Нерадово. История конной атаки оперативного значения. Часть 2
Атака частей 2-й бригады 14-й кавалерийской дивизии длилась не больше 10 минут, и, тем не менее, она очень впечатлила германскую пехоту. История 231-го резервного пехотного полка зафиксировала, что полк 3 июля 1915 г. участвовал в отражении «блестящей конной атаки русской кавалерийской бригады».
Очевидец вспоминал, как из-за фольварка внезапно появились группы лошадей – причем как будто бы без седоков, и их количество возрастало в геометрической прогрессии. И тут немцу вспомнилась Восточная Пруссия, где ему уже приходилось встречаться с казаками, и он закричал о том - что это казаки и начинается конная атака. Со всех сторон раздавались крики: «Огонь!», «Они висят на боках своих лошадей!», «Держаться!». Все кто мог держать оружие (включая раненых) открыли огонь - стоя, лежа, с колена. Пулеметы также открыли огонь, осыпая атакующих кавалеристов градом пуль.
Всадники появлялись в сомкнутых строях, и, рассыпавшись «как развязавшийся сноп», мчались на пехоту - казаки с пиками в руках, гусары с обнаженными шашками. Часть кавалерии повернула на фольварк Сцеты. Впереди с высоко поднятыми шашками скакали два офицера, один на белом, другой на караковом коне. Немец отмечал, что «Эти подробности до сего времени живы в моей памяти …
позади нас на пригорке стояли в сомкнутых строях резервы. Ими открыт был поверх наших голов огонь, причем часть пуль, к несчастью, попадала и в наши ряды. Мне и сейчас еще слышатся крики: «Огонь! Огонь! Беглый огонь!». Затем команды: «Лечь! Встать! Принимай их на штыки!..». И все в это время стреляло так, что стволы винтовок раскаливались...».
Очевидец отметил полевой галоп мчавшейся ураганом кавалерии, «дикие сарматские лица» всадников и острия страшных пик. Немцами «овладел ужас» и «волосы встали дыбом». Все что они могли делать – это стрелять, пытаясь подороже продать свои жизни. Офицеры напрасно подавали команду «ложись» - близость страшной опасности заставила всех, кто пока еще мог, вскочить на ноги.
«Однако наш ураганный огонь косил мчавшуюся навстречу своей гибели русскую кавалерию. ... То здесь, то там высоко подымалась на дыбы и опрокидывалась лошадь; попав под пулеметный огонь в упор, падали или спрыгивали с подбитых лошадей всадники, лошади закидывались, падали, неслись, взбесившись, не слушая повода, в разные стороны, внося беспорядок в собственные ряды». …
Рядом с автором этих воспоминаний казак пикой пробил его сотоварища, и волочил его, пока сам не упал с лошади, сраженный несколькими пулями.
«Некоторым удалось проложить себе путь сквозь нашу цепь; они доскакали до наших резервов ... Часть атакующей конницы прорвалась сквозь фольварк Сцеты, повернув затем на запад, в направлении на Швелице...
Казаки и гусары пожертвовали собой во имя спасения своей … пехоты.... В этот день мы прониклись уважением к русской коннице» [Бекман В. Немцы о русской армии. Прага. 1939. С. 19-21].
6. Казачья атака.
Комбат 229-го резервного пехотного полка также отметил: «И теперь еще холодеет у меня кровь в жилах, когда встает в моей памяти зрелище атаки обрекшей себя на смерть конницы. Как на арене развернулась перед моими глазами эта атака на протяжении едва ли большем двух минут» [Там же. С.21].
Русский очевидец, в свою очередь, вспоминал, как много трупов кавалеристов и пехотинцев осталось лежать на нерадовских полях. Вспоминал лежащего ничком убитого казака с залитым кровью лицом и стоящую возле него лошадь с перебитой ногой – казак держит повод в руке, а лошадь стоит понурив голову, подсунув ее к хозяину, как будто желая подсадить его в седло. Лежит масса немцев со страшными ранами от шашек и пик. У многих мертвецов пики не выдернуты – и пехотинцы сжимают их мертвыми пальцами.
После боя бригада собиралась у леса, откуда началась атака. Сказалось то, что своевременно не были обезоружены и эвакуированы в тыл немцы, сдающиеся в плен – они встретили огнем возвращавшиеся обратно те группы кавалеристов, которым не удалось прорваться на дер. Швелице. Поэтому же не удалось и вынести труп А. И. Вестфалена, павшего у высокого забора нерадовского двора - немцы, оборонявшие двор, также не были обезоружены, и чтобы вернуть тело полковника, нужно было вновь штурмовать этот роковой двор, но теперь на это не было сил. Многие кавалеристы возвращались пешком, и некоторые из них ловили лошадей и вновь садились в седло, подбирали раненых.
Ключевым фактором нерадовского боя стало то, что конная атака оказалась полной неожиданностью для немецкой пехоты - и три ее линии (цепи и ближайшие поддержки) фактически были уничтожены. О том, насколько были ошеломлены немцы, свидетельствовало то, что они массами бросали винтовки, поднимая руки вверх. Но вторая и особенно третья линии встретили кавалерию сильным винтовочно-пулеметным огнем, в том числе из дер. Нерадово. Кавалеристам пришлось вести непривычный для них бой за населенный пункт – во-первых, это сбило темп атаки, во-вторых, именно в этот период бригада понесла основные потери. Тем не менее, в ходе боя атакующая русская конница дошла до артиллерийских позиций неприятеля. Противником были потеряны три населенных пункта – оставлены села Найево-Велки и Найево-Цыты, а деревня Нерадово была захвачена русскими в бою. Мощный фронтальный и фланговый огонь в конечном итоге вынудил бригаду разделиться, а затем и повернуть назад – потери кавалерии достигли 50% состава (а эскадроны, атаковавшие в первой линии, потеряли до 80%).
Но противник был настолько ошеломлен, что не преследовал отходящих кавалеристов даже огнем. Отсутствие резервов не позволило добить растерявшегося врага, но наступательный темп немцев резко замедлился, а действия германской пехоты впоследствии стали крайне осторожным. В этой ситуации пехотинцы и сибирские и туркестанские стрелки приободрились и контратаковали врага. Успех кавалерии помог батальонам 30-й пехотной дивизии и 7-го и 8-го туркестанских стрелковых полков организовать отход до рубежей деревень Годачи – Выпихи – Луково – пехота смогла планомерно отойти, избежать преследования противника и вынести всех раненых с поля боя (а лишь туркестанцы потеряли 3 июля в общей сложности 450 человек).
«Краткое описание боевых действий 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка с 19-го Июля 1914 г. по 1-е Декабря 1915 г.» [РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 42. Ч. 2] дает следующую лаконичную характеристику этих событий: «3-го Июля 1915 г. в образовавшийся прорыв между Туркестанским и Сибирским корпусами немцы перешли в энергичное наступление. На выручку пехоте полк в составе 2-й бригады 14 кавалерийской дивизии произвел конную атаку на наступающую немецкую пехоту в районе д.д. Нерадово-Колачково. Атака была произведена при крайне неблагоприятных условиях – совершенно открытая местность на протяжении 6 верст, пересеченная осушительными канавами, покрытая сплошь густою высокою рожью, под ураганным артиллерийским, ружейным и пулеметным огнем, при сильном дожде и ветре. ... После атаки немцы совершенно прекратили наступление по всему боевому фронту».
Необходимо отметить, что под Нерадово русской кавалерией была опрокинута не деморализованная, отступающая или находящаяся на марше пехота противника, а наступающая в развернутых боевых порядках и одухотворенная недавним успехом германская дивизия – то есть мощная боевая единица при полноценной поддержке пулеметов и артиллерии - 50-я резервная (229-й, 230-й и 231-й резервные пехотные полки). Из зарегистрированных 700 раненых и 100 убитых в бою 3-го июля бойцов этого соединения большинство выбыло из строя в ходе кавалерийской атаки.
Под Нерадово митавские гусары заработали очень престижную коллективную боевую награду - Георгиевский штандарт, но потеряли героя-командира. Гусарский полк потерял 9 офицеров (включая командира) убитыми и 13 ранеными, казачий – 2 офицеров убитыми, 1 пропал без вести, 2 были ранены и после этого попали в плен, еще 2 ранены. Были убиты и ранены 250 гусаров и 161 казак.
Бригада получила благодарность командующего 1-й армией генерала от кавалерии А. И. Литвинова, Верховного главнокомандующего (Николай Николаевич назвал бой у Нерадова «атакой, воскресившей старые заветы русской конницы») и Высочайшую благодарность. А. И. Вестфален посмертно был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и произведен в генерал-майоры. Подполковник А. А. Суражевский, поручик Геништа 1-й были представлены к ордену Святого Георгия 4-й степени, а штабс-ротмистр Пышнев и ротмистры Картавцев и Шпилев – к Георгиевскому Оружию.
В 14-м Донском казачьем полку кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени стал его командир полковник А. А. Карнеев. Пятеро офицеров (войсковые старшины Л. Т. Быкадоров и Л. Т. Раздоров, есаулы И. Ф. Рыковский и И. А. Фарафонов, подъесаул С. И. Якушев) получили Георгиевское Оружие. 30 казаков были награждены Георгиевскими крестами и 30 казаков - Георгиевскими медалями. Причем подавляющее большинство боевых наград офицеров полка в ходе мировой войны - за бой 3 июля 1915 г.
«Описание подвигов офицеров 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка, награжденных с начала войны по 1-е января 1917 года Орденом Св. Георгия и Георгиевским оружием» [РГВИА. Там же] следующим образом характеризует подвиги казачьих офицеров.
Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени Карнеев Александр Александрович. За то, что 3-го июля 1915 года в бою с германцами в районе д.д. Нерадово-Луково, когда германская пехотная бригада двинулась в образовавшийся промежуток между 1 Сибирским и 1 Туркестанским армейскими корпусами, угрожая окончательным прорывом боевого расположения этих корпусов, что ставило в особое тяжелое и опасное положение находившийся на правом фланге 1-го Туркестанского корпуса 7-й Туркестанский стрелковый полк, - Полковник Карнеев, лично командуя своим полком, в голове его бросился в атаку на немецкую пехоту и, жертвуя собою прошел насквозь три линии немецких цепей под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем противника, причем зарублено и переколото было много немцев, после сего самое наступление противника прекратилось, его артиллерия была спешно уведена, а намеченный противником опасный для нас прорыв в стыках двух корпусов был парализован.
Награждены Георгиевским Оружием.
Бывший командир 6-й сотни Есаул (ныне Полковник) Рыковский Иван Федорович. За то, что 3-го июля 1915 года, когда значительные силы германцев прорвав наше расположение у д. Колачково, стали распространятся в образовавшемся прорыве между корпусами (Туркестанским и Сибирским), сильно наседая на нашу пехоту, 2-й бригаде 14-й кавалерийской дивизии было приказано произвести конную атаку с целью приостановить наступление немцев. Есаул Рыковский, несмотря на ураганный огонь на расстоянии пяти верст по совершенно открытой местности, командуя своей сотней, личным примером храбрости, довел до противника, врубился в него и произвел среди германской пехоты замешательство; чем и было остановлено дальнейшее наступление противника и наша пехота спокойно отошла и заняла указанную ей для обороны позицию.
Бывший командир 2-й сотни Есаул (ныне Полковник) Фарафонов Илья Андреевич. … Фарафонов, командуя двумя сотнями резерва, несмотря на ураганный артиллерийский и пулеметный огонь, на расстоянии свыше пяти верст, по совершенно открытой местности, пересеченной несколькими осушительными каналами, лично руководя дивизионом, врубился с ним в цепи противника и, пройдя три линии, произвел в них замешательство...
Командующий 4-й сотней Войсковой Старшина Раздоров Леонид Трофимович. … Раздоров… командуя своей сотней, довел ее до соприкосновения с противником, врубился в него и пройдя три линии германской пехоты, цель была достигнута …
Быкадоров Иван Федорович. … командуя двумя сотнями первой линии, несмотря на губительный артиллерийский и пулеметный огонь … довел свои части первой линии до противника, врубился в него и, пройдя три линии германской пехоты, произвел среди них замешательство...
Бывший командующий 2-й сотней Подъесаул Якушев Степан Иванович. ... Командир 2-й сотни Подъесаул Якушев, воодушевляя казаков примером хладнокровия и храбрости, под убийственным пулеметным и ружейным огнем, идя во главе своей сотни … смело врубился в ряды немцев, пройдя три ряда немецких полевых окопов, где был ранен и умер на поле сражения. После атаки наступление немцев было приостановлено и частям Туркестанского и Сибирского корпусов дана была возможность беспрепятственно отойти и занять указанные им позиции.
Русской конницей у Нерадово была решена важнейшая оперативно-стратегическая задача.
Северная группа немецких войск Гальвица, пытавшаяся выйти к Пултуску и мостам через Нарев, не смогла соединиться с южной группой австро-германских войск, наступающих на Люблин- Холм. Не смогла не в последнюю очередь благодаря действиям бригады 14-й кавалерийской дивизии. Русским войскам на левом берегу Вислы грозила опасность быть окруженными - и жертвенный подвиг митавских гусар и донских атамана Ефремова казаков позволил русскому командованию задержать наступление противника, перебросить резервы и дать своей пехоте передышку.
Прорыв, угрожавший 1-й армии серьезными неприятностями, был локализован – и противник приостановил победоносное наступление на стыке корпусов, что позволило пехоте привести себя в порядок. Причем наступление немцев, возобновившееся лишь к ночи, было более сдержанным, а артиллерийский огонь, ставший гораздо слабее, велся теперь с более дальних дистанций.
Таким образом, смелый маневр геройской бригады спас армию, парировав перспективный прорыв германцев. Наступление немецкой пехоты было задержано на пять часов – и бесценное время было куплено кровью русской кавалерии.
7. Гусар 14-го Митавского полка в парадной форме.
8. Группа обер-офицеров 14-го гусарского Митавского полка в парадной форме.
9. Офицеры 14-го гусарского Митавского полка. 1913 г., г. Ченстохов. Слева направо стоят: Тинков, Брониковский, Абрумянц, Петровский, Королев, Обидзицкий. Сидят: Картавцев, Соколов, Пышнев, Пушкин (в уланской форме), Сонин, Самилович. Первый ряд: Воронин, Войтекунас, Акаре.
Очевидец вспоминал, как из-за фольварка внезапно появились группы лошадей – причем как будто бы без седоков, и их количество возрастало в геометрической прогрессии. И тут немцу вспомнилась Восточная Пруссия, где ему уже приходилось встречаться с казаками, и он закричал о том - что это казаки и начинается конная атака. Со всех сторон раздавались крики: «Огонь!», «Они висят на боках своих лошадей!», «Держаться!». Все кто мог держать оружие (включая раненых) открыли огонь - стоя, лежа, с колена. Пулеметы также открыли огонь, осыпая атакующих кавалеристов градом пуль.
Всадники появлялись в сомкнутых строях, и, рассыпавшись «как развязавшийся сноп», мчались на пехоту - казаки с пиками в руках, гусары с обнаженными шашками. Часть кавалерии повернула на фольварк Сцеты. Впереди с высоко поднятыми шашками скакали два офицера, один на белом, другой на караковом коне. Немец отмечал, что «Эти подробности до сего времени живы в моей памяти …
позади нас на пригорке стояли в сомкнутых строях резервы. Ими открыт был поверх наших голов огонь, причем часть пуль, к несчастью, попадала и в наши ряды. Мне и сейчас еще слышатся крики: «Огонь! Огонь! Беглый огонь!». Затем команды: «Лечь! Встать! Принимай их на штыки!..». И все в это время стреляло так, что стволы винтовок раскаливались...».
Очевидец отметил полевой галоп мчавшейся ураганом кавалерии, «дикие сарматские лица» всадников и острия страшных пик. Немцами «овладел ужас» и «волосы встали дыбом». Все что они могли делать – это стрелять, пытаясь подороже продать свои жизни. Офицеры напрасно подавали команду «ложись» - близость страшной опасности заставила всех, кто пока еще мог, вскочить на ноги.
«Однако наш ураганный огонь косил мчавшуюся навстречу своей гибели русскую кавалерию. ... То здесь, то там высоко подымалась на дыбы и опрокидывалась лошадь; попав под пулеметный огонь в упор, падали или спрыгивали с подбитых лошадей всадники, лошади закидывались, падали, неслись, взбесившись, не слушая повода, в разные стороны, внося беспорядок в собственные ряды». …
Рядом с автором этих воспоминаний казак пикой пробил его сотоварища, и волочил его, пока сам не упал с лошади, сраженный несколькими пулями.
«Некоторым удалось проложить себе путь сквозь нашу цепь; они доскакали до наших резервов ... Часть атакующей конницы прорвалась сквозь фольварк Сцеты, повернув затем на запад, в направлении на Швелице...
Казаки и гусары пожертвовали собой во имя спасения своей … пехоты.... В этот день мы прониклись уважением к русской коннице» [Бекман В. Немцы о русской армии. Прага. 1939. С. 19-21].
6. Казачья атака.
Комбат 229-го резервного пехотного полка также отметил: «И теперь еще холодеет у меня кровь в жилах, когда встает в моей памяти зрелище атаки обрекшей себя на смерть конницы. Как на арене развернулась перед моими глазами эта атака на протяжении едва ли большем двух минут» [Там же. С.21].
Русский очевидец, в свою очередь, вспоминал, как много трупов кавалеристов и пехотинцев осталось лежать на нерадовских полях. Вспоминал лежащего ничком убитого казака с залитым кровью лицом и стоящую возле него лошадь с перебитой ногой – казак держит повод в руке, а лошадь стоит понурив голову, подсунув ее к хозяину, как будто желая подсадить его в седло. Лежит масса немцев со страшными ранами от шашек и пик. У многих мертвецов пики не выдернуты – и пехотинцы сжимают их мертвыми пальцами.
После боя бригада собиралась у леса, откуда началась атака. Сказалось то, что своевременно не были обезоружены и эвакуированы в тыл немцы, сдающиеся в плен – они встретили огнем возвращавшиеся обратно те группы кавалеристов, которым не удалось прорваться на дер. Швелице. Поэтому же не удалось и вынести труп А. И. Вестфалена, павшего у высокого забора нерадовского двора - немцы, оборонявшие двор, также не были обезоружены, и чтобы вернуть тело полковника, нужно было вновь штурмовать этот роковой двор, но теперь на это не было сил. Многие кавалеристы возвращались пешком, и некоторые из них ловили лошадей и вновь садились в седло, подбирали раненых.
Ключевым фактором нерадовского боя стало то, что конная атака оказалась полной неожиданностью для немецкой пехоты - и три ее линии (цепи и ближайшие поддержки) фактически были уничтожены. О том, насколько были ошеломлены немцы, свидетельствовало то, что они массами бросали винтовки, поднимая руки вверх. Но вторая и особенно третья линии встретили кавалерию сильным винтовочно-пулеметным огнем, в том числе из дер. Нерадово. Кавалеристам пришлось вести непривычный для них бой за населенный пункт – во-первых, это сбило темп атаки, во-вторых, именно в этот период бригада понесла основные потери. Тем не менее, в ходе боя атакующая русская конница дошла до артиллерийских позиций неприятеля. Противником были потеряны три населенных пункта – оставлены села Найево-Велки и Найево-Цыты, а деревня Нерадово была захвачена русскими в бою. Мощный фронтальный и фланговый огонь в конечном итоге вынудил бригаду разделиться, а затем и повернуть назад – потери кавалерии достигли 50% состава (а эскадроны, атаковавшие в первой линии, потеряли до 80%).
Но противник был настолько ошеломлен, что не преследовал отходящих кавалеристов даже огнем. Отсутствие резервов не позволило добить растерявшегося врага, но наступательный темп немцев резко замедлился, а действия германской пехоты впоследствии стали крайне осторожным. В этой ситуации пехотинцы и сибирские и туркестанские стрелки приободрились и контратаковали врага. Успех кавалерии помог батальонам 30-й пехотной дивизии и 7-го и 8-го туркестанских стрелковых полков организовать отход до рубежей деревень Годачи – Выпихи – Луково – пехота смогла планомерно отойти, избежать преследования противника и вынести всех раненых с поля боя (а лишь туркестанцы потеряли 3 июля в общей сложности 450 человек).
«Краткое описание боевых действий 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка с 19-го Июля 1914 г. по 1-е Декабря 1915 г.» [РГВИА. Ф. 2007. Оп. 1. Д. 42. Ч. 2] дает следующую лаконичную характеристику этих событий: «3-го Июля 1915 г. в образовавшийся прорыв между Туркестанским и Сибирским корпусами немцы перешли в энергичное наступление. На выручку пехоте полк в составе 2-й бригады 14 кавалерийской дивизии произвел конную атаку на наступающую немецкую пехоту в районе д.д. Нерадово-Колачково. Атака была произведена при крайне неблагоприятных условиях – совершенно открытая местность на протяжении 6 верст, пересеченная осушительными канавами, покрытая сплошь густою высокою рожью, под ураганным артиллерийским, ружейным и пулеметным огнем, при сильном дожде и ветре. ... После атаки немцы совершенно прекратили наступление по всему боевому фронту».
Необходимо отметить, что под Нерадово русской кавалерией была опрокинута не деморализованная, отступающая или находящаяся на марше пехота противника, а наступающая в развернутых боевых порядках и одухотворенная недавним успехом германская дивизия – то есть мощная боевая единица при полноценной поддержке пулеметов и артиллерии - 50-я резервная (229-й, 230-й и 231-й резервные пехотные полки). Из зарегистрированных 700 раненых и 100 убитых в бою 3-го июля бойцов этого соединения большинство выбыло из строя в ходе кавалерийской атаки.
Под Нерадово митавские гусары заработали очень престижную коллективную боевую награду - Георгиевский штандарт, но потеряли героя-командира. Гусарский полк потерял 9 офицеров (включая командира) убитыми и 13 ранеными, казачий – 2 офицеров убитыми, 1 пропал без вести, 2 были ранены и после этого попали в плен, еще 2 ранены. Были убиты и ранены 250 гусаров и 161 казак.
Бригада получила благодарность командующего 1-й армией генерала от кавалерии А. И. Литвинова, Верховного главнокомандующего (Николай Николаевич назвал бой у Нерадова «атакой, воскресившей старые заветы русской конницы») и Высочайшую благодарность. А. И. Вестфален посмертно был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и произведен в генерал-майоры. Подполковник А. А. Суражевский, поручик Геништа 1-й были представлены к ордену Святого Георгия 4-й степени, а штабс-ротмистр Пышнев и ротмистры Картавцев и Шпилев – к Георгиевскому Оружию.
В 14-м Донском казачьем полку кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени стал его командир полковник А. А. Карнеев. Пятеро офицеров (войсковые старшины Л. Т. Быкадоров и Л. Т. Раздоров, есаулы И. Ф. Рыковский и И. А. Фарафонов, подъесаул С. И. Якушев) получили Георгиевское Оружие. 30 казаков были награждены Георгиевскими крестами и 30 казаков - Георгиевскими медалями. Причем подавляющее большинство боевых наград офицеров полка в ходе мировой войны - за бой 3 июля 1915 г.
«Описание подвигов офицеров 14-го Донского казачьего Войскового Атамана Ефремова полка, награжденных с начала войны по 1-е января 1917 года Орденом Св. Георгия и Георгиевским оружием» [РГВИА. Там же] следующим образом характеризует подвиги казачьих офицеров.
Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени Карнеев Александр Александрович. За то, что 3-го июля 1915 года в бою с германцами в районе д.д. Нерадово-Луково, когда германская пехотная бригада двинулась в образовавшийся промежуток между 1 Сибирским и 1 Туркестанским армейскими корпусами, угрожая окончательным прорывом боевого расположения этих корпусов, что ставило в особое тяжелое и опасное положение находившийся на правом фланге 1-го Туркестанского корпуса 7-й Туркестанский стрелковый полк, - Полковник Карнеев, лично командуя своим полком, в голове его бросился в атаку на немецкую пехоту и, жертвуя собою прошел насквозь три линии немецких цепей под сильнейшим пулеметным и ружейным огнем противника, причем зарублено и переколото было много немцев, после сего самое наступление противника прекратилось, его артиллерия была спешно уведена, а намеченный противником опасный для нас прорыв в стыках двух корпусов был парализован.
Награждены Георгиевским Оружием.
Бывший командир 6-й сотни Есаул (ныне Полковник) Рыковский Иван Федорович. За то, что 3-го июля 1915 года, когда значительные силы германцев прорвав наше расположение у д. Колачково, стали распространятся в образовавшемся прорыве между корпусами (Туркестанским и Сибирским), сильно наседая на нашу пехоту, 2-й бригаде 14-й кавалерийской дивизии было приказано произвести конную атаку с целью приостановить наступление немцев. Есаул Рыковский, несмотря на ураганный огонь на расстоянии пяти верст по совершенно открытой местности, командуя своей сотней, личным примером храбрости, довел до противника, врубился в него и произвел среди германской пехоты замешательство; чем и было остановлено дальнейшее наступление противника и наша пехота спокойно отошла и заняла указанную ей для обороны позицию.
Бывший командир 2-й сотни Есаул (ныне Полковник) Фарафонов Илья Андреевич. … Фарафонов, командуя двумя сотнями резерва, несмотря на ураганный артиллерийский и пулеметный огонь, на расстоянии свыше пяти верст, по совершенно открытой местности, пересеченной несколькими осушительными каналами, лично руководя дивизионом, врубился с ним в цепи противника и, пройдя три линии, произвел в них замешательство...
Командующий 4-й сотней Войсковой Старшина Раздоров Леонид Трофимович. … Раздоров… командуя своей сотней, довел ее до соприкосновения с противником, врубился в него и пройдя три линии германской пехоты, цель была достигнута …
Быкадоров Иван Федорович. … командуя двумя сотнями первой линии, несмотря на губительный артиллерийский и пулеметный огонь … довел свои части первой линии до противника, врубился в него и, пройдя три линии германской пехоты, произвел среди них замешательство...
Бывший командующий 2-й сотней Подъесаул Якушев Степан Иванович. ... Командир 2-й сотни Подъесаул Якушев, воодушевляя казаков примером хладнокровия и храбрости, под убийственным пулеметным и ружейным огнем, идя во главе своей сотни … смело врубился в ряды немцев, пройдя три ряда немецких полевых окопов, где был ранен и умер на поле сражения. После атаки наступление немцев было приостановлено и частям Туркестанского и Сибирского корпусов дана была возможность беспрепятственно отойти и занять указанные им позиции.
Русской конницей у Нерадово была решена важнейшая оперативно-стратегическая задача.
Северная группа немецких войск Гальвица, пытавшаяся выйти к Пултуску и мостам через Нарев, не смогла соединиться с южной группой австро-германских войск, наступающих на Люблин- Холм. Не смогла не в последнюю очередь благодаря действиям бригады 14-й кавалерийской дивизии. Русским войскам на левом берегу Вислы грозила опасность быть окруженными - и жертвенный подвиг митавских гусар и донских атамана Ефремова казаков позволил русскому командованию задержать наступление противника, перебросить резервы и дать своей пехоте передышку.
Прорыв, угрожавший 1-й армии серьезными неприятностями, был локализован – и противник приостановил победоносное наступление на стыке корпусов, что позволило пехоте привести себя в порядок. Причем наступление немцев, возобновившееся лишь к ночи, было более сдержанным, а артиллерийский огонь, ставший гораздо слабее, велся теперь с более дальних дистанций.
Таким образом, смелый маневр геройской бригады спас армию, парировав перспективный прорыв германцев. Наступление немецкой пехоты было задержано на пять часов – и бесценное время было куплено кровью русской кавалерии.
7. Гусар 14-го Митавского полка в парадной форме.
8. Группа обер-офицеров 14-го гусарского Митавского полка в парадной форме.
9. Офицеры 14-го гусарского Митавского полка. 1913 г., г. Ченстохов. Слева направо стоят: Тинков, Брониковский, Абрумянц, Петровский, Королев, Обидзицкий. Сидят: Картавцев, Соколов, Пышнев, Пушкин (в уланской форме), Сонин, Самилович. Первый ряд: Воронин, Войтекунас, Акаре.
Информация