Иран и США: сложная игра с многовариантным результатом
Ситуация вокруг Ирана с каждым днем становится все более запутанной, непредсказуемой и, в некоторой степени, пугающей. Официальной причиной «закручивания пружины» напряженности, неоднократно озвученной представителями США, является нежелание иранского руководства прекратить работы в рамках своей «ядерной программы». О глубинных причинах и возможных вариантах развития событий свое мнение высказал известный политолог Андрей Манойло.Ситуация с Ираном – одна из важнейших «болевых точек» международной жизни, к которой сегодня приковано внимание всего мирового сообщества. И суть главного вопроса, интересующего всех, заключается в следующем - приведет ли очередное обострение отношений между Ираном и США к началу вооруженного конфликта или новой войны, которая может быть даже более масштабной, чем недавняя операция сил США и его союзников по блоку НАТО в Ливии.
Внешне конфликт с Ираном развивается по хорошо известному и многократно опробованному сценарию, основными этапами которого, вероятнее всего, будут следующие.
1. Обе конфликтующие стороны постоянно высказывают весьма воинственные заявления в адрес друг друга и проводимой ими политики.
Так, США многократно заявляют о необходимости уничтожения источника «мирового зла» в Тегеране, представляющего угрозу существованию всей западной цивилизации, и пугают мир иранской ядерной программой, имеющей, якобы, военный характер. Иран, в свою очередь, не менее энергично заявляет о своей готовности к отражению любой внешней угрозы, к осуществлению решительных шагов и принесению любых жертв для защиты своего государства, вплоть до блокады Ормузского пролива, по которому проходит основной маршрут транзита ближневосточной и североафриканской нефти.
И это отнюдь не громкое заявление: угроза перекрыть Ормузский пролив вполне реальна, для этого Ирану даже не нужно привлекать значительные военные силы, достаточно уничтожить один-два танкера. В результате этого разлившаяся горящая нефть сделает этот район невозможным для судоходства в течение довольно длительного времени.
2. Вашингтон в очередной раз разыгрывает карту с введением против Ирана новых санкций, оказывая энергичное давление на ООН и мировое сообщество в целом. Этим создается повод для консолидации своих союзников в некий антииранский альянс, который из экономического в любой момент может стать военным. Свежий пример применения такого приема – недавняя война в Ливии.
3. Израиль, чувствуя себя в центре внимания, в очередной раз предпринимает попытки выгодно воспользоваться создавшимся положением и фактом того, что именно от него, от его превентивного удара по Ирану может зависеть реальное начало вооруженного конфликта. При этом Израиль подчеркивает, что при возникновении хотя бы тени угрозы Израиль способен сам за себя постоять и непременно нанесет удар первым, без учета правил игры, установившихся между «примами» этого «балета» — США и Ираном.
Тем самым Ирану дается возможность понять, что барьеры и балансиры, временно удерживающие США от немедленного начала прямой вооруженной агрессии (о которых безусловно знает руководство Ирана), для Израиля не имеют никакого значения и не являются сдерживающим фактором, так как Израиль в этом конфликте не встроен в американскую внешнюю политику и играет самостоятельную партию. При этом по отношению к США реализуется тактика «мягкого шантажа»: суть ее в том, что Израиль отказался дать гарантии президенту Бараку Обаме в том, что он предварительно предупредит Вашингтон о нанесении удара по иранской ядерной инфраструктуре.
Как сообщил лондонский еженедельник Sunday Telegraph, «Это усилило опасения по поводу того, что Израиль самостоятельно планирует операцию. Обама получил отказ, когда потребовал от Израиля предоставления конфиденциальных гарантий относительно того, что удар по Ирану не будет предпринят без предварительного уведомления Белого дома. Это говорит о том, что Израиль больше не добивается разрешения со стороны Вашингтона на свои действия относительно Тегерана».
Для подтверждения этой легенды была предпринята и контролируемая утечка в СМИ секретной информации из спецслужб: то же британское издание отмечает, что «согласно опубликованным ранее данным источников в британской разведке, Израиль может атаковать Иран ближе к Рождеству или Новому году».
Но все это уже не раз повторялось в прошлом. Коротко это выглядело так: Вашингтон неожиданно начинал демонстрацию агрессивного поведения в отношении Ирана, в ответ иранские политики поддавались на провокации и выдавали ожидаемые от них «нужные» заявления, Израиль закатывал истерику на тему «кругом враги» с выдвижением таких требований к окружающему миру, будто знал точную дату прихода «судного дня», который «все спишет», а напуганная иранской ядерной угрозой Европа послушно одобряла введение новых санкций. Как правило, на этом все и затихало. Исключением из правил стала «зеленая революция», явно проводившаяся в тестовом режиме и не воспринимавшаяся всерьез даже ее режиссерами на Западе.
Но здесь возникает вопрос: почему же теперь ситуация с Ираном должна развиваться по-другому? И насколько реальна угроза скатывания американо-иранского противостояния в военную фазу именно на сегодняшнем витке развития конфликтной ситуации?
Несомненно, что нынешнее обострение отношений между США и Ираном имеет некоторые особенности, которые увеличивают риски прямого военного столкновения. Одна из них в том, что США вступили в очередную весьма сложную для своей внешней политики фазу, которая предшествует выборам нового президента. Известно, что американская политика имеет ярко выраженную цикличность и наиболее рискованные, агрессивные внешнеполитические решения, в т.ч. военные, принимаются администрацией США именно в преддверии очередных выборов.
Цель этого – завоевание голосов избирателей. Именно так начинались войны в Ираке и Афганистане. В этом отношении Иран — весьма удобная мишень для излияния народного гнева и прохождения на этой волне президента Барака Обамы на второй президентский срок. А это весьма вероятно с учетом того, что не менее половины избирателей весьма сильно запуганы иранской ядерной угрозой и считают ее реальной, а вторая половина электората давно уже требует наказать это «государство-изгой», самим фактом своего существования подрывающее международный авторитет Соединенных Штатов.
Справедливости ради следует отметить, что именно в этот период не только Иран, но и другие идеологические противники США чувствуют себя неуютно, так как территория любого из них может быть выбрана американской администрацией для розыгрыша очередного предвыборного «спектакля» - в виде войны, вторжения или переворота.
В это предвыборное время многократно повышается риск принятия неверного политического решения или внезапного дестабилизирующего эффекта, вызванного случайным стечением обстоятельств. Как определенные сдерживающие факторы в этих условиях следует рассматривать незавершенность военных операций в Ираке и Афганистане, отвлекающих значительные силы и ресурсы США, а также отсутствие окончательного результата в операции по смене политического режима в Сирии, являющейся сегодня практически единственным союзником Ирана на всем Ближнем Востоке и способной чувствительно ударить в «подбрюшье» экспедиционных сил в случае начала против Ирана военной операции.
Другим значащим важным фактором для развития ситуации вокруг Ирана является степень развития его ядерной программы, которая хотя и медленно, но движется к определенной поставленной цели. Качественным показателем этого движения являются успешно проведенные Ираном 2 января 2012 г. испытания новой ракеты-носителя «Гадер» с дальностью полета 200 км. Утверждается, что ракеты этого типа способны поражать цели на территории Израиля и базы США на Ближнем Востоке. А, по мнению МИД Великобритании, эти ракеты также могут нести ядерный заряд. Вместе с тем, испытания этих ракет-носителей не следует рассматривать в качестве по-настоящему серьезной угрозы: это еще весьма «сырые», ненадежные изделия, имеющие низкую точность и практически нулевую защиту против современных средств ПВО.
В условиях реальной войны из тысячи таких ракет долетит одна, которая и упадет где-нибудь на весьма значительном удалении от цели. Для создания совершенной и надежной ракеты-носителя иранцам нужно то, чего у них сегодня нет – современных технологий и достаточно длительного времени. Так что иранскую ядерную угрозу следует рассматривать, скорее всего, как миф, которым США пугают ООН и своих европейских сателлитов, но не в качестве опасности №1 для мира.
Еще одной особенностью нынешних взаимоотношений между Ираном и США, в основе которой лежит экономический фактор, является накладное для Америки содержание всех своих значительных группировок войск в Ираке и Афганистане, нацеленных для нанесения удара по Ирану. Особенно это касается содержания войск в Афганистане, где США и НАТО контролируют лишь незначительные плацдармы вокруг основных военных баз (имеющих стратегическое значение для военного контроля всего региона, не ограничивающегося только территорией Афганистана), оставив остальную территорию местной власти и талибам, от досаждающих нападений которых коалиционные силы вполне успешно.... откупаются.
Но в этом случае уместна притча о том, что «если курок взведен, ружье должно выстрелить», т.е. в рассматриваемой ситуации эти группировки должны быть использованы по прямому предназначению. В противном случае, надо уходить из этих стран, так как со временем в них начнется настолько массовое и организованное национально-освободительное движение, что натовские силы могут просто не выпустить. Вместе с тем, проблемы оппозиции в Сирии, где все еще держится режим Башара Асада, указывают на то, что время решительных действий США против Ирана еще не пришло.
Американцы еще не завершили операцию по переформатированию Ближнего Востока, который в случае начала наземной операции против Ирана станет для американцев стратегическим, но весьма ненадежным тылом. Иран - часть исламского мира, который не останется в стороне от конфликта. Несмотря на то, что арабские страны, в основном, поддерживают США, их позиция относительно войны против Ирана наверняка не будет такой однозначной. Особенно в том случае, если Иран повторит опыт Ирака и нанесет удар по Израилю, который ему обязательно ответит.
В связи с этим становится понятна логика авторов цветных революций на Ближнем Востоке и в Северной Африке: сметенные «арабской весной» режимы в Египте, Тунисе, Ливии и находящийся под прицелом режим в Сирии мгновенно перестали бы быть лояльными по отношению к США в случае выступления Израиля против Ирана.
Как результат этого - в тылу американской и натовской коалиции сформировался бы «второй фронт» из сплоченных военной необходимостью арабских стран. За короткий срок эта необходимость превратилась бы в национальную идею, которая объединила бы разрозненный и противоречивый арабский мир в новый халифат и стала бы непреодолимым препятствием для США в деле использования принципа «разделяй и властвуй» в арабском мире.
Таким образом, цепь цветных революций в арабских государствах и настойчивое стремление провести такую акцию в Сирии носят явный характер «зачистки тылов» перед началом крупной военной операции в регионе, целью которой для западных коалиций может быть только Иран.
Следует отметить, что операция по «зачистке тылов» в определенной мере сегодня касается и России. Не секрет, что в организации протестного движения «За честные выборы» виден почерк режиссеров цветных революций, в котором наблюдаются все ее атрибуты - начиная от символики («белых ленточек») и заканчивая уровнем организации митингов и манифестаций, требующих вложения огромных финансовых средств. И совсем не случайно в Москву новым послом США был назначен Майкл Энтони Макфол, талантливый автор и режиссер «оранжевой революции» на Украине и «революции роз» в Грузии.
Белая символика нынешнего «оранжевого» движения в России наверняка тоже его изобретение: достаточно выяснить, с чем именно отождествляют новые русские оппозиционеры избранный ими цвет революции. По их мнению, белый цвет — это цвет чистоты, незапятнанности, в т.ч. — сотрудничеством с действующей властью, цвет «истинных борцов-революционеров». Это притом, что во всем мире белый цвет всегда ассоциировался с цветом контрреволюции, а в политике — с правыми консерваторами.
Если нынешний сценарий «белой революции» в России финансирует Вашингтон, то делается это, в первую очередь, с одной целью: если Россия будет занята собственными проблемами, ей на определенное время будет не до Ирана. Этого времени американцам должно хватить для начала и завершения наземной операции.
Если конечной целью режиссеров «арабской весны» является не Сирия, а Иран, или даже Китай, зависящий от экспорта иранской нефти, то участь Сирии уже давно решена. И как бы Асад не сопротивлялся, ситуация от этого не изменится. В стратегической комбинации, разыгрываемой США в регионе, Сирия лишь промежуточное звено, ступень, от которой зависит развитие всей операции (по подчинению Ирана и перекрытию нефтегазовых артерий Китая) в целом.
Поэтому цветная революция в Сирии состоится, каких бы жертв это ни стоило: финансовых — для ее организаторов и человеческих — для сирийского народа и тех военно-политических союзников США, которые будут брошены Вашингтоном в очаг нового вооруженного конфликта. Однако на завершение переформатирования Сирии потребуется время, и это именно то самое время, которым располагает Иран для того, чтобы сорвать намечающееся вторжение или, по меньшей мере, основательно к нему подготовиться.
В конфликте США с Ираном возможно повторение известной схемы, которую американцы достаточно качественно отработали в военной операции в Ливии: для того чтобы не выглядеть агрессорами в чистом виде (это могли позволить себе республиканцы, но не может позволить Б. Обама, избравший целью своей политики восстановление практически уже полностью утраченной «привлекательности образа американской демократии»), Вашингтон умело подтолкнул двух гиперамбициозных и чересчур честолюбивых политиков — Камерона и Саркози (двух «безумцев», как их нередко называют в европейской политике) — к развязыванию военных действий, переложив на них ответственность за этот шаг.
Затем сработал верный расчет: когда в результате первых четырех месяцев военной компании силы франко-британской коалиции показали свою полную несостоятельность и оказались на грани военного коллапса, Вашингтон «вынужденно» пришел на помощь своим военно-политическим союзникам, которых США, конечно же, не могли бросить в трудном положении.
Таким образом, свое вмешательство в конфликт США весьма удачно облекли в форму «морального долга» перед европейскими союзниками, совершив «благородный поступок». Точно такой же сценарий разворачивается сегодня в Сирии, где вооруженная на западные деньги оппозиция (по сути, мятежники) уже стоит на пороге того, чтобы втянуть во внутренний конфликт европейские страны, а затем призвать США срочно спасти от поражения и тех, и других.
Информация