Штурмовые и ударные части русской армии в Первую мировую войну. Часть 3
Как уже отмечалось, в качестве приложения к приказу Особой армии была разработана инструкция, предусматривавшая создание ударных батальонов. Кроме того, процессы, происходящие в русской армии после Февральского переворота 1917 г. привели к появлению новых ударных частей и так называемых частей «смерти». Они стали ударным оружием командования, тогда как основная часть Действующей армии, постепенно разлагаясь, утрачивала боеспособность.
В условиях 1917 года ударные батальоны должны были действовать не только на острие прорыва (т. е. выполнять штурмовые задачи), но и быть оплотом порядка, носителями высокого боевого духа и верности долгу – ядром, вокруг которого в условиях разложения армии могли сплотиться войска, верные присяге.
Таким образом, технические задачи (прорыв позиционного фронта) уступили место морально-боевым (пример доблестного выполнения долга). Соответственно специальные тактика и подготовка ударных батальонов стали утрачиваться, а со временем в разряд «ударных» попал и ряд обычных частей и соединений. Достаточно было личному составу части принять решение о присвоении ей статуса части «смерти», как она попадала в разряд «ударной». В эту категории попали и многие добровольческие части, формируемые в революционном 1917 году.
Сохранилось «клятвенное обещание» добровольца «смерти», в котором он обещал своей жизнью, честью и свободой беспрекословно и по первому приказу командира выполнить приказ и сражаться до победы [РГВИА. Ф. 2620. Оп. 2. Д. 67. Л. 362].
Командование Действующей армии попыталось навести порядок в вопросе структурирования ударных частей. Так, приказ № 547 Главковерха генерала от кавалерии А. А. Брусилова от 27. 06. 1917 г. требовал не смешивать ударные и революционные батальоны. В приказе пояснялось, что ударные части (к которым теперь относились также роты и батальоны «смерти») формируются в пехотных и кавалерийских полках из добровольцев данных полков и входят в структуру соответствующего полка. Отмечалось, что в пехотном полку создается ударная часть размером рота-батальон (если весь полк не пожелает стать ударным). Ударная часть должна была служить примером для остальных и идти на прорыв в авангарде полка. Революционные же батальоны должны формироваться в соответствии с приказом от 13. 06. 1917 г. № 439 из добровольцев, юнкеров, солдат запасных и иных тыловых частей.
Первые ударные батальоны формировались в основном из состава так называемых «третьих дивизий» (появились в октябре 1916 - феврале 1917 гг.). Недавно сформированные, не имевшие спайки и боевого опыта, они стали разлагаться быстрее других, и для служивших в них патриотически настроенных солдат и офицеров уход в особые ударные части стал, во-первых, возможностью избежать унижений и нападок со стороны деградирующей солдатской массы, и во-вторых, возможностью на деле продолжить борьбу с врагом.
Генерал-лейтенант А. И. Деникин, в этот период начальник Штаба Верховного Главнокомандующего, вспоминал, что в формируемые ударные роты и батальоны уходили те солдаты и офицеры, в ком сохранилась совесть либо надоела безрадостная, полная сквернословия, лени и озорства жизнь в армейских пехотных полках. В полках, по свидетельству генерала, к ударникам относились сдержанно и часто злобно. Когда же пришло время наступать, они пошли на колючую проволоку противника, под убийственный огонь – зачастую под градом не только вражеских пуль, но и злых насмешек со стороны своих бывших товарищей. Учитывая надежность ударных частей, их задействовали для разведки, охранения и усмирения бунтовщиков – причем они «отдувались» за весь свой полк, личный состав которого постепенно выходил из-под контроля [Деникин А. И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии февраль-сентябрь 1917г. Мн., 2002. С. 347].
Непосредственным инициатором формирования фронтовых ударных частей нового типа стал (на тот момент) главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А. А. Брусилов, действовавший при поддержке фронтового комитета. Утвердил он и специальный отличительный знак для ударных батальонов («смерти») - красно-черный шеврон углом вниз на правом рукаве гимнастерки (кителя).
10, 11. Варианты эмблем на головные уборы бойцов ударных и штурмовых частей 1917 г. («адамова голова»).
12. Знамя части "смерти".
Среди «ударников» много было и добровольцев - ядром ударных частей была молодежь, готовая жертвовать собой во имя Родины. Некоторые батальоны были именными: Корниловский ударный батальон (вначале именовался Ударный или 1-й Штурмовой отряд), батальон «смерти» капитана 2 ранга Шишко (Ревельский морской батальон «смерти») и т. д.
Ударное движение с конца весны 1917 г. шло «снизу» – и в этом смысле командование лишь попытались взять его под контроль.
Так, предложение о формировании ударного батальона 8-й армии исходило от помощника старшего адъютанта Разведывательного отделения армейского штаба капитана М. О. Неженцева. Генерал-лейтенант Л. Г. Корнилов, в мае назначенный командующим армией, поддержал эту инициативу. Приказом по армии от 19. 05. 1917 г. командарм позволил сформировать 1-й Ударный отряд. Хотя М. О. Неженцев привлек к этому делу 6 опытных добровольцев-офицеров, ядром офицерского состава отряда стали свежеиспеченные прапорщики. Первой в отряде была сформирована пулеметная команда, и уже затем она «обросла» пехотными ротами. Л. Г. Корнилов дал части свое шефство, и в июне отряд был сформирован: он состоял из 2-х батальонов по 1 тыс. штыков каждый, 3-х пулеметных команд, команды пеших разведчиков (в нее входили пленные добровольцы - чехи) и сотни казаков-конных разведчиков. В отряд вступали не только поодиночке, но и подразделениями, такими как сотня 38-го Донского казачьего полка и артиллеристы 3-го Сибирского горного артиллерийского дивизиона. Свое боевое крещение Корниловский отряд принял 25 июня у дер. Павельче, в ходе наступления 8-й армии. В этом бою отряд прекрасно себя зарекомендовал и захватил трофеи, среди которых – 2 легких и 4 тяжелых орудия [Корниловский ударный полк. Париж, 1936. С. 23]. Отряд стали отправлять на наиболее опасные участки фронта.
13. Ударники-корниловцы на фронте. Лето 1917 г.
14. Знамя Корниловского ударного полка.
Аналогично по инициативе офицерства был создан и батальон «смерти» 38-й пехотной дивизии: весной 1917 г. штабс-капитан 152-го пехотного Владикавказского генерала Ермолова полка В. П. Егоров направил военному министру проект формирования батальона «смерти» и, получив одобрение, обратился к войскам с призывом присоединиться к движению – и Верховный Главнокомандующий генерал от кавалерии А. А. Брусилов и Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от кавалерии А. М. Драгомиров поддержали это начинание. Батальон комплектовался по штату не отдельного батальона - из добровольцев 19-го армейского корпуса: в основном (по 3 офицера и 40 солдат из каждого полка) частей 38-й пехотной дивизии. Ударники получили и особую форму: рукава и борт гимнастерки обшивались черной и белой лентой, пуговицы и кокарда, «в знак гражданской свободы» — красной материей; шифровка на погонах состояла из черепа с костями и номера «38». На 28 июня 1917 г. часть состояла из 4 пехотных рот и 2 специальных команд (пулеметной и связи) и насчитывала 26 офицеров и около 1100 ударников [Фомин М. Батальон смерти 38-й пехотной дивизии // Военная быль. № 8 (137). 1996. С. 27].
Лишь за полгода после решения А. А. Брусилова было создано свыше трех десятков ударных («смерти», штурмовых) батальонов. Новые батальоны виделись вступающим в их ряды символом верности Родине.
Реализация политической функции ударных частей выявилась, когда они успешно были применены командованием для ликвидации нескольких серьезных военных мятежей. В частности, на Румынском фронте ударники обезвредили бунтующие части 163-й пехотной дивизии, а на Юго-Западном фронте ликвидировали мятеж 7-го Сибирского армейского корпуса. Кроме того, они боролись со все более усиливающимся дезертирством: например батальон «смерти» 11-й армии лишь за ночь 11 июля (после провала Июньского наступления Юго-Западного фронта) задержал в Волочиске 12000 человек [Кавтарадзе А. Г. Июньское наступление русской армии в 1917 году // Военно-исторический журнал. 1967. № 5. С. 27].
Но ударные части были в основной своей массе погублены в Июньском наступлении и впоследствии не смогли способствовать восстановлению порядка в России.
Вместе с тем выделение из состава армии наиболее здоровых элементов с нахождением их в особых частях, ускоряло процесс развала Действующей армии.
В целом ударные батальоны выделялись высоким боевым духом и хорошей технической оснащенностью. Особое внимание уделялось формированию спайки между бойцами подразделения, развитию чувства взаимной выручки, твердости характера, физической и моральной выносливости, воспитанию в духе жертвенного служения революционной Родине. Пристальное внимание уделялось и материальному обеспечению бойцов. Так, например, Журнал военных действий 279-го пехотного Лохвицкого полка (полка «смерти») при описании ежедневных событий специально упоминает о том, что суп с мясом выдавался дважды в день – на обед и на ужин [РГВИА. Ф. 2890. Оп. 1. Д. 65].
Рост количества ударных войск приводил к неизбежному падению их качества. Так, постепенно к частям "смерти" причислили 4 корпуса (Гвардейский Конный, 2-й Гвардейский, 6-й и 7-й Конные), 5 дивизий, 32 полка, а также 53 батальона, несколько артиллерийских бригад и дивизионов и ряд рот, эскадронов и батарей. В соответствии с приказом № 759 от 05. 08. 1917 г. ударных полков, артбригад и дивизионов насчитывалось 73, а батальонов, рот, эскадронов и батарей - 168.
Главной боевой задачей ударных частей было увлечь своим примером солдатскую массу во имя успешного окончания войны - во время последнего наступления русской Действующей армии.
Несмотря на все старания командования структурировать ударные части, в частности, отграничив ударные, штурмовые и подразделения «смерти» от революционных батальонов, это в полной мере осуществить не удалось. Так, в списке ударных батальонов Юго-Западного фронта весьма высок удельный вес последних.
Список ударных батальонов Юго-Западного фронта:
1-й революционный ударный батальон «Свобода, Равенство и Братство»;
1-й Оренбургский революционный батальон;
1-й Вучачский Лысонских высот батальон;
1-й ударный Революционный полк;
1-й Сводный маршевый батальон;
1-й Омский революционный батальон;
2-й Оренбургский революционный батальон;
4-й революционный ударный партизанский батальон;
5-й революционный ударный партизанский батальон;
6-й Мариупольский революционный ударный батальон;
7-й Новониколаевский революционный ударный батальон;
8-й Приамурский революционный ударный батальон;
9-й Заамурский революционный ударный батальон;
10-й Сибирский революционный ударный батальон
[РГВИА. Ф. 2992. Оп. 1. Д. 42. Л. 152 об.; РГВИА. Ф. 2620. Оп. 2. Д. 68. Л. 323 об.].
В итоге, структурная путаница привела к тому, что в соответствии с Приказом Главковерха № 547 от 27. 06. 1917 г. наряду с ударными соединениями имелись отдельные ударные батальоны, а также батальоны и роты «смерти» в структуре пехотных полков и дивизий (если последние не являлись целиком ударными). Причем роты в особых случаях временно могли сводиться в батальоны при своих дивизиях, но допускалось выделять от каждого полка не более роты.
15. Петроград. Запись добровольцев в ударный батальон.
Таким образом, если весной 1917 г. термин «ударный» был синонимом «штурмовой», объединяясь тактическими особенностями действий соответствующих частей, то впоследствии понятие «ударная» стал пониматься как почетное название части, так как его стали возлагать на себя части, по характеру своих действий не являвшиеся штурмовыми (то есть специально не предназначенные для прорыва и захвата рубежей и укрепленных районов противника). Официально, как уже отмечалось, ударные части и части «смерти» были приравнены. Причем иногда штурмовые батальоны (например, штурмовой батальон 28-й пехотной дивизии) еще и объявляли себя частями «смерти».
К октябрю существовало 313 различных формирований «смерти», в состав которых входило более 600 тыс. человек – и в военных кругах обсуждалось формирование «армии смерти» [Солнцева С. А. Указ. соч. С. 50]. Это фактически могло являться успешной предпосылкой борьбы России вместе с союзниками по Антанте до победного конца даже в условиях демобилизации основной части Действующей армии.
В условиях 1917 года ударные батальоны должны были действовать не только на острие прорыва (т. е. выполнять штурмовые задачи), но и быть оплотом порядка, носителями высокого боевого духа и верности долгу – ядром, вокруг которого в условиях разложения армии могли сплотиться войска, верные присяге.
Таким образом, технические задачи (прорыв позиционного фронта) уступили место морально-боевым (пример доблестного выполнения долга). Соответственно специальные тактика и подготовка ударных батальонов стали утрачиваться, а со временем в разряд «ударных» попал и ряд обычных частей и соединений. Достаточно было личному составу части принять решение о присвоении ей статуса части «смерти», как она попадала в разряд «ударной». В эту категории попали и многие добровольческие части, формируемые в революционном 1917 году.
Сохранилось «клятвенное обещание» добровольца «смерти», в котором он обещал своей жизнью, честью и свободой беспрекословно и по первому приказу командира выполнить приказ и сражаться до победы [РГВИА. Ф. 2620. Оп. 2. Д. 67. Л. 362].
Командование Действующей армии попыталось навести порядок в вопросе структурирования ударных частей. Так, приказ № 547 Главковерха генерала от кавалерии А. А. Брусилова от 27. 06. 1917 г. требовал не смешивать ударные и революционные батальоны. В приказе пояснялось, что ударные части (к которым теперь относились также роты и батальоны «смерти») формируются в пехотных и кавалерийских полках из добровольцев данных полков и входят в структуру соответствующего полка. Отмечалось, что в пехотном полку создается ударная часть размером рота-батальон (если весь полк не пожелает стать ударным). Ударная часть должна была служить примером для остальных и идти на прорыв в авангарде полка. Революционные же батальоны должны формироваться в соответствии с приказом от 13. 06. 1917 г. № 439 из добровольцев, юнкеров, солдат запасных и иных тыловых частей.
Первые ударные батальоны формировались в основном из состава так называемых «третьих дивизий» (появились в октябре 1916 - феврале 1917 гг.). Недавно сформированные, не имевшие спайки и боевого опыта, они стали разлагаться быстрее других, и для служивших в них патриотически настроенных солдат и офицеров уход в особые ударные части стал, во-первых, возможностью избежать унижений и нападок со стороны деградирующей солдатской массы, и во-вторых, возможностью на деле продолжить борьбу с врагом.
Генерал-лейтенант А. И. Деникин, в этот период начальник Штаба Верховного Главнокомандующего, вспоминал, что в формируемые ударные роты и батальоны уходили те солдаты и офицеры, в ком сохранилась совесть либо надоела безрадостная, полная сквернословия, лени и озорства жизнь в армейских пехотных полках. В полках, по свидетельству генерала, к ударникам относились сдержанно и часто злобно. Когда же пришло время наступать, они пошли на колючую проволоку противника, под убийственный огонь – зачастую под градом не только вражеских пуль, но и злых насмешек со стороны своих бывших товарищей. Учитывая надежность ударных частей, их задействовали для разведки, охранения и усмирения бунтовщиков – причем они «отдувались» за весь свой полк, личный состав которого постепенно выходил из-под контроля [Деникин А. И. Очерки русской смуты. Крушение власти и армии февраль-сентябрь 1917г. Мн., 2002. С. 347].
Непосредственным инициатором формирования фронтовых ударных частей нового типа стал (на тот момент) главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А. А. Брусилов, действовавший при поддержке фронтового комитета. Утвердил он и специальный отличительный знак для ударных батальонов («смерти») - красно-черный шеврон углом вниз на правом рукаве гимнастерки (кителя).
10, 11. Варианты эмблем на головные уборы бойцов ударных и штурмовых частей 1917 г. («адамова голова»).
12. Знамя части "смерти".
Среди «ударников» много было и добровольцев - ядром ударных частей была молодежь, готовая жертвовать собой во имя Родины. Некоторые батальоны были именными: Корниловский ударный батальон (вначале именовался Ударный или 1-й Штурмовой отряд), батальон «смерти» капитана 2 ранга Шишко (Ревельский морской батальон «смерти») и т. д.
Ударное движение с конца весны 1917 г. шло «снизу» – и в этом смысле командование лишь попытались взять его под контроль.
Так, предложение о формировании ударного батальона 8-й армии исходило от помощника старшего адъютанта Разведывательного отделения армейского штаба капитана М. О. Неженцева. Генерал-лейтенант Л. Г. Корнилов, в мае назначенный командующим армией, поддержал эту инициативу. Приказом по армии от 19. 05. 1917 г. командарм позволил сформировать 1-й Ударный отряд. Хотя М. О. Неженцев привлек к этому делу 6 опытных добровольцев-офицеров, ядром офицерского состава отряда стали свежеиспеченные прапорщики. Первой в отряде была сформирована пулеметная команда, и уже затем она «обросла» пехотными ротами. Л. Г. Корнилов дал части свое шефство, и в июне отряд был сформирован: он состоял из 2-х батальонов по 1 тыс. штыков каждый, 3-х пулеметных команд, команды пеших разведчиков (в нее входили пленные добровольцы - чехи) и сотни казаков-конных разведчиков. В отряд вступали не только поодиночке, но и подразделениями, такими как сотня 38-го Донского казачьего полка и артиллеристы 3-го Сибирского горного артиллерийского дивизиона. Свое боевое крещение Корниловский отряд принял 25 июня у дер. Павельче, в ходе наступления 8-й армии. В этом бою отряд прекрасно себя зарекомендовал и захватил трофеи, среди которых – 2 легких и 4 тяжелых орудия [Корниловский ударный полк. Париж, 1936. С. 23]. Отряд стали отправлять на наиболее опасные участки фронта.
13. Ударники-корниловцы на фронте. Лето 1917 г.
14. Знамя Корниловского ударного полка.
Аналогично по инициативе офицерства был создан и батальон «смерти» 38-й пехотной дивизии: весной 1917 г. штабс-капитан 152-го пехотного Владикавказского генерала Ермолова полка В. П. Егоров направил военному министру проект формирования батальона «смерти» и, получив одобрение, обратился к войскам с призывом присоединиться к движению – и Верховный Главнокомандующий генерал от кавалерии А. А. Брусилов и Главнокомандующий армиями Северного фронта генерал от кавалерии А. М. Драгомиров поддержали это начинание. Батальон комплектовался по штату не отдельного батальона - из добровольцев 19-го армейского корпуса: в основном (по 3 офицера и 40 солдат из каждого полка) частей 38-й пехотной дивизии. Ударники получили и особую форму: рукава и борт гимнастерки обшивались черной и белой лентой, пуговицы и кокарда, «в знак гражданской свободы» — красной материей; шифровка на погонах состояла из черепа с костями и номера «38». На 28 июня 1917 г. часть состояла из 4 пехотных рот и 2 специальных команд (пулеметной и связи) и насчитывала 26 офицеров и около 1100 ударников [Фомин М. Батальон смерти 38-й пехотной дивизии // Военная быль. № 8 (137). 1996. С. 27].
Лишь за полгода после решения А. А. Брусилова было создано свыше трех десятков ударных («смерти», штурмовых) батальонов. Новые батальоны виделись вступающим в их ряды символом верности Родине.
Реализация политической функции ударных частей выявилась, когда они успешно были применены командованием для ликвидации нескольких серьезных военных мятежей. В частности, на Румынском фронте ударники обезвредили бунтующие части 163-й пехотной дивизии, а на Юго-Западном фронте ликвидировали мятеж 7-го Сибирского армейского корпуса. Кроме того, они боролись со все более усиливающимся дезертирством: например батальон «смерти» 11-й армии лишь за ночь 11 июля (после провала Июньского наступления Юго-Западного фронта) задержал в Волочиске 12000 человек [Кавтарадзе А. Г. Июньское наступление русской армии в 1917 году // Военно-исторический журнал. 1967. № 5. С. 27].
Но ударные части были в основной своей массе погублены в Июньском наступлении и впоследствии не смогли способствовать восстановлению порядка в России.
Вместе с тем выделение из состава армии наиболее здоровых элементов с нахождением их в особых частях, ускоряло процесс развала Действующей армии.
В целом ударные батальоны выделялись высоким боевым духом и хорошей технической оснащенностью. Особое внимание уделялось формированию спайки между бойцами подразделения, развитию чувства взаимной выручки, твердости характера, физической и моральной выносливости, воспитанию в духе жертвенного служения революционной Родине. Пристальное внимание уделялось и материальному обеспечению бойцов. Так, например, Журнал военных действий 279-го пехотного Лохвицкого полка (полка «смерти») при описании ежедневных событий специально упоминает о том, что суп с мясом выдавался дважды в день – на обед и на ужин [РГВИА. Ф. 2890. Оп. 1. Д. 65].
Рост количества ударных войск приводил к неизбежному падению их качества. Так, постепенно к частям "смерти" причислили 4 корпуса (Гвардейский Конный, 2-й Гвардейский, 6-й и 7-й Конные), 5 дивизий, 32 полка, а также 53 батальона, несколько артиллерийских бригад и дивизионов и ряд рот, эскадронов и батарей. В соответствии с приказом № 759 от 05. 08. 1917 г. ударных полков, артбригад и дивизионов насчитывалось 73, а батальонов, рот, эскадронов и батарей - 168.
Главной боевой задачей ударных частей было увлечь своим примером солдатскую массу во имя успешного окончания войны - во время последнего наступления русской Действующей армии.
Несмотря на все старания командования структурировать ударные части, в частности, отграничив ударные, штурмовые и подразделения «смерти» от революционных батальонов, это в полной мере осуществить не удалось. Так, в списке ударных батальонов Юго-Западного фронта весьма высок удельный вес последних.
Список ударных батальонов Юго-Западного фронта:
1-й революционный ударный батальон «Свобода, Равенство и Братство»;
1-й Оренбургский революционный батальон;
1-й Вучачский Лысонских высот батальон;
1-й ударный Революционный полк;
1-й Сводный маршевый батальон;
1-й Омский революционный батальон;
2-й Оренбургский революционный батальон;
4-й революционный ударный партизанский батальон;
5-й революционный ударный партизанский батальон;
6-й Мариупольский революционный ударный батальон;
7-й Новониколаевский революционный ударный батальон;
8-й Приамурский революционный ударный батальон;
9-й Заамурский революционный ударный батальон;
10-й Сибирский революционный ударный батальон
[РГВИА. Ф. 2992. Оп. 1. Д. 42. Л. 152 об.; РГВИА. Ф. 2620. Оп. 2. Д. 68. Л. 323 об.].
В итоге, структурная путаница привела к тому, что в соответствии с Приказом Главковерха № 547 от 27. 06. 1917 г. наряду с ударными соединениями имелись отдельные ударные батальоны, а также батальоны и роты «смерти» в структуре пехотных полков и дивизий (если последние не являлись целиком ударными). Причем роты в особых случаях временно могли сводиться в батальоны при своих дивизиях, но допускалось выделять от каждого полка не более роты.
15. Петроград. Запись добровольцев в ударный батальон.
Таким образом, если весной 1917 г. термин «ударный» был синонимом «штурмовой», объединяясь тактическими особенностями действий соответствующих частей, то впоследствии понятие «ударная» стал пониматься как почетное название части, так как его стали возлагать на себя части, по характеру своих действий не являвшиеся штурмовыми (то есть специально не предназначенные для прорыва и захвата рубежей и укрепленных районов противника). Официально, как уже отмечалось, ударные части и части «смерти» были приравнены. Причем иногда штурмовые батальоны (например, штурмовой батальон 28-й пехотной дивизии) еще и объявляли себя частями «смерти».
К октябрю существовало 313 различных формирований «смерти», в состав которых входило более 600 тыс. человек – и в военных кругах обсуждалось формирование «армии смерти» [Солнцева С. А. Указ. соч. С. 50]. Это фактически могло являться успешной предпосылкой борьбы России вместе с союзниками по Антанте до победного конца даже в условиях демобилизации основной части Действующей армии.
Информация