего героя.
В то время Грибоедов разрывался между творчеством и службой, подчас грезил «уволиться от дипломатической службы и отозваться из печальной страны, где вместо того, чтобы чему-нибудь научиться, забываешь и то, что знаешь». Служба в далёкой чужой стране ему не пришлась по душе. Но генерал Ермолов — мудрейший из мудрых — проникся глубоким уважением к молодому таланту. Именно он — в то время могущественный полководец — вызволил Грибоедова из Персии, сделав своим секретарём «по иностранной части». Любя Грибоедова как сына, по свидетельству Дениса Давыдова, он старался не загружать его повседневной работой. Грузия не Персия, здесь Грибоедову вольно дышалось и вволю писалось.
Набиравший силу дипломат не забывал о делах литературных. Попытки создать эпическую драму, трагедию шекспировского размаха остались в эскизах. Служба отвлекала Грибоедова от творчества, а мания совершенства мешала работать быстро. «Горе от ума» — единственное крупное законченное произведение Грибоедова. Язвительную комедию удалось полностью опубликовать в официальной печати через несколько десятилетий после смерти Грибоедова. Хотя к тому времени она изменила лицо русской литературы, повлияла на лучших наших писателей, вызвала споры… Десятки остроумных реплик вошли в русскую речь, стали крылатыми. Ещё Александр Пушкин заметил: «Половина стихов должна войти в пословицы». Так и случилось. По Чацкому, Фамусову и Молчалину судили о социальных типах. Комедия Грибоедова совершенна. Более отточенной стихотворной пьесы у нас нет. Комедия считалась нестерпимо вольнодумной, однако Грибоедов явно выступал с патриотических позиций. Сарказма он не пожалел ни для Фамусова, ни для Скалозуба. Первую попытку поставить «Горе от ума» на сцене пресёк столичный генерал-губернатор Михаил Милорадович. Но в 1830-х комедия увидела сцену в обеих столицах. Это загадочное произведение, разгадывать его будут веками — и с пользой. Сатирическая комедия и психологическая драма в одном клубке, как усмешка и страдание.
Декабрь 1825-го — ещё одна веха в судьбе. В показаниях декабриста Сергея Трубецкого мелькнула фамилия Грибоедова, и он оказался под следствием. И тут под своё крыло молодого сотрудника взял Алексей Ермолов. Генерал благожелательно подготовил Грибоедова к аресту, уничтожил все его бумаги, чтобы они не попали в руки следственных органов, и написал в Петербург: «Имею честь препроводить к Вашему превосходительству г-на Грибоедова. Он был арестован таким образом, что не имел возможности уничтожить находившиеся при нем документы. Но при нем не оказалось ничего такого, кроме немногих, которые Вам пересылаю». Под следствием он находился до 2 июня 1826 года, стойко отрицал своё участие в заговоре и в конце концов доказал непричастность к мятежу. Свободен! И снова «служить рад», хотя «прислуживаться тошно».
Из-под ареста его освободили с «очистительным аттестатом» — и дипломат опять направился в Тифлис. Заменивший Ермолова генерал Иван Паскевич также высоко оценивал способности Грибоедова и если подчас журил его за безрассудную храбрость, то уважения при этом не скрывал. Во время переговоров с персами Паскевич вполне полагался на дипломатическую предусмотрительность Грибоедова и открыто восхищался им.
Первостепенным политическим бенефисом Грибоедова стал Туркманчайский мирный договор, который знаменовал победу над Персией, закреплял территориальные приобретения Российской империи, гегемонию России на Каспийском море и в восточной торговле. Современники не оспаривали главную роль Грибоедова в разработке и подписании этого прорывного документа. Генерал Паскевич предоставил именно Грибоедову честь «поднести договор» императору. Николай Павлович пожаловал ему чин статского советника, орден Святой Анны, алмазами украшенный, и четыре тысячи червонцев. Грибоедов принимал восторженные улыбки, но опасался придворной рутины, держался независимо.
В Тифлисе его встречали с ещё большей пышностью, даже величали Грибоедовым-Персидским. Паскевич устроил в честь него салют, как это было сделано и в Петербурге, когда все пушки Петропавловской крепости дали одновременно 201 залп. Что ж, ведь это он, Грибоедов, привёз Николаю I долгожданный и победный Туркманчайский договор.
Неудивительно, что в Персии тот же самый Туркманчайский договор воспринимали как национальную катастрофу. Россия вступила в войну с Турцией, и персы надеялись уклониться от исполнения договора, воспользовавшись запутанной международной ситуацией. Многие соглашения они и не думали выполнять, надеясь, что новую войну русский царь не начнёт.
В восточной стране стартовала шумная антироссийская кампания. Базарные ораторы разжигали в народе фанатическую ярость, замешанную на псевдорелигиозных дрожжах. А Грибоедов как раз должен был потребовать у иранцев очередную часть контрибуции… Он пытался сгладить противоречие, призывал Петербург принять вместо денег шёлк или драгоценности. Однако вердикт императора был строг: договор следует выполнять чётко. Позже это даст повод злым языкам упрекнуть императора в намеренном уничтожении Грибоедова руками персидской толпы. Вряд ли столь коварный замысел существовал в действительности, но нужно признать, что Николай поставил своего дипломата в заведомо тупиковую ситуацию.
Русское посольство располагалось не в столице Персии, а в Тебризе. В Тегеране в нач. 1829 года Грибоедов пребывал временно — чтобы представиться шаху. Конечно, опытный политик чувствовал нерв сложившегося положения. Жену он просил на время оставить Тебриз, вернуться в Грузию, и такое путешествие удалось устроить. Грибоедов писал жене ежедневно. «Грустно без тебя, как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить…» — это последнее послание мужа, которое она прочитала.
Муджтахиды (влиятельные исламские богословы) убеждали разгорячённый народ, что Грибоедов — виновник введения новых налогов, безбожник, завоеватель… Ненависть не знала пределов, муджтахиды вызвали дух фанатизма. Кроме того, Грибоедова обвиняли в укрывательстве армян. Он действительно скрывал нескольких армян на территории посольства, чтобы переправить их в Россию. Но действовал в соответствии с Туркманчайским договором! Это горячие персы готовы были отказаться от своих обязательств.
За этими яростными выступлениями стоял Аллаяр-хан, опальный министр — политик авантюристического склада, пытавшийся вернуть утраченное влияние. Для шаха эти волнения явились неприятной неожиданностью, капканом, из которого он пытался выпутаться. Шах старался избежать новой войны с Россией, а вёл именно к ней.
В этом доме погиб Александр Грибоедов
30 января 1829 года духовные власти объявили русским священную войну. Толпа, собравшаяся у мечети, направилась к дому русской миссии. Начался кровавый погром. В тот день в Тегеране уничтожили весь состав посольства, уцелел один старший секретарь Иван Мальцов, человек необычайно осторожный. Он предлагал спасение и Грибоедову. Требовалось лишь спрятаться, уйти в подземные ходы… «Русский дворянин в прятки не играет» — таков был ответ. Гибель его была гордой и смелой. С саблей встретил незваных гостей, потребовал от них повиновения. Ведь он находился на территории России! Охрана посольства — 35 казаков — достойно отразила нападение. Десятки разъярённых фанатиков навсегда остались на мостовой, но и казаки погибли все до одного. Погиб и Александр Сергеевич. Получив удар камнем по голове, он упал. Тут же на него посыпался град камней, над телом завизжали сабли.
За гибель Грибоедова и всей русской миссии шах принёс императору Николаю официальные извинения, к которым присоединил уникальный алмаз. Император счёл резонным проявить сговорчивость. Он принял дар и отсрочил на пять лет выплату той самой контрибуции. В трудные дни русско-турецкой войны Николай не желал портить отношения с персами. Он закрыл глаза и на мнение Паскевича, который говорил о роковом британском влиянии на персидскую толпу. «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие», — сказал император. Вышло, что погромщики и провокаторы добились своего…
Алмаз «Шах»
«Алмаз, по мнению персов, должен был искупить страшную вину убийц русского министра Грибоедова. Камень пополнил царскую коллекцию. Им любовались придворные, а иноземные послы просили высочайшего разрешения взглянуть на такую редкость. Однако в каких каратах можно выразить урон, нанесённый России зверским убийством одного из величайших её творцов?..» — говорится в одной из биографий Грибоедова.
Он любил гору Мтацминда, возвышающуюся над Тифлисом. Там, в монастыре Святого Давида, и завещал похоронить себя. Литургию совершил экзарх Грузии архиепископ Моисей.
«Чем просвещённее человек, тем полезнее он Отечеству», — говорил Грибоедов. И по мере сил следовал этой программе. Его образ не померк в веках. Но, увы, и убийцы Грибоедова как будто сошли с первых полос сегодняшних или завтрашних газет — живёхоньки. Здесь речь, конечно, не только об исламских радикалах, хотя в первую очередь о них. Повсюду в ходу большие провокации и безответственная манипуляция худшими инстинктами. Террористы «блаженствуют на свете». Тем поучительнее для нас биография Грибоедова — писателя и политика, сочетавшего тонкий интеллект с воинской отвагой.
Александр Грибоедов — с чего он начинается? Перед нами классический, яркий вундеркинд. Необыкновенная цепкость ума проявилась в нём пугающе рано. Не столь важно, где и чему он учился официально, — в Благородном пансионе, а потом и в Московском университете. Ему легко давались и иностранные языки, и философия, и математика. Поэт, музыкант, политик, воин — во всех своих воплощениях он проявился ярко. К пятнадцати годам его можно было смело считать человеком с университетским образованием. Возможно, ранняя учёность определила и суть самого известного грибоедовского творения — «Горя от ума». Ему непросто оказалось отделаться от ощущения собственного превосходства над всеми. Нелегко было адаптироваться и на службе, и в пёстром мире искусства. Александр Сергеевич бывал неуживчивым и резким. По характеру — язвительный рыцарь. Он участвовал в войне 1812 года, правда, волею судеб на вторых ролях, а потом всё мечтал написать об этих героических событиях трагедию. Весной 1816-го оставил военную службу, не достигнув высоких чинов. А в 1817-м началась его блистательная дипломатическая карьера. 16 июля 1818 года граф Карл Нессельроде письменно известил главнокомандующего Кавказской армией генерала Алексея Ермолова, что «поверенным в делах Персии назначается чиновник Мазарович, секретарем при нем Грибоедов, канцелярским служащим Амбургер». Нессельроде любил краткость, но с этого беглого упоминания открылась кавказская глава в жизни нашего героя.
В то время Грибоедов разрывался между творчеством и службой, подчас грезил «уволиться от дипломатической службы и отозваться из печальной страны, где вместо того, чтобы чему-нибудь научиться, забываешь и то, что знаешь». Служба в далёкой чужой стране ему не пришлась по душе. Но генерал Ермолов — мудрейший из мудрых — проникся глубоким уважением к молодому таланту. Именно он — в то время могущественный полководец — вызволил Грибоедова из Персии, сделав своим секретарём «по иностранной части». Любя Грибоедова как сына, по свидетельству Дениса Давыдова, он старался не загружать его повседневной работой. Грузия не Персия, здесь Грибоедову вольно дышалось и вволю писалось.
Набиравший силу дипломат не забывал о делах литературных. Попытки создать эпическую драму, трагедию шекспировского размаха остались в эскизах. Служба отвлекала Грибоедова от творчества, а мания совершенства мешала работать быстро. «Горе от ума» — единственное крупное законченное произведение Грибоедова. Язвительную комедию удалось полностью опубликовать в официальной печати через несколько десятилетий после смерти Грибоедова. Хотя к тому времени она изменила лицо русской литературы, повлияла на лучших наших писателей, вызвала споры… Десятки остроумных реплик вошли в русскую речь, стали крылатыми. Ещё Александр Пушкин заметил: «Половина стихов должна войти в пословицы». Так и случилось. По Чацкому, Фамусову и Молчалину судили о социальных типах. Комедия Грибоедова совершенна. Более отточенной стихотворной пьесы у нас нет. Комедия считалась нестерпимо вольнодумной, однако Грибоедов явно выступал с патриотических позиций. Сарказма он не пожалел ни для Фамусова, ни для Скалозуба. Первую попытку поставить «Горе от ума» на сцене пресёк столичный генерал-губернатор Михаил Милорадович. Но в 1830-х комедия увидела сцену в обеих столицах. Это загадочное произведение, разгадывать его будут веками — и с пользой. Сатирическая комедия и психологическая драма в одном клубке, как усмешка и страдание.
Декабрь 1825-го — ещё одна веха в судьбе. В показаниях декабриста Сергея Трубецкого мелькнула фамилия Грибоедова, и он оказался под следствием. И тут под своё крыло молодого сотрудника взял Алексей Ермолов. Генерал благожелательно подготовил Грибоедова к аресту, уничтожил все его бумаги, чтобы они не попали в руки следственных органов, и написал в Петербург: «Имею честь препроводить к Вашему превосходительству г-на Грибоедова. Он был арестован таким образом, что не имел возможности уничтожить находившиеся при нем документы. Но при нем не оказалось ничего такого, кроме немногих, которые Вам пересылаю». Под следствием он находился до 2 июня 1826 года, стойко отрицал своё участие в заговоре и в конце концов доказал непричастность к мятежу. Свободен! И снова «служить рад», хотя «прислуживаться тошно».
Из-под ареста его освободили с «очистительным аттестатом» — и дипломат опять направился в Тифлис. Заменивший Ермолова генерал Иван Паскевич также высоко оценивал способности Грибоедова и если подчас журил его за безрассудную храбрость, то уважения при этом не скрывал. Во время переговоров с персами Паскевич вполне полагался на дипломатическую предусмотрительность Грибоедова и открыто восхищался им.
Первостепенным политическим бенефисом Грибоедова стал Туркманчайский мирный договор, который знаменовал победу над Персией, закреплял территориальные приобретения Российской империи, гегемонию России на Каспийском море и в восточной торговле. Современники не оспаривали главную роль Грибоедова в разработке и подписании этого прорывного документа. Генерал Паскевич предоставил именно Грибоедову честь «поднести договор» императору. Николай Павлович пожаловал ему чин статского советника, орден Святой Анны, алмазами украшенный, и четыре тысячи червонцев. Грибоедов принимал восторженные улыбки, но опасался придворной рутины, держался независимо.
В Тифлисе его встречали с ещё большей пышностью, даже величали Грибоедовым-Персидским. Паскевич устроил в честь него салют, как это было сделано и в Петербурге, когда все пушки Петропавловской крепости дали одновременно 201 залп. Что ж, ведь это он, Грибоедов, привёз Николаю I долгожданный и победный Туркманчайский договор.
Неудивительно, что в Персии тот же самый Туркманчайский договор воспринимали как национальную катастрофу. Россия вступила в войну с Турцией, и персы надеялись уклониться от исполнения договора, воспользовавшись запутанной международной ситуацией. Многие соглашения они и не думали выполнять, надеясь, что новую войну русский царь не начнёт.
В восточной стране стартовала шумная антироссийская кампания. Базарные ораторы разжигали в народе фанатическую ярость, замешанную на псевдорелигиозных дрожжах. А Грибоедов как раз должен был потребовать у иранцев очередную часть контрибуции… Он пытался сгладить противоречие, призывал Петербург принять вместо денег шёлк или драгоценности. Однако вердикт императора был строг: договор следует выполнять чётко. Позже это даст повод злым языкам упрекнуть императора в намеренном уничтожении Грибоедова руками персидской толпы. Вряд ли столь коварный замысел существовал в действительности, но нужно признать, что Николай поставил своего дипломата в заведомо тупиковую ситуацию.
Русское посольство располагалось не в столице Персии, а в Тебризе. В Тегеране в нач. 1829 года Грибоедов пребывал временно — чтобы представиться шаху. Конечно, опытный политик чувствовал нерв сложившегося положения. Жену он просил на время оставить Тебриз, вернуться в Грузию, и такое путешествие удалось устроить. Грибоедов писал жене ежедневно. «Грустно без тебя, как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить…» — это последнее послание мужа, которое она прочитала.
Муджтахиды (влиятельные исламские богословы) убеждали разгорячённый народ, что Грибоедов — виновник введения новых налогов, безбожник, завоеватель… Ненависть не знала пределов, муджтахиды вызвали дух фанатизма. Кроме того, Грибоедова обвиняли в укрывательстве армян. Он действительно скрывал нескольких армян на территории посольства, чтобы переправить их в Россию. Но действовал в соответствии с Туркманчайским договором! Это горячие персы готовы были отказаться от своих обязательств.
За этими яростными выступлениями стоял Аллаяр-хан, опальный министр — политик авантюристического склада, пытавшийся вернуть утраченное влияние. Для шаха эти волнения явились неприятной неожиданностью, капканом, из которого он пытался выпутаться. Шах старался избежать новой войны с Россией, а вёл именно к ней.
В этом доме погиб Александр Грибоедов
30 января 1829 года духовные власти объявили русским священную войну. Толпа, собравшаяся у мечети, направилась к дому русской миссии. Начался кровавый погром. В тот день в Тегеране уничтожили весь состав посольства, уцелел один старший секретарь Иван Мальцов, человек необычайно осторожный. Он предлагал спасение и Грибоедову. Требовалось лишь спрятаться, уйти в подземные ходы… «Русский дворянин в прятки не играет» — таков был ответ. Гибель его была гордой и смелой. С саблей встретил незваных гостей, потребовал от них повиновения. Ведь он находился на территории России! Охрана посольства — 35 казаков — достойно отразила нападение. Десятки разъярённых фанатиков навсегда остались на мостовой, но и казаки погибли все до одного. Погиб и Александр Сергеевич. Получив удар камнем по голове, он упал. Тут же на него посыпался град камней, над телом завизжали сабли.
За гибель Грибоедова и всей русской миссии шах принёс императору Николаю официальные извинения, к которым присоединил уникальный алмаз. Император счёл резонным проявить сговорчивость. Он принял дар и отсрочил на пять лет выплату той самой контрибуции. В трудные дни русско-турецкой войны Николай не желал портить отношения с персами. Он закрыл глаза и на мнение Паскевича, который говорил о роковом британском влиянии на персидскую толпу. «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие», — сказал император. Вышло, что погромщики и провокаторы добились своего…
Алмаз «Шах»
«Алмаз, по мнению персов, должен был искупить страшную вину убийц русского министра Грибоедова. Камень пополнил царскую коллекцию. Им любовались придворные, а иноземные послы просили высочайшего разрешения взглянуть на такую редкость. Однако в каких каратах можно выразить урон, нанесённый России зверским убийством одного из величайших её творцов?..» — говорится в одной из биографий Грибоедова.
Он любил гору Мтацминда, возвышающуюся над Тифлисом. Там, в монастыре Святого Давида, и завещал похоронить себя. Литургию совершил экзарх Грузии архиепископ Моисей.
«Чем просвещённее человек, тем полезнее он Отечеству», — говорил Грибоедов. И по мере сил следовал этой программе. Его образ не померк в веках. Но, увы, и убийцы Грибоедова как будто сошли с первых полос сегодняшних или завтрашних газет — живёхоньки. Здесь речь, конечно, не только об исламских радикалах, хотя в первую очередь о них. Повсюду в ходу большие провокации и безответственная манипуляция худшими инстинктами. Террористы «блаженствуют на свете». Тем поучительнее для нас биография Грибоедова — писателя и политика, сочетавшего тонкий интеллект с воинской отвагой.
- Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ
- http://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/special_posts/%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80-%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%B2/
Информация