Ливия обороны
Основными событиями на Ближнем и Среднем Востоке в начале этого года в мировых СМИ были результаты взятия Алеппо, одним из которых стало частичное перемирие в Сирии как венец двухмесячных переговоров с оппозицией в Анкаре, о которых мир узнал только после их завершения.
Далее следует подготовка к переговорам в Астане, одним из итогов которых еще до их начала стал уход на периферию контролируемого Западом женевского формата под эгидой ООН, а также все, что происходит в Йемене и вокруг него, включая военные действия, ведущиеся в этой стране «Аравийской коалицией».
В то же время не менее важные события происходят в Ливии, где, как и в Йемене, явно прослеживается рост активности ОАЭ. Рассмотрим происходящее там и в странах Залива, опираясь на работы экспертов Института Ближнего Востока А. А. Быстрова и Ю. Б. Щегловина.
Делить нельзя покорять
Начало года ознаменовалось боями между силами маршала Х. Хафтара и мисуратовской милицией, хотя в конце 2016 года они договаривались о сотрудничестве, обсуждали совместные планы против триполитанских исламистов А. Р. аль-Свейли, разрабатывали стратегию участия в правительстве национального согласия (ПНС) и делили министерские портфели. За союз с Хафтаром и палатой представителей в Тобруке выступали полевые командиры из Мисураты, вернувшиеся после боев в Сирте и разгрома там сторонников запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ). Но 3 января авиация Хафтара уже бомбила транспортные самолеты мисуратовцев на военно-воздушной базе «Джуфра». Целью, помимо авиатехники, было уничтожение пресс-секретаря военного совета Мисураты Ибрагима Белтемаля.
Повод для междоусобицы – овладение городом Себха, административным центром Феццана, откуда удобно контролировать местные нефтяные месторождения, в том числе Элефант. В этом регионе сильно мисуратовское ополчение, так называемая Третья сила. До 26 декабря между его командованием и представителями Хафтара шли переговоры о передаче Себхи под контроль отрядов последнего. 1 января отряды «Третьей силы» решили снова занять военную базу «Бараки Шатии», которую они несколько недель назад передали бойцам заместителя Хафтара Мухаммеда бен Найеля. Одновременно начались бои между отрядами Хафтара и мисуратовцами за аэродром Тамнхини в 30 километрах от Себхи. Конец перемирия между сторонами отодвинул в будущее и альянс под эгидой ПНС, которое возглавляет премьер-министр Ф. Сарадж, что делает туманными перспективы его правительства.
Пока Сарадж отвлекся в начале января от дел (выдавал дочь замуж за исполнительного директора Ливийского инвестиционного фонда в Лондоне), его правительство покинул вице-президент президентского совета (ПС) Муса Кони. Он представляет в правительстве туарегов, поддержки которых теперь у Сараджа нет. Член ПС Фатхи Али Мегбари воспользовался отсутствием премьера и без согласования провел ряд назначений. Фатхулла аль-Саити, противник Хафтара, стал куратором служб безопасности. Можно говорить о том, что усилия спецпредставителя ООН по Ливии М. Коблера, который несколько месяцев пытается реанимировать проект правительства национального согласия, рухнул и началась борьба всех против всех. Триполитанцы воюют с Хафтаром и отчасти с мисуратовцами, мисуратовцы – с ИГ, а теперь и с Хафтаром, Хафтар воюет со всеми ними, с бенгазийцами и немного с туарегами.
Говорить об установлении централизованного режима, способного обеспечить законность и порядок, а также представлять Ливию как субъект международного права можно, только имея в виду поиск мощной военной силы. Надежды на миротворчество Алжира призрачны. Ставка на компромисс кланов Триполитании и Киренаики нереальна. Ливию или надо делить на три части, или покорять, то есть делать ставку на одну или две силы, которые в альянсе смогут разгромить остальных. Такими пока являются силы Хафтара, за которыми стоят ОАЭ, Египет, Франция, Италия и в какой-то степени Россия, и зинтанский клан из Триполитании, контролирующий запад этой страны и близкий Хафтару в неприятии радикальных исламистов.
За кадром – «тихие американцы»
Хафтар – единственный в Ливии полевой командир, имеющий в распоряжении боевую авиацию «ВВС законного ливийского правительства». Ливийцев в ее структуре нет. В начале наступления Хафтара на Бенгази его поддерживали с воздуха египетские военные, затем в Белоруссии на деньги ОАЭ через подставные фирмы закупили вертолеты Ми-8 и самолеты Су-27, но основное авиакрыло Хафтара – эскадрилья Air Tractor AT-802, оснащенных ракетами «воздух-земля» и оптронными модулями. Все экипажи из отставных американских летчиков. Располагается эскадрилья на базе «Аль-Кадим» в провинции Аль-Мардж в 100 километрах от Бенгази. Там же дислоцируются БЛА китайского производства Wing Loong и ударные вертолеты Blackhawk. Техника, экипажи, техперсонал, охрана и оборудование принадлежат экс-руководителю частной американской компании Blackwater Э. Принсу, действующему по указаниям и на деньги Абу-Даби. Именно Принс отрабатывает в Ливии операцию ОАЭ по поддержке Хафтара.
Это говорит о том, что эмиратовцы в тандеме с египтянами действуют в Ливии «первым номером». Кроме того, базу в Аль-Кадиме использует спецназ из США и Франции. Там же располагается полевая резидентура французской спецслужбы DGSE, ведущая обмен развединформацией с ОАЭ. Часть подрывных и разведопераций в Феццане, которые проводят французы, финансируют ОАЭ. В том числе выделяют финансы на подкуп племенных шейхов в этом районе. Французы управляли этим районом с 1943 по 1956 год и реанимировали на деньги ОАЭ свою племенную агентуру, прежде всего в клане Сейф аль-Наср. Именно с его помощью Хафтар пытался взять Себху и Джуфру, за которые идут бои с мисуратовским ополчением. Операция сорвалась, потому что Сейф аль-Наср – из племени Оулд Слиман, которому противостоит не менее мощная племенная группа тубу (туареги), поддерживающая мисуратовцев. Так что атака на Себху была результатом усилий минимум трех сторон (Франция, ОАЭ, АРЕ), а не личной инициативой Хафтара.
ОАЭ активно задействуют в локальных конфликтах (в Ливии, Йемене и Эритрее) частные военные компании, которые замыкаются на распорядителя – Принса. Среди них можно отметить эмиратскую Northstar Aviation, которая специализируется на военном дооборудовании американских самолетов и вертолетов Lockheed Martin и General Dynamics для их использования в локальных конфликтах. Ее вице-президент Л. Бека и технический директор А. Ганн ранее работали в Blackwater. Часть инструкторов пришли в Northstar Aviation из компании Принса Reflex Responses, которая специализируется на тренинге элитных частей сил спецопераций президентской гвардии ОАЭ. Принс связан и с бывшим главой авиакомпании Etihad Ахмадом бен Сейфом аль-Нахаяном, руководящим в настоящее время через третьих лиц компанией ADAT (ранее Gulf Aircraft Maintenance Co), специализирующейся на техническом обслуживании самолетов ВВС ОАЭ. Другими словами, в основе действий Принса сейчас – обеспечение логистических и военно-воздушных аспектов подрывных операций ОАЭ.
В интересах того же заказчика он помимо работы в Ливии курирует йеменское и ливийское направление, несмотря на возбужденное в отношении него расследование Минюста США по обвинению в продаже в обход эмбарго ООН оружия «ливийским группировкам» совместно с МГБ КНР. ЦРУ также разрабатывает Принса из-за его связей с китайскими спецслужбами и совместных с ними операций в Африке. Напомним, что он был в начале украинского кризиса тесно связан с экс-губернатором Днепропетровской области Коломойским – безопасность принадлежащих ему особо ценных объектов в случае чрезвычайных ситуаций обеспечивали именно наемники Принса.
Москва – Тобрук
Департамент информации и массовых коммуникаций Минобороны РФ сообщил, что глава ведомства Сергей Шойгу обсудил в ходе видеоконференции с командующим Ливийской национальной армией маршалом Халифой Белкасимом Хафтаром, посетившим авианосец «Адмирал Кузнецов», борьбу с терроризмом на Ближнем Востоке. Визит российских кораблей в Тобрук был обставлен повышенными мерами безопасности: на всех автомобильных и сельских дорогах, ведущих к порту, были выставлены блокпосты, для чего Хафтару на время пришлось оттянуть части с других направлений, в том числе с юга, где идут бои, и из Бенгази. Для Хафтара этот визит был очень важен. Он продемонстрировал своим конкурентам – исламистам из Всеобщего национального конгресса (ВНК) в Триполи и мисуратовцам уровень его международной поддержки. Триполитанцы попытались также продемонстрировать боеготовность и захватили во время визита российских кораблей три административных здания в Триполи, но это совершенно разные уровни.
За Хафтаром сегодня помимо России стоят АРЕ, ОАЭ, Франция и в возрастающей степени Италия. За триполитанцами – только Катар, который такой конкуренции не выдержит. Обе стороны (российская и ливийская) в полной мере отработали все плюсы от захода кораблей в Тобрук. Москва продемонстрировала степень влияния на ситуацию в Ливии и обозначила свои приоритеты. Причем ни одна из стран НАТО, действующих в Ливии, ничего подобного себе позволить не может. Корабли стран ЕС (в том числе французские и итальянские), которые ведут у берегов страны операцию по противодействию незаконной миграции, в территориальные воды входить не рискуют. Хафтар же, повторим, получил серьезный международный плюс.
В Пентагоне оценили визит как безусловную демонстрацию политического и военного присутствия России в Ливии, что США не вправе игнорировать. Американцы были задействованы здесь в основном в штурме оплота ливийских сторонников ИГ Сирта, в ходе которого взаимодействовали с мисуратовским ополчением. Сирт брали без малого год, мисуратовцы потеряли там порядка двух тысяч бойцов и в конце концов захватили город без серьезных уличных боев и сдачи в плен основной массы сторонников ИГ. В этой связи появляются подозрения, что игиловцы оставили позиции в городе, а мисуратовцы дали противнику уйти. Где теперь находятся отряды ИГ, остается догадываться. Ничем другим американский спецназ в Ливии не отметился.
Есть основания полагать, что в среднесрочной перспективе Пентагон планирует нарастить в стране военное присутствие. Defense Logistics Agency (DLA) получило приказ срочно подготовить схемы данных о транспортной инфраструктуре Ливии, ее состоянии, а также о логистических возможностях местных транспортных компаний. Эти рапорты и схемы под аббревиатурой IBEX (International Base Extension Program) позволяют DLA в кратчайшие сроки организовать в Ливии логистическую сеть при разворачивании там военной операции войск США. Понятно, что американцы в случае начала операции будут действовать в первую очередь через позиции в Мисурате. Но это не означает, что Вашингтон не постарается активизировать рабочие контакты с Хафтаром.
18 декабря командующий Ливийской национальной армией прибыл по официальному приглашению в Вашингтон с пятидневным визитом, сообщила электронная версия издания «Ахбар аль-Яум», ссылаясь на местный военный источник. Здесь можно вспомнить биографию Хафтара, его дезертирство из армии во времена Каддафи в ходе интервенции в Чаде, сотрудничество с ЦРУ в подрывной работе против ливийского лидера и забвение генерала со стороны разведсообщества США после свержения режима Каддафи. Руководство Госдепа США считало Хафтара «проходимцем» и «ястребом», который своими действиями срывает мирное урегулирование. Ему долго отказывали в поддержке и сейчас наверстывают упущенное. Связи Хафтара с Москвой будут стимулировать Вашингтон активизировать военное присутствие в Ливии и возвращение маршала в сферу влияния Соединенных Штатов...
Заливники-диссиденты
Ливийское противостояние, ситуация на Африканском Роге, сложные отношения с Ираном и Египтом, война в Йемене и разногласия из-за нее монархий Персидского залива проявляют острые разногласия между государствами ССАГПЗ, остававшиеся доселе внутренним делом этой организации. Ранее возмутителем спокойствия был Катар, который продолжает при случае бросать перчатку Саудовской Аравии. Сегодня все яснее противостояние Абу-Даби с Эр-Риядом. Саудовская Аравия вынуждена воевать в Сирии и Йемене, теряет наступательный темп и прошла точку невозврата, после которой вернуться к абсолютному доминированию в ССАГПЗ невозможно, хотя она и пытается этого добиться.
37-й саммит ССАГПЗ в Манаме в декабре был посвящен давлению на Оман в связи с его позицией по отношению к йеменским хоуситам: использованию территории султаната для контрабанды им оружия и позиционирования Маската как надкризисной силы, выступающей в качестве моста для налаживания отношений хоуситов с саудовцами при инкорпорации в этот диалог Ирана. Эр-Рияд обещал, если ничего не изменится, поставить вопрос об исключении Омана из ССАГПЗ. Тот официально выразил готовность присоединиться к «Аравийской коалиции». Ранее в период саудовских атак Маскат уже использовал эту тактику. Так, в 2016 году он признал ливанскую «Хезболлу» террористической организацией. При этом единственной страной Залива, поддерживающей Саудовскую Аравию по всем направлениям ее политики, в настоящее время является полностью зависящий от КСА Бахрейн.
Помимо угрозы поставить вопрос об исключении Омана из ССАГПЗ Эр-Рияд надавил на Абу-Даби в попытках заблокировать строительство газопровода из Ирана в Оман через территорию ОАЭ и пригрозил вывести султанат из единого таможенного пространства ССАГПЗ. Сейчас через эмира Кувейта Сабаха аль-Ахмеда ас-Сабаха готовится встреча короля Сальмана и султана Кабуса для урегулирования всех противоречий. При посредничестве того же эмира наследник наследного принца и министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман вырабатывает для Омана алгоритм участия в «Аравийской коалиции». Кабус пообещал не культивировать свои отношения с Тегераном и усилить пограничный контроль в Дофаре с целью недопущения контрабанды оружия.
Султан выторговал привлекательный формат участия Омана в «Аравийской коалиции». Это наделение оманской разведслужбы полномочиями по мониторингу ситуации в регионе Махра и восточной части Хадрамаута, примыкающих к оманской границе, в кооперации с ОАЭ. Абу-Даби имеет полную свободу действий в этом регионе и планирует создать там лояльную себе племенную милицию. Одновременно компании ОАЭ планируют участие в проектах по поиску и добыче углеводородов в этом районе. ОАЭ и Кувейт смогли найти оптимальную форму примирения Эр-Рияда и Маската де-юре, что не означает того же де-факто. По итогам согласования параметров участия Омана в действиях «Аравийской коалиции» Мухаммед бен Сальман должен посетить Маскат, подготовив встречу между КСА и Оманом на высшем уровне.
Проблема Эр-Рияда в том, что Абу Даби и Доха – равные ему игроки. Противостояние ОАЭ и КСА нарастает из-за их экспансии в страны Африканского Рога и Северной Африки для обеспечения безопасности своих торговых логистических коридоров и решения проблем продовольственного дефицита. Этим обусловлены экспансия ОАЭ в Эритрею и строительство там военной базы. Главный узел столкновения интересов Абу-Даби с Эр-Риядом связан с их разными стратегическими интересами на йеменском направлении. ОАЭ нужен «независимый» Южный Йемен под их протекцией, что снимает проблему потенциальных конкурентов в сфере региональной транспортно-морской логистики и обеспечивает плацдарм для контроля над Баб эль-Мандебским проливом. Абу-Даби все равно, будут ли хоуситы доминировать на севере Йемена, а для Эр-Рияда это главный вопрос.
Другой узел противоречий – инвестиции ОАЭ и КСА в суданское и эфиопское сельское хозяйство, хотя финансовая помощь Эр-Рияда Хартуму лишь держит суданскую экономику на плаву. В первую очередь Эр-Рияду была не нужна база иранских ВМС в Порт-Судане. Агрофинансирование стало лишь способом вовлечь Хартум в свою сферу влияния, чтобы предотвратить иранскую экспансию. Саудовские инвестиции в сельское хозяйство Эфиопии, напротив, обозначают важную точку противоречий. Это ответ Эр-Рияда на усиление Абу-Даби и его союзника Египта в Эритрее и Сомалиленде, где ОАЭ приобрели бывшую военно-морскую базу в порту Бербера. Зная о сложных отношениях между Асмэрой и Аддис-Абебой, саудовцы поддерживают Эфиопию в пику усилению ОАЭ и Египта в Эритрее. Других стратегических интересов в решении продовольственного кризиса в Эфиопии КСА не имеет. Полгода назад отношения между этими странами были в стадии кризиса из-за высылки эфиопскими властями саудовских проповедников.
Еще одним ответом, адресованным Абу-Даби со стороны Эр-Рияда, является строительство саудовской базы в Джибути на том месте, откуда ОАЭ ушли после ссоры с президентом И. О. Гелле в 2016 году. Соперничество станет более отчетливым по мере приближения ввода в действие плотины «Возрождение» на Голубом Ниле. Проект Эфиопии может снизить водосброс в ирригационные сооружения Египта до 45 процентов. Сегодня уже понятно, что строительство плотины и отношения Эр-Рияда с Каиром, над которым он попытался доминировать, а также комплекс противоречий по йеменскому конфликту становятся тенденцией, усиливающей центробежные проявления в ССАГПЗ в среднесрочной перспективе. И здесь показательна ситуация вокруг конфликта Саудовской Аравии с Оманом.
Далее следует подготовка к переговорам в Астане, одним из итогов которых еще до их начала стал уход на периферию контролируемого Западом женевского формата под эгидой ООН, а также все, что происходит в Йемене и вокруг него, включая военные действия, ведущиеся в этой стране «Аравийской коалицией».
В то же время не менее важные события происходят в Ливии, где, как и в Йемене, явно прослеживается рост активности ОАЭ. Рассмотрим происходящее там и в странах Залива, опираясь на работы экспертов Института Ближнего Востока А. А. Быстрова и Ю. Б. Щегловина.
Делить нельзя покорять
Начало года ознаменовалось боями между силами маршала Х. Хафтара и мисуратовской милицией, хотя в конце 2016 года они договаривались о сотрудничестве, обсуждали совместные планы против триполитанских исламистов А. Р. аль-Свейли, разрабатывали стратегию участия в правительстве национального согласия (ПНС) и делили министерские портфели. За союз с Хафтаром и палатой представителей в Тобруке выступали полевые командиры из Мисураты, вернувшиеся после боев в Сирте и разгрома там сторонников запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ). Но 3 января авиация Хафтара уже бомбила транспортные самолеты мисуратовцев на военно-воздушной базе «Джуфра». Целью, помимо авиатехники, было уничтожение пресс-секретаря военного совета Мисураты Ибрагима Белтемаля.
Повод для междоусобицы – овладение городом Себха, административным центром Феццана, откуда удобно контролировать местные нефтяные месторождения, в том числе Элефант. В этом регионе сильно мисуратовское ополчение, так называемая Третья сила. До 26 декабря между его командованием и представителями Хафтара шли переговоры о передаче Себхи под контроль отрядов последнего. 1 января отряды «Третьей силы» решили снова занять военную базу «Бараки Шатии», которую они несколько недель назад передали бойцам заместителя Хафтара Мухаммеда бен Найеля. Одновременно начались бои между отрядами Хафтара и мисуратовцами за аэродром Тамнхини в 30 километрах от Себхи. Конец перемирия между сторонами отодвинул в будущее и альянс под эгидой ПНС, которое возглавляет премьер-министр Ф. Сарадж, что делает туманными перспективы его правительства.
Пока Сарадж отвлекся в начале января от дел (выдавал дочь замуж за исполнительного директора Ливийского инвестиционного фонда в Лондоне), его правительство покинул вице-президент президентского совета (ПС) Муса Кони. Он представляет в правительстве туарегов, поддержки которых теперь у Сараджа нет. Член ПС Фатхи Али Мегбари воспользовался отсутствием премьера и без согласования провел ряд назначений. Фатхулла аль-Саити, противник Хафтара, стал куратором служб безопасности. Можно говорить о том, что усилия спецпредставителя ООН по Ливии М. Коблера, который несколько месяцев пытается реанимировать проект правительства национального согласия, рухнул и началась борьба всех против всех. Триполитанцы воюют с Хафтаром и отчасти с мисуратовцами, мисуратовцы – с ИГ, а теперь и с Хафтаром, Хафтар воюет со всеми ними, с бенгазийцами и немного с туарегами.
Говорить об установлении централизованного режима, способного обеспечить законность и порядок, а также представлять Ливию как субъект международного права можно, только имея в виду поиск мощной военной силы. Надежды на миротворчество Алжира призрачны. Ставка на компромисс кланов Триполитании и Киренаики нереальна. Ливию или надо делить на три части, или покорять, то есть делать ставку на одну или две силы, которые в альянсе смогут разгромить остальных. Такими пока являются силы Хафтара, за которыми стоят ОАЭ, Египет, Франция, Италия и в какой-то степени Россия, и зинтанский клан из Триполитании, контролирующий запад этой страны и близкий Хафтару в неприятии радикальных исламистов.
За кадром – «тихие американцы»
Хафтар – единственный в Ливии полевой командир, имеющий в распоряжении боевую авиацию «ВВС законного ливийского правительства». Ливийцев в ее структуре нет. В начале наступления Хафтара на Бенгази его поддерживали с воздуха египетские военные, затем в Белоруссии на деньги ОАЭ через подставные фирмы закупили вертолеты Ми-8 и самолеты Су-27, но основное авиакрыло Хафтара – эскадрилья Air Tractor AT-802, оснащенных ракетами «воздух-земля» и оптронными модулями. Все экипажи из отставных американских летчиков. Располагается эскадрилья на базе «Аль-Кадим» в провинции Аль-Мардж в 100 километрах от Бенгази. Там же дислоцируются БЛА китайского производства Wing Loong и ударные вертолеты Blackhawk. Техника, экипажи, техперсонал, охрана и оборудование принадлежат экс-руководителю частной американской компании Blackwater Э. Принсу, действующему по указаниям и на деньги Абу-Даби. Именно Принс отрабатывает в Ливии операцию ОАЭ по поддержке Хафтара.
Это говорит о том, что эмиратовцы в тандеме с египтянами действуют в Ливии «первым номером». Кроме того, базу в Аль-Кадиме использует спецназ из США и Франции. Там же располагается полевая резидентура французской спецслужбы DGSE, ведущая обмен развединформацией с ОАЭ. Часть подрывных и разведопераций в Феццане, которые проводят французы, финансируют ОАЭ. В том числе выделяют финансы на подкуп племенных шейхов в этом районе. Французы управляли этим районом с 1943 по 1956 год и реанимировали на деньги ОАЭ свою племенную агентуру, прежде всего в клане Сейф аль-Наср. Именно с его помощью Хафтар пытался взять Себху и Джуфру, за которые идут бои с мисуратовским ополчением. Операция сорвалась, потому что Сейф аль-Наср – из племени Оулд Слиман, которому противостоит не менее мощная племенная группа тубу (туареги), поддерживающая мисуратовцев. Так что атака на Себху была результатом усилий минимум трех сторон (Франция, ОАЭ, АРЕ), а не личной инициативой Хафтара.
ОАЭ активно задействуют в локальных конфликтах (в Ливии, Йемене и Эритрее) частные военные компании, которые замыкаются на распорядителя – Принса. Среди них можно отметить эмиратскую Northstar Aviation, которая специализируется на военном дооборудовании американских самолетов и вертолетов Lockheed Martin и General Dynamics для их использования в локальных конфликтах. Ее вице-президент Л. Бека и технический директор А. Ганн ранее работали в Blackwater. Часть инструкторов пришли в Northstar Aviation из компании Принса Reflex Responses, которая специализируется на тренинге элитных частей сил спецопераций президентской гвардии ОАЭ. Принс связан и с бывшим главой авиакомпании Etihad Ахмадом бен Сейфом аль-Нахаяном, руководящим в настоящее время через третьих лиц компанией ADAT (ранее Gulf Aircraft Maintenance Co), специализирующейся на техническом обслуживании самолетов ВВС ОАЭ. Другими словами, в основе действий Принса сейчас – обеспечение логистических и военно-воздушных аспектов подрывных операций ОАЭ.
В интересах того же заказчика он помимо работы в Ливии курирует йеменское и ливийское направление, несмотря на возбужденное в отношении него расследование Минюста США по обвинению в продаже в обход эмбарго ООН оружия «ливийским группировкам» совместно с МГБ КНР. ЦРУ также разрабатывает Принса из-за его связей с китайскими спецслужбами и совместных с ними операций в Африке. Напомним, что он был в начале украинского кризиса тесно связан с экс-губернатором Днепропетровской области Коломойским – безопасность принадлежащих ему особо ценных объектов в случае чрезвычайных ситуаций обеспечивали именно наемники Принса.
Москва – Тобрук
Департамент информации и массовых коммуникаций Минобороны РФ сообщил, что глава ведомства Сергей Шойгу обсудил в ходе видеоконференции с командующим Ливийской национальной армией маршалом Халифой Белкасимом Хафтаром, посетившим авианосец «Адмирал Кузнецов», борьбу с терроризмом на Ближнем Востоке. Визит российских кораблей в Тобрук был обставлен повышенными мерами безопасности: на всех автомобильных и сельских дорогах, ведущих к порту, были выставлены блокпосты, для чего Хафтару на время пришлось оттянуть части с других направлений, в том числе с юга, где идут бои, и из Бенгази. Для Хафтара этот визит был очень важен. Он продемонстрировал своим конкурентам – исламистам из Всеобщего национального конгресса (ВНК) в Триполи и мисуратовцам уровень его международной поддержки. Триполитанцы попытались также продемонстрировать боеготовность и захватили во время визита российских кораблей три административных здания в Триполи, но это совершенно разные уровни.
За Хафтаром сегодня помимо России стоят АРЕ, ОАЭ, Франция и в возрастающей степени Италия. За триполитанцами – только Катар, который такой конкуренции не выдержит. Обе стороны (российская и ливийская) в полной мере отработали все плюсы от захода кораблей в Тобрук. Москва продемонстрировала степень влияния на ситуацию в Ливии и обозначила свои приоритеты. Причем ни одна из стран НАТО, действующих в Ливии, ничего подобного себе позволить не может. Корабли стран ЕС (в том числе французские и итальянские), которые ведут у берегов страны операцию по противодействию незаконной миграции, в территориальные воды входить не рискуют. Хафтар же, повторим, получил серьезный международный плюс.В Пентагоне оценили визит как безусловную демонстрацию политического и военного присутствия России в Ливии, что США не вправе игнорировать. Американцы были задействованы здесь в основном в штурме оплота ливийских сторонников ИГ Сирта, в ходе которого взаимодействовали с мисуратовским ополчением. Сирт брали без малого год, мисуратовцы потеряли там порядка двух тысяч бойцов и в конце концов захватили город без серьезных уличных боев и сдачи в плен основной массы сторонников ИГ. В этой связи появляются подозрения, что игиловцы оставили позиции в городе, а мисуратовцы дали противнику уйти. Где теперь находятся отряды ИГ, остается догадываться. Ничем другим американский спецназ в Ливии не отметился.
Есть основания полагать, что в среднесрочной перспективе Пентагон планирует нарастить в стране военное присутствие. Defense Logistics Agency (DLA) получило приказ срочно подготовить схемы данных о транспортной инфраструктуре Ливии, ее состоянии, а также о логистических возможностях местных транспортных компаний. Эти рапорты и схемы под аббревиатурой IBEX (International Base Extension Program) позволяют DLA в кратчайшие сроки организовать в Ливии логистическую сеть при разворачивании там военной операции войск США. Понятно, что американцы в случае начала операции будут действовать в первую очередь через позиции в Мисурате. Но это не означает, что Вашингтон не постарается активизировать рабочие контакты с Хафтаром.
18 декабря командующий Ливийской национальной армией прибыл по официальному приглашению в Вашингтон с пятидневным визитом, сообщила электронная версия издания «Ахбар аль-Яум», ссылаясь на местный военный источник. Здесь можно вспомнить биографию Хафтара, его дезертирство из армии во времена Каддафи в ходе интервенции в Чаде, сотрудничество с ЦРУ в подрывной работе против ливийского лидера и забвение генерала со стороны разведсообщества США после свержения режима Каддафи. Руководство Госдепа США считало Хафтара «проходимцем» и «ястребом», который своими действиями срывает мирное урегулирование. Ему долго отказывали в поддержке и сейчас наверстывают упущенное. Связи Хафтара с Москвой будут стимулировать Вашингтон активизировать военное присутствие в Ливии и возвращение маршала в сферу влияния Соединенных Штатов...
Заливники-диссиденты
Ливийское противостояние, ситуация на Африканском Роге, сложные отношения с Ираном и Египтом, война в Йемене и разногласия из-за нее монархий Персидского залива проявляют острые разногласия между государствами ССАГПЗ, остававшиеся доселе внутренним делом этой организации. Ранее возмутителем спокойствия был Катар, который продолжает при случае бросать перчатку Саудовской Аравии. Сегодня все яснее противостояние Абу-Даби с Эр-Риядом. Саудовская Аравия вынуждена воевать в Сирии и Йемене, теряет наступательный темп и прошла точку невозврата, после которой вернуться к абсолютному доминированию в ССАГПЗ невозможно, хотя она и пытается этого добиться.37-й саммит ССАГПЗ в Манаме в декабре был посвящен давлению на Оман в связи с его позицией по отношению к йеменским хоуситам: использованию территории султаната для контрабанды им оружия и позиционирования Маската как надкризисной силы, выступающей в качестве моста для налаживания отношений хоуситов с саудовцами при инкорпорации в этот диалог Ирана. Эр-Рияд обещал, если ничего не изменится, поставить вопрос об исключении Омана из ССАГПЗ. Тот официально выразил готовность присоединиться к «Аравийской коалиции». Ранее в период саудовских атак Маскат уже использовал эту тактику. Так, в 2016 году он признал ливанскую «Хезболлу» террористической организацией. При этом единственной страной Залива, поддерживающей Саудовскую Аравию по всем направлениям ее политики, в настоящее время является полностью зависящий от КСА Бахрейн.
Помимо угрозы поставить вопрос об исключении Омана из ССАГПЗ Эр-Рияд надавил на Абу-Даби в попытках заблокировать строительство газопровода из Ирана в Оман через территорию ОАЭ и пригрозил вывести султанат из единого таможенного пространства ССАГПЗ. Сейчас через эмира Кувейта Сабаха аль-Ахмеда ас-Сабаха готовится встреча короля Сальмана и султана Кабуса для урегулирования всех противоречий. При посредничестве того же эмира наследник наследного принца и министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман вырабатывает для Омана алгоритм участия в «Аравийской коалиции». Кабус пообещал не культивировать свои отношения с Тегераном и усилить пограничный контроль в Дофаре с целью недопущения контрабанды оружия.
Султан выторговал привлекательный формат участия Омана в «Аравийской коалиции». Это наделение оманской разведслужбы полномочиями по мониторингу ситуации в регионе Махра и восточной части Хадрамаута, примыкающих к оманской границе, в кооперации с ОАЭ. Абу-Даби имеет полную свободу действий в этом регионе и планирует создать там лояльную себе племенную милицию. Одновременно компании ОАЭ планируют участие в проектах по поиску и добыче углеводородов в этом районе. ОАЭ и Кувейт смогли найти оптимальную форму примирения Эр-Рияда и Маската де-юре, что не означает того же де-факто. По итогам согласования параметров участия Омана в действиях «Аравийской коалиции» Мухаммед бен Сальман должен посетить Маскат, подготовив встречу между КСА и Оманом на высшем уровне.
Проблема Эр-Рияда в том, что Абу Даби и Доха – равные ему игроки. Противостояние ОАЭ и КСА нарастает из-за их экспансии в страны Африканского Рога и Северной Африки для обеспечения безопасности своих торговых логистических коридоров и решения проблем продовольственного дефицита. Этим обусловлены экспансия ОАЭ в Эритрею и строительство там военной базы. Главный узел столкновения интересов Абу-Даби с Эр-Риядом связан с их разными стратегическими интересами на йеменском направлении. ОАЭ нужен «независимый» Южный Йемен под их протекцией, что снимает проблему потенциальных конкурентов в сфере региональной транспортно-морской логистики и обеспечивает плацдарм для контроля над Баб эль-Мандебским проливом. Абу-Даби все равно, будут ли хоуситы доминировать на севере Йемена, а для Эр-Рияда это главный вопрос.
Другой узел противоречий – инвестиции ОАЭ и КСА в суданское и эфиопское сельское хозяйство, хотя финансовая помощь Эр-Рияда Хартуму лишь держит суданскую экономику на плаву. В первую очередь Эр-Рияду была не нужна база иранских ВМС в Порт-Судане. Агрофинансирование стало лишь способом вовлечь Хартум в свою сферу влияния, чтобы предотвратить иранскую экспансию. Саудовские инвестиции в сельское хозяйство Эфиопии, напротив, обозначают важную точку противоречий. Это ответ Эр-Рияда на усиление Абу-Даби и его союзника Египта в Эритрее и Сомалиленде, где ОАЭ приобрели бывшую военно-морскую базу в порту Бербера. Зная о сложных отношениях между Асмэрой и Аддис-Абебой, саудовцы поддерживают Эфиопию в пику усилению ОАЭ и Египта в Эритрее. Других стратегических интересов в решении продовольственного кризиса в Эфиопии КСА не имеет. Полгода назад отношения между этими странами были в стадии кризиса из-за высылки эфиопскими властями саудовских проповедников.
Еще одним ответом, адресованным Абу-Даби со стороны Эр-Рияда, является строительство саудовской базы в Джибути на том месте, откуда ОАЭ ушли после ссоры с президентом И. О. Гелле в 2016 году. Соперничество станет более отчетливым по мере приближения ввода в действие плотины «Возрождение» на Голубом Ниле. Проект Эфиопии может снизить водосброс в ирригационные сооружения Египта до 45 процентов. Сегодня уже понятно, что строительство плотины и отношения Эр-Рияда с Каиром, над которым он попытался доминировать, а также комплекс противоречий по йеменскому конфликту становятся тенденцией, усиливающей центробежные проявления в ССАГПЗ в среднесрочной перспективе. И здесь показательна ситуация вокруг конфликта Саудовской Аравии с Оманом.
Информация