Военный конфликт РФ и КНР. Часть вторая
Прежде, чем приступить к анализу оставшегося варианта, нам нужно ещё кое-что для себя уяснить. А также принять огромнейшее допущение, что конфликт такого масштаба может пройти без применения ядерного оружия. Но об этом, я думаю, поговорим чуть позже.
Прежде всего, необходимо понимание, что без захвата Сахалина, Курил и, в идеале, Камчатки, никакой территориальный захват Китая на Дальнем Востоке РФ не способен принести ему долгосрочную выгоду. И связано это, как мы помним, с морскими коммуникациями КНР, которые окажутся под угрозой со стороны российского флота и авиации, базирующихся на Сахалине и Камчатке.
Сами по себе территориальные завоевания вряд ли так уж интересны Китаю – это и сейчас огромная страна, располагающая очень большим объемом природных ресурсов и даже малоосвоенными территориями, сопоставимыми с большими европейскими государствами. Дальний Восток РФ сам по себе может быть интересен только как регион с большими рыбными запасами, запасами леса и некоторых полезных ископаемых, но, повторюсь, вряд ли они там есть в таком объеме, чтобы сломя голову бросаться за них в драку с сильным и уважаемым соседом. И уж тем более в этой драке нет смысла, если вы оттяпаете у соседа кусок огорода, а он начнет ставить ловушки у ваших парадных ворот.
Более того – если уж предположить, что в Китае возобладали силы, стремящиеся к захвату иностранных территорий или целых государств, то гораздо логичнее будет предполагать, что первым кандидатом на аннексию станет нынешняя Монголия, которую многие в КНР считают лишь продолжением своей провинции Внутренняя Монголия. И пространства, и ресурсов там предостаточно – по европейским меркам Монголия является просто огромной страной, и маленькой она выглядит только на фоне своих соседей-гигантов России и Китая. Казалось бы, чем не приз? Тем более, что в военном плане такой «аншлюс» вряд ли вызовет какие-то проблемы.
Итак. Захват Сахалина и Курил является абсолютно ключевой частью предполагаемого предприятия. Если войска Китая не смогут решить эту задачу, то даже и начинать не стоит. Просто примем это как данность и продолжим.
Для лучшего понимания ситуация нам нужно ввести в обиход что-то вроде доктрины. Точнее, сразу двух доктрин, которые касаются контроля России над Дальним Востоком и возможностей удержания его в случае серьёзного обострения отношений с Китаем.
На данный момент мы можем говорить, если угодно, о «доктрине правой руки». Если смотреть на Дальний Восток РФ из Москвы, будет очевидно, что связь с восточными провинциями страны осуществляется только посредством Транссибирской магистрали. Проходит она в довольно опасной близости от китайской границы, и в случае начала военных действий мы наверняка можем говорить о потере железнодорожного сообщения с регионами, расположенными восточнее Забайкалья – с Амурской областью, Хабаровским краем, Приморьем. А также, из-за утраты связи с дальневосточными портами, и Сахалином, Камчаткой, Магаданом.
Разумеется, это не означает моментальной потери данных регионов. Но можно предположить, что с случае затяжного конфликта ситуация в регионах и военных округах, оставшихся без снабжения с «большой земли», резко осложнится и возможности удержания этих земель станут стремительно приближаться к нулю.
Самое неприятное – если Китай продолжит теми же темпами, что и сегодня, наращивать мощь своего ВМФ, через некоторое время у него появится возможность организовать морскую блокаду Сахалина. Что, разумеется, очень плохо скажется на его обороноспособности.
Но ситуация меняется, если в дело вступает пока гипотетическая «доктрина двух рук» - то есть, организация транспортного сообщения с дальневосточными регионами, территориально удаленного от границ с КНР.
И тут, как ни странно, мы видим серьёзные подвижки. Причем, уже на уровне прямого государственного планирования и реализации.
Поясню.
Вот уже несколько лет я с некоторым удивлением отмечаю резко возросшую активность нашей армии на Севере. Постоянно проводятся учения, строятся новые аэродромы, создаются опорные пункты и военные базы. Всё это подается как определенные усилия по защите наших интересов в Арктике. И легенда, вроде бы, неплохая – там действительно много углеводородов, и чисто теоретически это может быть предметом враждебных устремлений сопредельных государств.
Но как-то, прямо скажем, сомнительно это звучит. Я понял бы усиление частей ПВО на северном направлении, потому что это имеет большой военный смысл с точки зрения перехвата крылатых ракет вероятного противника – США. Но то, что происходит у нас сейчас на этом направлении, с этой точки зрения явно избыточно.
Но стоит подумать о том, что Москва готовит транспортный мост на Дальний Восток, основанный на трассах Северного Морского пути, и делает всё для его военного прикрытия, всё сразу становится более-менее понятным.
Представьте, что описываемый конфликт все-таки начался. Первое, что оказывается под ударом – тысячи километров железнодорожного пути вдоль Амура (Транссиб) и БАМ. И что бы мы не думали о высоких боевых качествах нашей авиации, можно гарантировать – Транссиб не сможет сохранить работоспособность и будет перерезан всё время конфликта. БАМ постигнет та же участь, хотя слабые надежды на то, что его работоспособность всё-таки удастся сохранить, остаются.
В этой ситуации начинает активно работать «левая рука» - Северный морской путь и цепочка аэродромов на Севере страны. По воздуху доставляются срочные грузы – воинские части и соединения, некоторые типы вооружения, боеприпасов, медикаменты и так далее. По морю то, что не требует такой срочности – снова боеприпасы, продукты, тяжелая военная техника, крупные воинские части.
Конечной точкой для авиации может стать Магадан. Оттуда, уже морем, грузы и войска можно легко переправить на Северный Сахалин или Камчатку, в зависимости от необходимости.
Транспортные суда, через Берингов пролив, получат прямой выход на Камчатку. Но также смогут продолжить свой путь до Сахалина, если к этому будет располагать оперативная обстановка.
Вероятно, возможностей такой транспортной артерии будет достаточно, чтобы обеспечить всем необходимым обороняющие Сахалин и Камчатку подразделения. Прикрытыми окажутся и Магадан, и Якутск.
Всё это не просто сделает невозможным или трудноосуществимым захват ключевых дальневосточных территорий – это получится сделать довольно быстро, а в дальнейшем не очень зависеть от окольных морских путей и тех, кто их контролирует.
Предполагаемая «левая рука» расположена довольно далеко от китайской границы – не ближе двух тысяч километров от Амура до побережья Северного ледовитого океана. С учетом удаления судов от берега, можно говорить о всех трех тысячах. Это расстояние, которое чрезвычайно затрудняет действия тактической авиации противника – теоретически мы можем предположить, что какие-то типы истребителей НОАК смогут действовать на таком удалении от своих баз. Но это, что называется, «туда и обратно», полностью обвешанные подвесными топливными баками - времени на барражирование, поиск цели и воздушные бои с истребителями прикрытия просто не останется.
Осуществить крупную десантную операцию в районе побережья Ледовитого океана, с тем, чтобы захватить какой-то аэродром и уже с него пытаться пересечь эту транспортную артерию, тоже чрезвычайно тяжело – такие точки обычно хорошо прикрыты авиацией и наземными ЗРК, а высаживаться за сотни километров, в тундру и полнейшее северное бездорожье – почти самоубийство. Да и в этом случае очень велик риск потери значительной части транспортных самолетов от авиации противника.
А значит, мы можем с уверенностью говорить, что при адекватной организации военного прикрытия пересечь эту транспортную артерию почти невозможно – против этого и большие расстояния, и полнейшее бездорожье, и отсутствие решающего технологического превосходства в авиации.
Кстати, о бездорожье
Сторонниками теории моментального захвата всего Дальнего Востока китайцами обычно не учитывается то, что эта территория страдает от хронической транспортной недоступности. Причем, дело даже не в непролазной русской грязи, в которой буксовали фашистские танки в сорок первом – нет, всё гораздо, гораздо хуже.
Когда мы говорим о бездорожье на Дальнем Востоке, мы имеем в виду отсутствие, в том числе, хоть сколько-нибудь пригодных для наступления направлений. От Амура несколько сот километров на север – тайга, горы, бурные реки, вечная мерзлота. Дальше к этому списку добавляются тундра и лесотундра – заснеженные зимой, заболоченные на сотни километров летом.
Я думаю, наступать в этих условиях не смогли бы даже русские. Во всяком случае, наступать достаточно быстро.
А значит, единственным направлением удара будет дорога на Якутск…
Никому не нужно объяснять, что значит наступать на единственно возможном направлении, не имея серьёзного превосходства в воздухе? Уверен, что понимают это и китайцы…
Вот теперь, мне кажется, мы готовы смоделировать последний из оставшихся вариантов военного конфликта между РФ и Китаем.
Итак, очевидно, что Китаю будет недостаточно просто перерезать Транссиб и ждать, когда весь российский Дальний Восток свалится ему в карман, как перезревшая груша. Для этого ему придется предпринимать глобальную военную операцию по всей глубине предполагаемого фронта.
Ключевым, хотя и промежуточным, пунктом в таком случае становится Якутск. Захватив этот город, НОАК получит хорошую базу для контроля северных воздушных путей своей авиацией. Кроме того, под ударом окажется и Магадан, что в описанной конфигурации конфликта весьма неприятно. Также у китайской армии появится возможность для продвижения по трассе «Колыма» в сторону Магадана, и уже оттуда, теоретически, возможен выход на побережье Северного ледовитого океана. Собственно, это единственный внятный план действий для китайской стороны, который предполагает хоть какую-то перспективу и смысл. Всё остальное либо сильно хуже, либо настолько рискованно, что больше подходит для обсуждения в фантастических романах.
Однако, как мы уже говорили, атака на Якутск возможна только по одному направлению. Или, что вернее – по единственной дороге. А прежде, чем её начать, необходимо форсировать Амур основными силами, разбить обороняющиеся возле него соединения российской армии, подтянуть резервы и занять чем-нибудь русских возле Читы и Благовещенска.
То есть, реальность ненавязчиво подсказывает нам, что к моменту начала этого наступления в Якутске уже приземлятся сотни транспортных самолетов из Сибири и европейской части РФ. Будут переброшены и средства ПВО, и авиационные части, и все остальные типы вооружений, которые сочтут необходимыми перебросить сюда в российском Генштабе. Город настолько хорошо подготовят к обороне, насколько это вообще возможно. И грезы об удобной базе, с которой можно развивать наступление на восток и контролировать, хотя бы немного, север, быстро уйдут в небытие.
Разумеется, остается вариант достаточно мощного и внезапного воздушного десанта, который разом захватит если не весь Якутск, то хотя бы расположенные вокруг него аэродромы. Этот вариант теоретически возможен, но говорить о его реальности в ситуации, когда российские ВВС располагают достаточно хорошими самолетами и умеют ими пользоваться – довольно спорно. Во всяком случае, я не верю, что кто-то начнет огромную военную авантюру, понимая, что она может стать утопией уже на первом своём этапе.
Да и компетентность российской разведки, мне кажется, не стоит сбрасывать со счетов – всегда есть вероятность, что даже самая внезапная операция окажется не такой уж внезапной.
Нет, я не стану утверждать, что гипотетическая схватка РФ и Китая за Дальний Восток гарантированно закончится победой России. Но я почти на сто процентов уверен, что в случае такого столкновения оно растянется даже не на месяцы, а на годы, и будет стоить Китаю огромных жертв. Даже если предположить, что китайское наступление началось относительно успешно, и ценою немалых потерь и большого мужества своих бойцов НОАК всё-таки взяла Якутск за пару месяцев, останутся ещё Магадан и Хабаровск, Благовещенск и Комсомольск, Уссурийск и Владивосток, Ванино и Совгавань.
В итоге, вероятно, захват только сухопутных территорий ДВ, без Крайнего Севера, займёт около года. Точнее, так – если НОАК начнет операцию ранней весной, когда ещё стоят морозы и лед на Амуре крепок, закончить её сухопутную часть она сможет, в лучшем случае, лишь глубокой осенью.
И на следующий год её будет ждать хорошо укрепившийся, ощетинившийся сотнями тысяч стволов и сотнями самолетов, Сахалин…
Да, и ещё один нюанс для военных эстетов
Разумеется, даже в этой ситуации будет сложно решиться на ядерный удар по Китаю. Но наверняка Москва может пойти на ядерную бомбардировку крупных соединений противника на своей территории. Особенно, если это будут пустынные территории где-нибудь между Якутском и Магаданом…
А это означает, что почти на всем протяжении конфликта Москва может ходить с козырей, которые трудно чем-то побить. И говоря о том, что НОАК может закончить наземную часть операции к осени первого года конфликта, я был отчаянным прокитайским оптимистом…
Давайте подведем итог нашего моделирования российско-китайского конфликта.
Прежде всего, я не хочу сказать, что он невозможен в принципе – разумеется, приход к власти безответственных и не очень умных политиков с любой стороны может привести к резкому ухудшению отношений. А с учетом того, насколько могущественны закулисные «доброжелатели» обеих сторон, можно ожидать и провокаций, направленных на обострении двусторонних российско-китайских отношений.
Однако, очевидно и то, что ни одной из сторон этот конфликт не выгоден, в какой бы форме он не протекал. Нет между странами и территориальных, политических, экономических фундаментальных противоречий, которые бы подталкивали их к конфликту друг с другом. А значит, мы вправе ожидать развития добрососедских отношений и отсутствия взаимных военных угроз на очень большом промежутке времени.
Столь подробный анализ вероятного военного столкновения между Россией и Китаем нужен был, прежде всего, чтобы мотивировать один важный тезис, от которого мы будем отталкиваться в дальнейших наших умозаключениях, а именно – Россия действительно может воспринимать Китай, как своего надежного партнера, и выстраивать свою международную и внутреннюю активность исходя из того, что с восточного направления ей можно не ожидать военной агрессии.
Либо, если уж по каким-то причинам агрессия все-таки случится, она не будет настолько фатальной, как об этом часто пишут публичные СМИ.
И мы действительно можем воспринимать Китай как надежный тыл и потенциального союзника, который не ударит нам в спину. Если мы, конечно же, не будем провоцировать его своей слабостью…
Данная статья является отрывком из книги В. Кузовкова "НАСТОЛЬНАЯ КНИГА ПРЕЗИДЕНТОВ, или... Геополитика для "чайников"
Прежде всего, необходимо понимание, что без захвата Сахалина, Курил и, в идеале, Камчатки, никакой территориальный захват Китая на Дальнем Востоке РФ не способен принести ему долгосрочную выгоду. И связано это, как мы помним, с морскими коммуникациями КНР, которые окажутся под угрозой со стороны российского флота и авиации, базирующихся на Сахалине и Камчатке.
Сами по себе территориальные завоевания вряд ли так уж интересны Китаю – это и сейчас огромная страна, располагающая очень большим объемом природных ресурсов и даже малоосвоенными территориями, сопоставимыми с большими европейскими государствами. Дальний Восток РФ сам по себе может быть интересен только как регион с большими рыбными запасами, запасами леса и некоторых полезных ископаемых, но, повторюсь, вряд ли они там есть в таком объеме, чтобы сломя голову бросаться за них в драку с сильным и уважаемым соседом. И уж тем более в этой драке нет смысла, если вы оттяпаете у соседа кусок огорода, а он начнет ставить ловушки у ваших парадных ворот.
Более того – если уж предположить, что в Китае возобладали силы, стремящиеся к захвату иностранных территорий или целых государств, то гораздо логичнее будет предполагать, что первым кандидатом на аннексию станет нынешняя Монголия, которую многие в КНР считают лишь продолжением своей провинции Внутренняя Монголия. И пространства, и ресурсов там предостаточно – по европейским меркам Монголия является просто огромной страной, и маленькой она выглядит только на фоне своих соседей-гигантов России и Китая. Казалось бы, чем не приз? Тем более, что в военном плане такой «аншлюс» вряд ли вызовет какие-то проблемы.
Итак. Захват Сахалина и Курил является абсолютно ключевой частью предполагаемого предприятия. Если войска Китая не смогут решить эту задачу, то даже и начинать не стоит. Просто примем это как данность и продолжим.
Для лучшего понимания ситуация нам нужно ввести в обиход что-то вроде доктрины. Точнее, сразу двух доктрин, которые касаются контроля России над Дальним Востоком и возможностей удержания его в случае серьёзного обострения отношений с Китаем.
На данный момент мы можем говорить, если угодно, о «доктрине правой руки». Если смотреть на Дальний Восток РФ из Москвы, будет очевидно, что связь с восточными провинциями страны осуществляется только посредством Транссибирской магистрали. Проходит она в довольно опасной близости от китайской границы, и в случае начала военных действий мы наверняка можем говорить о потере железнодорожного сообщения с регионами, расположенными восточнее Забайкалья – с Амурской областью, Хабаровским краем, Приморьем. А также, из-за утраты связи с дальневосточными портами, и Сахалином, Камчаткой, Магаданом.
Разумеется, это не означает моментальной потери данных регионов. Но можно предположить, что с случае затяжного конфликта ситуация в регионах и военных округах, оставшихся без снабжения с «большой земли», резко осложнится и возможности удержания этих земель станут стремительно приближаться к нулю.
Самое неприятное – если Китай продолжит теми же темпами, что и сегодня, наращивать мощь своего ВМФ, через некоторое время у него появится возможность организовать морскую блокаду Сахалина. Что, разумеется, очень плохо скажется на его обороноспособности.
Но ситуация меняется, если в дело вступает пока гипотетическая «доктрина двух рук» - то есть, организация транспортного сообщения с дальневосточными регионами, территориально удаленного от границ с КНР.
И тут, как ни странно, мы видим серьёзные подвижки. Причем, уже на уровне прямого государственного планирования и реализации.
Поясню.
Вот уже несколько лет я с некоторым удивлением отмечаю резко возросшую активность нашей армии на Севере. Постоянно проводятся учения, строятся новые аэродромы, создаются опорные пункты и военные базы. Всё это подается как определенные усилия по защите наших интересов в Арктике. И легенда, вроде бы, неплохая – там действительно много углеводородов, и чисто теоретически это может быть предметом враждебных устремлений сопредельных государств.
Но как-то, прямо скажем, сомнительно это звучит. Я понял бы усиление частей ПВО на северном направлении, потому что это имеет большой военный смысл с точки зрения перехвата крылатых ракет вероятного противника – США. Но то, что происходит у нас сейчас на этом направлении, с этой точки зрения явно избыточно.
Но стоит подумать о том, что Москва готовит транспортный мост на Дальний Восток, основанный на трассах Северного Морского пути, и делает всё для его военного прикрытия, всё сразу становится более-менее понятным.
Представьте, что описываемый конфликт все-таки начался. Первое, что оказывается под ударом – тысячи километров железнодорожного пути вдоль Амура (Транссиб) и БАМ. И что бы мы не думали о высоких боевых качествах нашей авиации, можно гарантировать – Транссиб не сможет сохранить работоспособность и будет перерезан всё время конфликта. БАМ постигнет та же участь, хотя слабые надежды на то, что его работоспособность всё-таки удастся сохранить, остаются.
В этой ситуации начинает активно работать «левая рука» - Северный морской путь и цепочка аэродромов на Севере страны. По воздуху доставляются срочные грузы – воинские части и соединения, некоторые типы вооружения, боеприпасов, медикаменты и так далее. По морю то, что не требует такой срочности – снова боеприпасы, продукты, тяжелая военная техника, крупные воинские части.
Конечной точкой для авиации может стать Магадан. Оттуда, уже морем, грузы и войска можно легко переправить на Северный Сахалин или Камчатку, в зависимости от необходимости.
Транспортные суда, через Берингов пролив, получат прямой выход на Камчатку. Но также смогут продолжить свой путь до Сахалина, если к этому будет располагать оперативная обстановка.
Вероятно, возможностей такой транспортной артерии будет достаточно, чтобы обеспечить всем необходимым обороняющие Сахалин и Камчатку подразделения. Прикрытыми окажутся и Магадан, и Якутск.
Всё это не просто сделает невозможным или трудноосуществимым захват ключевых дальневосточных территорий – это получится сделать довольно быстро, а в дальнейшем не очень зависеть от окольных морских путей и тех, кто их контролирует.
Предполагаемая «левая рука» расположена довольно далеко от китайской границы – не ближе двух тысяч километров от Амура до побережья Северного ледовитого океана. С учетом удаления судов от берега, можно говорить о всех трех тысячах. Это расстояние, которое чрезвычайно затрудняет действия тактической авиации противника – теоретически мы можем предположить, что какие-то типы истребителей НОАК смогут действовать на таком удалении от своих баз. Но это, что называется, «туда и обратно», полностью обвешанные подвесными топливными баками - времени на барражирование, поиск цели и воздушные бои с истребителями прикрытия просто не останется.
Осуществить крупную десантную операцию в районе побережья Ледовитого океана, с тем, чтобы захватить какой-то аэродром и уже с него пытаться пересечь эту транспортную артерию, тоже чрезвычайно тяжело – такие точки обычно хорошо прикрыты авиацией и наземными ЗРК, а высаживаться за сотни километров, в тундру и полнейшее северное бездорожье – почти самоубийство. Да и в этом случае очень велик риск потери значительной части транспортных самолетов от авиации противника.
А значит, мы можем с уверенностью говорить, что при адекватной организации военного прикрытия пересечь эту транспортную артерию почти невозможно – против этого и большие расстояния, и полнейшее бездорожье, и отсутствие решающего технологического превосходства в авиации.
Кстати, о бездорожье
Сторонниками теории моментального захвата всего Дальнего Востока китайцами обычно не учитывается то, что эта территория страдает от хронической транспортной недоступности. Причем, дело даже не в непролазной русской грязи, в которой буксовали фашистские танки в сорок первом – нет, всё гораздо, гораздо хуже.
Когда мы говорим о бездорожье на Дальнем Востоке, мы имеем в виду отсутствие, в том числе, хоть сколько-нибудь пригодных для наступления направлений. От Амура несколько сот километров на север – тайга, горы, бурные реки, вечная мерзлота. Дальше к этому списку добавляются тундра и лесотундра – заснеженные зимой, заболоченные на сотни километров летом.
Я думаю, наступать в этих условиях не смогли бы даже русские. Во всяком случае, наступать достаточно быстро.
А значит, единственным направлением удара будет дорога на Якутск…
Никому не нужно объяснять, что значит наступать на единственно возможном направлении, не имея серьёзного превосходства в воздухе? Уверен, что понимают это и китайцы…
Вот теперь, мне кажется, мы готовы смоделировать последний из оставшихся вариантов военного конфликта между РФ и Китаем.
Итак, очевидно, что Китаю будет недостаточно просто перерезать Транссиб и ждать, когда весь российский Дальний Восток свалится ему в карман, как перезревшая груша. Для этого ему придется предпринимать глобальную военную операцию по всей глубине предполагаемого фронта.
Ключевым, хотя и промежуточным, пунктом в таком случае становится Якутск. Захватив этот город, НОАК получит хорошую базу для контроля северных воздушных путей своей авиацией. Кроме того, под ударом окажется и Магадан, что в описанной конфигурации конфликта весьма неприятно. Также у китайской армии появится возможность для продвижения по трассе «Колыма» в сторону Магадана, и уже оттуда, теоретически, возможен выход на побережье Северного ледовитого океана. Собственно, это единственный внятный план действий для китайской стороны, который предполагает хоть какую-то перспективу и смысл. Всё остальное либо сильно хуже, либо настолько рискованно, что больше подходит для обсуждения в фантастических романах.
Однако, как мы уже говорили, атака на Якутск возможна только по одному направлению. Или, что вернее – по единственной дороге. А прежде, чем её начать, необходимо форсировать Амур основными силами, разбить обороняющиеся возле него соединения российской армии, подтянуть резервы и занять чем-нибудь русских возле Читы и Благовещенска.
То есть, реальность ненавязчиво подсказывает нам, что к моменту начала этого наступления в Якутске уже приземлятся сотни транспортных самолетов из Сибири и европейской части РФ. Будут переброшены и средства ПВО, и авиационные части, и все остальные типы вооружений, которые сочтут необходимыми перебросить сюда в российском Генштабе. Город настолько хорошо подготовят к обороне, насколько это вообще возможно. И грезы об удобной базе, с которой можно развивать наступление на восток и контролировать, хотя бы немного, север, быстро уйдут в небытие.
Разумеется, остается вариант достаточно мощного и внезапного воздушного десанта, который разом захватит если не весь Якутск, то хотя бы расположенные вокруг него аэродромы. Этот вариант теоретически возможен, но говорить о его реальности в ситуации, когда российские ВВС располагают достаточно хорошими самолетами и умеют ими пользоваться – довольно спорно. Во всяком случае, я не верю, что кто-то начнет огромную военную авантюру, понимая, что она может стать утопией уже на первом своём этапе.
Да и компетентность российской разведки, мне кажется, не стоит сбрасывать со счетов – всегда есть вероятность, что даже самая внезапная операция окажется не такой уж внезапной.
Нет, я не стану утверждать, что гипотетическая схватка РФ и Китая за Дальний Восток гарантированно закончится победой России. Но я почти на сто процентов уверен, что в случае такого столкновения оно растянется даже не на месяцы, а на годы, и будет стоить Китаю огромных жертв. Даже если предположить, что китайское наступление началось относительно успешно, и ценою немалых потерь и большого мужества своих бойцов НОАК всё-таки взяла Якутск за пару месяцев, останутся ещё Магадан и Хабаровск, Благовещенск и Комсомольск, Уссурийск и Владивосток, Ванино и Совгавань.
В итоге, вероятно, захват только сухопутных территорий ДВ, без Крайнего Севера, займёт около года. Точнее, так – если НОАК начнет операцию ранней весной, когда ещё стоят морозы и лед на Амуре крепок, закончить её сухопутную часть она сможет, в лучшем случае, лишь глубокой осенью.
И на следующий год её будет ждать хорошо укрепившийся, ощетинившийся сотнями тысяч стволов и сотнями самолетов, Сахалин…
Да, и ещё один нюанс для военных эстетов
Разумеется, даже в этой ситуации будет сложно решиться на ядерный удар по Китаю. Но наверняка Москва может пойти на ядерную бомбардировку крупных соединений противника на своей территории. Особенно, если это будут пустынные территории где-нибудь между Якутском и Магаданом…
А это означает, что почти на всем протяжении конфликта Москва может ходить с козырей, которые трудно чем-то побить. И говоря о том, что НОАК может закончить наземную часть операции к осени первого года конфликта, я был отчаянным прокитайским оптимистом…
Давайте подведем итог нашего моделирования российско-китайского конфликта.
Прежде всего, я не хочу сказать, что он невозможен в принципе – разумеется, приход к власти безответственных и не очень умных политиков с любой стороны может привести к резкому ухудшению отношений. А с учетом того, насколько могущественны закулисные «доброжелатели» обеих сторон, можно ожидать и провокаций, направленных на обострении двусторонних российско-китайских отношений.
Однако, очевидно и то, что ни одной из сторон этот конфликт не выгоден, в какой бы форме он не протекал. Нет между странами и территориальных, политических, экономических фундаментальных противоречий, которые бы подталкивали их к конфликту друг с другом. А значит, мы вправе ожидать развития добрососедских отношений и отсутствия взаимных военных угроз на очень большом промежутке времени.
Столь подробный анализ вероятного военного столкновения между Россией и Китаем нужен был, прежде всего, чтобы мотивировать один важный тезис, от которого мы будем отталкиваться в дальнейших наших умозаключениях, а именно – Россия действительно может воспринимать Китай, как своего надежного партнера, и выстраивать свою международную и внутреннюю активность исходя из того, что с восточного направления ей можно не ожидать военной агрессии.
Либо, если уж по каким-то причинам агрессия все-таки случится, она не будет настолько фатальной, как об этом часто пишут публичные СМИ.
И мы действительно можем воспринимать Китай как надежный тыл и потенциального союзника, который не ударит нам в спину. Если мы, конечно же, не будем провоцировать его своей слабостью…
Данная статья является отрывком из книги В. Кузовкова "НАСТОЛЬНАЯ КНИГА ПРЕЗИДЕНТОВ, или... Геополитика для "чайников"
- Виктор Кузовков
- https://bookscriptor.ru/books/nastolnaya-kniga-prezidentov-ili-geopolitika-dlya-chaynikov/
- Часть первая: Военный конфликт РФ и КНР. Часть первая
Информация