Заботливые руки наших женщин… Три героини трех веков
Есть в Донецком музее Великой Отечественной войны несколько инсталляций, в том числе – «Госпитальная палата». Посетители видят забинтованного бойца, лежащего на койке, двух медсестер, хлопочущих вокруг, и окно, за которым буйствует сирень. И, хотя знаешь, что это всего лишь музейные экспонаты, – невозможно не пожелать раненому, чтобы он увидел рвущуюся в палату весну… И он увидит ее. Увидит благодаря заботливым рукам женщин – воительниц за саму жизнь.
Именно этот уголок музея вспомнился мне в мартовский день, когда на улицах полно мужчин, куда-то спешащих с букетами в руках. Пышные розы, скромные тюльпаны или нежные веточки мимозы поневоле вызывают самые светлые чувства. Но вместе с тем – нельзя забывать, что не всегда путь женщин устлан цветами. Зачастую этот путь – по дымящимся развалинам, по лужам крови, через огонь и смерть – ради жизни.
Восьмого Марта можно почтить добрым словом очень многих - и партизанок, и подпольщиц, и «Ночных ведьм», и легендарных девушек-снайперов, которых враги боялись, как огня... И тружениц тыла. И танкисток, которых, правда, было мало... И отважных пулеметчиц, и связисток...
Однако, раз уж в памяти всплыла та «Госпитальная палата», хочется вспомнить о тех женщинах, которые – в разные эпохи – спасали людей из ада. Которые были символами заботы, доброты и милосердия.
Даша Севастопольская
Одна из исторических несправедливостей заключается в том, что первой и самой известной фронтовой медсестрой принято считать Флоренс Найтингейл, которая оказывала помощь британским солдатам во время Крымской войны. Хотя на самом деле первой была русская девушка – Дарья Лаврентьевна Михайлова (Хворостова), известная как Даша Севастопольская.
К тому же, она защищала свою Родину, оборонявшуюся от агрессоров. А Флоренс, при всем к ней уважении, поддерживала свою страну, выступавшую в роли одного из этих агрессоров.
…Родилась Дарья в семье моряка в ноябре 1836 года. Очень рано потеряла мать. А в ноябре 1853 года в Синопском сражении геройски погиб ее отец – Лаврентий Михайлов.
Крымская война заставила 17-летнюю девушку-сироту распродать все, что у нее было, а на вырученные средства купить лошадь, повозку, продовольствие, перевязочные материалы, медикаменты. То есть – все необходимое, чтобы сделать передвижной пункт для оказания помощи солдатам прямо на поле боя.
Появившись впервые в гуще сражения при Альме, она подзывала защитников к своей повозке: подкрепиться, утолить жажду. Но уже через несколько минут ей пришлось перевязывать многочисленных раненых. И, хотя она ранее не имела медицинского опыта, - ее ловкие руки успешно справлялись с этой нелегкой работой.
Так по зову сердца девушка, которую прозвали Дашей Севастопольской (ее фамилии никто не знал), стала первой фронтовой медсестрой. Она сражалась вместе с солдатами, выносила раненых с поля боя, доставляла питьевую воду на самые жаркие участки боев. Вскоре в Севастополь приехал выдающийся русский хирург Н.И. Пирогов. Дарья стала работать под его руководством.
Когда на войну прибыли двое сыновей Николая I, они заметили девушку и рассказали о ней отцу. Николай I наградил ее золотой медалью с надписью «За усердие» на Владимирской ленте. И, хотя ранее такую медаль вручали только тем, кто ранее заслужил три серебряные медали – правитель сделал для юной героини исключение. Кроме того, он пожаловал ей и денежную премию – 500 рублей серебром.
Слава о Даше распространилась далеко за пределы Севастополя. Воодушевленные ее примером, в Крым прибыли и другие женщины, которые также, в тяжелейших бытовых условиях, под обстрелами, оказывали помощь защитникам Отечества.
После войны, в 1855 году, Дарья вышла замуж. Ее супругом стал матрос Максим Хворостов. Вместе с деньгами от императора, предназначенными для обзаведения хозяйством, она получила и медаль «За защиту Севастополя». Скончалась героиня в 1910 году. К сожалению, ее могила не сохранилась.
Юлия Друнина
Перенесемся в другую эпоху – сороковые годы ХХ века. Самая, пожалуй, ожесточенная война в истории… Юные советские девушки, вчерашние школьницы, вслед за юношами яростно рвутся на фронт, в битву. Среди них 17-летняя Юля, москвичка из интеллигентной семьи, мечтательница, пишущая стихи...
Сейчас мы знаем ее как выдающуюся советскую поэтессу Юлию Друнину. Но тогда это была вчерашняя школьница, которой пришлось уйти «из дома – в грязную теплушку». Впрочем, это произошло не сразу. В первый раз ее попросту не взяли – возрастом не вышла.
Мать с самого начала не понимала Юлю, а отец – прекрасно понял. Он предложил дочери поработать санитаркой в госпитале, окончить курсы медсестер. Когда фашисты пытались захватить Москву, Юлия пошла рыть окопы. Под Можайском, во время одного из авианалетов, она отстала от своих товарищей и наткнулась на группу пехотинцев – тех, которые остались от одного из батальонов. Им очень нужна была медсестра, и девушка, преодолевая страх крови, перевязывала раненых. Вместе с бойцами она попала в окружение. В течение 13 дней они пробирались к своим через захваченные врагом территории.
Там, в этой группе, Юлия впервые влюбилась – в человека, которого потом в своих стихах называла Комбатом, с большой буквы. Он был из Минска, до войны работал учителем... Там же она пережила первую тяжелейшую потерю. Когда спасение группы было совсем близко, Комбат вместе с двумя бойцами подорвался на мине.
Выбравшись из окружения, Юлия снова оказалась в Москве. Она упорно просилась на фронт в качестве медсестры, но ей отказывали: восемнадцати лет еще не было. Затем школу, где ее отец был директором, решили эвакуировать в Тюменскую область. И, хотя Юлия эвакуироваться не желала, но решила быть вместе с отцом. К тому времени он тяжело болел.
В начале 1942 года отец скончался. После его похорон Друнина поехала в Хабаровск, где поступила в Школу младших авиаспециалистов. Но там девушкам сказали, что их не отправят в боевые части. Разочарованная Юлия решила добиваться отправки на фронт, используя свидетельство об окончании курсов медсестер. И добилась – ее направили в санитарное управление 2-го Белорусского фронта и определили в 667-й стрелковый полк 218-й стрелковой дивизии.
Самоотверженно выполняя свой долг, в 1943 году Юлия Друнина получила тяжелое ранение – осколок снаряда угодил в шею. Она наскоро замотала шею бинтом и продолжала помогать раненым, пока не потеряла сознания. Очнулась в госпитале, где ее чудом спасли.
После лечения молодую медсестру комиссовали. Она вернулась в Москву и попыталась поступить в Литературный институт. Но попытка не увенчалась успехом – ее стихи объявили «недостаточно зрелыми». Тогда Юлия добилась повторной отправки на фронт и оказалась в 1038-м самоходном артиллерийском полку 3-го Прибалтийского фронта. Осенью 1944 года, после тяжелой контузии, ее признали «негодной к несению военной службы».
Родина наградила ее Орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Вернувшись в Москву зимой, в середине учебного года, Юлия просто вошла в Литературный институт, села за парту, да так и осталась учиться – выгнать фронтовичку не решились.
В ее дальнейшей жизни было все – и слава, и любовь, и творчество. И это – тема для отдельной статьи... Особенно – ее гибель после разочарования в «демократии». Но сегодня, в контексте данной публикации, мы вспоминаем ее именно как юную медсестричку, которая ушла «в блиндажи сырые, от «Прекрасной Дамы - в «мать» и «перемать»…
Марина Хочай
Новые времена – новые войны. Новые войны – новые герои. В том числе – среди женщин. В том числе – среди медсестер. О Марине Хочай пока известно совсем немного. Но эта женщина достойна того, чтобы ее имя стояло рядом с именами двух предыдущих героинь.
Родилась она 5 августа 1970 года в Новоазовске (Донецкая область). С первых же дней «Русской весны» горячо поддержала протесты дончан против государственного переворота в Киеве. Она самостоятельно обучилась навыкам оказания первой медицинской помощи. В качестве медсестры принимала участие во многих боях. Рвалась туда, где было наиболее «жарко», полагая, что именно там она и нужна.
31 января 2015 года близ Дебальцево Марина ехала на броне БТРа, следовавшего в составе колонны ополченцев. Начался минометный обстрел со стороны «укропов». Женщина увидела раненого бойца. Несмотря на опасность, она спрыгнула с машины, чтобы оказать ему помощь. Один из осколков попал ей в голову… Насмерть...
У Марины осталось трое детей, а также годовалый внук. Ее достаточно долго не могли похоронить – из-за частых обстрелов тело долго не удавалось привезти в Новоазовск. И только 11 февраля жители города попрощались с отважной женщиной, которая спасла жизни многих людей, но не убереглась сама.
***
Итак, вот перед нами – три образа замечательных женщин. Тех, которые могли противопоставить грубости и бесчеловечности войны – только свои нежные руки и светлые души. Три героини трех веков – девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого…
Безусловно, и войн больше, и героев – гораздо, гораздо больше. О некоторых мы вновь вспомним через год, в день 8 Марта. А имена многих так и остались неизвестными. Но, какая бы ни была война, какой бы век ни царил на Земле, - каждый раз находятся те, кто служит другим и жертвует своей жизнью. В том числе – и женщины, которых никак нельзя назвать «слабым полом». В том числе – и представительницы самых гуманных профессий в мире…
Именно этот уголок музея вспомнился мне в мартовский день, когда на улицах полно мужчин, куда-то спешащих с букетами в руках. Пышные розы, скромные тюльпаны или нежные веточки мимозы поневоле вызывают самые светлые чувства. Но вместе с тем – нельзя забывать, что не всегда путь женщин устлан цветами. Зачастую этот путь – по дымящимся развалинам, по лужам крови, через огонь и смерть – ради жизни.
Восьмого Марта можно почтить добрым словом очень многих - и партизанок, и подпольщиц, и «Ночных ведьм», и легендарных девушек-снайперов, которых враги боялись, как огня... И тружениц тыла. И танкисток, которых, правда, было мало... И отважных пулеметчиц, и связисток...
Однако, раз уж в памяти всплыла та «Госпитальная палата», хочется вспомнить о тех женщинах, которые – в разные эпохи – спасали людей из ада. Которые были символами заботы, доброты и милосердия.
Даша Севастопольская
Одна из исторических несправедливостей заключается в том, что первой и самой известной фронтовой медсестрой принято считать Флоренс Найтингейл, которая оказывала помощь британским солдатам во время Крымской войны. Хотя на самом деле первой была русская девушка – Дарья Лаврентьевна Михайлова (Хворостова), известная как Даша Севастопольская.
К тому же, она защищала свою Родину, оборонявшуюся от агрессоров. А Флоренс, при всем к ней уважении, поддерживала свою страну, выступавшую в роли одного из этих агрессоров.
…Родилась Дарья в семье моряка в ноябре 1836 года. Очень рано потеряла мать. А в ноябре 1853 года в Синопском сражении геройски погиб ее отец – Лаврентий Михайлов.
Крымская война заставила 17-летнюю девушку-сироту распродать все, что у нее было, а на вырученные средства купить лошадь, повозку, продовольствие, перевязочные материалы, медикаменты. То есть – все необходимое, чтобы сделать передвижной пункт для оказания помощи солдатам прямо на поле боя.
Появившись впервые в гуще сражения при Альме, она подзывала защитников к своей повозке: подкрепиться, утолить жажду. Но уже через несколько минут ей пришлось перевязывать многочисленных раненых. И, хотя она ранее не имела медицинского опыта, - ее ловкие руки успешно справлялись с этой нелегкой работой.
Так по зову сердца девушка, которую прозвали Дашей Севастопольской (ее фамилии никто не знал), стала первой фронтовой медсестрой. Она сражалась вместе с солдатами, выносила раненых с поля боя, доставляла питьевую воду на самые жаркие участки боев. Вскоре в Севастополь приехал выдающийся русский хирург Н.И. Пирогов. Дарья стала работать под его руководством.
Когда на войну прибыли двое сыновей Николая I, они заметили девушку и рассказали о ней отцу. Николай I наградил ее золотой медалью с надписью «За усердие» на Владимирской ленте. И, хотя ранее такую медаль вручали только тем, кто ранее заслужил три серебряные медали – правитель сделал для юной героини исключение. Кроме того, он пожаловал ей и денежную премию – 500 рублей серебром.
Слава о Даше распространилась далеко за пределы Севастополя. Воодушевленные ее примером, в Крым прибыли и другие женщины, которые также, в тяжелейших бытовых условиях, под обстрелами, оказывали помощь защитникам Отечества.
После войны, в 1855 году, Дарья вышла замуж. Ее супругом стал матрос Максим Хворостов. Вместе с деньгами от императора, предназначенными для обзаведения хозяйством, она получила и медаль «За защиту Севастополя». Скончалась героиня в 1910 году. К сожалению, ее могила не сохранилась.
Юлия Друнина
Перенесемся в другую эпоху – сороковые годы ХХ века. Самая, пожалуй, ожесточенная война в истории… Юные советские девушки, вчерашние школьницы, вслед за юношами яростно рвутся на фронт, в битву. Среди них 17-летняя Юля, москвичка из интеллигентной семьи, мечтательница, пишущая стихи...
Сейчас мы знаем ее как выдающуюся советскую поэтессу Юлию Друнину. Но тогда это была вчерашняя школьница, которой пришлось уйти «из дома – в грязную теплушку». Впрочем, это произошло не сразу. В первый раз ее попросту не взяли – возрастом не вышла.
Мать с самого начала не понимала Юлю, а отец – прекрасно понял. Он предложил дочери поработать санитаркой в госпитале, окончить курсы медсестер. Когда фашисты пытались захватить Москву, Юлия пошла рыть окопы. Под Можайском, во время одного из авианалетов, она отстала от своих товарищей и наткнулась на группу пехотинцев – тех, которые остались от одного из батальонов. Им очень нужна была медсестра, и девушка, преодолевая страх крови, перевязывала раненых. Вместе с бойцами она попала в окружение. В течение 13 дней они пробирались к своим через захваченные врагом территории.
Там, в этой группе, Юлия впервые влюбилась – в человека, которого потом в своих стихах называла Комбатом, с большой буквы. Он был из Минска, до войны работал учителем... Там же она пережила первую тяжелейшую потерю. Когда спасение группы было совсем близко, Комбат вместе с двумя бойцами подорвался на мине.
Выбравшись из окружения, Юлия снова оказалась в Москве. Она упорно просилась на фронт в качестве медсестры, но ей отказывали: восемнадцати лет еще не было. Затем школу, где ее отец был директором, решили эвакуировать в Тюменскую область. И, хотя Юлия эвакуироваться не желала, но решила быть вместе с отцом. К тому времени он тяжело болел.
В начале 1942 года отец скончался. После его похорон Друнина поехала в Хабаровск, где поступила в Школу младших авиаспециалистов. Но там девушкам сказали, что их не отправят в боевые части. Разочарованная Юлия решила добиваться отправки на фронт, используя свидетельство об окончании курсов медсестер. И добилась – ее направили в санитарное управление 2-го Белорусского фронта и определили в 667-й стрелковый полк 218-й стрелковой дивизии.
Самоотверженно выполняя свой долг, в 1943 году Юлия Друнина получила тяжелое ранение – осколок снаряда угодил в шею. Она наскоро замотала шею бинтом и продолжала помогать раненым, пока не потеряла сознания. Очнулась в госпитале, где ее чудом спасли.
После лечения молодую медсестру комиссовали. Она вернулась в Москву и попыталась поступить в Литературный институт. Но попытка не увенчалась успехом – ее стихи объявили «недостаточно зрелыми». Тогда Юлия добилась повторной отправки на фронт и оказалась в 1038-м самоходном артиллерийском полку 3-го Прибалтийского фронта. Осенью 1944 года, после тяжелой контузии, ее признали «негодной к несению военной службы».
Родина наградила ее Орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Вернувшись в Москву зимой, в середине учебного года, Юлия просто вошла в Литературный институт, села за парту, да так и осталась учиться – выгнать фронтовичку не решились.
В ее дальнейшей жизни было все – и слава, и любовь, и творчество. И это – тема для отдельной статьи... Особенно – ее гибель после разочарования в «демократии». Но сегодня, в контексте данной публикации, мы вспоминаем ее именно как юную медсестричку, которая ушла «в блиндажи сырые, от «Прекрасной Дамы - в «мать» и «перемать»…
Марина Хочай
Новые времена – новые войны. Новые войны – новые герои. В том числе – среди женщин. В том числе – среди медсестер. О Марине Хочай пока известно совсем немного. Но эта женщина достойна того, чтобы ее имя стояло рядом с именами двух предыдущих героинь.
Родилась она 5 августа 1970 года в Новоазовске (Донецкая область). С первых же дней «Русской весны» горячо поддержала протесты дончан против государственного переворота в Киеве. Она самостоятельно обучилась навыкам оказания первой медицинской помощи. В качестве медсестры принимала участие во многих боях. Рвалась туда, где было наиболее «жарко», полагая, что именно там она и нужна.
31 января 2015 года близ Дебальцево Марина ехала на броне БТРа, следовавшего в составе колонны ополченцев. Начался минометный обстрел со стороны «укропов». Женщина увидела раненого бойца. Несмотря на опасность, она спрыгнула с машины, чтобы оказать ему помощь. Один из осколков попал ей в голову… Насмерть...
У Марины осталось трое детей, а также годовалый внук. Ее достаточно долго не могли похоронить – из-за частых обстрелов тело долго не удавалось привезти в Новоазовск. И только 11 февраля жители города попрощались с отважной женщиной, которая спасла жизни многих людей, но не убереглась сама.
***
Итак, вот перед нами – три образа замечательных женщин. Тех, которые могли противопоставить грубости и бесчеловечности войны – только свои нежные руки и светлые души. Три героини трех веков – девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого…
Безусловно, и войн больше, и героев – гораздо, гораздо больше. О некоторых мы вновь вспомним через год, в день 8 Марта. А имена многих так и остались неизвестными. Но, какая бы ни была война, какой бы век ни царил на Земле, - каждый раз находятся те, кто служит другим и жертвует своей жизнью. В том числе – и женщины, которых никак нельзя назвать «слабым полом». В том числе – и представительницы самых гуманных профессий в мире…
Информация