Первый бой как первый блин
Первый блин часто бывает комом…
Именно так было в истории 2-й гренадерской дивизии в августе 1914 г. О первом бое дивизии, входившей в одно из лучших соединений русской армии – Гренадерский корпус – эта статья.
5-го августа 1914 года 2-я гренадерская дивизия, прибыв, в соответствии с мобилизационным планом из Москвы, выгрузилась на станции Холм. Пройдя походным порядком через Красностав, дивизия направилась к реке Сан.
Вперед без разведки.
Утром 11-го августа она подошла к монастырю Радечница и продолжала двигаться походной колонной - как на маневрах, без бокового охранения, лишь с разведкой впереди авангарда.
В авангарде шел 8-й гренадерский Московский полк под командованием полковника А. И. Черепенникова, двигавшийся вместе с 4-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской бригады.
Ил. 1. Полковник А. И. Черепенников.
При авангарде находился и начальник дивизии генерал-лейтенант Н. Г. Ставрович.
О том, как хромала разведка в дивизии, еще не успевшей избавиться от ощущений мирного времени, говорит следующий эпизод.
На привале у Радечницы старший офицер 4-й батареи капитан Корсаков в разговоре с полковником А. И. Черепенниковым задал вопрос: «Ну и где же наш противник, какие о нем имеются сведения?». На это начальник авангарда ответил: «Черт его знает, где он - должно быть за Саном дожидается». Разговор произошел всего лишь в 6 км от Горайца, где через два часа и разыгрался первый бой Гренадерского корпуса.
Около 9-ти часов утра авангард дивизии втянулся в деревню Гораец, и при выходе из населенного пункта был остановлен винтовочным огнем австрийцев, укрывшихся в кустарнике на высотах за р. Гораец и у дер. Черный Сток. Дивизия, двигавшаяся без должной разведки, медленно, но верно втягивалась в мешок, подготовленный австрийцами, уже 10 дней укреплявшими данные позиции.
Причем в Радечнице, когда гренадеры находились на привале, к Н. Г. Ставровичу подошел какой-то шляхтич, и, сняв шляпу, сказал генералу о том, что около Черного Стока и за Горайцем австрийцев, которые укрепляются уже более недели, «видимо-невидимо».
Генерал, не наладив собственной разведки, не поверил и польскому пану.
Гибель 4-й батареи.
Полковник А. И. Черепенников, встретив сопротивление противника, приказал двум ротам авангарда развернуться и выбить австрийскую пехоту с высоты 138.5, а 4-й батарее был отдан приказ «выехать на позицию впереди дер. Гораец и пугнуть австрийцев, задерживающих движение».
Батарея капитана Староскольского, как на параде выехав на открытую позицию впереди Горайца, снялась с передков и открыла огонь по цели, недостойной расхода артиллерийских снарядов - по отдельным стрелкам сторожевого охранения противника (к тому же быстро отступавшим и скрывавшимся в складках местности и в кустарнике, где находились австрийские окопы).
После первого залпа 4-й батареи австрийская артиллерия, находившаяся за рекой, силами двух батарей ответила русским артиллеристам.
Стоявшие на закрытых позициях австрийские артиллеристы, безнаказанно и в течение 10-ти минут разгромили русскую батарею. 4-я батарея, потеряв почти весь свой личный состав (55% ранеными и 30% убитыми), замолкла.
В это время в дер. Гораец начали втягиваться главные силы дивизии. Командир 6-го гренадерского Таврического полка полковник С.-С. О. Сурин и командир 2-й батареи капитан Л. И. Тихомиров, находившиеся в голове колонны, не имея никаких сведений о противнике и видя начавшийся бой авангарда, остановили движение колонны, и каждый со своими разведчиками поскакали вперед - для выяснения обстановки.
Ил. 2. Командир 6-го гренадерского Таврического полка полковник С.-С. О. Сурин.
Генерал Н. Г. Ставрович, злой и растерянный, все еще не понимавший реальной обстановки, набросился на Л. И. Тихомирова, потребовав немедленного выдвижения 2-й батареи к погибающей 4-й - для спасения последней. Командир 2-й батареи, видя нелепость такого приказа начдива и не желая увеличивать трофеи противника, ответив генералу стереотипным «слушаюсь», приказал батарее встать в лощине за деревней и ждать от него особых приказаний.
Ил. 3. Русская пехота в Галиции. Август 1914 г.
Под винтовочным и шрапнельным огнем командиры 2-й и 3-й батарей подобрали для своих частей закрытые позиции, нашли наблюдательные пункты и провели телефонную связь к намеченным позициям, находящимся в складках местности севернее Горайца.
На разведку с Л. И. Тихомировым выехало 6 разведчиков и 2 конных телефониста. Комбат заметил облако пыли и дыма от австрийской батареи, стрелявшей из-за дер. Комодзянка. Телефонист доложил, что связь с позицией установлена. Когда первый взвод открыл огонь, первые же два дымка высоко разорвавшейся шрапнели указали, что направление огня выбрано верно. Комбат направил разрывы на копны снятого хлеба – в них были замечены австрийские пулеметы, стрелявшие во фланг московским гренадерам. Вторым залпом, уже фугасными снарядами, были получены прямые попадания - одна из копен загорелась, а пулеметчики бросились в разные стороны.
Через 20 - 30 минут после рекогносцировки 2-я и 3-я батареи открывают огонь по артиллерии противника, а еще через 15 минут три австрийских батареи замолкают навсегда. Генерал Н. Г. Ставрович остался доволен работой своих батарей и через ординарцев поблагодарил их за отличные действия.
Интересно отметить, что неосторожно вышедший на наблюдательный пункт командира батареи батальонный резерв одного из полков сразу же привлек на себя огонь австрийской артиллерии и, понеся совершенно ненужные потери, еще и обнаружил наблюдательный пункт батареи. В результате - все оптические приборы на пункте были разбиты, телефонная связь с батареей порвана, командиру пришлось уйти на новый наблюдательный пункт, а батарея замолчала на 12 минут.
Пока устанавливалась телефонная связь, комбат смог управлять частью лишь благодаря тому, что разведчики знали семафорную флажную сигнализацию.
В это время гренадерские полки с большим моральным подъемом успешно наступали по долине Горайца, при поддержке своей артиллерии выбивая австрийцев из укрепленных гнезд.
Ил. 4. Русская стрелковая цепь в Галиции, август 1914 г.
Паника.
К 18-ти часам бой принял наиболее напряженный характер, в дело были введены резервы. Большая дорога от Горайца на Радечницу была запружена подводами с ранеными, обозами, артиллерийскими парками.
Вдруг в направлении от Черного Стока показались идущие рысью группы всадников. Ординарцы штаба дивизии, увидев всадников, стали кричать «австрийская конница, спасайся, кто может», и, повернув автомобиль, помчались в тыл. Крик обезумевших людей как электрическая искра передался обозной колонне, и началась паника.
Командир 7-го гренадерского Самогитского полка полковник В. К. Гондель и другие офицеры, находившиеся в резерве дивизии, с оружием в руках пытались остановить и образумить людей, бегущих в панике от своих же казачьих разъездов, отходивших от Черного Стока и принятых двумя истеричными ординарцами за конницу противника. Но все было напрасно. Паника передалась войскам. Слух, что окружены, отрезаны, проник в передовые цепи, и началось несанкционированное общее отступление.
7 орудий погибшей 4-й батареи мрачно стояли на зеленой лужайке, покрытой кровью артиллеристов, представляя собой заманчивую цель для австрийской пехоты, стремившейся захватить этот великолепный трофей. Командир 2-й гренадерской артиллерийской бригады, воспитанный в старых традициях, в соответствии с которыми потеря пушек считалась позором всей части, приказал взводу 5-й батареи под командованием поручика Дудышкина не дать противнику захватить орудия 4-й батареи. Взвод поручика Дудышкина не дал австрийцам подойти, сметая их беглым огнем при каждой попытке приблизиться к месту гибели 4-й батареи. Но под воздействием паники все отступают, уходит (но по приказу) и взвод 5-й батареи.
Растерявшийся начдив забыл о своей артиллерии, которая весь день «душила» артиллерию противника, помогая наступлению его пехоты. Генерал забыл отдать приказ об отступлении 2-й и 3-й батарей. Случайный казачий разъезд, оказавшийся на позиции 2-й батареи, спросил ее командира: «Что вы тут делаете, ведь все ушли?».
Батарея оказалась забытой, брошенной своей пехотой - и лишь спускающаяся ночь отделяла ее от австрийцев. Л. И. Тихомиров, действуя под шрапнельным огнем противника, лично вывел орудийные передки. Но австрийцы преследовали русских артиллеристов только артиллерийским огнем - причем их артиллерия стреляла очень плохо, на высоких разрывах.
В быстро наступавшей темноте, действуя по собственной инициативе, командир 3-й батареи капитан Беляк карьером вывел свою батарею к дороге, идущей от Горайца в тыл, и открыл сильный артиллерийский огонь по наседающему противнику – через голову своей отступающей пехоты. Это больше имело психологическое значение - отступающие по дороге пехотинцы, увидев что артиллерия не только не уходит, но еще и стреляет по австрийцам, остановились - и паника прекратилась.
Генерал Н. Г. Ставрович, полагая, что австрийцы будут преследовать, решил: «Отступать, так уж отступать», и в эту ночь дивизия махнула в тыл на 30 км.
Этот печальный эпизод боевого крещения 2-й гренадерской дивизии произошел 11-го августа – причем случился с отборными гренадерскими полками, которые первую половину этого дня победоносно наступали. День первого боевого опыта 2-й гренадерской дивизии стоил ей потери 2,5 тысяч человек и 7 орудий.
Основными причинами неудачи были: несоблюдение элементарных правил походного движения (не было толковой разведки, связи, мер охранения), паника, вызванная волей случая, и (самое главное) – профнепригодность начальника дивизии и начальника авангарда.
Как известно, и на старуху иногда бывает проруха…
Не стала исключением и 2-я гренадерская дивизия.
Но в дальнейшем она зарекомендовала себя как первоклассное боевое соединение – свидетельством чего служит ее боевой путь в годы Первой мировой войны.
Ил. 5. Схема боя у дер. Гораец.
Именно так было в истории 2-й гренадерской дивизии в августе 1914 г. О первом бое дивизии, входившей в одно из лучших соединений русской армии – Гренадерский корпус – эта статья.
5-го августа 1914 года 2-я гренадерская дивизия, прибыв, в соответствии с мобилизационным планом из Москвы, выгрузилась на станции Холм. Пройдя походным порядком через Красностав, дивизия направилась к реке Сан.
Вперед без разведки.
Утром 11-го августа она подошла к монастырю Радечница и продолжала двигаться походной колонной - как на маневрах, без бокового охранения, лишь с разведкой впереди авангарда.
В авангарде шел 8-й гренадерский Московский полк под командованием полковника А. И. Черепенникова, двигавшийся вместе с 4-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской бригады.
Ил. 1. Полковник А. И. Черепенников.При авангарде находился и начальник дивизии генерал-лейтенант Н. Г. Ставрович.
О том, как хромала разведка в дивизии, еще не успевшей избавиться от ощущений мирного времени, говорит следующий эпизод.
На привале у Радечницы старший офицер 4-й батареи капитан Корсаков в разговоре с полковником А. И. Черепенниковым задал вопрос: «Ну и где же наш противник, какие о нем имеются сведения?». На это начальник авангарда ответил: «Черт его знает, где он - должно быть за Саном дожидается». Разговор произошел всего лишь в 6 км от Горайца, где через два часа и разыгрался первый бой Гренадерского корпуса.
Около 9-ти часов утра авангард дивизии втянулся в деревню Гораец, и при выходе из населенного пункта был остановлен винтовочным огнем австрийцев, укрывшихся в кустарнике на высотах за р. Гораец и у дер. Черный Сток. Дивизия, двигавшаяся без должной разведки, медленно, но верно втягивалась в мешок, подготовленный австрийцами, уже 10 дней укреплявшими данные позиции.
Причем в Радечнице, когда гренадеры находились на привале, к Н. Г. Ставровичу подошел какой-то шляхтич, и, сняв шляпу, сказал генералу о том, что около Черного Стока и за Горайцем австрийцев, которые укрепляются уже более недели, «видимо-невидимо».
Генерал, не наладив собственной разведки, не поверил и польскому пану.
Гибель 4-й батареи.
Полковник А. И. Черепенников, встретив сопротивление противника, приказал двум ротам авангарда развернуться и выбить австрийскую пехоту с высоты 138.5, а 4-й батарее был отдан приказ «выехать на позицию впереди дер. Гораец и пугнуть австрийцев, задерживающих движение».
Батарея капитана Староскольского, как на параде выехав на открытую позицию впереди Горайца, снялась с передков и открыла огонь по цели, недостойной расхода артиллерийских снарядов - по отдельным стрелкам сторожевого охранения противника (к тому же быстро отступавшим и скрывавшимся в складках местности и в кустарнике, где находились австрийские окопы).
После первого залпа 4-й батареи австрийская артиллерия, находившаяся за рекой, силами двух батарей ответила русским артиллеристам.
Стоявшие на закрытых позициях австрийские артиллеристы, безнаказанно и в течение 10-ти минут разгромили русскую батарею. 4-я батарея, потеряв почти весь свой личный состав (55% ранеными и 30% убитыми), замолкла.
В это время в дер. Гораец начали втягиваться главные силы дивизии. Командир 6-го гренадерского Таврического полка полковник С.-С. О. Сурин и командир 2-й батареи капитан Л. И. Тихомиров, находившиеся в голове колонны, не имея никаких сведений о противнике и видя начавшийся бой авангарда, остановили движение колонны, и каждый со своими разведчиками поскакали вперед - для выяснения обстановки.
Ил. 2. Командир 6-го гренадерского Таврического полка полковник С.-С. О. Сурин.Генерал Н. Г. Ставрович, злой и растерянный, все еще не понимавший реальной обстановки, набросился на Л. И. Тихомирова, потребовав немедленного выдвижения 2-й батареи к погибающей 4-й - для спасения последней. Командир 2-й батареи, видя нелепость такого приказа начдива и не желая увеличивать трофеи противника, ответив генералу стереотипным «слушаюсь», приказал батарее встать в лощине за деревней и ждать от него особых приказаний.
Ил. 3. Русская пехота в Галиции. Август 1914 г.
Под винтовочным и шрапнельным огнем командиры 2-й и 3-й батарей подобрали для своих частей закрытые позиции, нашли наблюдательные пункты и провели телефонную связь к намеченным позициям, находящимся в складках местности севернее Горайца.
На разведку с Л. И. Тихомировым выехало 6 разведчиков и 2 конных телефониста. Комбат заметил облако пыли и дыма от австрийской батареи, стрелявшей из-за дер. Комодзянка. Телефонист доложил, что связь с позицией установлена. Когда первый взвод открыл огонь, первые же два дымка высоко разорвавшейся шрапнели указали, что направление огня выбрано верно. Комбат направил разрывы на копны снятого хлеба – в них были замечены австрийские пулеметы, стрелявшие во фланг московским гренадерам. Вторым залпом, уже фугасными снарядами, были получены прямые попадания - одна из копен загорелась, а пулеметчики бросились в разные стороны.
Через 20 - 30 минут после рекогносцировки 2-я и 3-я батареи открывают огонь по артиллерии противника, а еще через 15 минут три австрийских батареи замолкают навсегда. Генерал Н. Г. Ставрович остался доволен работой своих батарей и через ординарцев поблагодарил их за отличные действия.
Интересно отметить, что неосторожно вышедший на наблюдательный пункт командира батареи батальонный резерв одного из полков сразу же привлек на себя огонь австрийской артиллерии и, понеся совершенно ненужные потери, еще и обнаружил наблюдательный пункт батареи. В результате - все оптические приборы на пункте были разбиты, телефонная связь с батареей порвана, командиру пришлось уйти на новый наблюдательный пункт, а батарея замолчала на 12 минут.
Пока устанавливалась телефонная связь, комбат смог управлять частью лишь благодаря тому, что разведчики знали семафорную флажную сигнализацию.
В это время гренадерские полки с большим моральным подъемом успешно наступали по долине Горайца, при поддержке своей артиллерии выбивая австрийцев из укрепленных гнезд.
Ил. 4. Русская стрелковая цепь в Галиции, август 1914 г.
Паника.
К 18-ти часам бой принял наиболее напряженный характер, в дело были введены резервы. Большая дорога от Горайца на Радечницу была запружена подводами с ранеными, обозами, артиллерийскими парками.
Вдруг в направлении от Черного Стока показались идущие рысью группы всадников. Ординарцы штаба дивизии, увидев всадников, стали кричать «австрийская конница, спасайся, кто может», и, повернув автомобиль, помчались в тыл. Крик обезумевших людей как электрическая искра передался обозной колонне, и началась паника.
Командир 7-го гренадерского Самогитского полка полковник В. К. Гондель и другие офицеры, находившиеся в резерве дивизии, с оружием в руках пытались остановить и образумить людей, бегущих в панике от своих же казачьих разъездов, отходивших от Черного Стока и принятых двумя истеричными ординарцами за конницу противника. Но все было напрасно. Паника передалась войскам. Слух, что окружены, отрезаны, проник в передовые цепи, и началось несанкционированное общее отступление.
7 орудий погибшей 4-й батареи мрачно стояли на зеленой лужайке, покрытой кровью артиллеристов, представляя собой заманчивую цель для австрийской пехоты, стремившейся захватить этот великолепный трофей. Командир 2-й гренадерской артиллерийской бригады, воспитанный в старых традициях, в соответствии с которыми потеря пушек считалась позором всей части, приказал взводу 5-й батареи под командованием поручика Дудышкина не дать противнику захватить орудия 4-й батареи. Взвод поручика Дудышкина не дал австрийцам подойти, сметая их беглым огнем при каждой попытке приблизиться к месту гибели 4-й батареи. Но под воздействием паники все отступают, уходит (но по приказу) и взвод 5-й батареи.
Растерявшийся начдив забыл о своей артиллерии, которая весь день «душила» артиллерию противника, помогая наступлению его пехоты. Генерал забыл отдать приказ об отступлении 2-й и 3-й батарей. Случайный казачий разъезд, оказавшийся на позиции 2-й батареи, спросил ее командира: «Что вы тут делаете, ведь все ушли?».
Батарея оказалась забытой, брошенной своей пехотой - и лишь спускающаяся ночь отделяла ее от австрийцев. Л. И. Тихомиров, действуя под шрапнельным огнем противника, лично вывел орудийные передки. Но австрийцы преследовали русских артиллеристов только артиллерийским огнем - причем их артиллерия стреляла очень плохо, на высоких разрывах.
В быстро наступавшей темноте, действуя по собственной инициативе, командир 3-й батареи капитан Беляк карьером вывел свою батарею к дороге, идущей от Горайца в тыл, и открыл сильный артиллерийский огонь по наседающему противнику – через голову своей отступающей пехоты. Это больше имело психологическое значение - отступающие по дороге пехотинцы, увидев что артиллерия не только не уходит, но еще и стреляет по австрийцам, остановились - и паника прекратилась.
Генерал Н. Г. Ставрович, полагая, что австрийцы будут преследовать, решил: «Отступать, так уж отступать», и в эту ночь дивизия махнула в тыл на 30 км.
Этот печальный эпизод боевого крещения 2-й гренадерской дивизии произошел 11-го августа – причем случился с отборными гренадерскими полками, которые первую половину этого дня победоносно наступали. День первого боевого опыта 2-й гренадерской дивизии стоил ей потери 2,5 тысяч человек и 7 орудий.
Основными причинами неудачи были: несоблюдение элементарных правил походного движения (не было толковой разведки, связи, мер охранения), паника, вызванная волей случая, и (самое главное) – профнепригодность начальника дивизии и начальника авангарда.
Как известно, и на старуху иногда бывает проруха…
Не стала исключением и 2-я гренадерская дивизия.
Но в дальнейшем она зарекомендовала себя как первоклассное боевое соединение – свидетельством чего служит ее боевой путь в годы Первой мировой войны.
Ил. 5. Схема боя у дер. Гораец.
Информация