Авиация против кавалерии, или Рейд на Мелитополь
Во второй половине июня 1920 г. с Кавказского фронта на Юго-Западный был переброшен стяжавший себе боевую славу на Северном Кавказе конный корпус под командованием Д. П. Жлобы («коренные» 1-я и 2-я кавалерийские дивизии и включенная в состав корпуса 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова). Соединение должно был к концу месяца сосредоточится в районе ст. Волноваха, но нажим Русской армии П. Н. Врангеля на Александровском направлении потребовал ускорения его переброски. Одной из наиболее известных операций, в которых участвовал корпус, стал набег на Мелитополь - в тыл врангелевской армии 29 июня – 3 июля 1920 г.
Планировалось после сосредоточения корпуса Жлобы создать войсковую группу в составе трех кавалерийских дивизий (конный корпус), 40-й стрелковой дивизии и сводного отряда Упраформа 1-й Конной армии. Задача этой, фактически армейской, группы: сбить с позиций Донской корпус и осуществить конный налет на г. Мелитополь - в тыл Русской армии (в т. ч. взорвать ж/д Севастополь-Александровск).
В случае успеха (а на это, судя по боевому прошлому корпуса Жлобы, советское командование могло рассчитывать) командование фронтом планировало заставить войска П. Н. Врангеля отойти к Перекопу.
27 июня был отдан оперативный приказ, которым группе Жлобы предписывалось разгромить Донской корпус, захватить Мелитополь и взорвать железную дорогу к югу от города.
Но командование спешило с исполнением этого приказа, и к моменту его реализации корпус не успел полностью сосредоточиться и наладить связь с другими соединениями войсковой группы. Причем это имело место в тот момент, когда и без того управление корпусом было не на высоте. Штабная работа в корпусном и дивизионных штабах в должной степени была не налажена, использование технических средств связи было не в обычае у командования соединением. Приказы писались хоть и коротко, но не ясно. Советские источники [например Бабель И. Э. Сочинения. Т. 1. М., 1990] отмечали пагубный недостаток, присущий не только корпусу Жлобы, но и остальной коннице (и не только красной) эпохи Гражданской войны – она была склонна к нападению на тылы и обозы противника. Это рождало стремление к грабежу - причем в ущерб боевой операции. Этот грех более чем существенно отразился на судьбе рассматриваемой операции.
Артиллерия была не в почете, и в корпусе ей пользовались мало. Но, с другой стороны, благодаря склонности лично Д. П. Жлобы к автомобилизму, его корпус был «натаскан» на совместных действиях с броневиками, игравшими в соединении роль разведчиков.
Из-за недостатка лошадей (планировалось пополниться конским составом в ходе наступления) 3-й, 5-й и 6-й кавалерийские полки были спешены. Но спешенные кавалеристы смотрели на себя как на конницу и пехотную службу несли спустя рукава.
Ахиллесовой пятой корпуса был и его обоз: не только комсостав, но и многие красноармейцы имели при тачанках по несколько заводных лошадей. Это сильно обременяло корпусной тыл. Причем обоз был сборный: в его составе имелись повозки, вьюки, тачанки и даже верблюды. Кстати говоря, именно мчащиеся по полю верблюды без вьюков первые сообщили о неудаче операции.
Днем 28-го июня штаб корпуса получил приказ командования 13-й армии немедленно начать наступление. Группа была еще к нему не готова: не все части успели сосредоточиться, связь с ними не была установлена - причем к началу операции штаб корпуса не смог найти 2-ю кавалерийскую дивизию имени Блинова – и дивизии не был вручен соответствующий приказ.
Но наступление началось.
Ил. 1. Положение сил сторон во время рейда на Мелитополь.
2-й кавалерийской дивизии было приказано двигаться на дер. Верхний-Токмак, а 1-й кавалерийской дивизии - вдоль ж/д Цареконстантиновка – Верхний Токмак.
2-я кавалерийская дивизия столкнулась с частями белого 7-го пехотного полка, который при поддержке Гундоровского Георгиевского полка завязал упорный бой, очень скоро перешедший в рукопашною схватку. В результате ожесточенного боя красные кавалеристы взяли около 300 пленных.
Первая удача сильно подняла боевой дух конного корпуса.
Обнаружилась и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова. 29-го июня у Гнаденфельда она также вступила в бой.
Во время этого боя впервые сказалось влияние белой авиации - большая эскадрилья (13 аэропланов Де Хевиленд) под личным командованием начальника авиации Русской армии генерал-майора В. М. Ткачева атаковала обе передовые красные дивизии и закидала их бомбами. Не привыкшие к быстрым тактическим перестроениям, 1-я кавалерийская дивизия и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова сбиваются в кучу и становятся жертвой авиаторов. Дивизии потеряли до 500 коней.
И. 2. Генерал-майор В. М. Ткачев. Фото 1930-х гг.
Ил. 3. «Де Хевиленд 9» № 620, на котором В. М. Ткачев лично возглавил штурмовой удар по коннице Жлобы.
В этот день конники Жлобы прошли лишь 15 верст.
Следующие два дня, 30-го июня и 1 июля, были потеряны - корпус не сдвинулся с места, опасаясь подвергнуться новому воздушному удару. Соприкосновение с белыми частями отсутствовало.
Получив напоминание из штаба армии о движении на Мелитополь, комкор 1-го июля отдал приказ № 445 с указанием цели наступления.
Было решено передвигаться исключительно ночью.
И в течение ночи с 1-го на 2-е июля корпус двинулся вперед. 2-я кавалерийская дивизия завязала бой у Прангенау и Лихтефельда. Остальные соединения также вели бои местного значения.
Благодаря медленному темпу движения красных, белому командованию удалось на подводах перебросить к угрожаемому участку фронта часть сил Корниловской ударной дивизии и отряда генерала Ангуладзе.
Появившиеся в 10 часов 2 июля на северо-восточной окраине дер. Лихтефельд 2 броневика, а также огонь белой артиллерии привели к панике в частях 2-й кавалерийской дивизии. Началась деморализация этого соединения. Выйдя на возвышенность между Лихтефельдом и Рикенау, дивизия наскочила на белую пехоту.
1-я кавалерийская дивизия на высотах севернее Лихтфельда была встречена артиллерийским огнем и контратакой белых. И также пришла в беспорядок.
Наконец, и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова также в беспорядке устремилась в северо-западном направлении.
Это был переломный момент операции.
Здесь необходимо отметить, что если в пехоте сравнительно легко остановить панику, т. к. пехотинец далеко не убежит, то угнаться за зараженной паникой кавалерией достаточно трудно. В этой ситуации очень важно сразу взять бразды управления в твердые руки – а как раз управление в конном корпусе Жлобы было не на высоте, причем и в более благоприятной обстановке.
Прорвавшись между Тигервейде и Рикенау, части конного корпуса вынеслись на высоты северо-западнее Рикенау. Здесь они были обстреляны огнем полевой артиллерии и двух бронепоездов, и сгруппировались по балкам. Попытки командования наладить управление частями корпуса успехом не увенчались.
Попытавшись прорваться между белыми бронепоездами, большая часть корпуса Жлобы была расстреляна артиллерийским огнем и, бросив обозы и орудия, прорвалась, но с крупными потерями.
Причем часть конницы смешалась с белыми обозами, и, увлекшись грабежом, столпилась у них, образовав настолько компактную и однородную массу, что бронепоезда даже прекратили огонь, опасаясь поразить своих.
В это время вновь появилась эскадрилья Русской армии, которая, снизившись, в упор расстреливала кавалеристов.
Главные причины разгрома корпуса Жлобы были следующие.
1) Слабое управление соединением. Несмотря на то, что на Северном Кавказе Д. П. Жлоба зарекомендовал себя как смелый и опытный кавалерийский командир, в Северной Таврии он оказался не на высоте, полностью выпустив из своих рук управление вверенным соединением.
Ил. 4. Д. П. Жлоба.
2) Несмотря на то, что костяком группы, наступающей на Мелитополь, была конница, ее тактическая самостоятельность обеспечена не была - коннице был подчинен пехотный боевой участок, а 40-я стрелковая дивизия и группа Упраформа 1-й Конной армии участия в бою вообще не принимали.
3) Наличие обоза, сильно стеснявшего движение корпуса.
4) Очень осторожные действия конницы, неумело использующей имеющиеся в ее боевых порядках орудия и пулеметы.
5) Возможно, самая важная причина – это блестящие действия авиации Русской армии. Они имели не только тактическое, но и оперативное значение. Авиация не просто сбила темпы наступления кавалерийского соединения – она подарила своему общевойсковому командованию целых два дня оперативного времени.
Так закончился неудачный рейд на Мелитополь, на который советское командование возлагало такие большие надежды. Возможно, правы были советские военные специалисты, отмечавшие, что в случае успеха операции не только врангелевский фронт мог быть ликвидирован на 2-3 месяца раньше, но и противостояние с Польшей имело более позитивный конечный результат.
Планировалось после сосредоточения корпуса Жлобы создать войсковую группу в составе трех кавалерийских дивизий (конный корпус), 40-й стрелковой дивизии и сводного отряда Упраформа 1-й Конной армии. Задача этой, фактически армейской, группы: сбить с позиций Донской корпус и осуществить конный налет на г. Мелитополь - в тыл Русской армии (в т. ч. взорвать ж/д Севастополь-Александровск).
В случае успеха (а на это, судя по боевому прошлому корпуса Жлобы, советское командование могло рассчитывать) командование фронтом планировало заставить войска П. Н. Врангеля отойти к Перекопу.
27 июня был отдан оперативный приказ, которым группе Жлобы предписывалось разгромить Донской корпус, захватить Мелитополь и взорвать железную дорогу к югу от города.
Но командование спешило с исполнением этого приказа, и к моменту его реализации корпус не успел полностью сосредоточиться и наладить связь с другими соединениями войсковой группы. Причем это имело место в тот момент, когда и без того управление корпусом было не на высоте. Штабная работа в корпусном и дивизионных штабах в должной степени была не налажена, использование технических средств связи было не в обычае у командования соединением. Приказы писались хоть и коротко, но не ясно. Советские источники [например Бабель И. Э. Сочинения. Т. 1. М., 1990] отмечали пагубный недостаток, присущий не только корпусу Жлобы, но и остальной коннице (и не только красной) эпохи Гражданской войны – она была склонна к нападению на тылы и обозы противника. Это рождало стремление к грабежу - причем в ущерб боевой операции. Этот грех более чем существенно отразился на судьбе рассматриваемой операции.
Артиллерия была не в почете, и в корпусе ей пользовались мало. Но, с другой стороны, благодаря склонности лично Д. П. Жлобы к автомобилизму, его корпус был «натаскан» на совместных действиях с броневиками, игравшими в соединении роль разведчиков.
Из-за недостатка лошадей (планировалось пополниться конским составом в ходе наступления) 3-й, 5-й и 6-й кавалерийские полки были спешены. Но спешенные кавалеристы смотрели на себя как на конницу и пехотную службу несли спустя рукава.
Ахиллесовой пятой корпуса был и его обоз: не только комсостав, но и многие красноармейцы имели при тачанках по несколько заводных лошадей. Это сильно обременяло корпусной тыл. Причем обоз был сборный: в его составе имелись повозки, вьюки, тачанки и даже верблюды. Кстати говоря, именно мчащиеся по полю верблюды без вьюков первые сообщили о неудаче операции.
Днем 28-го июня штаб корпуса получил приказ командования 13-й армии немедленно начать наступление. Группа была еще к нему не готова: не все части успели сосредоточиться, связь с ними не была установлена - причем к началу операции штаб корпуса не смог найти 2-ю кавалерийскую дивизию имени Блинова – и дивизии не был вручен соответствующий приказ.
Но наступление началось.
Ил. 1. Положение сил сторон во время рейда на Мелитополь.
2-й кавалерийской дивизии было приказано двигаться на дер. Верхний-Токмак, а 1-й кавалерийской дивизии - вдоль ж/д Цареконстантиновка – Верхний Токмак.
2-я кавалерийская дивизия столкнулась с частями белого 7-го пехотного полка, который при поддержке Гундоровского Георгиевского полка завязал упорный бой, очень скоро перешедший в рукопашною схватку. В результате ожесточенного боя красные кавалеристы взяли около 300 пленных.
Первая удача сильно подняла боевой дух конного корпуса.
Обнаружилась и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова. 29-го июня у Гнаденфельда она также вступила в бой.
Во время этого боя впервые сказалось влияние белой авиации - большая эскадрилья (13 аэропланов Де Хевиленд) под личным командованием начальника авиации Русской армии генерал-майора В. М. Ткачева атаковала обе передовые красные дивизии и закидала их бомбами. Не привыкшие к быстрым тактическим перестроениям, 1-я кавалерийская дивизия и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова сбиваются в кучу и становятся жертвой авиаторов. Дивизии потеряли до 500 коней.
И. 2. Генерал-майор В. М. Ткачев. Фото 1930-х гг.
Ил. 3. «Де Хевиленд 9» № 620, на котором В. М. Ткачев лично возглавил штурмовой удар по коннице Жлобы.
В этот день конники Жлобы прошли лишь 15 верст.
Следующие два дня, 30-го июня и 1 июля, были потеряны - корпус не сдвинулся с места, опасаясь подвергнуться новому воздушному удару. Соприкосновение с белыми частями отсутствовало.
Получив напоминание из штаба армии о движении на Мелитополь, комкор 1-го июля отдал приказ № 445 с указанием цели наступления.
Было решено передвигаться исключительно ночью.
И в течение ночи с 1-го на 2-е июля корпус двинулся вперед. 2-я кавалерийская дивизия завязала бой у Прангенау и Лихтефельда. Остальные соединения также вели бои местного значения.
Благодаря медленному темпу движения красных, белому командованию удалось на подводах перебросить к угрожаемому участку фронта часть сил Корниловской ударной дивизии и отряда генерала Ангуладзе.
Появившиеся в 10 часов 2 июля на северо-восточной окраине дер. Лихтефельд 2 броневика, а также огонь белой артиллерии привели к панике в частях 2-й кавалерийской дивизии. Началась деморализация этого соединения. Выйдя на возвышенность между Лихтефельдом и Рикенау, дивизия наскочила на белую пехоту.
1-я кавалерийская дивизия на высотах севернее Лихтфельда была встречена артиллерийским огнем и контратакой белых. И также пришла в беспорядок.
Наконец, и 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова также в беспорядке устремилась в северо-западном направлении.
Это был переломный момент операции.
Здесь необходимо отметить, что если в пехоте сравнительно легко остановить панику, т. к. пехотинец далеко не убежит, то угнаться за зараженной паникой кавалерией достаточно трудно. В этой ситуации очень важно сразу взять бразды управления в твердые руки – а как раз управление в конном корпусе Жлобы было не на высоте, причем и в более благоприятной обстановке.
Прорвавшись между Тигервейде и Рикенау, части конного корпуса вынеслись на высоты северо-западнее Рикенау. Здесь они были обстреляны огнем полевой артиллерии и двух бронепоездов, и сгруппировались по балкам. Попытки командования наладить управление частями корпуса успехом не увенчались.
Попытавшись прорваться между белыми бронепоездами, большая часть корпуса Жлобы была расстреляна артиллерийским огнем и, бросив обозы и орудия, прорвалась, но с крупными потерями.
Причем часть конницы смешалась с белыми обозами, и, увлекшись грабежом, столпилась у них, образовав настолько компактную и однородную массу, что бронепоезда даже прекратили огонь, опасаясь поразить своих.
В это время вновь появилась эскадрилья Русской армии, которая, снизившись, в упор расстреливала кавалеристов.
Главные причины разгрома корпуса Жлобы были следующие.
1) Слабое управление соединением. Несмотря на то, что на Северном Кавказе Д. П. Жлоба зарекомендовал себя как смелый и опытный кавалерийский командир, в Северной Таврии он оказался не на высоте, полностью выпустив из своих рук управление вверенным соединением.
Ил. 4. Д. П. Жлоба.
2) Несмотря на то, что костяком группы, наступающей на Мелитополь, была конница, ее тактическая самостоятельность обеспечена не была - коннице был подчинен пехотный боевой участок, а 40-я стрелковая дивизия и группа Упраформа 1-й Конной армии участия в бою вообще не принимали.
3) Наличие обоза, сильно стеснявшего движение корпуса.
4) Очень осторожные действия конницы, неумело использующей имеющиеся в ее боевых порядках орудия и пулеметы.
5) Возможно, самая важная причина – это блестящие действия авиации Русской армии. Они имели не только тактическое, но и оперативное значение. Авиация не просто сбила темпы наступления кавалерийского соединения – она подарила своему общевойсковому командованию целых два дня оперативного времени.
Так закончился неудачный рейд на Мелитополь, на который советское командование возлагало такие большие надежды. Возможно, правы были советские военные специалисты, отмечавшие, что в случае успеха операции не только врангелевский фронт мог быть ликвидирован на 2-3 месяца раньше, но и противостояние с Польшей имело более позитивный конечный результат.
Информация