Будущее мировой политики. Прогноз профессионала
На этой неделе в одном из вузов Санкт-Петербурга прошла встреча с заместителем министра иностранных дел Российской Федерации Сергеем Алексеевичем Рябковым. На мероприятии обсуждался широкий спектр актуальных внешнеполитических вопросов, а также перспективы развития сотрудничества России с иностранными государствами в самых разных сферах – от недопущения милитаризации космоса до укрепления режима нераспространения ядерного оружия.
Необходимо отметить, что курируемая Сергеем Алексеевичем сфера деятельности Министерства иностранных дел – контроль над вооружениями – меняет свое положение в системе внешнеполитических приоритетов не только в России, но и в других странах. Данная отрасль привлекает специалистов из самых разных областей научного знания – политологии, военного дела, физики, химии и многих других. Однако в условиях нарастания напряженности в отношениях между Западом и Россией обсуждение проблем безопасности с точки зрения нераспространения оружия массового поражения выходит за рамки обычной повестки дня на международных переговорах и становится предметом широкого обсуждения в средствах массовой информации.
Рябков заявил, что для России в сфере контроля над вооружениями главным является, во-первых, поддержание стратегической стабильности. Ядерное разоружение, сокращение и ограничение ядерного потенциала должно осуществляться постепенно и последовательно. В целом за 25 лет, прошедших с момента развала Советского Союза, арсенал ядерного оружия сократился в 5 раз. Согласно договору о сокращении стратегических наступательных вооружений 2010 года, к февралю 2018 года Россия достигнет показателя в 1550 боезарядов и 800 носителей, что сокращает объем вооружения на треть. Кроме количественного сокращения наблюдаются изменения на доктринальном уровне – Россия применит ядерное оружие только в том случае, если против нее будет применено ядерное или другие виды оружия массового поражения, а также если под угрозой будет находиться само существование государства. Введение в военную доктрину России термина «система неядерного сдерживания» также свидетельствует об отсутствии застоя в сфере ядерного разоружения.
Однако не все страны придерживаются взвешенного подхода к проблеме ядерного разоружения. К примеру, Австрия, Мексика, ЮАР, Бразилия используют ООН как площадку для одномоментного уничтожения и запрещения ядерного оружия, при этом эти государства не сильно обеспокоены последствиями подобного шага. Ядерное оружие – важнейший элемент глобальной системы безопасности. Необходима последовательная и кропотливая работа, при которой учитывались бы все факторы безопасности: мероприятия США по развертыванию системы противоракетной обороны, развития систем высокоточного оружия в неядерном оснащении, угроза размещения оружия в космосе, а также включение всех государств, обладающих ядерным потенциалом, в переговорный процесс.
В настоящее время на повестке дня – превращение переговоров в многосторонние на принципах равной и неделимой безопасности для всех стран. Безусловно, расширение системы ПРО выступает для этого процесса деструктивным фактором. Ее региональные компоненты в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе блокируют ракетные средства потенциального противника и направлено на достижение стратегического доминирования во всем мире. В частности, эти системы могут влиять на эффективность российских средств ядерного сдерживания. Настораживает тот факт, что США не имеют аргументов, доказывающих тезис о ненаправленности развертываемой системы ПРО против России, по сути пытаясь заставить российское руководство поверить им на слово. В доказательство этому можно привести пример с урегулированием ядерной проблемы Ирана, которое никак не сказалось на ходе развития системы ЕвроПРО. Американская сторона утверждает, что Совместный всеобъемлющий план действий не касается иранской ракетной программы, которая продолжает выполняться. Однако сложно представить себе мотивы Ирана нанести ракетный удар в обычном оснащении по европейским целям. Ответные шаги были бы абсолютно сокрушительными для этой страны.
К сожалению, необходимо отметить, что конструктивного диалога по проблематике ПРО между российским руководством и администрацией бывшего президента США Барака Обамы не получилось. По мнению Рябкова, данный вопрос должен быть перенесен из области противостояния в плоскость сотрудничества, и перспективы для этого есть. Однако предложения Москвы по созданию коллективной системы ПРО в Европе или по использованию российских радиолокационных станций не были приняты, военно-технические критерии ненарушения стратегической стабильности не были обсуждены, а после 2014 года диалог по ПРО и вовсе был заморожен. Политика администрации нового президента США Дональда Трампа пока неясна, но стоит отметить, что Москва готова к партнерскому диалогу при условии учета ее интересов.
Схожие меры, предпринимаемые Соединенными Штатами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, лишь усугубляют напряженность, прежде всего на Корейском полуострове. Размещение системы ПРО THAAD в Южной Корее способно, по словам Рябкова, раскрутить маховик гонки вооружений, одновременно никак не решая ядерную проблему КНДР.
Кроме того, США практически вплотную подошли к нарушению Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Установленные в Румынии пусковые установки Mk. 41 способны помимо противоракет осуществлять запуск ракет большой дальности Tomahawk. Аналогичные системы будут установлены и в Польше. Мишени, создаваемые США, идентичны ракетам средней дальности и часто запускаются без перехвата, что говорит об отработке создания новых систем ракет средней и меньшей дальности.
Другой приоритетной задачей России является освоение космоса мирными средствами. Милитаризация космического пространства запустит гонку вооружений, что можно предотвратить посредством разработки международного соглашения о гарантиях от размещения оружия. Так, в 2014 году Россия и КНР выступили с совместным проектом Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве. Более того, Москва взяла на себя обязательство не размещать оружие в космосе первой. Позиция российской стороны заключается в том, что глобализация этой инициативы, к которой присоединились уже 14 государств, предотвратит гонку вооружений в космосе.
Укрепление режима нераспространения ядерного оружия также является приоритетом для внешней политики России. Наиболее злободневным вопросом в этом аспекте глобальной безопасности является создание Зоны, свободной от ядерного оружия на Ближнем Востоке, однако документ о ее создании был заблокирован США, Великобританией и Канадой в 2015 году, что нанесло удар по режиму нераспространения ядерного оружия в целом. Также пока недостаточно быстрыми темпами идет процесс вступления в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Универсализация договоров подобного рода – одна из важнейших задач современных международных отношений на современном этапе.
Классическим примером договора в сфере разоружения является Конвенция о запрещении химического оружия, так как она имеет всеобъемлющий и практически универсальный характер, несмотря на то, что данное соглашение не подписали Израиль, КНДР, Южный Судан и Египет. Что касается России, то она в полном объеме выполняет принятые на себя обязательства по утилизации запасов химического оружия – по состоянию на конец 2016 года 94,8% арсенала уничтожено. Наиболее весомым доказательством эффективности КЗХО является международный контроль над химическим потенциалом Сирии, его ликвидация практически завершена.
Таким образом, сложившаяся к настоящему моменту обстановка в сфере контроля над вооружениями в целом стабильна, несмотря на недостаточный прогресс в некоторых его аспектах. Если уничтожение и запрещение химического оружия можно считать практически состоявшимся, то в вопросах продолжения укрепления режима ядерного нераспространения и развития высокоточных систем вооружений потенциал для сотрудничества остается далеким от реализации. Практика международного сотрудничества показывает, что успех в деле контроля над теми или иными видами вооружений зависит прежде всего от наличия консенсуса между абсолютным большинством государств о необходимости их запрещения. По объективным причинам, вызванным современной ситуацией в мире, наиболее трудноразрешимой в российско-американских отношениях является проблема развития национальной системы ПРО США, однако сохранение диалога и трезвая оценка военных потенциалов двух стран в перспективе могут, при наличии политической воли у новой администрации Трампа, создать условия для разрешения накопившихся противоречий.
Информация