...Не дождался Стасик маму...
Любить маленького человека, своё собственное продолжение, очень радостно и очень трудно. Многие поступки, прежде ясные и лёгкие, внезапно оборачиваются другой стороной. Ты вертишь своё будущее решение так и этак, смотришь на него своими глазами и глазами ребёнка, мучишься с ответом...
Филипп Григорьевич Меркулов, отец одиннадцатилетнего Стасика, поначалу не колебался. Сказал: «Нет!», словно отрезал ножом ломоть хлеба. Но это было только первое его решение, продиктованное лишь своей стороной, взрослой. На войне не шутят, не играют с жизнью. Дело предстояло рискованное. Враг топтал милую землю, неудержимо надвигался на родную Курскую область. Филипп Григорьевич, отец четверых детей, прекрасный семьянин, вступил в народное ополчение. Бои шли тяжёлые, приходилось отступать. И во время отступления отец, оказавшись рядом с домом, улучшил минутку и заскочил, чтобы пополнить запас бутылок с зажигательной смесью. За короткое это свидание он едва успел сказать семье два десятка предложений. И вдруг — эта просьба Стасика, второго по старшинству ребёнка (у него была старшая сестра и младшие сестрёнка и братишка): «Возьми меня с собой!»
Ну, куда его брать? Да, мальчуган очень смышлёный и шустрый. В школе замечательно учился, посещал чуть не с десяток кружков — и везде успевал. Общительный, открытый, Стасик везде находил собеседников и единомышленников. Но воевать наравне со взрослыми, конечно, не мог. И потому — нет!
Услышав отцовский ответ, мальчишка не отступил. «С собой не возьмёшь — убегу! Я хочу помогать нашим!» И настолько горячо, уверенно это сказал, что родители сразу поняли: так и будет. Вспомнился им эпизод из мирной жизни: в школе промышляла компания хулиганов, которая подкарауливала младших и отбирала завтраки и деньги (у кого были, конечно). Приметили и Стасика. Встретили. Без боя он не отдал, отняли силой и пригрозили встречать каждое утро, раз такой строптивый. Но Стасик не испугался. Маленького роста, коренастый, он походил на упрямого бычка. Отцу и матери не признался, но и другой дорогой ходить или дома отсиживаться не стал. Так каждый день из школы и приходил — то с оторванным рукавом, то с царапинами, пока родители не дознались и Филипп Григорьевич не отправился вместе с сыном. И даже такое заступничество Стасик считал для себя позором.
Вот и теперь, когда началась Великая Отечественная война, не мог мальчишка сидеть на месте, когда такое вокруг творилось. В нём жил маленький солдат, маленький защитник. Наступил тот момент, о котором я писала в начале материала: момент тяжёлого выбора. И отец согласился. Они ушли вдвоём.
Стасик не играл словами, когда говорил о желании помочь. Он действительно делал очень многое. Относил донесения, не считаясь ни с какой опасностью, подносил снаряды во время боёв. Кроме того, превосходно орудовал иголкой и в свободное время чинил бойцам одежду. Так проходили тяжёлые военные дни. Фашисты наступали, рвались к Курску, прежде всего — к вокзалу, ведь оттуда шла эвакуация мирного населения. В начале ноября 1941 года ополченцы оказались зажаты на окраине Курска, близ реки Тускарь, неподалёку от кирпичного завода. В бою погиб командир, и Филипп Григорьевич взял командования на себя. Он очень хорошо понимал: для того, чтобы сохранить бойцов, надо отступать. Но это было тяжело, фашисты всё плотнее сжимали кольцо. Тогда Меркулов приказал ополченцам уходить за реку, а сам встал за пулемёт. Вместе с однополчанами он отправил и сына, и на сей раз решение это было неизменным. Филипп Григорьевич понимал, что остаётся на смерть, и не собирался тянуть туда ребёнка.
Стас повиновался: он был уже бойцом и знал, что приказы надо выполнять неукоснительно. И ушёл бы, но... Филиппу Григорьевичу не хватило времени. Защищая своих солдат, он рассчитывал продержаться дольше. Ошибся. Пулемёт смолк.
Стасик услышал это молчание и всё понял. Он знал приказ, но в тот момент всё перевернулось в мальчишке. И Стасик, маленький защитник Курска, развернулся и побежал обратно. Вслед за ним побежали многие бойцы, но фашисты были уже близко. Завязался бой — неравный, обречённый. Стасик подбежал к отцу, пулемёт заговорил снова — мальчик умел им пользоваться. Но силы были слишком неравны. Юный защитник оказался раненым в живот и ноги. Истерзанный, но живой упал сын рядом с погибшим отцом и обнял его, будто хотел поделиться своей жизнью.
...А утром пожилой курянин нашёл мальчика. Стасик не мог идти, он потерял много крови. Домой его тоже нельзя было доставить — в городе уже хозяйничали фашисты. Старик кое-как донёс Стасика до заводской бытовки, постелил на пол соломы и уложил раненого юного бойца. Стасик очень хотел видеть маму, и горожанин пошёл за ней. Разыскал её дом, сообщил, что муж её погиб, а сын жив и ждёт. Мама и её сестра, тётя Стасика, побежали к заводу.
Не дождался их мальчуган, только не по своей воле. Раньше родных его нашли фашисты. С собой брать не имело смысла, Стасик был слишком слаб. Искололи тело штыками и бросили. Может, допрашивали, а может, просто выместили злобу. Бедный Стасик. Что он почувствовал в тот момент, когда услышал шаги, но понял, что это не мама? Быть так близко к спасению и не дотянуться...
Из похоронили вместе — отца и сына. Двух солдат, двух защитников. Двух больших друзей.
Филипп Григорьевич Меркулов, отец одиннадцатилетнего Стасика, поначалу не колебался. Сказал: «Нет!», словно отрезал ножом ломоть хлеба. Но это было только первое его решение, продиктованное лишь своей стороной, взрослой. На войне не шутят, не играют с жизнью. Дело предстояло рискованное. Враг топтал милую землю, неудержимо надвигался на родную Курскую область. Филипп Григорьевич, отец четверых детей, прекрасный семьянин, вступил в народное ополчение. Бои шли тяжёлые, приходилось отступать. И во время отступления отец, оказавшись рядом с домом, улучшил минутку и заскочил, чтобы пополнить запас бутылок с зажигательной смесью. За короткое это свидание он едва успел сказать семье два десятка предложений. И вдруг — эта просьба Стасика, второго по старшинству ребёнка (у него была старшая сестра и младшие сестрёнка и братишка): «Возьми меня с собой!»
Ну, куда его брать? Да, мальчуган очень смышлёный и шустрый. В школе замечательно учился, посещал чуть не с десяток кружков — и везде успевал. Общительный, открытый, Стасик везде находил собеседников и единомышленников. Но воевать наравне со взрослыми, конечно, не мог. И потому — нет!
Услышав отцовский ответ, мальчишка не отступил. «С собой не возьмёшь — убегу! Я хочу помогать нашим!» И настолько горячо, уверенно это сказал, что родители сразу поняли: так и будет. Вспомнился им эпизод из мирной жизни: в школе промышляла компания хулиганов, которая подкарауливала младших и отбирала завтраки и деньги (у кого были, конечно). Приметили и Стасика. Встретили. Без боя он не отдал, отняли силой и пригрозили встречать каждое утро, раз такой строптивый. Но Стасик не испугался. Маленького роста, коренастый, он походил на упрямого бычка. Отцу и матери не признался, но и другой дорогой ходить или дома отсиживаться не стал. Так каждый день из школы и приходил — то с оторванным рукавом, то с царапинами, пока родители не дознались и Филипп Григорьевич не отправился вместе с сыном. И даже такое заступничество Стасик считал для себя позором.
Вот и теперь, когда началась Великая Отечественная война, не мог мальчишка сидеть на месте, когда такое вокруг творилось. В нём жил маленький солдат, маленький защитник. Наступил тот момент, о котором я писала в начале материала: момент тяжёлого выбора. И отец согласился. Они ушли вдвоём.
Стасик не играл словами, когда говорил о желании помочь. Он действительно делал очень многое. Относил донесения, не считаясь ни с какой опасностью, подносил снаряды во время боёв. Кроме того, превосходно орудовал иголкой и в свободное время чинил бойцам одежду. Так проходили тяжёлые военные дни. Фашисты наступали, рвались к Курску, прежде всего — к вокзалу, ведь оттуда шла эвакуация мирного населения. В начале ноября 1941 года ополченцы оказались зажаты на окраине Курска, близ реки Тускарь, неподалёку от кирпичного завода. В бою погиб командир, и Филипп Григорьевич взял командования на себя. Он очень хорошо понимал: для того, чтобы сохранить бойцов, надо отступать. Но это было тяжело, фашисты всё плотнее сжимали кольцо. Тогда Меркулов приказал ополченцам уходить за реку, а сам встал за пулемёт. Вместе с однополчанами он отправил и сына, и на сей раз решение это было неизменным. Филипп Григорьевич понимал, что остаётся на смерть, и не собирался тянуть туда ребёнка.
Стас повиновался: он был уже бойцом и знал, что приказы надо выполнять неукоснительно. И ушёл бы, но... Филиппу Григорьевичу не хватило времени. Защищая своих солдат, он рассчитывал продержаться дольше. Ошибся. Пулемёт смолк.
Стасик услышал это молчание и всё понял. Он знал приказ, но в тот момент всё перевернулось в мальчишке. И Стасик, маленький защитник Курска, развернулся и побежал обратно. Вслед за ним побежали многие бойцы, но фашисты были уже близко. Завязался бой — неравный, обречённый. Стасик подбежал к отцу, пулемёт заговорил снова — мальчик умел им пользоваться. Но силы были слишком неравны. Юный защитник оказался раненым в живот и ноги. Истерзанный, но живой упал сын рядом с погибшим отцом и обнял его, будто хотел поделиться своей жизнью.
...А утром пожилой курянин нашёл мальчика. Стасик не мог идти, он потерял много крови. Домой его тоже нельзя было доставить — в городе уже хозяйничали фашисты. Старик кое-как донёс Стасика до заводской бытовки, постелил на пол соломы и уложил раненого юного бойца. Стасик очень хотел видеть маму, и горожанин пошёл за ней. Разыскал её дом, сообщил, что муж её погиб, а сын жив и ждёт. Мама и её сестра, тётя Стасика, побежали к заводу.
Не дождался их мальчуган, только не по своей воле. Раньше родных его нашли фашисты. С собой брать не имело смысла, Стасик был слишком слаб. Искололи тело штыками и бросили. Может, допрашивали, а может, просто выместили злобу. Бедный Стасик. Что он почувствовал в тот момент, когда услышал шаги, но понял, что это не мама? Быть так близко к спасению и не дотянуться...
Из похоронили вместе — отца и сына. Двух солдат, двух защитников. Двух больших друзей.
Информация