Прощайте, Георгий Михайлович…
Старейший учёный, работавший в космосе. Трижды. Именно работавший. Когда Георгий Михайлович отправился в свою первую орбитальную экспедицию, он громко произнёс: «Поехали работать!». В этом — кредо исследователя. Ушёл герой одного из лучших фантастических романов, написанных самой жизнью.
Космос являлся для него не выставкой военно-политических достижений, а местом работы учёного. Лабораторией, где можно было в трудных условиях починить уникальный телескоп, вырастить горох в оранжерее, уточнить наши сведения о Вселенной… Таким его воспитали книги великих русских пропагандистов науки: Николая Рынина, Якова Перельмана, Алексея Крылова, Константина Циолковского. Таким его воспитал Сергей Павлович Королёв, о котором Гречко всегда вспоминал с восхищением.
Вся страна помнит улыбку Гречко. Открытую и тёплую. Это не обманчивое впечатление, именно таким он и был. Добродушный, эмоциональный. Не представляю себе Георгия Михайловича без юмора, без шуток и розыгрышей. Кажется, этому он научился у Аркадия Райкина, которого любил с детства. Со своего ленинградского детства. От блокады его спас случай: в начале лета 1941-го школьника Георгия Гречко отвезли погостить к бабушке на Украину. Отец всю войну провёл на фронте, мать — в блокадном Ленинграде. Но оккупация — это тоже испытание не из лёгких. Он помнит и автоматные очереди над головой, и горящие деревни… Когда это стало возможным, на первой теплушке он сбежал в родной Ленинград. По дороге прогулялся по Москве, прокатился на эскалаторе в метро, зашёл на выставку трофейного оружия… Потом — Военмех и, наконец, «фирма Королёва». К Королёву его привела сила научной любознательности. Хотелось быть на переднем крае, на гребне развития цивилизации… Первую медаль он получил за подготовку запуска первого в мире искусственного спутника Земли.
Гречко один из самых надёжных исследователей в истории мировой космонавтики. Три его полёта выдались поразительно успешными и плодотворными. Сказывались талант и опыт. Беспримерный опыт. Ведь к Королёву он пришёл задолго до того, как о космических победах стали писать на первых полосах газет, и ко всем этим победам был причастен. Спутник, лунники, наконец, старт Юрия Гагарина — к каждому из этих великих свершений приложил руку молодой учёный Георгий Гречко. А потом исследователей приняли в отряд космонавтов… Гречко оказался одним из первых. Однако ожидать полёта ему пришлось долго. Его по праву считали самым подготовленным к работе в космосе из учёных. В своё время неудачное приземление после прыжка с парашютом на много лет отложило космическую премьеру Гречко. Зато он отправился на орбиту, будучи наиболее подготовленным космонавтом. Все три его полёта отличались не просто многочисленными мировыми рекордами. Всякий раз приходилось всерьёз отстаивать честь страны и науки в экстремальных условиях, «оживлять» новые орбитальные станции. И он не знал неудач. В профессиональном сообществе каждый подтвердит: более эрудированного и эффективного космонавта трудно представить. Коллеги дали ему прозвище «Сумасшедший Профессор». Если он начинал на орбите решать исследовательскую задачу, не мог отвлечься, не знал ни сна, ни покоя. Не давал себе отдыха, пока не исчерпает всех возможностей. Наверное, именно так, на пределе сил, и нужно работать в космосе. Будь в мире побольше таких неугомонных героев, мы давно бы обживали Марс.
Доктор физико-математических наук, дважды Герой Советского Союза, трижды — кавалер ордена Ленина, кавалер высших наград Чехословакии, Индии, Кубы… А ещё его наградили Государственной премией за ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Имелся в биографии космонавта и такой — земной — подвиг.
Он не знал равных как пропагандист науки. Юмор и эрудиция покоряли любую аудиторию, в том числе и многомиллионную телевизионную. Ведь Георгий Михайлович был ведущим телецикла «Этот фантастический мир», несколько раз вёл первое в СССР ток-шоу «Спор-клуб», неоднократно консультировал кинематографистов и даже играл в кино… самого себя. Его улыбку знала вся страна.
Много лет Георгий Михайлович боролся с болячками. Даже слабым голосом, из больничной палаты, объяснялся по телефону репризами, выдумывал новые шуточки. Даже над своими недугами посмеивался. Но становился серьёзным и иногда грозным, когда речь шла о чести науки, просвещения, космонавтики. Тут он не боялся говорить нелицеприятности в лицо — пусть и высокому начальству. Смуту 1990-х он принял в штыки. Не мог примириться с тем, что дух торгашества стал важнее стремления к открытиям, важнее веры в науку. Он говорил: «Нельзя всё время смотреть вниз, как свинья смотрит в корыто. Нужно смотреть ввысь, на небо. А иначе зачем мы слезли с баобаба?».
Георгий Михайлович оставался одним из любимых авторов журнала «Историк». К октябрьскому номеру мы собирались побеседовать с ним об истории первого искусственного спутника Земли, к 60-летию исторического запуска. Не судьба. Хотя Георгий Михайлович — из тех людей, о которых мы вспоминаем с горечью, потому что он ушёл, но и с улыбкой, потому что он был. И оставил нам столько открытий, что осмыслять нужно десятилетиями. Его имя, его полёты — в учебниках истории.
Последняя экспедиция продлится долго. Однако на Земле вас любят, Георгий Михайлович. Любят и тоскуют.
Информация