Меньше брони, больше подвижности
Постепенное увеличение боевой массы новых танков — абсолютно нормальное и логичное явление. Масса растет, прежде всего, за счет усиления брони, толщина которой, например, за время Второй мировой войны выросла в несколько раз. Тем не менее, был во время этой войны случай, когда конструкторы сознательно пожертвовали бронёй. Это случилось с советским танком КВ-1с, создание которого стало во многом вынужденной мерой, предпринятой для решения серьёзных проблем с надёжностью КВ-1. Машина эта оставила весьма заметный след в истории советского танкостроения. КВ-1с появился в результате определенного изменения взглядов советских военачальников на применение тяжёлых танков. Подвижность стала играть всё более важную роль. Новый танк создавался не только путем облегчения конструкции КВ-1: хватало в нем и новых технических решений. Какова же история создания танка КВ-1с и почему его путь в крупную серию был таким тяжёлым?
Борьба с лишним весом
Проблемы танка КВ-1, отчетливо проявившиеся в начале 1942 года, во многом оказались заложенными в его конструкции изначально. Дело в том, что определенный запас прочности у шасси любого танка ограничен. Если в процессе модернизации, утяжеляющей машину, превысить его, то проблемы с надёжностью будут гарантированными. В случае с КВ-1 стоит напомнить, что он изначально проектировался как танк с боевой массой 40 тонн. Серийный танк образца 1940 года имел боевую массу 42,5–43 тонны, и это было только начало. В 1941 году его боевая масса достигла сначала 46, а затем и 47,5 тонн.
Ситуация усугубилась, когда осенью 1941 года вместо сварных башен на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ, позже ЧКЗ) стали устанавливать башни литой конструкции. Они были толще сварных, а уровень допуска оказался таков, что случаи превышения установленной массы оказались совсем не редкими. Разумеется, это прямым образом сказывалось на боевой массе КВ-1, которая достигла 50 тонн.
Но и такое превышение боевой массы в перспективе могло оказаться не последним. Дело в том, что танк КВ-1 советские военачальники считали если не вчерашним днем, то, как минимум, временным решением. Не стоит забывать, что с весны 1941 года приоритетом стал тяжелый танк КВ-3, который, к слову, тоже рассматривался в качестве временного решения. Вместо него позже предполагалось запускать в серию либо КВ-4, либо КВ-5. После начала Великой Отечественной войны работы над КВ-4 и КВ-5 были остановлены. Что же касается КВ-3, то его производство все еще предполагалось развернуть на ЧКЗ.
К концу 1941 года стало ясно, что планы эти явно несбыточные, поэтому появилась новая идея – путем модернизации довести КВ-1 до уровня, близкого к КВ-3. Толщину его брони собирались довести до 120 мм в лобовой части (такая толщина указывалась, в частности, при обсуждении штурмового танка КВ-7). В результате по защищенности танк становился равным КВ-3. В самом конце 1941 года начались работы по артиллерийской системе У-12 калибра 85 мм. В случае успеха на свет должен был появиться советский «Тигр», по крайней мере, характеристики защиты, вооружения и массы у этих танков оказались бы очень близкими.
КВ-1 №10033 на испытаниях в феврале 1942 года. Выяснилось, что установка более мощного двигателя ощутимого положительного эффекта не дала. Требовалась более серьезная модернизация машины
Но реальная история развития КВ-1 пошла совсем по-иному сценарию. Увеличение боевой массы привело к тому, что подвижность танка существенно снизилась. А изменившаяся ситуация на фронтах требовала не столько усиления защиты, сколько повышения подвижности. Из действующих частей стали поступать жалобы. Это не осталось незамеченным Государственным комитетом обороны (ГКО). Вечером 24 января 1942 года в ходе телефонного разговора Сталина с заместителем народного комиссара танковой промышленности И.М. Зальцманом была поднята тема КВ-1.
Решать проблему снижения подвижности предполагалось несколькими путями. Для начала, мощность двигателя В-2К планировалось поднять до 700 лошадиных сил. Решение вполне логичное, но недостаточное. Снижение подвижности выражалось и в уменьшении возможности преодоления снежных преград, о чем прямо было сказано руководителем советского государства:
«Танк Т-34 по глубокому снежному покрову ходит хорошо, как ласточка летает, КВ плохо».
Сталин указал на еще один путь решения проблемы подвижности – снижение боевой массы КВ-1.
Первым делом на ЧКЗ пошли по пути форсирования двигателя, параллельно несколько переделав ходовую часть. В феврале 1942 года на испытания вышли три танка КВ-1. Один из них, №25818, был серийным и использовался в качестве эталона. Второй, с серийным номером 6728, получил ведущие колеса с уменьшенным числом зубьев. Кроме того, ему изменили передаточные числа бортовой передачи. Наконец, танк с серийным номером 10033, кроме изменений, аналогичных изменениям танка №6728, получил мотор В-2КФ, форсированный до 650 л.с., а также пневматический регулятор Настенко.
Испытания выявили, что танк с форсированным двигателем имел наименьшую среднюю скорость. Перегрев двигателя стал постоянным спутником этого танка, внесенные в его конструкцию изменения не смогли каким-то особым образом улучшить ситуацию. Оказалось, что простое форсирование мотора не давало преимуществ. По результатам испытаний изменения по ходовой части были одобрены (но в серию их так и не пустили). Кроме того, было указано на необходимость переделки системы охлаждения.
Постановление ГКО №1331 от 23 февраля 1942 года, ставшее первым, способствовавшим уменьшению боевой массы КВ-1
В марте 1942 года в полной мере проявилась еще одна не менее серьезная проблема, тоже имевшая давние корни. Первоначальный проект КВ предлагал 3 варианта трансмиссии, причем макетная комиссия выбрала 3-скоростную планетарную трансмиссию, разработанную слушателями Военной академии механизации и моторизации (ВАММ). Два варианта с механической коробкой переключения передач рассматривались как резервные. Из коробок разработки Шашмурина и Алексеева выбрали вторую, именно этот вариант и был реализован в металле, а затем запущен в серию. КПП Алексеева базировалась на предложении Н.Л. Духова, которое, в свою очередь, являлось развитием конструкции коробки передач тяжелого танка СМК-1. Что же касается планетарной трансмиссии, то она каждый раз оказывалась в перспективных проектах. Также на перспективу переносились и модернизированные механические КПП, которые обкатывались, к примеру, на танке Т-220. Работал над новыми образцами КПП Н.Ф. Шашмурин.
Что же касается КВ-1, то проблемы с его коробкой передач начались еще в ходе испытаний первого опытного образца. В ходе пробега 25 сентября 1939 года танк преодолевал овраг, после этого в КПП появился шум, причиной которого стало повреждение зуба паразитной шестерни и погнувшийся валик заднего хода. Коробка давала о себе знать и в ходе заводских испытаний в ноябре 1939 года, к этому прибавились проблемы с бортовыми фрикционами. Проблемы с КПП выявлялись одна за другой: в ходе заводских испытаний танка У-7 в августе 1940 года было зафиксировано более десятка дефектов коробки передач.
Помимо роста массы танка, осенью 1941 года дополнительно наложились проблемы, связанные с эвакуацией предприятий и переходом на упрощенные технологии изготовления отдельных узлов и деталей. Например, с октября 1941 года конструкция фрикционов была упрощена: с их рабочей поверхности были убраны накладки из феродо. Результатом стали участившиеся случаи перегрева фрикционов, наслоения на рабочих поверхностях металла и выхода всего механизма из строя. Снизилось и качество изготовления коробок передач, что еще больше ударило по надежности.
Коробка передач «группа 21–212», разработанная Н.Ф. Шашмуриным. Она стала одной из важнейших элементов будущего КВ-1с
Разбирательство с коробками передач началось на ЧКЗ еще в январе 1942 года. Гром грянул в самом начале марта 1942 года. По различным причинам из строя вышло 22 танка КВ-1 из состава бронетанковых соединений Крымского фронта. Об инциденте стало известно по той причине, что в дело лично вмешался заместитель народного комиссара обороны, армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис. Лев Захарович потребовал срочно прислать для ремонта новые КПП, а также командировать на фронт Ж.Я. Котина. 6 марта состоялось совещание военных представителей, посвященное эксплуатации, ремонту и выявлению дефектных машин. В ходе совещания была озвучена поистине шокирующая цифра – доля КПП с дефектами доходила до 40%!
Еще до начала этого разбирательства вышло постановление ГКО №1331 от 23 февраля 1942 года, согласно которому массу КВ-1 следовало снизить на 1,3 тонны. В тот же день вышло постановление ГКО №1332, согласно которому с 1 апреля 1942 года толщина стенок литой башни уменьшалась до 90–100 мм. Дальнейшее снижение веса предусматривалось и постановлением ГКО №1334, согласно которому масса КВ-1 должна была уменьшиться до 45 – 45,5 тонн за счет снижения толщины брони. Также предполагалось поднять мощность танковых двигателей, среди которых, к слову, также наблюдался высокий процент дефектных, до 650 л.с.
Схема работы КПП «группа 21–212»
Но в сложившейся ситуации даже всех этих мер было явно недостаточно. 20 марта 1942 года вышло постановление ГКО №1472, которое обязывало поднять качество устанавливаемых на КВ-1 двигателей и коробок передач. Одновременно были поставлены вопрос о модернизации КПП и создании их новых образцов. Фактически был выполнен лишь пункт по улучшению качества коробок передач и двигателей, по новым же образцам работа шла медленно. Первые 8-скоростные коробки передач вышли на испытания в апреле 1942 года, но их внедрение в серийные танки затягивалось.
Форсирование работ по новым КПП началось лишь после совещания с участием Сталина, которое состоялось 5 июня 1942 года. Это совещание стало в своем роде отправной точкой для перехода от КВ-1 к КВ-1с. Первый танк с таким индексом, тот самый, на котором отрабатывалась 8-скоростная КПП, впервые вышел на испытания в апреле 1942 года. При этом отличался он не облегченной конструкцией, а более мощным двигателем. Теперь же перед коллективом ЧКЗ встала задача создать глубоко модернизированный КВ-1, который должен был стать более надежным, более быстрым, но лишиться главного козыря тяжелого танка – мощного бронирования. Результаты совещания были оформлены в виде постановление ГКО №1878 «Об улучшении танков КВ», подписанного 5 июня 1942 года.
Облегчение с модернизацией
Одним только облегчением конструкции и внедрением новой КПП изменения в конструкции нового танка не ограничивались. К КВ-1 набралось немало и других претензий. Одним из существенных недостатков КВ-1 являлась работа системы охлаждения. Она постоянно перегревалась, что влияло на среднюю скорость движения танка. Смотровые приборы в башне имели недостаточный уровень обзорности, особенно много претензий накопилось к месту командира. Следует заметить, проблему обзорности с места командира КВ-1 стали решать еще в начале 1941 года. При проектировании опытного тяжелого танка Т-150 предусматривалась установка командирской башенки, ее же предполагалось ставить и на тяжелом танке Т-222 (модернизация КВ-1). По ряду причин командирская башенка так и не появилась на КВ-1, и вот теперь подвернулся случай внедрить ее в рамках более серьезной общей модернизации.
Модернизированные радиаторы, благодаря которым удалось наладить нормальный температурный режим работы двигателя
Одним из важнейших узлов модернизированного танка стала 8-скоростная коробка передач. Для подстраховки весной 1942 года было разработано сразу два варианта коробки передач. КПП «группа 12–21» была создана инженером Маришкиным. Коробку передач вместе с мотором В-2КФ установили на танк с серийным номером 10279, который официально именовался КВ-1с. На деле это был обычный КВ-1, модернизированный соответствующим образом. На танк поставили водяные радиаторы по типу КВ-3, а масляный радиатор – от самолета Р-ЗЕТ. Вторую КПП, известную как «группа 21–212», разработал Н.Ф. Шашмурин. Эту коробку передач поставили на второй образец КВ-1с №10334. На нем стояла штатная система охлаждения с дополнительными водяными радиаторами, аналогично был переделан и масляный радиатор.
Испытания начались с 20-х чисел апреля 1942 года. К тому моменту опытными работами занимался специально организованный завод №100. По итогам испытаний выяснилось, что коробка передач «группа 21–212» конструкции Шашмурина более надежная, именно на ней и был остановлен выбор. Окончательно конструкцию коробки передач утвердили в середине июня 1942 года.
Штамп с чертежа корпуса КВ-1с, который наглядно показывает время начала работ по машине. Подпись в графе «старший инженер машины» принадлежит М.Ф. Балжи, который вел работы по целому ряду советских тяжелых танков
Помимо новой коробки передач, танк получил новый главный фрикцион с четырьмя дисками из феродо, приводы управления КПП, вентилятор, а также воздушный фильтр «Вортокс» (внедрен еще на КВ-1 крайних выпусков), позже замененный на более эффективный «Циклон».
Отдельно стоит упомянуть переработанную систему охлаждения. Для ее отработки в июле 1942 года были проведены испытания в Ташкенте. Новая система охлаждения, включавшая в себя новые пластинчатые радиаторы, а также вентилятор со штампованными лопатками и рядом улучшений, установили в КВ-1 №10663. По итогам испытаний, в которых участвовали три танка с разными системами охлаждения, лучше всего зарекомендовал себя именно танк 10663. Правда, с одной существенной оговоркой – он, хоть и позже всех, но тоже закипал. Происходило это через 7–15 минут при движении на 4-й передаче. При работе в других режимах температурный режим оказался в норме.
Конструкция корпуса КВ-1с. В целом он повторял конфигурацию КВ-1, но имел ряд изменений
Параллельно с испытаниями модернизированных агрегатов продолжалась разработка и самого танка, который, как и опытные апрельские машины, получил обозначение КВ-1с. Согласно постановлению ГКО №1878, боевая масса танка снижалась до 42,5 тонн. Старшим инженером машины был назначен М.Ф. Балжи, руководил темой Н.Л. Духов, общее руководство проектом осуществлял Ж.Я. Котин. Также над танком работали Л.Е. Сычев, Г.А. Михайлов, А.Н. Стернин, Г.А. Серегин, А.Н. Баран и ряд других инженеров СКБ-2. К танку имели прямое отношение инженеры завода №100 А.С. Ермолаев и Н.М. Синев, большую помощь оказал И.А. Благонравов, преподаватель Военной академии механизации и моторизации, работавший над темой танковых трансмиссий.
Схема башни КВ-1с. Она имела немало общих черт как с башней КВ-13, так и с башней Т-34
На следующий день после подписания постановления ГКО началась разработка корпуса КВ-1с. Предварительная работа была закончена к середине июня, а окончательное утверждение состоялось в конце июля. В целом конструкция корпуса оказалась схожей с конструкцией корпуса КВ-1, но имелись и изменения. Для начала, заметно снизилась толщина брони. От экранов в лобовой части корпуса отказались, а толщину нижнего лобового листа уменьшили до 60 мм. До такой же толщины сократилась толщина бортов и кормы корпуса. Небольшой выигрыш в массе удалось получить за счет скоса крыши трансмиссионного отделения.
КВ-1с стал вторым после Т-50 советским танком, получившим командирскую башенку
Гораздо больше изменений претерпела башня. Здесь правильнее говорить о том, что ее построили практически с нуля. Общего с предыдущей конструкцией у нее оказалось немного. Гораздо больше новая башня оказалась похожа на ту, что весной 1942 года спроектировали для перспективного тяжелого танка КВ-13. Старшим инженером этой машины, проектирование которой началось в марте, был Н.В. Цейц. Нередко этот танк причисляют к средним, но он с самого начала проектировался именно как тяжелый. Есть определенные нюансы и с его названием: как КВ-13 он проходил по СКБ-2, а вот на заводе №100 он именовался как ИС-1. Первые эскизные наработки по КВ-13 были готовы к июню 1942 года, работы по проекту одобрили, но из-за срочности программы КВ-1с разработка КВ-13 затормозилась.
Тем не менее, разработанная для КВ-13 башня (в свою очередь, созданная под влиянием башни Т-34) легла в основу башни для КВ-1с. Разумеется, ее пришлось очень сильно переделывать, поскольку башня КВ-13 была двухместной. Тем не менее, общая концепция башни отлично вписывалась в требования, описанные в постановлении ГКО №1878.
Схема обзорности КВ-1с. Существовали некоторые проблемы с мертвыми зонами в лобовой части, но при этом, по сравнению с КВ-1, обзорность заметно улучшилась
Более рациональная форма позволила уменьшить, по сравнению с башней КВ-1, габариты, одновременно сохранив достаточный внутренний объем. Как и требовало задание, в башне установили командирскую башенку. Место командира переместилось в задний левый угол башни, туда же сместили и установку кормового пулемета. От башни КВ-1 в новую перекочевал один существенный недостаток – в ней был всего один люк. В командирской башенке люк не предусматривался, решение странное, но именно такие конструкции разрабатывали для советских танков в 1941–42 годах.
Ходовая часть КВ-1с №15002, хорошо видны опорные катки облегченной конструкции
Сроки, указанные в постановлении ГКО, удалось выдержать лишь отчасти. К 27 июля были изготовлены два опытных образца КВ-1с, имевшие серийные номера 15001 и 15002. На сроки очень сильно повлияло постановление ГКО №1958 от 3 июля 1942 года. Согласно ему, на ЧКЗ с августа организовывалось производство Т-34. В результате пришлось отказаться не только от планов по производству трактора С-10, но и заметно замедлить программы КВ-1с и КВ-13. Из-за запуска в серию столь необходимых войскам Т-34 сильно уменьшился и выпуск КВ-1. Существовали даже предпосылки к полному снятию КВ-1 с производства ради Т-34, но до столь радикальной меры дело не дошло.
Траки шириной 608 мм, которые были разработаны для КВ-1с
Еще одним серьезным отличием КВ-1с от КВ-1 стала ходовая часть. Ее изменение также частично прописывалось в постановлении ГКО. Для облегченного танка был разработан новый трак шириной 608 мм с характерными «скосами». На этом инженеры СКБ-2 и завода №100 не остановились: они переделали балансиры, поддерживающие катки, ленивцы, был спроектирован и новый опорный каток облегченной конструкции.
КВ-1с с серийным номером 15004 на сравнительных испытаниях при движении по болотистому берегу озера Синеглазово неподалеку от Челябинска. Август 1942 года
Относительно надежности новой ходовой части, особенно траков, имелись определенные опасения. По этой причине танки 15001 и 15002 несколько отличались друг от друга. Внешне эти танки можно отличить по креплению поручней на башне: у 15001 они приваривались к крыше, а у 15002 к бортам. Изначально, впрочем, было еще одно отличие: если на танк 15002 установили гусеницы с узкими траками, то на 15001 – обычные гусеницы шириной 700 мм, которые использовались на КВ-1. Разница по массе между полным комплектом старых и новых траков составила 200 килограммов.
В августе был проведены испытания проходимости по болотистому берегу озера Синеглазово, находящемуся в 18 километрах от Челябинска. В них участвовали КВ-1с 15001 с широкой гусеницей, КВ-1с 15004 с узкой гусеницей, КВ-1 10033 с широкой гусеницей и КВ-1 11021 с узкой гусеницей. Быстрее всего дистанцию преодолел КВ-1с 15004. Несмотря на то, что потребовались дополнительные испытания, решение в пользу узких траков было принято.
КВ-1с 15001 после замены гусеничных лент на «узкие» траки. Хорошо видно главное отличие – поручни, приваренные к крыше башни
Основная нагрузка в ходе испытаний легла на второй опытный образец, 15002. Это не должно удивлять, поскольку именно вторая опытная машина в полной мере соответствовала КВ-1с, который предполагалось запускать в серию. Первый опытный образец также не простаивал: после испытаний траков на проходимость машину «переобули» на гусеницы шириной 650 мм, после чего на нем также отрабатывали различные элементы.
Этот же танк сзади-слева. Хорошо видна конструкция установки кормового пулемета в башне
Первый этап полигонных испытаний КВ-1с 15002 прошел 28 июля 1942 года. В его ходе машина развила среднюю скорость 22,5 км/ч. Ходовые испытания на шоссе продолжались до 5 августа, всего за это время машина прошла по Уфимскому шоссе 761 километр. 26 августа были проведены испытания на максимальную скорость, за это время оказалось пройдено еще 40 километров. Танк развивал скорость до 43 км/ч, что для боевой машины массой 42,5 тонны было вполне достойным показателем. Расход горючего составил 250–280 литров на 100 километров.
Гораздо более важным был другой показатель – надежность. 4 августа танк совершил 200-километровый марш, в ходе которого не было зафиксировано ни одной неполадки. За день до того были обнаружены небольшие неполадки с фрикционами, которые удалось быстро исправить на заводе.
КВ-1с 15002 в ходе заводских испытаний, конец июля 1942 года
Не менее важными стали испытания на Чудиновском тракте, в ходе которых танк прошел 553 километра. 9 августа КВ-1с преодолел по проселку 300 километров со средней скоростью 20 км/ч, и это стало сигналом к тому, что машину можно запускать в серийное производство. При езде по проселочной дороге танк потреблял, в зависимости от условий, 200–350 литров топлива на 100 километров. По болотистой местности возле озера Синеглазово танк прошел еще 673 километра, потребляя при этом 300–350 литров на 100 километров и показав среднюю скорость 15,5 км/ч. Коробка передач и система охлаждения работали нормально. Таким образом, требования по обеспечению надежности были выполнены.
КВ-1с 15001 в ходе испытаний, зима 1942–43 гг. На танке испытывается новая гусеничная лента с траками шириной 650 мм. Хорошо видны новые буксирные крюки, они позже появились и на 15002
Вполне успешно прошли и стрельбы. В ходе испытаний на скорострельность орудия экипаж облачился в сковывающее движения зимнее обмундирование, и даже при этом удалось добиться скорострельности на уровне 6 выстрелов в минуту. Таким образом, уменьшение размеров башни не сказалось на удобстве работы в боевом отделении.
КВ-1с 15002 в ходе гарантийных испытаний, зима 1943 года. На танке установлены новые гусеничные ленты и модернизированные опорные катки
По окончании испытаний оба опытных образца КВ-1с стали своеобразными ходовыми стендами. На танках испытывались различные узлы и агрегаты, в частности, новые траки и модернизированные опорные катки. Наиболее бурной оказалось судьба танка 15002, позже превратившегося сначала в первый опытный образец КВ-85, а затем – в опытный танк КВ-122. Эта машина дожила до наших дней и ныне стоит на постаменте в Автово в Санкт-Петербурге.
Метаморфозы трудного периода
Запуск КВ-1с в серийное производство оказался очень сложной задачей. Зальцман, который был назначен на должность наркома танковой промышленности вместо В.А. Малышева, получил приоритетную задачу срочно запустить серийное производство Т-34 на ЧКЗ. Малышев был снят с должности как раз за срыв планов выпуска Т-34 на танковых заводах. Стоит ли после этого удивляться тому, что Исаак Моисеевич поставил задачу по выпуску Т-34 на ЧКЗ выше интересов «родного» для своего завода танка. Несмотря на это, уже к 20-м числам августа началась сборка первых КВ-1с. Таким образом, требование ГКО о переходе к 1 сентября на «КВ с командирскими башенками» удалось выполнить.
Сборка КВ-1с на ЧКЗ, сентябрь 1942 года. Хорошо видно, что танки имеют опорные катки от КВ-1, а на их корпусах и башнях отсутствуют поручни
Самые первые серийные КВ-1с практически полностью копировали танк 15002, за исключением тех пунктов, которые требовалось исправить по итогам испытаний. Впрочем, внутри эти танки все же отличались. Дело в том, что согласно постановлению ГКО №1878 первые 25 КВ-1с предполагалось выпустить с 5-скоростными коробками передач. По факту же их было построено не меньше 39 штук (в это число входят и несколько КВ-1). Внешне эти танки от машин с 8-скоростными коробками передач не отличить.
Но с конца августа с конвейера стали сходить машины, которые явно отличались от второго опытного образца. В виду большого процента литьевого брака ЧКЗ был вынужден вместо облегченных опорных катков ставить на КВ-1с катки от КВ-1. Это поднимало боевую массу на 390 килограмм. Об этом Малышеву, который после понижения в должности остался в Государственном комитете обороны, 19 августа сообщили из Главного автобронетанкового управления Красной Армии (ГАБТУ КА). Кроме того, с сентября на танках перестали устанавливать поручни. Всего за август удалось выпустить 34 КВ-1с, а за сентябрь – 176 штук.
Опорный каток, который был разработан в августе-сентябре 1942 года на базе опорного катка КВ-13. Из-за проблем с качеством и прочностью долго он в серии не продержался
Проблемы с опорными катками вынудили СКБ-2 разработать опорные катки иной конструкции. Придумывать велосипед не стали: за основу был взят опорный каток, разработанный для КВ-13. Несмотря на то, что работы по КВ-13 официально были заморожены, по факту отдельные узлы перспективного танка не только продолжали проектироваться, но даже испытывались. Как раз в июле-августе 1942 года катки КВ-13 испытывали на одном из КВ-1. Переделав конструкцию опорного катка, уже осенью 1942 года его стали ставить на КВ-1с.
Текст постановления ГКО №2420, которое узаконило выпуск КВ-1с с корпусами КВ-1
Гораздо большие неприятности начались осенью 1942 года. Они тоже были связаны с производством Т-34. К октябрю Уральский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ), один из двух поставщиков корпусов и башен для КВ, был полностью переориентирован на корпусное производство для Т-34. В результате единственным поставщиком корпусов КВ остался завод №200, который с резко выросшей нагрузкой быстро справиться не мог. Выйти из сложившейся ситуации помог имевшийся задел корпусов для КВ-1.
Один из КВ-1с с корпусом КВ-1. Танк из состава 9 гвардейского тяжелого танкового полка, весна 1943 года
15 октября 1942 года Молотов подписал постановление ГКО №2420, которое узаконило выпуск ста КВ-1с с корпусами от КВ-1. Такие танки изготовлялись со второй половины октября по начало ноября 1942 года. В реальности таких «кентавров» было выпущено меньше сотни: на ЧКЗ прекрасно понимали, что выросшая боевая масса негативно скажется на надежности, поэтому при первой же возможности их заменили на корпуса КВ-1с. Всего было выпущено 70 КВ-1с с корпусами от КВ-1, которые отправились на комплектование 9-го, 10-го и 12-го гвардейских тяжелых танковых полков, а также в Ульяновское танковое училище.
Подбитый КВ-1с с корпусом КВ-1, северо-западный фронт, февраль 1943 года. Вероятнее всего, танк из состава 12-го гвардейского тяжелого танкового полка
Несмотря на то, что количество КВ-1с с корпусами КВ-1 было небольшим, они не исчезли бесследно. Эти танки попали как в объективы советских фотокорреспондентов, так и на снимки немецких солдат. Один из таких танков, предположительно из состава 12-го гвардейского тяжелого танкового полка, сохранился до наших дней. Эта машина затонула в начале 1943 года. В 1998 году танк, поднятый из болота, был установлен на пьедестале в поселке Парфино Старо-Русского района Новгородской области. На нем стоят те самые опорные катки, которые были разработаны на базе катков КВ-1с. Также машина имеет ранние траки со «скошенными» краями. Дожил до наших дней и самый первый вариант опорного катка КВ-1с. Его можно увидеть на КВ-1 №43666, находящемся в экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил РФ.
Борьба с лишним весом
Проблемы танка КВ-1, отчетливо проявившиеся в начале 1942 года, во многом оказались заложенными в его конструкции изначально. Дело в том, что определенный запас прочности у шасси любого танка ограничен. Если в процессе модернизации, утяжеляющей машину, превысить его, то проблемы с надёжностью будут гарантированными. В случае с КВ-1 стоит напомнить, что он изначально проектировался как танк с боевой массой 40 тонн. Серийный танк образца 1940 года имел боевую массу 42,5–43 тонны, и это было только начало. В 1941 году его боевая масса достигла сначала 46, а затем и 47,5 тонн.
Ситуация усугубилась, когда осенью 1941 года вместо сварных башен на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ, позже ЧКЗ) стали устанавливать башни литой конструкции. Они были толще сварных, а уровень допуска оказался таков, что случаи превышения установленной массы оказались совсем не редкими. Разумеется, это прямым образом сказывалось на боевой массе КВ-1, которая достигла 50 тонн.
Но и такое превышение боевой массы в перспективе могло оказаться не последним. Дело в том, что танк КВ-1 советские военачальники считали если не вчерашним днем, то, как минимум, временным решением. Не стоит забывать, что с весны 1941 года приоритетом стал тяжелый танк КВ-3, который, к слову, тоже рассматривался в качестве временного решения. Вместо него позже предполагалось запускать в серию либо КВ-4, либо КВ-5. После начала Великой Отечественной войны работы над КВ-4 и КВ-5 были остановлены. Что же касается КВ-3, то его производство все еще предполагалось развернуть на ЧКЗ.
К концу 1941 года стало ясно, что планы эти явно несбыточные, поэтому появилась новая идея – путем модернизации довести КВ-1 до уровня, близкого к КВ-3. Толщину его брони собирались довести до 120 мм в лобовой части (такая толщина указывалась, в частности, при обсуждении штурмового танка КВ-7). В результате по защищенности танк становился равным КВ-3. В самом конце 1941 года начались работы по артиллерийской системе У-12 калибра 85 мм. В случае успеха на свет должен был появиться советский «Тигр», по крайней мере, характеристики защиты, вооружения и массы у этих танков оказались бы очень близкими.
КВ-1 №10033 на испытаниях в феврале 1942 года. Выяснилось, что установка более мощного двигателя ощутимого положительного эффекта не дала. Требовалась более серьезная модернизация машины
Но реальная история развития КВ-1 пошла совсем по-иному сценарию. Увеличение боевой массы привело к тому, что подвижность танка существенно снизилась. А изменившаяся ситуация на фронтах требовала не столько усиления защиты, сколько повышения подвижности. Из действующих частей стали поступать жалобы. Это не осталось незамеченным Государственным комитетом обороны (ГКО). Вечером 24 января 1942 года в ходе телефонного разговора Сталина с заместителем народного комиссара танковой промышленности И.М. Зальцманом была поднята тема КВ-1.
Решать проблему снижения подвижности предполагалось несколькими путями. Для начала, мощность двигателя В-2К планировалось поднять до 700 лошадиных сил. Решение вполне логичное, но недостаточное. Снижение подвижности выражалось и в уменьшении возможности преодоления снежных преград, о чем прямо было сказано руководителем советского государства:
«Танк Т-34 по глубокому снежному покрову ходит хорошо, как ласточка летает, КВ плохо».
Сталин указал на еще один путь решения проблемы подвижности – снижение боевой массы КВ-1.
Первым делом на ЧКЗ пошли по пути форсирования двигателя, параллельно несколько переделав ходовую часть. В феврале 1942 года на испытания вышли три танка КВ-1. Один из них, №25818, был серийным и использовался в качестве эталона. Второй, с серийным номером 6728, получил ведущие колеса с уменьшенным числом зубьев. Кроме того, ему изменили передаточные числа бортовой передачи. Наконец, танк с серийным номером 10033, кроме изменений, аналогичных изменениям танка №6728, получил мотор В-2КФ, форсированный до 650 л.с., а также пневматический регулятор Настенко.
Испытания выявили, что танк с форсированным двигателем имел наименьшую среднюю скорость. Перегрев двигателя стал постоянным спутником этого танка, внесенные в его конструкцию изменения не смогли каким-то особым образом улучшить ситуацию. Оказалось, что простое форсирование мотора не давало преимуществ. По результатам испытаний изменения по ходовой части были одобрены (но в серию их так и не пустили). Кроме того, было указано на необходимость переделки системы охлаждения.
Постановление ГКО №1331 от 23 февраля 1942 года, ставшее первым, способствовавшим уменьшению боевой массы КВ-1
В марте 1942 года в полной мере проявилась еще одна не менее серьезная проблема, тоже имевшая давние корни. Первоначальный проект КВ предлагал 3 варианта трансмиссии, причем макетная комиссия выбрала 3-скоростную планетарную трансмиссию, разработанную слушателями Военной академии механизации и моторизации (ВАММ). Два варианта с механической коробкой переключения передач рассматривались как резервные. Из коробок разработки Шашмурина и Алексеева выбрали вторую, именно этот вариант и был реализован в металле, а затем запущен в серию. КПП Алексеева базировалась на предложении Н.Л. Духова, которое, в свою очередь, являлось развитием конструкции коробки передач тяжелого танка СМК-1. Что же касается планетарной трансмиссии, то она каждый раз оказывалась в перспективных проектах. Также на перспективу переносились и модернизированные механические КПП, которые обкатывались, к примеру, на танке Т-220. Работал над новыми образцами КПП Н.Ф. Шашмурин.
Что же касается КВ-1, то проблемы с его коробкой передач начались еще в ходе испытаний первого опытного образца. В ходе пробега 25 сентября 1939 года танк преодолевал овраг, после этого в КПП появился шум, причиной которого стало повреждение зуба паразитной шестерни и погнувшийся валик заднего хода. Коробка давала о себе знать и в ходе заводских испытаний в ноябре 1939 года, к этому прибавились проблемы с бортовыми фрикционами. Проблемы с КПП выявлялись одна за другой: в ходе заводских испытаний танка У-7 в августе 1940 года было зафиксировано более десятка дефектов коробки передач.
Помимо роста массы танка, осенью 1941 года дополнительно наложились проблемы, связанные с эвакуацией предприятий и переходом на упрощенные технологии изготовления отдельных узлов и деталей. Например, с октября 1941 года конструкция фрикционов была упрощена: с их рабочей поверхности были убраны накладки из феродо. Результатом стали участившиеся случаи перегрева фрикционов, наслоения на рабочих поверхностях металла и выхода всего механизма из строя. Снизилось и качество изготовления коробок передач, что еще больше ударило по надежности.
Коробка передач «группа 21–212», разработанная Н.Ф. Шашмуриным. Она стала одной из важнейших элементов будущего КВ-1с
Разбирательство с коробками передач началось на ЧКЗ еще в январе 1942 года. Гром грянул в самом начале марта 1942 года. По различным причинам из строя вышло 22 танка КВ-1 из состава бронетанковых соединений Крымского фронта. Об инциденте стало известно по той причине, что в дело лично вмешался заместитель народного комиссара обороны, армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис. Лев Захарович потребовал срочно прислать для ремонта новые КПП, а также командировать на фронт Ж.Я. Котина. 6 марта состоялось совещание военных представителей, посвященное эксплуатации, ремонту и выявлению дефектных машин. В ходе совещания была озвучена поистине шокирующая цифра – доля КПП с дефектами доходила до 40%!
Еще до начала этого разбирательства вышло постановление ГКО №1331 от 23 февраля 1942 года, согласно которому массу КВ-1 следовало снизить на 1,3 тонны. В тот же день вышло постановление ГКО №1332, согласно которому с 1 апреля 1942 года толщина стенок литой башни уменьшалась до 90–100 мм. Дальнейшее снижение веса предусматривалось и постановлением ГКО №1334, согласно которому масса КВ-1 должна была уменьшиться до 45 – 45,5 тонн за счет снижения толщины брони. Также предполагалось поднять мощность танковых двигателей, среди которых, к слову, также наблюдался высокий процент дефектных, до 650 л.с.
Схема работы КПП «группа 21–212»
Но в сложившейся ситуации даже всех этих мер было явно недостаточно. 20 марта 1942 года вышло постановление ГКО №1472, которое обязывало поднять качество устанавливаемых на КВ-1 двигателей и коробок передач. Одновременно были поставлены вопрос о модернизации КПП и создании их новых образцов. Фактически был выполнен лишь пункт по улучшению качества коробок передач и двигателей, по новым же образцам работа шла медленно. Первые 8-скоростные коробки передач вышли на испытания в апреле 1942 года, но их внедрение в серийные танки затягивалось.
Форсирование работ по новым КПП началось лишь после совещания с участием Сталина, которое состоялось 5 июня 1942 года. Это совещание стало в своем роде отправной точкой для перехода от КВ-1 к КВ-1с. Первый танк с таким индексом, тот самый, на котором отрабатывалась 8-скоростная КПП, впервые вышел на испытания в апреле 1942 года. При этом отличался он не облегченной конструкцией, а более мощным двигателем. Теперь же перед коллективом ЧКЗ встала задача создать глубоко модернизированный КВ-1, который должен был стать более надежным, более быстрым, но лишиться главного козыря тяжелого танка – мощного бронирования. Результаты совещания были оформлены в виде постановление ГКО №1878 «Об улучшении танков КВ», подписанного 5 июня 1942 года.
Облегчение с модернизацией
Одним только облегчением конструкции и внедрением новой КПП изменения в конструкции нового танка не ограничивались. К КВ-1 набралось немало и других претензий. Одним из существенных недостатков КВ-1 являлась работа системы охлаждения. Она постоянно перегревалась, что влияло на среднюю скорость движения танка. Смотровые приборы в башне имели недостаточный уровень обзорности, особенно много претензий накопилось к месту командира. Следует заметить, проблему обзорности с места командира КВ-1 стали решать еще в начале 1941 года. При проектировании опытного тяжелого танка Т-150 предусматривалась установка командирской башенки, ее же предполагалось ставить и на тяжелом танке Т-222 (модернизация КВ-1). По ряду причин командирская башенка так и не появилась на КВ-1, и вот теперь подвернулся случай внедрить ее в рамках более серьезной общей модернизации.
Модернизированные радиаторы, благодаря которым удалось наладить нормальный температурный режим работы двигателя
Одним из важнейших узлов модернизированного танка стала 8-скоростная коробка передач. Для подстраховки весной 1942 года было разработано сразу два варианта коробки передач. КПП «группа 12–21» была создана инженером Маришкиным. Коробку передач вместе с мотором В-2КФ установили на танк с серийным номером 10279, который официально именовался КВ-1с. На деле это был обычный КВ-1, модернизированный соответствующим образом. На танк поставили водяные радиаторы по типу КВ-3, а масляный радиатор – от самолета Р-ЗЕТ. Вторую КПП, известную как «группа 21–212», разработал Н.Ф. Шашмурин. Эту коробку передач поставили на второй образец КВ-1с №10334. На нем стояла штатная система охлаждения с дополнительными водяными радиаторами, аналогично был переделан и масляный радиатор.
Испытания начались с 20-х чисел апреля 1942 года. К тому моменту опытными работами занимался специально организованный завод №100. По итогам испытаний выяснилось, что коробка передач «группа 21–212» конструкции Шашмурина более надежная, именно на ней и был остановлен выбор. Окончательно конструкцию коробки передач утвердили в середине июня 1942 года.
Штамп с чертежа корпуса КВ-1с, который наглядно показывает время начала работ по машине. Подпись в графе «старший инженер машины» принадлежит М.Ф. Балжи, который вел работы по целому ряду советских тяжелых танков
Помимо новой коробки передач, танк получил новый главный фрикцион с четырьмя дисками из феродо, приводы управления КПП, вентилятор, а также воздушный фильтр «Вортокс» (внедрен еще на КВ-1 крайних выпусков), позже замененный на более эффективный «Циклон».
Отдельно стоит упомянуть переработанную систему охлаждения. Для ее отработки в июле 1942 года были проведены испытания в Ташкенте. Новая система охлаждения, включавшая в себя новые пластинчатые радиаторы, а также вентилятор со штампованными лопатками и рядом улучшений, установили в КВ-1 №10663. По итогам испытаний, в которых участвовали три танка с разными системами охлаждения, лучше всего зарекомендовал себя именно танк 10663. Правда, с одной существенной оговоркой – он, хоть и позже всех, но тоже закипал. Происходило это через 7–15 минут при движении на 4-й передаче. При работе в других режимах температурный режим оказался в норме.
Конструкция корпуса КВ-1с. В целом он повторял конфигурацию КВ-1, но имел ряд изменений
Параллельно с испытаниями модернизированных агрегатов продолжалась разработка и самого танка, который, как и опытные апрельские машины, получил обозначение КВ-1с. Согласно постановлению ГКО №1878, боевая масса танка снижалась до 42,5 тонн. Старшим инженером машины был назначен М.Ф. Балжи, руководил темой Н.Л. Духов, общее руководство проектом осуществлял Ж.Я. Котин. Также над танком работали Л.Е. Сычев, Г.А. Михайлов, А.Н. Стернин, Г.А. Серегин, А.Н. Баран и ряд других инженеров СКБ-2. К танку имели прямое отношение инженеры завода №100 А.С. Ермолаев и Н.М. Синев, большую помощь оказал И.А. Благонравов, преподаватель Военной академии механизации и моторизации, работавший над темой танковых трансмиссий.
Схема башни КВ-1с. Она имела немало общих черт как с башней КВ-13, так и с башней Т-34
На следующий день после подписания постановления ГКО началась разработка корпуса КВ-1с. Предварительная работа была закончена к середине июня, а окончательное утверждение состоялось в конце июля. В целом конструкция корпуса оказалась схожей с конструкцией корпуса КВ-1, но имелись и изменения. Для начала, заметно снизилась толщина брони. От экранов в лобовой части корпуса отказались, а толщину нижнего лобового листа уменьшили до 60 мм. До такой же толщины сократилась толщина бортов и кормы корпуса. Небольшой выигрыш в массе удалось получить за счет скоса крыши трансмиссионного отделения.
КВ-1с стал вторым после Т-50 советским танком, получившим командирскую башенку
Гораздо больше изменений претерпела башня. Здесь правильнее говорить о том, что ее построили практически с нуля. Общего с предыдущей конструкцией у нее оказалось немного. Гораздо больше новая башня оказалась похожа на ту, что весной 1942 года спроектировали для перспективного тяжелого танка КВ-13. Старшим инженером этой машины, проектирование которой началось в марте, был Н.В. Цейц. Нередко этот танк причисляют к средним, но он с самого начала проектировался именно как тяжелый. Есть определенные нюансы и с его названием: как КВ-13 он проходил по СКБ-2, а вот на заводе №100 он именовался как ИС-1. Первые эскизные наработки по КВ-13 были готовы к июню 1942 года, работы по проекту одобрили, но из-за срочности программы КВ-1с разработка КВ-13 затормозилась.
Тем не менее, разработанная для КВ-13 башня (в свою очередь, созданная под влиянием башни Т-34) легла в основу башни для КВ-1с. Разумеется, ее пришлось очень сильно переделывать, поскольку башня КВ-13 была двухместной. Тем не менее, общая концепция башни отлично вписывалась в требования, описанные в постановлении ГКО №1878.
Схема обзорности КВ-1с. Существовали некоторые проблемы с мертвыми зонами в лобовой части, но при этом, по сравнению с КВ-1, обзорность заметно улучшилась
Более рациональная форма позволила уменьшить, по сравнению с башней КВ-1, габариты, одновременно сохранив достаточный внутренний объем. Как и требовало задание, в башне установили командирскую башенку. Место командира переместилось в задний левый угол башни, туда же сместили и установку кормового пулемета. От башни КВ-1 в новую перекочевал один существенный недостаток – в ней был всего один люк. В командирской башенке люк не предусматривался, решение странное, но именно такие конструкции разрабатывали для советских танков в 1941–42 годах.
Ходовая часть КВ-1с №15002, хорошо видны опорные катки облегченной конструкции
Сроки, указанные в постановлении ГКО, удалось выдержать лишь отчасти. К 27 июля были изготовлены два опытных образца КВ-1с, имевшие серийные номера 15001 и 15002. На сроки очень сильно повлияло постановление ГКО №1958 от 3 июля 1942 года. Согласно ему, на ЧКЗ с августа организовывалось производство Т-34. В результате пришлось отказаться не только от планов по производству трактора С-10, но и заметно замедлить программы КВ-1с и КВ-13. Из-за запуска в серию столь необходимых войскам Т-34 сильно уменьшился и выпуск КВ-1. Существовали даже предпосылки к полному снятию КВ-1 с производства ради Т-34, но до столь радикальной меры дело не дошло.
Траки шириной 608 мм, которые были разработаны для КВ-1с
Еще одним серьезным отличием КВ-1с от КВ-1 стала ходовая часть. Ее изменение также частично прописывалось в постановлении ГКО. Для облегченного танка был разработан новый трак шириной 608 мм с характерными «скосами». На этом инженеры СКБ-2 и завода №100 не остановились: они переделали балансиры, поддерживающие катки, ленивцы, был спроектирован и новый опорный каток облегченной конструкции.
КВ-1с с серийным номером 15004 на сравнительных испытаниях при движении по болотистому берегу озера Синеглазово неподалеку от Челябинска. Август 1942 года
Относительно надежности новой ходовой части, особенно траков, имелись определенные опасения. По этой причине танки 15001 и 15002 несколько отличались друг от друга. Внешне эти танки можно отличить по креплению поручней на башне: у 15001 они приваривались к крыше, а у 15002 к бортам. Изначально, впрочем, было еще одно отличие: если на танк 15002 установили гусеницы с узкими траками, то на 15001 – обычные гусеницы шириной 700 мм, которые использовались на КВ-1. Разница по массе между полным комплектом старых и новых траков составила 200 килограммов.
В августе был проведены испытания проходимости по болотистому берегу озера Синеглазово, находящемуся в 18 километрах от Челябинска. В них участвовали КВ-1с 15001 с широкой гусеницей, КВ-1с 15004 с узкой гусеницей, КВ-1 10033 с широкой гусеницей и КВ-1 11021 с узкой гусеницей. Быстрее всего дистанцию преодолел КВ-1с 15004. Несмотря на то, что потребовались дополнительные испытания, решение в пользу узких траков было принято.
КВ-1с 15001 после замены гусеничных лент на «узкие» траки. Хорошо видно главное отличие – поручни, приваренные к крыше башни
Основная нагрузка в ходе испытаний легла на второй опытный образец, 15002. Это не должно удивлять, поскольку именно вторая опытная машина в полной мере соответствовала КВ-1с, который предполагалось запускать в серию. Первый опытный образец также не простаивал: после испытаний траков на проходимость машину «переобули» на гусеницы шириной 650 мм, после чего на нем также отрабатывали различные элементы.
Этот же танк сзади-слева. Хорошо видна конструкция установки кормового пулемета в башне
Первый этап полигонных испытаний КВ-1с 15002 прошел 28 июля 1942 года. В его ходе машина развила среднюю скорость 22,5 км/ч. Ходовые испытания на шоссе продолжались до 5 августа, всего за это время машина прошла по Уфимскому шоссе 761 километр. 26 августа были проведены испытания на максимальную скорость, за это время оказалось пройдено еще 40 километров. Танк развивал скорость до 43 км/ч, что для боевой машины массой 42,5 тонны было вполне достойным показателем. Расход горючего составил 250–280 литров на 100 километров.
Гораздо более важным был другой показатель – надежность. 4 августа танк совершил 200-километровый марш, в ходе которого не было зафиксировано ни одной неполадки. За день до того были обнаружены небольшие неполадки с фрикционами, которые удалось быстро исправить на заводе.
КВ-1с 15002 в ходе заводских испытаний, конец июля 1942 года
Не менее важными стали испытания на Чудиновском тракте, в ходе которых танк прошел 553 километра. 9 августа КВ-1с преодолел по проселку 300 километров со средней скоростью 20 км/ч, и это стало сигналом к тому, что машину можно запускать в серийное производство. При езде по проселочной дороге танк потреблял, в зависимости от условий, 200–350 литров топлива на 100 километров. По болотистой местности возле озера Синеглазово танк прошел еще 673 километра, потребляя при этом 300–350 литров на 100 километров и показав среднюю скорость 15,5 км/ч. Коробка передач и система охлаждения работали нормально. Таким образом, требования по обеспечению надежности были выполнены.
КВ-1с 15001 в ходе испытаний, зима 1942–43 гг. На танке испытывается новая гусеничная лента с траками шириной 650 мм. Хорошо видны новые буксирные крюки, они позже появились и на 15002
Вполне успешно прошли и стрельбы. В ходе испытаний на скорострельность орудия экипаж облачился в сковывающее движения зимнее обмундирование, и даже при этом удалось добиться скорострельности на уровне 6 выстрелов в минуту. Таким образом, уменьшение размеров башни не сказалось на удобстве работы в боевом отделении.
КВ-1с 15002 в ходе гарантийных испытаний, зима 1943 года. На танке установлены новые гусеничные ленты и модернизированные опорные катки
По окончании испытаний оба опытных образца КВ-1с стали своеобразными ходовыми стендами. На танках испытывались различные узлы и агрегаты, в частности, новые траки и модернизированные опорные катки. Наиболее бурной оказалось судьба танка 15002, позже превратившегося сначала в первый опытный образец КВ-85, а затем – в опытный танк КВ-122. Эта машина дожила до наших дней и ныне стоит на постаменте в Автово в Санкт-Петербурге.
Метаморфозы трудного периода
Запуск КВ-1с в серийное производство оказался очень сложной задачей. Зальцман, который был назначен на должность наркома танковой промышленности вместо В.А. Малышева, получил приоритетную задачу срочно запустить серийное производство Т-34 на ЧКЗ. Малышев был снят с должности как раз за срыв планов выпуска Т-34 на танковых заводах. Стоит ли после этого удивляться тому, что Исаак Моисеевич поставил задачу по выпуску Т-34 на ЧКЗ выше интересов «родного» для своего завода танка. Несмотря на это, уже к 20-м числам августа началась сборка первых КВ-1с. Таким образом, требование ГКО о переходе к 1 сентября на «КВ с командирскими башенками» удалось выполнить.
Сборка КВ-1с на ЧКЗ, сентябрь 1942 года. Хорошо видно, что танки имеют опорные катки от КВ-1, а на их корпусах и башнях отсутствуют поручни
Самые первые серийные КВ-1с практически полностью копировали танк 15002, за исключением тех пунктов, которые требовалось исправить по итогам испытаний. Впрочем, внутри эти танки все же отличались. Дело в том, что согласно постановлению ГКО №1878 первые 25 КВ-1с предполагалось выпустить с 5-скоростными коробками передач. По факту же их было построено не меньше 39 штук (в это число входят и несколько КВ-1). Внешне эти танки от машин с 8-скоростными коробками передач не отличить.
Но с конца августа с конвейера стали сходить машины, которые явно отличались от второго опытного образца. В виду большого процента литьевого брака ЧКЗ был вынужден вместо облегченных опорных катков ставить на КВ-1с катки от КВ-1. Это поднимало боевую массу на 390 килограмм. Об этом Малышеву, который после понижения в должности остался в Государственном комитете обороны, 19 августа сообщили из Главного автобронетанкового управления Красной Армии (ГАБТУ КА). Кроме того, с сентября на танках перестали устанавливать поручни. Всего за август удалось выпустить 34 КВ-1с, а за сентябрь – 176 штук.
Опорный каток, который был разработан в августе-сентябре 1942 года на базе опорного катка КВ-13. Из-за проблем с качеством и прочностью долго он в серии не продержался
Проблемы с опорными катками вынудили СКБ-2 разработать опорные катки иной конструкции. Придумывать велосипед не стали: за основу был взят опорный каток, разработанный для КВ-13. Несмотря на то, что работы по КВ-13 официально были заморожены, по факту отдельные узлы перспективного танка не только продолжали проектироваться, но даже испытывались. Как раз в июле-августе 1942 года катки КВ-13 испытывали на одном из КВ-1. Переделав конструкцию опорного катка, уже осенью 1942 года его стали ставить на КВ-1с.
Текст постановления ГКО №2420, которое узаконило выпуск КВ-1с с корпусами КВ-1
Гораздо большие неприятности начались осенью 1942 года. Они тоже были связаны с производством Т-34. К октябрю Уральский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ), один из двух поставщиков корпусов и башен для КВ, был полностью переориентирован на корпусное производство для Т-34. В результате единственным поставщиком корпусов КВ остался завод №200, который с резко выросшей нагрузкой быстро справиться не мог. Выйти из сложившейся ситуации помог имевшийся задел корпусов для КВ-1.
Один из КВ-1с с корпусом КВ-1. Танк из состава 9 гвардейского тяжелого танкового полка, весна 1943 года
15 октября 1942 года Молотов подписал постановление ГКО №2420, которое узаконило выпуск ста КВ-1с с корпусами от КВ-1. Такие танки изготовлялись со второй половины октября по начало ноября 1942 года. В реальности таких «кентавров» было выпущено меньше сотни: на ЧКЗ прекрасно понимали, что выросшая боевая масса негативно скажется на надежности, поэтому при первой же возможности их заменили на корпуса КВ-1с. Всего было выпущено 70 КВ-1с с корпусами от КВ-1, которые отправились на комплектование 9-го, 10-го и 12-го гвардейских тяжелых танковых полков, а также в Ульяновское танковое училище.
Подбитый КВ-1с с корпусом КВ-1, северо-западный фронт, февраль 1943 года. Вероятнее всего, танк из состава 12-го гвардейского тяжелого танкового полка
Несмотря на то, что количество КВ-1с с корпусами КВ-1 было небольшим, они не исчезли бесследно. Эти танки попали как в объективы советских фотокорреспондентов, так и на снимки немецких солдат. Один из таких танков, предположительно из состава 12-го гвардейского тяжелого танкового полка, сохранился до наших дней. Эта машина затонула в начале 1943 года. В 1998 году танк, поднятый из болота, был установлен на пьедестале в поселке Парфино Старо-Русского района Новгородской области. На нем стоят те самые опорные катки, которые были разработаны на базе катков КВ-1с. Также машина имеет ранние траки со «скошенными» краями. Дожил до наших дней и самый первый вариант опорного катка КВ-1с. Его можно увидеть на КВ-1 №43666, находящемся в экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил РФ.
Информация