Чёрный юбилей в российской экономике
Ровно 25 лет назад правительство Российской Федерации сделало решительный шаг в пропасть рыночной экономики. Началось всё 2 января 1992 года с либерализации розничных цен. Позднее её и другие шаги российских властей назовут «шоковой терапией экономики», или «реформами Гайдара». Шок действительно был. Это правда. Почему-то мне из того времени запомнилась обыкновенная баночка сметаны (тогда её продавали в стеклянной таре). Перед праздником, в конце декабря 1991-го, покупал её по 1 рубль 40 копеек. После нового года на ценнике ближайшего магазина стояло – 14 рублей. И это был шок!
По лекалам Международного валютного фонда
Позднее официальная статистика сообщит, что в первый месяц либерализации цены выросли в 3,5 раза (на 345,3 %). Но это, как средняя температура по больнице. Не пользовавшиеся спросом панцирные койки, к примеру, не подорожали, а цены на продукты рванули в десять и более раз. Статистики всё это сложили, поделили и получили те самые 345,3%, которыми потом как флагом будут размахивать псевдореформаторы в оправдание своей профессиональной некомпетентности и человеческой бессовестности.
А началось всё осенью 1991 года. В октябре на V съезде народных депутатов Российской Федерации президент Борис Ельцин огласил предложения по оздоровлению экономики страны. Они включали в себя приватизацию, либерализацию цен, товарную интервенцию, конвертацию рубля. Начать решили с либерализации цен. Её назначили вначале на 1 декабря, затем перенесли на 16-е. Потом окончательно определились – 2 января 1992 года.
Все эти переносы правительственный официоз объяснял несогласием других союзных республик с предложенными мерами. На самом деле, реальным тормозом российских инициатив был существовавший тогда Советский Союз и, прежде всего, Госбанк СССР – основной эмиссионный и регулирующий финансы центр страны.
Эту преграду уберут в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года. Здесь, в загородной правительственной резиденции «Вискули», руководители Белоруссии, России и Украины по праву учредителей СССР подпишут соглашение о его роспуске. Перед правительством Российской Федерации откроется прямая дорога к рыночным реформам.
Их подготовила группа российских экономистов во главе с Егором Гайдаром. С его именем свяжут все события «шоковой терапии», их ещё назовут «реформами Гайдара», что станет излишним преувеличением для этого одиозного теперь для многих россиян человека.
Егор Тимурович Гайдар получил классическое для советского времени образование на экономическом факультете Московского государственного университета. Потом были аспирантура, работа в НИИ системных исследований, журнале ЦК КПСС «Коммунист», экономическом отделе газеты «Правда».
Так Егор Гайдар дорос до должности директора Института экономической политики Академии народного хозяйства СССР. Её Гайдар занял в конце 1990 года. К тому времени вокруг него сформировалась группа амбициозных молодых экономистов. Что-то вроде популярных в то время неформальных объединений по интересам.
Летом 1990 года интерес к реформам социалистической экономики привёл эту группу в венгерский город Шопроне. Здесь американские экономисты (Уильям Нордхаус из Йельского университета, Рудигер Дорнбуш из Массачусетского технологического института и другие) проводили семинар, на котором наставляли социалистических неучей на программу радикальных экономических реформ.
На семинаре в Шопроне будущие «реформаторы» России – Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Пётр Авен и другие известные теперь стране персоны слушали доклады западных специалистов. Темы были очень специальные. На семинаре шла речь о шоковой терапии, либерализации цен, финансовой стабилизации при максимальном сокращении государственных расходов и прочих инструментах радикальных реформ, необходимых при переходе к рынку.
Через полтора года вся эта радость стараниями группы Гайдара обрушится на Россию. Надо сказать, Нордхаус, Дорнбуш и компания учили российских экономистов не по своим учебникам. Годом ранее английский экономист Джон Уильямсон сформулировал свод правил экономической политики для стран Латинской Америки, предписывающих, как им подняться до уровня развитых государств.
Сформированные Уильямсоном принципы отражали позицию американской администрации, Международного Валютного фонда, Всемирного банка, ведущих американских аналитических центров со штаб-квартирами в Вашингтоне. Отсюда возник термин, обозначающий правила Джона Уильямсона – «Вашингтонский консенсус».
В «консенсусе» всего десять пунктов: либерализация внешней торговли, дерегулирование экономики, снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций, приватизация, защита прав собственности, свободный обменный курс национальной валюты, либерализация финансовых рынков, снижение предельных ставок налогов, поддержание минимального дефицита государственного бюджета, приоритетность в государственных расходах только трат на здравоохранение, образование и инфраструктуру.
Даже беглый взгляд на правила Уильямсона показывает – откуда «растут ноги» гайдаровских реформ. Думается, эта информация будет весьма полезна людям, до сих пор видящим в Егоре Гайдаре новатора и пионера новой постсоциалистической экономики. Совершенно очевидно, что Гайдар делал ровно так, как прописали в «Вашингтонском консенсусе».
Об этом прямо говорит Руслан Хасбулатов. Тоже, кстати, экономист, член-корреспондент Российской Академии Наук. В 1991 году Хасбулатов возглавлял Верховный Совет Российской Федерации и председательствовал на V съезде народных депутатов, принявшем драматические для страны решения.
Руслан Имранович свидетельствует: «программа реформ в России как целостный документ» не существовала. В основе преобразований, которые были начаты в январе 1992 года и получили название «шоковой терапии», лежали «жёсткие рекомендации и требования Международного валютного фонда».
Куда завела Россию «команда Гайдара»
Тем не менее, правительственная пропагандистская машина объявила Егора Гайдара реформатором. На него легла и ответственность за беду, которую принесла стране эта молодая команда. Тем не менее, её действия до сих пор пытаются оправдывать. В эти дни чёрного юбилея «гайдаровских реформ», казалось бы, уже ни у кого не должно остаться иллюзий на счёт губительных для страны результатов работы правительства Ельцина-Гайдара. (Напомню, Егор Гайдар был лишь заместителем Председателя правительства РСФСР по вопросам экономической политики, получившим неограниченный карт-бланш на действия.)
Однако на многих ресурсах вспомнили «реформы» и восславили Гайдара за то, что он «спас страну от голода». Серьёзных фактов в обоснование этого довода нигде не привели, зато проиллюстрировали фотографиями пустых прилавков в продовольственных магазинах того времени. Что – правда.
Трудности с продовольственным обеспечением в конце 1991 года были невероятные. Люди не могли купить продукты даже по талонам. Штука в том, что проблему эту как раз и создала безответственная команда Гайдара. Протащив в октябре через съезд депутатов постановление об отпуске розничных цен, «правительство реформаторов» сделало двухмесячную паузу перед вступлением решения в действие.
Естественно, остановились в ожидании предстоящих доходов и поставщики продовольствия. Им было чем торговать. В 1991 году, хоть и не самом урожайном, Российская Федерация собрала 90 млн. тонн зерна, нарубила более 9 млн. тонн мяса, надоила более 50 млн. тонн молока. Так что сметана по 14 рублей за баночку встала на январский прилавок 1992 года из отечественного сырья.
Это после «гайдаровских реформ» рухнет производство во всех без исключения отраслях, люди потеряют работу и доход. Долгие годы эксперты будут сравнивать российскую экономику как раз с уровнем 1991 года. По зерну страна вернётся к нему только в 2008 году, по мясу – в 2015-м, по молоку не поднимется до сих пор. Сегодня российские животноводы радуются годовому показателю в 30 млн. тонн молока.
Академик Олег Богомолов в разгар реформаторского разгуляя писал, что утверждения о критическом состоянии экономики были мифами, которыми Гайдар вооружил пропаганду для оправдания его политики. Оправдываться было за что.
Производство товаров и продукции в стране пострадало неимоверно. В то время существовал годами сложившийся порядок. Производитель отгружал готовую продукцию и тут же выставлял в банк инкассовое поручение на её оплату. Деньги списывались со счёта на счёт. Теперь он шёл уже на новые цены. В результате – за считанные недели инкассовое обращение вымело досуха оборотные средства предприятий и привело к кризису неплатежей.
Летом новый председатель российского Центробанка Виктор Геращенко умудрился решить эту проблему через многоступенчатую систему взаимозачётов. К осени неплатежи выросли с новой силой и погубили многие вполне работоспособные предприятия. А как иначе? В «Вашингтонском консенсусе» про сохранение промышленности Гайдару ничего не прописали.
Напротив, как помним, западные идеологи экономического шока вообще исключили из своих предложений финансирование обороны, промышленности, других отраслей хозяйства и даже социальных обязательств. Оставили только образование, здравоохранение и инфраструктуру. Так правительство России и действовало.
Бюджет основательно покромсали. Государственные инвестиции сократили в 1,7 раза, закупки вооружений — в 5 раз. В целях экономии бюджетных средств под нож пустили не имеющие зарубежных аналогов подводные ракетоносцы, ракетные системы и сами ракеты, самолёты, военные корабли, уникальные ракетные железнодорожные комплексы и много ещё чего, составляющего военную мощь России.
О бедах, принесённых стране правительством Ельцина–Гайдара, можно писать много. Иногда люди задаются вопросом: стоило ли так ломать экономику, чтобы перейти к рынку с его часто сомнительными достоинствами? Продвинутые экономисты отвечают заученно: государственная экономика неэффективна.
При этом как-то забывают пример бывшего британского премьера Маргарет Тэтчер. Правительство Тэтчер без стеснения национализировало убыточные британские предприятия. Санировало их, доводило до ума. Затем с выгодой продавало. Да и российская экономика во многом держится сегодня, как на столпах, – на государственных корпорациях.
Наконец, может быть, переход к рынку следовало сделать менее болезненным, не шоковым. Есть же пример Китая, Вьетнама, других стран. Сам Гайдар говорил, что на момент выработки реформ, китайская экономика была крайне слаба и не могла служить примером для подражания.
Знающие люди эту отговорку «реформатора» считают лукавством.
Уже упоминаемый здесь академик Олег Богомолов, например, считал, что «верный и менее болезненный путь перехода к рынку — отнюдь не шоковая терапия, а целеустремленное и неуклонное развертывание рыночных институтов и инструментов в двухсекторной экономике».
Постепенный переход к рынку рассматривался российскими властями, но был отвергнут. Егору Гайдару помог руководитель группы экономических советников президента России Бориса Ельцина, американец Джэффри Сакс. Заокеанский специалист убедил Ельцина, что постепенное преобразование экономики несёт в себе риски возвращения к власти коммунистов. Гарантией от этого могут стать только быстрые реформы.
Настало звёздное время Гайдара и чёрное – для России. С тех пор прошло уже 25 лет. Страна пережила экономическое лихолетье, но так до конца и не оправилась от него. Время и люди не смогли зарубцевать все раны, нанесенные России реформаторами Егора Гайдара…
По лекалам Международного валютного фонда
Позднее официальная статистика сообщит, что в первый месяц либерализации цены выросли в 3,5 раза (на 345,3 %). Но это, как средняя температура по больнице. Не пользовавшиеся спросом панцирные койки, к примеру, не подорожали, а цены на продукты рванули в десять и более раз. Статистики всё это сложили, поделили и получили те самые 345,3%, которыми потом как флагом будут размахивать псевдореформаторы в оправдание своей профессиональной некомпетентности и человеческой бессовестности.
А началось всё осенью 1991 года. В октябре на V съезде народных депутатов Российской Федерации президент Борис Ельцин огласил предложения по оздоровлению экономики страны. Они включали в себя приватизацию, либерализацию цен, товарную интервенцию, конвертацию рубля. Начать решили с либерализации цен. Её назначили вначале на 1 декабря, затем перенесли на 16-е. Потом окончательно определились – 2 января 1992 года.
Все эти переносы правительственный официоз объяснял несогласием других союзных республик с предложенными мерами. На самом деле, реальным тормозом российских инициатив был существовавший тогда Советский Союз и, прежде всего, Госбанк СССР – основной эмиссионный и регулирующий финансы центр страны.
Эту преграду уберут в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года. Здесь, в загородной правительственной резиденции «Вискули», руководители Белоруссии, России и Украины по праву учредителей СССР подпишут соглашение о его роспуске. Перед правительством Российской Федерации откроется прямая дорога к рыночным реформам.
Их подготовила группа российских экономистов во главе с Егором Гайдаром. С его именем свяжут все события «шоковой терапии», их ещё назовут «реформами Гайдара», что станет излишним преувеличением для этого одиозного теперь для многих россиян человека.
Егор Тимурович Гайдар получил классическое для советского времени образование на экономическом факультете Московского государственного университета. Потом были аспирантура, работа в НИИ системных исследований, журнале ЦК КПСС «Коммунист», экономическом отделе газеты «Правда».
Так Егор Гайдар дорос до должности директора Института экономической политики Академии народного хозяйства СССР. Её Гайдар занял в конце 1990 года. К тому времени вокруг него сформировалась группа амбициозных молодых экономистов. Что-то вроде популярных в то время неформальных объединений по интересам.
Летом 1990 года интерес к реформам социалистической экономики привёл эту группу в венгерский город Шопроне. Здесь американские экономисты (Уильям Нордхаус из Йельского университета, Рудигер Дорнбуш из Массачусетского технологического института и другие) проводили семинар, на котором наставляли социалистических неучей на программу радикальных экономических реформ.
На семинаре в Шопроне будущие «реформаторы» России – Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Пётр Авен и другие известные теперь стране персоны слушали доклады западных специалистов. Темы были очень специальные. На семинаре шла речь о шоковой терапии, либерализации цен, финансовой стабилизации при максимальном сокращении государственных расходов и прочих инструментах радикальных реформ, необходимых при переходе к рынку.
Через полтора года вся эта радость стараниями группы Гайдара обрушится на Россию. Надо сказать, Нордхаус, Дорнбуш и компания учили российских экономистов не по своим учебникам. Годом ранее английский экономист Джон Уильямсон сформулировал свод правил экономической политики для стран Латинской Америки, предписывающих, как им подняться до уровня развитых государств.
Сформированные Уильямсоном принципы отражали позицию американской администрации, Международного Валютного фонда, Всемирного банка, ведущих американских аналитических центров со штаб-квартирами в Вашингтоне. Отсюда возник термин, обозначающий правила Джона Уильямсона – «Вашингтонский консенсус».
В «консенсусе» всего десять пунктов: либерализация внешней торговли, дерегулирование экономики, снижение ограничений для прямых иностранных инвестиций, приватизация, защита прав собственности, свободный обменный курс национальной валюты, либерализация финансовых рынков, снижение предельных ставок налогов, поддержание минимального дефицита государственного бюджета, приоритетность в государственных расходах только трат на здравоохранение, образование и инфраструктуру.
Даже беглый взгляд на правила Уильямсона показывает – откуда «растут ноги» гайдаровских реформ. Думается, эта информация будет весьма полезна людям, до сих пор видящим в Егоре Гайдаре новатора и пионера новой постсоциалистической экономики. Совершенно очевидно, что Гайдар делал ровно так, как прописали в «Вашингтонском консенсусе».
Об этом прямо говорит Руслан Хасбулатов. Тоже, кстати, экономист, член-корреспондент Российской Академии Наук. В 1991 году Хасбулатов возглавлял Верховный Совет Российской Федерации и председательствовал на V съезде народных депутатов, принявшем драматические для страны решения.
Руслан Имранович свидетельствует: «программа реформ в России как целостный документ» не существовала. В основе преобразований, которые были начаты в январе 1992 года и получили название «шоковой терапии», лежали «жёсткие рекомендации и требования Международного валютного фонда».
Куда завела Россию «команда Гайдара»
Тем не менее, правительственная пропагандистская машина объявила Егора Гайдара реформатором. На него легла и ответственность за беду, которую принесла стране эта молодая команда. Тем не менее, её действия до сих пор пытаются оправдывать. В эти дни чёрного юбилея «гайдаровских реформ», казалось бы, уже ни у кого не должно остаться иллюзий на счёт губительных для страны результатов работы правительства Ельцина-Гайдара. (Напомню, Егор Гайдар был лишь заместителем Председателя правительства РСФСР по вопросам экономической политики, получившим неограниченный карт-бланш на действия.)
Однако на многих ресурсах вспомнили «реформы» и восславили Гайдара за то, что он «спас страну от голода». Серьёзных фактов в обоснование этого довода нигде не привели, зато проиллюстрировали фотографиями пустых прилавков в продовольственных магазинах того времени. Что – правда.
Трудности с продовольственным обеспечением в конце 1991 года были невероятные. Люди не могли купить продукты даже по талонам. Штука в том, что проблему эту как раз и создала безответственная команда Гайдара. Протащив в октябре через съезд депутатов постановление об отпуске розничных цен, «правительство реформаторов» сделало двухмесячную паузу перед вступлением решения в действие.
Естественно, остановились в ожидании предстоящих доходов и поставщики продовольствия. Им было чем торговать. В 1991 году, хоть и не самом урожайном, Российская Федерация собрала 90 млн. тонн зерна, нарубила более 9 млн. тонн мяса, надоила более 50 млн. тонн молока. Так что сметана по 14 рублей за баночку встала на январский прилавок 1992 года из отечественного сырья.
Это после «гайдаровских реформ» рухнет производство во всех без исключения отраслях, люди потеряют работу и доход. Долгие годы эксперты будут сравнивать российскую экономику как раз с уровнем 1991 года. По зерну страна вернётся к нему только в 2008 году, по мясу – в 2015-м, по молоку не поднимется до сих пор. Сегодня российские животноводы радуются годовому показателю в 30 млн. тонн молока.
Академик Олег Богомолов в разгар реформаторского разгуляя писал, что утверждения о критическом состоянии экономики были мифами, которыми Гайдар вооружил пропаганду для оправдания его политики. Оправдываться было за что.
Производство товаров и продукции в стране пострадало неимоверно. В то время существовал годами сложившийся порядок. Производитель отгружал готовую продукцию и тут же выставлял в банк инкассовое поручение на её оплату. Деньги списывались со счёта на счёт. Теперь он шёл уже на новые цены. В результате – за считанные недели инкассовое обращение вымело досуха оборотные средства предприятий и привело к кризису неплатежей.
Летом новый председатель российского Центробанка Виктор Геращенко умудрился решить эту проблему через многоступенчатую систему взаимозачётов. К осени неплатежи выросли с новой силой и погубили многие вполне работоспособные предприятия. А как иначе? В «Вашингтонском консенсусе» про сохранение промышленности Гайдару ничего не прописали.
Напротив, как помним, западные идеологи экономического шока вообще исключили из своих предложений финансирование обороны, промышленности, других отраслей хозяйства и даже социальных обязательств. Оставили только образование, здравоохранение и инфраструктуру. Так правительство России и действовало.
Бюджет основательно покромсали. Государственные инвестиции сократили в 1,7 раза, закупки вооружений — в 5 раз. В целях экономии бюджетных средств под нож пустили не имеющие зарубежных аналогов подводные ракетоносцы, ракетные системы и сами ракеты, самолёты, военные корабли, уникальные ракетные железнодорожные комплексы и много ещё чего, составляющего военную мощь России.
О бедах, принесённых стране правительством Ельцина–Гайдара, можно писать много. Иногда люди задаются вопросом: стоило ли так ломать экономику, чтобы перейти к рынку с его часто сомнительными достоинствами? Продвинутые экономисты отвечают заученно: государственная экономика неэффективна.
При этом как-то забывают пример бывшего британского премьера Маргарет Тэтчер. Правительство Тэтчер без стеснения национализировало убыточные британские предприятия. Санировало их, доводило до ума. Затем с выгодой продавало. Да и российская экономика во многом держится сегодня, как на столпах, – на государственных корпорациях.
Наконец, может быть, переход к рынку следовало сделать менее болезненным, не шоковым. Есть же пример Китая, Вьетнама, других стран. Сам Гайдар говорил, что на момент выработки реформ, китайская экономика была крайне слаба и не могла служить примером для подражания.
Знающие люди эту отговорку «реформатора» считают лукавством.
Уже упоминаемый здесь академик Олег Богомолов, например, считал, что «верный и менее болезненный путь перехода к рынку — отнюдь не шоковая терапия, а целеустремленное и неуклонное развертывание рыночных институтов и инструментов в двухсекторной экономике».
Постепенный переход к рынку рассматривался российскими властями, но был отвергнут. Егору Гайдару помог руководитель группы экономических советников президента России Бориса Ельцина, американец Джэффри Сакс. Заокеанский специалист убедил Ельцина, что постепенное преобразование экономики несёт в себе риски возвращения к власти коммунистов. Гарантией от этого могут стать только быстрые реформы.
Настало звёздное время Гайдара и чёрное – для России. С тех пор прошло уже 25 лет. Страна пережила экономическое лихолетье, но так до конца и не оправилась от него. Время и люди не смогли зарубцевать все раны, нанесенные России реформаторами Егора Гайдара…
Информация