Как «поломали Рейку» и взяли Котелка. Славное начало донской милиции
Для российской полиции 2017 год — юбилейный. Сто лет назад, в 1917 году, была создана советская милиция, ставшая прямым предшественником современной российской полиции. В условиях масштабных политических перемен, происходивших в то время в России, правоохранительная система фактически создавалась заново. Это не было простой задачей. Ведь вместо расформированной еще в марте 1917 года царской полиции требовалось создать новые структуры. Действовать им предстояло в очень сложной обстановке.
Очень сложной в первые послереволюционные годы была обстановка на Дону. На территории современной Ростовской области развернулись кровопролитные бои между белыми и красными. По соседству, на Екатеринославщине, действовали анархисты Нестора Махно. В Ростове-на-Дону, который неспроста прозвали «Ростов — папой», хозяйничали многочисленные уголовные банды. К профессиональным уголовникам, промышлявшим криминальной деятельностью и до революции, добавились дезертиры от красных и белых, всевозможные бандиты, часто пытавшиеся придать своим преступлениям идеологический характер и выдававшие себя за политических бойцов. В этих сложных условиях и происходило становление донской милиции.
Роспуск царской полиции, до 1917 года вполне успешно справлявшейся со сложной задачей борьбы с преступностью, стал для донского криминала настоящим подарком. Жулики, воры, грабители почувствовали себя хозяевами положения. И обыватель незамедлительно ощутил это — на Дону возросло количество краж и грабежей, разбойных нападений, в том числе и сопровождавшихся убийствами. Чтобы положить конец криминальному беспределу, требовались опытные профессионалы. Но где их было взять? Царскую полицию расформировали, многие высококлассные специалисты оказались не у дел или вообще погибли или потерялись в хаосе Гражданской войны.
В феврале 1920 года, когда на Дону была окончательно установлена советская власть, началась организация боевых дружин, призванных охранять порядок на территории Ростова-на-Дону и других городов и населенных пунктов. Вскоре дружины были реорганизованы в донскую милицию. Милиция создавалась общая для двух, тогда еще отдельных друг от друга, городов — Ростова и Нахичевани. В структуру милиции входили четыре службы — канцелярия, уголовно-розыскной стол, арестный дом и постовая команда.
В это же время остро встал и вопрос о том, как формировать кадры новой милиции? Советская власть решала его путем мобилизации наиболее сознательных и активных фабрично-заводских рабочих, прежде всего — большевиков. В сельской местности ряды милиции пополняли крестьяне и красные казаки. О том, кто шел в милицию, неплохо рассказывается в знаменитом произведении «Зеленый фургон». Это были и вчерашние студенты и учащиеся, и рабочие, и бывшие фронтовики. Примазывались к службе в милиции и всевозможные сомнительные личности, которые руководствовались исключительно корыстными мотивами.
Среди энтузиастов были ребята способные, искренне желавшие положить конец преступному беспределу. Однако, подавляющему большинству новобранцев донской милиции не хватало ни знаний, ни опыта для полноценной борьбы с преступностью. Вчерашние заводские рабочие имели весьма смутные представления о том, как организовать борьбу с преступностью. Поэтому на наиболее ответственные должности власть предпочитала назначать фронтовиков и бывших «профессиональных революционеров». Что ни говори, а у них представления об оперативно-розыскной деятельности были все же более адекватными. Да и оружием они умели пользоваться в совершенстве, а участники революционного подполья были знакомы и со слежкой, и с методами ухода от нее — и этот опыт в новых условиях мог оказаться бесценным.
— Богатяновка, старейший "босяцкий" район Ростова, до сих пор частично сохраняет колорит тех далеких времен
Первым начальником донского уголовного розыска стал Иван Художников — легенда донской милиции. В прошлом рабочий паровозостроительного завода, большевик с 1917 года, до назначения в милицию он служил в ЧК. Когда Художников возглавил уголовно-розыскной подотдел ревкома Ростова-на-Дону и Нахичевани, ему было всего тридцать лет. Вскоре активный молодой милиционер стал руководителем Ростовского окружного уголовного розыска. Именно Ивану Художникову удалось в короткие сроки превратить донской угрозыск в боеспособное и эффективное подразделение милиции. Он уволил сомнительных и не справлявшихся с работой сотрудников, набрал честных и достойных оперативников.
За наведением порядка в кадрах последовали мощные удары по донской преступности. Например, в 1922 году была разгромлена знаменитая и очень опасная банда уголовников под руководством матерого преступника Васи Котелка. Преступники во главе с Василием Говоровым, как на самом деле звали главаря банды, имели фирменный почерк — они выкалывали глаза потерпевшим. От рук бандитов, прежде, чем их накрыли милиционеры, погибли двое сотрудников донского угрозыска. Операцию по задержанию бандитов возглавил лично Художников. Около двенадцати часов бойцы угрозыска штурмовали притон в Новочеркасске, где скрывались «котелковцы». Главарь банды и шестеро его подручных были взяты живьем. Их приговорили к смертной казни и расстреляли.
Примечательно, что среди первых донских «оперов» находились люди, еще совсем недавно сами бывшие в разработке — только у царской полиции. Еще в 1918 году от бандитских пуль погиб Семен Сабинин. Уроженец Ростова-на-Дону, он родился в большой семье в знаменитом рабочем районе «Затемерницкое поселение» (ныне — Ленгородок). Старшим братом Семена был знаменитый революционер Виталий Сабинин, более известный как Анатолий Собино. Сегодня его именем названы улица и парк в Ростове-на-Дону. Собино погиб на баррикадах в 1905 году. Его брат Семен, тогда — 17-летний юноша, примкнул к Ростовской группе анархистов-коммунистов. Молодому человеку анархисты казались еще более радикальными и последовательными революционерами, чем большевики. Вскоре он получил за антиправительственную деятельность длительный срок лишения свободы.
— могила брата Семена Сабинина революционера Анатолия Собино в парке имени Собино в Ростове-на-Дону, поселок Ленгородок
Из тюрьмы Семен Сабинин вышел только после Февральской революции 1917 года, и сразу же окунулся в бурную политическую жизнь того времени. Семена Сабинина охотно взяли в рабочую милицию — еще бы, революционер, бывший политический заключенный, да еще и брат самого Собино — легенды темерницких баррикад 1905 года. Семен участвовал во множестве рейдов и операций против ростовского криминала. Например, Семен Сабинин лично выезжал на операцию по разгрому банды бывшего штабс-капитана Шаповалова. В течение нескольких часов девять преступников держали оборону квартиры. Во время перестрелки ранения получили четверо «шаповаловцев» и лишь после этого банда сдалась. От пуль преступников Сабинина тогда спас лишь стальной щит, которым он закрывался во время штурма квартиры. Но люди Шаповалова не простили милиционеру участия в ликвидации банды. Через несколько дней Семен Сабинин был застрелен на улице — предательски, из-за угла. С ним расправились оставшиеся на свободе преступники.
В числе самых знаменитых донских сыщиков начала 1920-х годов был Станислав Невойт. Его с полным правом можно считать «ростовским Видоком» — как и прославленный французский сыщик, Невойт сам был выходцем из криминальной среды. До революции его имя гремело в ростовских трущобах — Станислава считали одним из наиболее грозных «вентерюшников» (уличных грабителей). Глобальные перемены в жизни общества повлияли на Невойта — он «перевоспитался» и взялся сам карать преступников. Поскольку Станислав Невойт прекрасно знал ростовский криминальный мир, ему не составило особого труда в весьма короткие сроки практически очистить город от криминала.
К сожалению, еще в начале 1920-х годов Невойт исчез. Современные историки выдвигают версию о том, что его могли устранить — и, скорее всего, отнюдь не преступники. Последней блестящей операцией «ростовского Видока» стала ликвидация бандитов, скрывавшихся в одной из квартир на улице Шаумяна — это самый центр Ростова-на-Дону. Тогда Станислав Невойт лично застрелил двоих предполагаемых преступников. После этой операции легендарный сыщик и пропал. В городе ходили слухи, что один из убитых Невойтом преступников работал на органы госбезопасности. За это оперативник вполне мог поплатиться.
Несмотря на очень сложную оперативную обстановку, донская милиция начала 1920-х годов с честью справлялась с возложенными на нее обязанностями. Многие первые донские милиционеры геройски погибли при задержаниях преступников, были убиты из-за угла. Не случайно в октябре 1922 года ВЦИК распространил право награждения орденом Боевого Красного Знамени на работников милиции. На Дону одним из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени стал Григорий Мышанский. В двадцатилетнем возрасте этот отважный парень возглавил отдел ЧК в станице Морозовской. Затем он перевелся в донской уголовный розыск, где стал «правой рукой» легендарного Ивана Художникова.
Среди боевых подвигов Мышанского — ликвидация знаменитого бандита Андрея Матвеева по кличке «Рейка», который в начале 1920-х годов действовал в составе банды Ваньки Медика и наводил ужас на ростовчан и нахичеванцев. Матвеев — Рейка и его подельники нападали на транзитные поезда, грабили магазины и игорные дома, не забывали и о зажиточных нэпманах. Долгое время милиция шла по следу преступников, пока, наконец, не стало известно, где Матвеев будет «отдыхать» в ближайшее время. Рейка был застрелен Мышанским на борту парохода «Феликс Дзержинский» — бандиты как раз праздновали очередной удачный налет. Они не ожидали, что под видом преуспевающего нэпмана на пароход поднялся сам опер Мышанский — гроза донских преступников.
Через три месяца после ликвидации Рейки попался и другой ростовский «криминальный авторитет» — Ванька Медик. На самом деле, его звали Иван Менников. Еще совсем недавно, за три года до описываемых событий, Менников был красноармейцем, участвовал в Гражданской войне. Но после демобилизации Менников не нашел себе места в мирной жизни. Он устроился грузчиком, но, как и многие его ровесники, воевавшие на фронтах Гражданской, не мог понять, почему в Советской России вдруг вновь появились преуспевающие коммерсанты — нэпманы, а он, бывший красноармеец, вынужден влачить убогое существование простого грузчика. В итоге Менников, бывший парнем амбициозным, корыстным и весьма прохладно относившимся к закону, в том числе и к революционному, встал на преступный путь. Создав одну из самых многочисленных и опасных банд в регионе, он быстро стал главной проблемой донской милиции.
Ванька Медик не имел ничего общего с романтичным образом «налетчика — Робин Гуда», который часто присутствует не только в блатном фольклоре, но и в художественной литературе. Это был жестокий убийца, не брезговавший нападать даже на пожилых прохожих с целью отобрать несколько рублей. Среди громких преступлений, совершенных Медиком и его подручными — зверское убийство армянской семьи в Нахичевани-на-Дону. Много раз Медик без размышлений пускал в ход оружие, разбираясь с собственными подельниками.
Деятельность банды Медика привела к тому, что 8 февраля 1924 года была даже организована специальная комиссия по борьбе с бандитизмом в Ростове-на-Дону и Донской области. В ее состав вошли не только руководители милиции и угрозыска, но и начальник Донского ОГПУ Федор Зявкин (на фото) — бывший прапорщик царской армии, перешедший в годы Гражданской войны на сторону красных и командовавший партизанскими и разведывательными формированиями. Зявкин был известен как требовательный и суровый руководитель, поэтому, когда дело поимки Медика стали контролировать люди такого уровня, уничтожение банды стало делом времени. Но перед этим бандиты Медика успели изрядно попортить нервы ростовскому угрозыску.
Настоящим вызовом донским милиционерам стало дерзкое убийство Николая Мачулина, руководившего секретным отделением донской милиции. Преступники застрелили его на пляже — на глазах у жены и маленького сына. Простить такое было невозможно. Для донских милиционеров стало делом чести «накрыть» банду Медика. Но сначала милиционеры отомстили — на пароходе был ликвидирован Рейка. Потом пришла и очередь Ивана Менникова.
Оперативники вычислили, где Медик берет самогон для своих застолий. Оставалось лишь надавить на самогонщицу. В спиртное, предназначенное для бандитов, подмешали наркотики. Когда в полночь в квартиру, где прятались Медик и его подельники, ворвались бойцы уголовного розыска, преступники крепко спали. Они не оказали сопротивления и были арестованы. Сам Медик и 43 его подельника и соучастника были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны на окраине Братского кладбища в Ростове-на-Дону. Так закончила свое существование одна из самых кровавых и опасных банд «Ростова-папы» начала 1920-х годов.
Предпринимаемые донской милицией меры привели к тому, что уже в начале 1930-х годов жить в Ростове-на-Дону стало куда спокойнее. Крупные банды были ликвидированы, их участники погибли во время задержания или были расстреляны. Лишь невероятными усилиями удалось победить захлестнувшую регион волну преступности. Криминальный хаос, творившийся в области, был прекращен — и главная роль в этом принадлежала первым сотрудникам донской милиции.
Очень сложной в первые послереволюционные годы была обстановка на Дону. На территории современной Ростовской области развернулись кровопролитные бои между белыми и красными. По соседству, на Екатеринославщине, действовали анархисты Нестора Махно. В Ростове-на-Дону, который неспроста прозвали «Ростов — папой», хозяйничали многочисленные уголовные банды. К профессиональным уголовникам, промышлявшим криминальной деятельностью и до революции, добавились дезертиры от красных и белых, всевозможные бандиты, часто пытавшиеся придать своим преступлениям идеологический характер и выдававшие себя за политических бойцов. В этих сложных условиях и происходило становление донской милиции.
Роспуск царской полиции, до 1917 года вполне успешно справлявшейся со сложной задачей борьбы с преступностью, стал для донского криминала настоящим подарком. Жулики, воры, грабители почувствовали себя хозяевами положения. И обыватель незамедлительно ощутил это — на Дону возросло количество краж и грабежей, разбойных нападений, в том числе и сопровождавшихся убийствами. Чтобы положить конец криминальному беспределу, требовались опытные профессионалы. Но где их было взять? Царскую полицию расформировали, многие высококлассные специалисты оказались не у дел или вообще погибли или потерялись в хаосе Гражданской войны.
В феврале 1920 года, когда на Дону была окончательно установлена советская власть, началась организация боевых дружин, призванных охранять порядок на территории Ростова-на-Дону и других городов и населенных пунктов. Вскоре дружины были реорганизованы в донскую милицию. Милиция создавалась общая для двух, тогда еще отдельных друг от друга, городов — Ростова и Нахичевани. В структуру милиции входили четыре службы — канцелярия, уголовно-розыскной стол, арестный дом и постовая команда.
В это же время остро встал и вопрос о том, как формировать кадры новой милиции? Советская власть решала его путем мобилизации наиболее сознательных и активных фабрично-заводских рабочих, прежде всего — большевиков. В сельской местности ряды милиции пополняли крестьяне и красные казаки. О том, кто шел в милицию, неплохо рассказывается в знаменитом произведении «Зеленый фургон». Это были и вчерашние студенты и учащиеся, и рабочие, и бывшие фронтовики. Примазывались к службе в милиции и всевозможные сомнительные личности, которые руководствовались исключительно корыстными мотивами.
Среди энтузиастов были ребята способные, искренне желавшие положить конец преступному беспределу. Однако, подавляющему большинству новобранцев донской милиции не хватало ни знаний, ни опыта для полноценной борьбы с преступностью. Вчерашние заводские рабочие имели весьма смутные представления о том, как организовать борьбу с преступностью. Поэтому на наиболее ответственные должности власть предпочитала назначать фронтовиков и бывших «профессиональных революционеров». Что ни говори, а у них представления об оперативно-розыскной деятельности были все же более адекватными. Да и оружием они умели пользоваться в совершенстве, а участники революционного подполья были знакомы и со слежкой, и с методами ухода от нее — и этот опыт в новых условиях мог оказаться бесценным.
Первым начальником донского уголовного розыска стал Иван Художников — легенда донской милиции. В прошлом рабочий паровозостроительного завода, большевик с 1917 года, до назначения в милицию он служил в ЧК. Когда Художников возглавил уголовно-розыскной подотдел ревкома Ростова-на-Дону и Нахичевани, ему было всего тридцать лет. Вскоре активный молодой милиционер стал руководителем Ростовского окружного уголовного розыска. Именно Ивану Художникову удалось в короткие сроки превратить донской угрозыск в боеспособное и эффективное подразделение милиции. Он уволил сомнительных и не справлявшихся с работой сотрудников, набрал честных и достойных оперативников.
За наведением порядка в кадрах последовали мощные удары по донской преступности. Например, в 1922 году была разгромлена знаменитая и очень опасная банда уголовников под руководством матерого преступника Васи Котелка. Преступники во главе с Василием Говоровым, как на самом деле звали главаря банды, имели фирменный почерк — они выкалывали глаза потерпевшим. От рук бандитов, прежде, чем их накрыли милиционеры, погибли двое сотрудников донского угрозыска. Операцию по задержанию бандитов возглавил лично Художников. Около двенадцати часов бойцы угрозыска штурмовали притон в Новочеркасске, где скрывались «котелковцы». Главарь банды и шестеро его подручных были взяты живьем. Их приговорили к смертной казни и расстреляли.
Примечательно, что среди первых донских «оперов» находились люди, еще совсем недавно сами бывшие в разработке — только у царской полиции. Еще в 1918 году от бандитских пуль погиб Семен Сабинин. Уроженец Ростова-на-Дону, он родился в большой семье в знаменитом рабочем районе «Затемерницкое поселение» (ныне — Ленгородок). Старшим братом Семена был знаменитый революционер Виталий Сабинин, более известный как Анатолий Собино. Сегодня его именем названы улица и парк в Ростове-на-Дону. Собино погиб на баррикадах в 1905 году. Его брат Семен, тогда — 17-летний юноша, примкнул к Ростовской группе анархистов-коммунистов. Молодому человеку анархисты казались еще более радикальными и последовательными революционерами, чем большевики. Вскоре он получил за антиправительственную деятельность длительный срок лишения свободы.
Из тюрьмы Семен Сабинин вышел только после Февральской революции 1917 года, и сразу же окунулся в бурную политическую жизнь того времени. Семена Сабинина охотно взяли в рабочую милицию — еще бы, революционер, бывший политический заключенный, да еще и брат самого Собино — легенды темерницких баррикад 1905 года. Семен участвовал во множестве рейдов и операций против ростовского криминала. Например, Семен Сабинин лично выезжал на операцию по разгрому банды бывшего штабс-капитана Шаповалова. В течение нескольких часов девять преступников держали оборону квартиры. Во время перестрелки ранения получили четверо «шаповаловцев» и лишь после этого банда сдалась. От пуль преступников Сабинина тогда спас лишь стальной щит, которым он закрывался во время штурма квартиры. Но люди Шаповалова не простили милиционеру участия в ликвидации банды. Через несколько дней Семен Сабинин был застрелен на улице — предательски, из-за угла. С ним расправились оставшиеся на свободе преступники.
В числе самых знаменитых донских сыщиков начала 1920-х годов был Станислав Невойт. Его с полным правом можно считать «ростовским Видоком» — как и прославленный французский сыщик, Невойт сам был выходцем из криминальной среды. До революции его имя гремело в ростовских трущобах — Станислава считали одним из наиболее грозных «вентерюшников» (уличных грабителей). Глобальные перемены в жизни общества повлияли на Невойта — он «перевоспитался» и взялся сам карать преступников. Поскольку Станислав Невойт прекрасно знал ростовский криминальный мир, ему не составило особого труда в весьма короткие сроки практически очистить город от криминала.
К сожалению, еще в начале 1920-х годов Невойт исчез. Современные историки выдвигают версию о том, что его могли устранить — и, скорее всего, отнюдь не преступники. Последней блестящей операцией «ростовского Видока» стала ликвидация бандитов, скрывавшихся в одной из квартир на улице Шаумяна — это самый центр Ростова-на-Дону. Тогда Станислав Невойт лично застрелил двоих предполагаемых преступников. После этой операции легендарный сыщик и пропал. В городе ходили слухи, что один из убитых Невойтом преступников работал на органы госбезопасности. За это оперативник вполне мог поплатиться.
Несмотря на очень сложную оперативную обстановку, донская милиция начала 1920-х годов с честью справлялась с возложенными на нее обязанностями. Многие первые донские милиционеры геройски погибли при задержаниях преступников, были убиты из-за угла. Не случайно в октябре 1922 года ВЦИК распространил право награждения орденом Боевого Красного Знамени на работников милиции. На Дону одним из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени стал Григорий Мышанский. В двадцатилетнем возрасте этот отважный парень возглавил отдел ЧК в станице Морозовской. Затем он перевелся в донской уголовный розыск, где стал «правой рукой» легендарного Ивана Художникова.
Среди боевых подвигов Мышанского — ликвидация знаменитого бандита Андрея Матвеева по кличке «Рейка», который в начале 1920-х годов действовал в составе банды Ваньки Медика и наводил ужас на ростовчан и нахичеванцев. Матвеев — Рейка и его подельники нападали на транзитные поезда, грабили магазины и игорные дома, не забывали и о зажиточных нэпманах. Долгое время милиция шла по следу преступников, пока, наконец, не стало известно, где Матвеев будет «отдыхать» в ближайшее время. Рейка был застрелен Мышанским на борту парохода «Феликс Дзержинский» — бандиты как раз праздновали очередной удачный налет. Они не ожидали, что под видом преуспевающего нэпмана на пароход поднялся сам опер Мышанский — гроза донских преступников.
Через три месяца после ликвидации Рейки попался и другой ростовский «криминальный авторитет» — Ванька Медик. На самом деле, его звали Иван Менников. Еще совсем недавно, за три года до описываемых событий, Менников был красноармейцем, участвовал в Гражданской войне. Но после демобилизации Менников не нашел себе места в мирной жизни. Он устроился грузчиком, но, как и многие его ровесники, воевавшие на фронтах Гражданской, не мог понять, почему в Советской России вдруг вновь появились преуспевающие коммерсанты — нэпманы, а он, бывший красноармеец, вынужден влачить убогое существование простого грузчика. В итоге Менников, бывший парнем амбициозным, корыстным и весьма прохладно относившимся к закону, в том числе и к революционному, встал на преступный путь. Создав одну из самых многочисленных и опасных банд в регионе, он быстро стал главной проблемой донской милиции.
Ванька Медик не имел ничего общего с романтичным образом «налетчика — Робин Гуда», который часто присутствует не только в блатном фольклоре, но и в художественной литературе. Это был жестокий убийца, не брезговавший нападать даже на пожилых прохожих с целью отобрать несколько рублей. Среди громких преступлений, совершенных Медиком и его подручными — зверское убийство армянской семьи в Нахичевани-на-Дону. Много раз Медик без размышлений пускал в ход оружие, разбираясь с собственными подельниками.
Деятельность банды Медика привела к тому, что 8 февраля 1924 года была даже организована специальная комиссия по борьбе с бандитизмом в Ростове-на-Дону и Донской области. В ее состав вошли не только руководители милиции и угрозыска, но и начальник Донского ОГПУ Федор Зявкин (на фото) — бывший прапорщик царской армии, перешедший в годы Гражданской войны на сторону красных и командовавший партизанскими и разведывательными формированиями. Зявкин был известен как требовательный и суровый руководитель, поэтому, когда дело поимки Медика стали контролировать люди такого уровня, уничтожение банды стало делом времени. Но перед этим бандиты Медика успели изрядно попортить нервы ростовскому угрозыску. Настоящим вызовом донским милиционерам стало дерзкое убийство Николая Мачулина, руководившего секретным отделением донской милиции. Преступники застрелили его на пляже — на глазах у жены и маленького сына. Простить такое было невозможно. Для донских милиционеров стало делом чести «накрыть» банду Медика. Но сначала милиционеры отомстили — на пароходе был ликвидирован Рейка. Потом пришла и очередь Ивана Менникова.
Оперативники вычислили, где Медик берет самогон для своих застолий. Оставалось лишь надавить на самогонщицу. В спиртное, предназначенное для бандитов, подмешали наркотики. Когда в полночь в квартиру, где прятались Медик и его подельники, ворвались бойцы уголовного розыска, преступники крепко спали. Они не оказали сопротивления и были арестованы. Сам Медик и 43 его подельника и соучастника были приговорены к высшей мере наказания и расстреляны на окраине Братского кладбища в Ростове-на-Дону. Так закончила свое существование одна из самых кровавых и опасных банд «Ростова-папы» начала 1920-х годов.
Предпринимаемые донской милицией меры привели к тому, что уже в начале 1930-х годов жить в Ростове-на-Дону стало куда спокойнее. Крупные банды были ликвидированы, их участники погибли во время задержания или были расстреляны. Лишь невероятными усилиями удалось победить захлестнувшую регион волну преступности. Криминальный хаос, творившийся в области, был прекращен — и главная роль в этом принадлежала первым сотрудникам донской милиции.
Информация