«Терпи казак – атаманом будешь!» Кто же такие атаманы? Часть 2
Служба по присяге и не только
В дальнейшем на протяжении XVI в. из документов выявляется всё больше и больше имен казачьих атаманов. Среди них Сусар Федоров, Федор Павлов, Андрей Шадра, Ляпун, Михаил Черкашенин, Никита Мамин, Иван Кишкин и другие. Их роль и значение в истории русского государства и казачества было разным. Казаки участвовали во всех войнах, которые вела страна, будь то взятие Казани или Астрахани, Ливонская война, а главное, продолжали защищать юго-восточные рубежи государства от турок и других восточных воинственных соседей московского царства.
Среди казачьих атаманов очень бы хотелось упомянуть одного человека. Это Ермак. Ермак Тимофеевич не был официальным атаманом Донского войска. Но именно он мощно вошёл в историю страны началом покорения и освоения Сибири. И история, связанная с ним, удивительным образом отражает саму сущность существования казачества, особенно в контексте взаимодействие его с русским государством.
Ермак Тимофеевич был атаманом вольных казаков, причём не только вольных, но и «воровских». Перейдя с Дона на Волгу, они разбойничали, нападая на все подряд купеческие караваны. За это их преследовали, и они бежали в пермские земли к промышленникам Строгановым. При этом у власти не было никакой возможности дотянуться до них и наказать. Возможно, власть и не хотела делать этого, довольствуясь тем, что теперь казаки заняты делом и волей-неволей служат интересам государства на этой далекой окраине, крайне нуждавшейся в притоке людей.
Интересно, что сначала Ермак с товарищами защищали владения Строгановых от набегов беспокойных соседей, причем платили им за это сами промышленники, а не государство. Затем, опять же на строгановские средства, был организован военный поход за Урал-камень во владения Сибирской татарской орды. Казаки завоевали соседнее государство исключительно по своей воле, но до нас из глубины веков не донеслось даже намека на то, что они пытались организовать там какую-либо «казачью власть».
Известно, что атаман Ермак выступал от имени русского государства, от имени царя, которому и «ударил» Сибирью, умоляя о прощении и прося принять огромные и благодатные края под свою высокую руку. Этот эпизод русской и казачьей истории интересен самим фактом перехода от обыкновенных «воровских» дел к решению больших государственных задач.
Наступил сложный «бунташный» во многом переломный для России и казачества XVII век. Можно сказать, что уже почти полстолетия казаки, в нашем случае донские, верой и правдой, по присяге служили московскому государю. Кстати сказать, что казаки, связанные с Россией уже были не только донскими. С 1574 г. устанавливается старшинство, т.е. начало если не существования, то так называемой «официальной» истории оренбургских казаков, с 1577 г. — терских казаков, с 1582 г. — сибирских и семиреченских казаков, а с 1591 г. — славных уральских казаков.
Тут есть небольшая неувязка, т.к. старшинство и реальное время формирования войска и высочайшее утверждение его в качестве оного иногда сильно не совпадают. Но это касается совсем уж официальной стороны вопроса. Ну, например, как было сказано терские (гребенские) казаки ведут свою историю с 1577 г., а официальное Терское войско — оформляется только в 1860 г. Но для нас в данном случае важно то, что значит, казаки, ведомые своими предводителями-атаманами, уже в XVI в. оказались и в оренбургских степях, и в Сибири, и на Кавказе, и на Урале. Причем у всех у них были свои атаманы вроде Андрея Шадры, считающегося основоположником терских казаков, или Матвея Мещеряка — основателя яицкого (уральского казачества) и других. Деяния многих этих людей также достойны описания, но мы из-за временных рамок, вынуждены ограничиваться определенным кругом лиц, может быть оставивших наиболее важный след в истории казачества.
Итак, на дворе XVII столетие. Что мы знаем об этом времени касаемо казачества? Ну конечно же, это Смута начала века, Азовское сидение и Разинщина. В этих событиях казаки проявили себя как никогда ярко. Именно тут, во многом и показали атаманы, что они стоили как военные предводители и в целом, как руководители такого беспокойного, но исключительно нашего родного славянского, русского явления как казачество.
По мнению некоторых авторитетных историков, например С. М. Соловьева, Смута во многом произошла из-за того, что чрезвычайно сильно проявились антигосударственные устремления казачества в данный исторический период. Тут, конечно, можно поспорить. И другие не менее авторитетные историки имеют на этот счет другое мнение. Но и С.М. Соловьев делал выводы не на пустом месте. В частности, известен факт о весьма напряженных отношениях казаков и «неприродного» русского царя Бориса Годунова.
Казаки были люди глубокой традиции, ну, собственно, как и сам русский народ, породивший это сословие. Прежним правителям, несмотря на все «издержки» их руководства страной, многое прощалось, т.к. они обладали таким важным свойством как «сакральность». Средневековые люди были сугубо религиозны, и власть полученная «от Бога» была для них серьезным аргументом. Московские государи племени Калиты этой сакральностью обладали. Более того, можно вспомнить, что Иван Грозный с 1547 г. стали «величаться» еще и царем. И если иностранцев удалось убедить именовать в этом с некоторыми усилиями и специальными приемами, то со своим народонаселением всё прошло гораздо проще. В церквях молились за царя и этого для многих стало достаточно.
Вот этой сакральностью Борис Федорович Годунов и не обладал. Для современников он был не «настоящим» государем. Не было на нем «божьего благословения». Тем более, что тянулся за ним «шлейф» слухов об участии в убийстве истинного наследника престола, царевича Дмитрия Ивановича. В общем, казаки не очень жаловали Годунова, и он, в свою очередь, отвечал им тем же.
В начале XVII в. атаманов, которые провели казачество через русскую Смуту, было несколько. Это Андрей Корела, Иван Чершенский (или Смага Чертенский), Феофилакт Межаков. Конечно же их было гораздо больше, чего стоит только хрестоматийный Иван Мартынович Заруцкий, но именно эти казачьи вожаки были в самой гуще событий, принимали очень важные решения, которые зачастую влияли на ход событий во всей стране. Что же касается Заруцкого нужно сказать, что он был последовательным сторонником Лжедмитриев, официального статуса до своего стремительного возвышения при Лжедмитрии II не имел, и в истории страны и казачества остался очень двусмысленным деятелем.
Если же говорить о вышеупомянутых казачьих атаманах, то, не смотря на все противоречия взаимоотношений власти и общества в период Смуты, они проводили, в общем-то, вполне закономерную политическую линию в то очень непростое время.
Казачество, также как и все остальное население страны немного потеряло ориентиры в начале века. Это было вполне закономерно, так как обстоятельства весьма способствовали этому. Пресечение династии, голодные годы, неблагоприятные природные условия конца века, последствия напряжения всех сил страны в годы царствования Ивана Грозного, поражение в Ливонской войне, которая тянулась много лет и забрала много ресурсов, непростые отношения казаков с Годуновым, желавшим «приструнить» казаков и подвести их в более значительной степени под московскую власть, всё это, в совокупности, привело к тому, что казачество повело свою игру, используя все слабости, ошибки и просчеты государственной власти.
Атаманствовавший на Дону Андрей Карела, прослышав, что объявился настоящий сын Ивана Грозного, не поверил слухам просто так, «на слово». Казаки взволновались и пожелали узнать правду. В итоге в Краков было направлено целое посольство, которое и возглавил Корела. В Польше казаки «убедились», что человек, называвшийся Дмитрием Ивановичем, законным наследником московского престола, чудесно спасшимся от убийц Годунова — и есть «Он». С этого момента начинается поддержка донскими казаками для нас (потомков) авантюры, а для современников — обретения законных прав царевичем Дмитрием. По сути, Андрей Карела обеспечил победу Лжедмитрию, сначала сковав годуновские рати под Кромами, а затем в июне 1605 г. проявив себя во взятии Москвы. Известно, что «законный государь» наградил Андрея Корелу весьма щедро. Но впоследствии он почему-то исчезает с политического небосклона, вплоть до того, что есть какие-то косвенные сведения о том, что он чуть ли не погиб в том самом походе на Москву.
Во времена русской Смуты можно увидеть казаков везде. В рядах Лжедмитрия I, в лагере «тушинского вора» Лжедмитрия II, в отрядах антиправительственного мятежного Ивана Болотникова, дворянско-казачьих ополчениях Ляпунова и Заруцкого, видим казаков, осаждающих русскую святыню Троице-Сергиеву Лавру, впоследствии они присоединяются к войску Минина и Пожарского, спасших страну и как вершину их подвигов, предмет гордости всех последующих поколений казаков, Земский собор в январе 1613 г., где как считают сами казаки (что, в общем-то, недалеко от истины), они посадили на русский престол Михаила Федоровича Романова, то есть дали начало новой династии.
В целом, не вдаваясь подробно в историю русской Смуты начала XVII века, необходимо отметить, что казачество выступало в ней как сила, обладавшая самостоятельной политической волей, а самое главное, казаки использовали проблемы русского государства в своих целях. Но важно то, что опять-таки вольно или невольно, казачество выступило как сила поддержавшее русское государственное здание в самый ответственный период, в то время, когда по свидетельствам многих современников событий, и тем более историков, страна стояла на грани потери национального суверенитета и распада.
А что касается Смаги Чершенского и Феофила Межакова, то сказать о них нужно следующее. Чершенский в отсутствие на Дону Андрея Корелы атаманствовал с очень большой осторожностью по отношении к различным действующим лицам. «Убедившись» как и всё русское общество в истинности мнимого Дмитрия Ивановича и также поддержав его, затем после его смерти стал гнуть свою линию. Ни Лжедмитрия II, ни польские притязания на русский престол, Смага Чершенский не поддержал. Более того, после избрания Михаила Романова на царство, атаман жестко гнул промосковскую линию, например, Москва не хотела ссориться с Турцией, и атаман как мог, удерживал казаков от походов за зипунами к турецким берегам.
Но в 1616 г. не сдержался сам. Давние враги донских казаков азовские турки захватили и казнили одного из казачьих атаманов. В порыве мести казаки, возглавляемые Смагой Чершенским, напали на турецкую Анатолию. Они знатно «пошарпали» прибрежные города, взяли большую добычу и освободили множество русских пленных. С тем и вернулись казаки на Дон. Сам же атаман Чершенский, скорее всего, умер в том же 1616 г.
И еще интересна роль в событиях Смуты атамана Межакова. Как уже говорилось чуть раньше, казаки считали, что именно они содействовали тому, чтобы на русском престоле оказалась романовская династия. Дело в том, что кандидатура Михаила были лишь одна из многих. Страсти кипели нешуточные. Разные социальные группы преследовали свои интересы. Известно, что Романовы были не очень родовитыми представителями русского боярства. Знать как раз во многом была против Михаила. И в один из напряженных моментов именно Межаков поддержал его кандидатуру. За ним был реальная сила — казаки, которые, в отличие от многих других, не разбежались по стране решать свои имущественные и прочие проблемы. И имена эта казачья поддержка привела к воцарению Романовых. В июне 1613 г. Михаил Федорович венчался на царство.
В дальнейшем на протяжении XVI в. из документов выявляется всё больше и больше имен казачьих атаманов. Среди них Сусар Федоров, Федор Павлов, Андрей Шадра, Ляпун, Михаил Черкашенин, Никита Мамин, Иван Кишкин и другие. Их роль и значение в истории русского государства и казачества было разным. Казаки участвовали во всех войнах, которые вела страна, будь то взятие Казани или Астрахани, Ливонская война, а главное, продолжали защищать юго-восточные рубежи государства от турок и других восточных воинственных соседей московского царства.
Среди казачьих атаманов очень бы хотелось упомянуть одного человека. Это Ермак. Ермак Тимофеевич не был официальным атаманом Донского войска. Но именно он мощно вошёл в историю страны началом покорения и освоения Сибири. И история, связанная с ним, удивительным образом отражает саму сущность существования казачества, особенно в контексте взаимодействие его с русским государством.
В. Суриков Покорение Сибири Ермаком. 1895
Ермак Тимофеевич был атаманом вольных казаков, причём не только вольных, но и «воровских». Перейдя с Дона на Волгу, они разбойничали, нападая на все подряд купеческие караваны. За это их преследовали, и они бежали в пермские земли к промышленникам Строгановым. При этом у власти не было никакой возможности дотянуться до них и наказать. Возможно, власть и не хотела делать этого, довольствуясь тем, что теперь казаки заняты делом и волей-неволей служат интересам государства на этой далекой окраине, крайне нуждавшейся в притоке людей.
Интересно, что сначала Ермак с товарищами защищали владения Строгановых от набегов беспокойных соседей, причем платили им за это сами промышленники, а не государство. Затем, опять же на строгановские средства, был организован военный поход за Урал-камень во владения Сибирской татарской орды. Казаки завоевали соседнее государство исключительно по своей воле, но до нас из глубины веков не донеслось даже намека на то, что они пытались организовать там какую-либо «казачью власть».
Известно, что атаман Ермак выступал от имени русского государства, от имени царя, которому и «ударил» Сибирью, умоляя о прощении и прося принять огромные и благодатные края под свою высокую руку. Этот эпизод русской и казачьей истории интересен самим фактом перехода от обыкновенных «воровских» дел к решению больших государственных задач.
Наступил сложный «бунташный» во многом переломный для России и казачества XVII век. Можно сказать, что уже почти полстолетия казаки, в нашем случае донские, верой и правдой, по присяге служили московскому государю. Кстати сказать, что казаки, связанные с Россией уже были не только донскими. С 1574 г. устанавливается старшинство, т.е. начало если не существования, то так называемой «официальной» истории оренбургских казаков, с 1577 г. — терских казаков, с 1582 г. — сибирских и семиреченских казаков, а с 1591 г. — славных уральских казаков.
Тут есть небольшая неувязка, т.к. старшинство и реальное время формирования войска и высочайшее утверждение его в качестве оного иногда сильно не совпадают. Но это касается совсем уж официальной стороны вопроса. Ну, например, как было сказано терские (гребенские) казаки ведут свою историю с 1577 г., а официальное Терское войско — оформляется только в 1860 г. Но для нас в данном случае важно то, что значит, казаки, ведомые своими предводителями-атаманами, уже в XVI в. оказались и в оренбургских степях, и в Сибири, и на Кавказе, и на Урале. Причем у всех у них были свои атаманы вроде Андрея Шадры, считающегося основоположником терских казаков, или Матвея Мещеряка — основателя яицкого (уральского казачества) и других. Деяния многих этих людей также достойны описания, но мы из-за временных рамок, вынуждены ограничиваться определенным кругом лиц, может быть оставивших наиболее важный след в истории казачества.
Итак, на дворе XVII столетие. Что мы знаем об этом времени касаемо казачества? Ну конечно же, это Смута начала века, Азовское сидение и Разинщина. В этих событиях казаки проявили себя как никогда ярко. Именно тут, во многом и показали атаманы, что они стоили как военные предводители и в целом, как руководители такого беспокойного, но исключительно нашего родного славянского, русского явления как казачество.
По мнению некоторых авторитетных историков, например С. М. Соловьева, Смута во многом произошла из-за того, что чрезвычайно сильно проявились антигосударственные устремления казачества в данный исторический период. Тут, конечно, можно поспорить. И другие не менее авторитетные историки имеют на этот счет другое мнение. Но и С.М. Соловьев делал выводы не на пустом месте. В частности, известен факт о весьма напряженных отношениях казаков и «неприродного» русского царя Бориса Годунова.
Казаки были люди глубокой традиции, ну, собственно, как и сам русский народ, породивший это сословие. Прежним правителям, несмотря на все «издержки» их руководства страной, многое прощалось, т.к. они обладали таким важным свойством как «сакральность». Средневековые люди были сугубо религиозны, и власть полученная «от Бога» была для них серьезным аргументом. Московские государи племени Калиты этой сакральностью обладали. Более того, можно вспомнить, что Иван Грозный с 1547 г. стали «величаться» еще и царем. И если иностранцев удалось убедить именовать в этом с некоторыми усилиями и специальными приемами, то со своим народонаселением всё прошло гораздо проще. В церквях молились за царя и этого для многих стало достаточно.
Вот этой сакральностью Борис Федорович Годунов и не обладал. Для современников он был не «настоящим» государем. Не было на нем «божьего благословения». Тем более, что тянулся за ним «шлейф» слухов об участии в убийстве истинного наследника престола, царевича Дмитрия Ивановича. В общем, казаки не очень жаловали Годунова, и он, в свою очередь, отвечал им тем же.
В начале XVII в. атаманов, которые провели казачество через русскую Смуту, было несколько. Это Андрей Корела, Иван Чершенский (или Смага Чертенский), Феофилакт Межаков. Конечно же их было гораздо больше, чего стоит только хрестоматийный Иван Мартынович Заруцкий, но именно эти казачьи вожаки были в самой гуще событий, принимали очень важные решения, которые зачастую влияли на ход событий во всей стране. Что же касается Заруцкого нужно сказать, что он был последовательным сторонником Лжедмитриев, официального статуса до своего стремительного возвышения при Лжедмитрии II не имел, и в истории страны и казачества остался очень двусмысленным деятелем.
Если же говорить о вышеупомянутых казачьих атаманах, то, не смотря на все противоречия взаимоотношений власти и общества в период Смуты, они проводили, в общем-то, вполне закономерную политическую линию в то очень непростое время.
Казачество, также как и все остальное население страны немного потеряло ориентиры в начале века. Это было вполне закономерно, так как обстоятельства весьма способствовали этому. Пресечение династии, голодные годы, неблагоприятные природные условия конца века, последствия напряжения всех сил страны в годы царствования Ивана Грозного, поражение в Ливонской войне, которая тянулась много лет и забрала много ресурсов, непростые отношения казаков с Годуновым, желавшим «приструнить» казаков и подвести их в более значительной степени под московскую власть, всё это, в совокупности, привело к тому, что казачество повело свою игру, используя все слабости, ошибки и просчеты государственной власти.
Атаманствовавший на Дону Андрей Карела, прослышав, что объявился настоящий сын Ивана Грозного, не поверил слухам просто так, «на слово». Казаки взволновались и пожелали узнать правду. В итоге в Краков было направлено целое посольство, которое и возглавил Корела. В Польше казаки «убедились», что человек, называвшийся Дмитрием Ивановичем, законным наследником московского престола, чудесно спасшимся от убийц Годунова — и есть «Он». С этого момента начинается поддержка донскими казаками для нас (потомков) авантюры, а для современников — обретения законных прав царевичем Дмитрием. По сути, Андрей Карела обеспечил победу Лжедмитрию, сначала сковав годуновские рати под Кромами, а затем в июне 1605 г. проявив себя во взятии Москвы. Известно, что «законный государь» наградил Андрея Корелу весьма щедро. Но впоследствии он почему-то исчезает с политического небосклона, вплоть до того, что есть какие-то косвенные сведения о том, что он чуть ли не погиб в том самом походе на Москву.
Во времена русской Смуты можно увидеть казаков везде. В рядах Лжедмитрия I, в лагере «тушинского вора» Лжедмитрия II, в отрядах антиправительственного мятежного Ивана Болотникова, дворянско-казачьих ополчениях Ляпунова и Заруцкого, видим казаков, осаждающих русскую святыню Троице-Сергиеву Лавру, впоследствии они присоединяются к войску Минина и Пожарского, спасших страну и как вершину их подвигов, предмет гордости всех последующих поколений казаков, Земский собор в январе 1613 г., где как считают сами казаки (что, в общем-то, недалеко от истины), они посадили на русский престол Михаила Федоровича Романова, то есть дали начало новой династии.
В целом, не вдаваясь подробно в историю русской Смуты начала XVII века, необходимо отметить, что казачество выступало в ней как сила, обладавшая самостоятельной политической волей, а самое главное, казаки использовали проблемы русского государства в своих целях. Но важно то, что опять-таки вольно или невольно, казачество выступило как сила поддержавшее русское государственное здание в самый ответственный период, в то время, когда по свидетельствам многих современников событий, и тем более историков, страна стояла на грани потери национального суверенитета и распада.
А что касается Смаги Чершенского и Феофила Межакова, то сказать о них нужно следующее. Чершенский в отсутствие на Дону Андрея Корелы атаманствовал с очень большой осторожностью по отношении к различным действующим лицам. «Убедившись» как и всё русское общество в истинности мнимого Дмитрия Ивановича и также поддержав его, затем после его смерти стал гнуть свою линию. Ни Лжедмитрия II, ни польские притязания на русский престол, Смага Чершенский не поддержал. Более того, после избрания Михаила Романова на царство, атаман жестко гнул промосковскую линию, например, Москва не хотела ссориться с Турцией, и атаман как мог, удерживал казаков от походов за зипунами к турецким берегам.
Но в 1616 г. не сдержался сам. Давние враги донских казаков азовские турки захватили и казнили одного из казачьих атаманов. В порыве мести казаки, возглавляемые Смагой Чершенским, напали на турецкую Анатолию. Они знатно «пошарпали» прибрежные города, взяли большую добычу и освободили множество русских пленных. С тем и вернулись казаки на Дон. Сам же атаман Чершенский, скорее всего, умер в том же 1616 г.
Михаил Федорович Романов (1613-1645) — "казачий царь"...
И еще интересна роль в событиях Смуты атамана Межакова. Как уже говорилось чуть раньше, казаки считали, что именно они содействовали тому, чтобы на русском престоле оказалась романовская династия. Дело в том, что кандидатура Михаила были лишь одна из многих. Страсти кипели нешуточные. Разные социальные группы преследовали свои интересы. Известно, что Романовы были не очень родовитыми представителями русского боярства. Знать как раз во многом была против Михаила. И в один из напряженных моментов именно Межаков поддержал его кандидатуру. За ним был реальная сила — казаки, которые, в отличие от многих других, не разбежались по стране решать свои имущественные и прочие проблемы. И имена эта казачья поддержка привела к воцарению Романовых. В июне 1613 г. Михаил Федорович венчался на царство.
Информация