Порошенко превращает Украину в дурдом и концлагерь ради сохранения власти
«Видишь, там, на горе, жёлтый дом с голубой крышей. Под ним – главврач Порошенко» (аллюзия на гениальную песню)
То, что делает официальный Киев в последнее время, можно определить одним словом – «диагноз». Затасканные квази-интеллектуальные выражения – вроде «открытое пренебрежение нормами закона и морали», «неприкрыто преступные действия» – абсолютно не выражают происходящего. Официальный Киев, полностью потеряв чувство реальности, открыто и публично, где-то даже подкупающей искренней наивностью олигофрена, публично признается в совершении преступлений, которые окончательно превращают нынешнюю власть в откровенно гитлеровский режим.
Концлагеря
Предложение Кабинета министров – то есть, де-факто, самого Владимира Гройсмана – легализировать существующие тайные тюрьмы СБУ, как раз таким предложением и являются. Правительство не только признало обоснованность обвинения Организации Объединенных Наций в существовании тайных тюрем. Но и признало, во-первых, факт умышленной лжи главы Службы безопасности Украины Василия Грицака, который ещё год назад публично отрицал наличие таких тюрем.
Во-вторых, тем самым, открыто признаётся и причастность самого президента Порошенко, который лично знал о существовании тайных тюрем СБУ и покрывал тех офицеров СБУ, которые похищали и пытали людей. Президент не мог не знать об этом, поскольку он лично подписал в июне 2014 года закон, согласно которому СБУ получила право арестовывать людей. И держать их под стражей без санкции суда и без предоставления возможности сообщить об аресте своим родным или же связаться с адвокатами. Тем самым Служба безопасности Украины также открыто признаётся преступной организацией, которая последние три года постоянно нарушает Конституцию Украины.
Апартеид
С таким же искренним идиотизмом, официальный Киев вводит практику языковых квот, которые вообще не имеют аналогов ни в современном мире, ни в истории.
Введение языковых квот в масс-медиа означает публичную и открытую декларацию политики сегрегации a-la апартеид в ЮАР. То есть, политики дискриминации по этническому и языковому принципу. При этом, сегодня уже совершенно смешно напоминать о том, что закон о языковых квотах грубейшим образом нарушает Конституцию Украины и все международные пакты в области прав человека, ратифицированные Украиной. На такую ерунду, как международное гуманитарное право, в Киеве сейчас просто не обращают внимания.
И, несмотря на то, что Киев сейчас даже и не пытается скрывать свою недемократичность и, фактически, нацистский характер власти – радетели прав человека на Западе всех этих «тенденций» просто не замечают. Либо же – наблюдают за этим чудовищным экспериментом, чтобы потом реализовать это всё в своих странах?
Ликвидация суда
Точно в такую же «канатчикову дачу» превратился и украинский суд. Недавняя громкая история с конфискацией денег Януковича – мягко говоря, юридический абсурд и правовая шизофрения. Суд – причём, высшая судебная инстанция – использовала для конфискации этих денег закон, которого нет в природе. Так называемый «Закон о спецконфискации» (который позволяет конфисковать любую собственность у любого человека на основании одного только подозрения следователя) в настоящее время является всего лишь законопроектом, который уже несколько раз проваливался при голосовании в Верховной Раде. То есть, высшая судебная инстанция Украины решила без затей, и не заморачиваясь всякой ерундой вроде законов и конституции, отобрать деньги просто потому, что так захотелось. Превращение суда в очередной театр абсурда наяву – это прямой результат очень важного события, которое прошло практически незамеченным широкой общественностью. 30 сентября 2016 года вступила в действие новая редакция Конституции Украины, согласно которой – там так и написано прямым текстом – судья не несет ответственности за установленные им решения. А право назначать судей полностью передано президенту Украины. Судебная ветвь власти лишена даже видимости независимости. Это стало возможным вследствие поддержки «судебной реформы» президента со стороны так называемой оппозиции, которая, вместе с так называемой правящей коалицией, проголосовали за судебную реформу. Что такое украинская оппозиция, и почему ее не существует, – это тема уже отдельного разговора.
Пропаганда террора
В этом театре абсурда наяву особое место занимают «украинские свободные масс-медиа» и «правозащитники». Они со старательным упорством не замечают явных правонарушений, хотя власть даже и не пытается прятаться и их скрывать. Более всего украинские масс-медиа напоминают одну из сцен культового фильма «Щит и меч». Когда Йоган Вайс приезжает в детский концлагерь. Где малолетние узники «радостно» рассказывают ему о своей «счастливой» жизни за колючей проволокой.
Итак, аллюзия. Группа украинских журналистов и правозащитников собралась для встречи иностранной делегации представляющий западную демократию. Хор аборигенов: «Тётенька Могерини, дяденька Кокс! Мы совершенно свободны и пишем, что хотим». Голос одинокого диссидента: «Тётенька Могерини, мне техник чернила в принтер не залил, и потому я ещё и не написал, как сильно ненавижу Россию. Тетенька Могерини, не надо меня в следственный изолятор СБУ. Мне чернила зальют, я ещё напишу".
Апофеоз. На сцене – опера Службы Безопасности Украины «закатывают» в «испанский сапог» ноги сепаратистов. На заднем плане – бандеровцы отстреливают тех, кто разговаривает на русском. Полиция – в присутствии лично министра Авакова – отлавливает тех, кто пытается спастись от властей бегством. Бэк-вокал – в составе украинских журналистов и правозащитников – исполняет Оду к радости тётеньки Могерини. Партер – в мягких креслах которого расположись представители западной «демократической общественности», включая премьеров, канцлеров, президентов и конституционных монархов – рукоплещет.
Война
Однако, Киев не останавливается на достигнутом и «прогрессирует» дальше. Порошенко додумался ввести военное положение в стране, которая де-юре ни с кем не воюет, но фактически убивает своих же граждан в восточных районах. Именно такова суть его плана «реинтеграции Донбасса». Ни о какой реинтеграции там речь не идёт, и идти не может по определению. Однако Порошенко необходим юридический повод для того, чтобы не допустить досрочных выборов Верховной Рады и президента.
В принципе, если военное положение продлится еще и пять, и десять лет – это означает что президент Порошенко будет сохранять всё это время свою власть. Причём, это будет власть в условиях военного положения. То есть, власть абсолютная и ничем не ограниченная. Всем остальным предоставляется выбор – батрачить на Порошенко и его лакеев, бежать из страны или умереть. При этом, от страны даже могут отваливаться целые районы и области – система режима вполне способна сохраняться.
ДИАГНОЗ
Концлагеря, тотальный контроль, в том числе и за личной жизнью; конфискация имущества, трудовая повинность, расправы без суда и следствия – Порошенко воплощает в жизнь самые сюрреалистичные фантазии Оруэлла из романа «1984». Страна, которая находится в состоянии войны, ни с кем официально не воюя. Только с собственными гражданами. Разница между Порошенко и Оруэллом лишь в том, что Оруэлл понимал, что это фантазии, который могут стать страшной реальностью. А для Порошенко – это самый что ни на есть реализм.
То, что делает официальный Киев в последнее время, можно определить одним словом – «диагноз». Затасканные квази-интеллектуальные выражения – вроде «открытое пренебрежение нормами закона и морали», «неприкрыто преступные действия» – абсолютно не выражают происходящего. Официальный Киев, полностью потеряв чувство реальности, открыто и публично, где-то даже подкупающей искренней наивностью олигофрена, публично признается в совершении преступлений, которые окончательно превращают нынешнюю власть в откровенно гитлеровский режим.
Концлагеря
Предложение Кабинета министров – то есть, де-факто, самого Владимира Гройсмана – легализировать существующие тайные тюрьмы СБУ, как раз таким предложением и являются. Правительство не только признало обоснованность обвинения Организации Объединенных Наций в существовании тайных тюрем. Но и признало, во-первых, факт умышленной лжи главы Службы безопасности Украины Василия Грицака, который ещё год назад публично отрицал наличие таких тюрем.
Во-вторых, тем самым, открыто признаётся и причастность самого президента Порошенко, который лично знал о существовании тайных тюрем СБУ и покрывал тех офицеров СБУ, которые похищали и пытали людей. Президент не мог не знать об этом, поскольку он лично подписал в июне 2014 года закон, согласно которому СБУ получила право арестовывать людей. И держать их под стражей без санкции суда и без предоставления возможности сообщить об аресте своим родным или же связаться с адвокатами. Тем самым Служба безопасности Украины также открыто признаётся преступной организацией, которая последние три года постоянно нарушает Конституцию Украины.
Апартеид
С таким же искренним идиотизмом, официальный Киев вводит практику языковых квот, которые вообще не имеют аналогов ни в современном мире, ни в истории.
Введение языковых квот в масс-медиа означает публичную и открытую декларацию политики сегрегации a-la апартеид в ЮАР. То есть, политики дискриминации по этническому и языковому принципу. При этом, сегодня уже совершенно смешно напоминать о том, что закон о языковых квотах грубейшим образом нарушает Конституцию Украины и все международные пакты в области прав человека, ратифицированные Украиной. На такую ерунду, как международное гуманитарное право, в Киеве сейчас просто не обращают внимания.
И, несмотря на то, что Киев сейчас даже и не пытается скрывать свою недемократичность и, фактически, нацистский характер власти – радетели прав человека на Западе всех этих «тенденций» просто не замечают. Либо же – наблюдают за этим чудовищным экспериментом, чтобы потом реализовать это всё в своих странах?
Ликвидация суда
Точно в такую же «канатчикову дачу» превратился и украинский суд. Недавняя громкая история с конфискацией денег Януковича – мягко говоря, юридический абсурд и правовая шизофрения. Суд – причём, высшая судебная инстанция – использовала для конфискации этих денег закон, которого нет в природе. Так называемый «Закон о спецконфискации» (который позволяет конфисковать любую собственность у любого человека на основании одного только подозрения следователя) в настоящее время является всего лишь законопроектом, который уже несколько раз проваливался при голосовании в Верховной Раде. То есть, высшая судебная инстанция Украины решила без затей, и не заморачиваясь всякой ерундой вроде законов и конституции, отобрать деньги просто потому, что так захотелось. Превращение суда в очередной театр абсурда наяву – это прямой результат очень важного события, которое прошло практически незамеченным широкой общественностью. 30 сентября 2016 года вступила в действие новая редакция Конституции Украины, согласно которой – там так и написано прямым текстом – судья не несет ответственности за установленные им решения. А право назначать судей полностью передано президенту Украины. Судебная ветвь власти лишена даже видимости независимости. Это стало возможным вследствие поддержки «судебной реформы» президента со стороны так называемой оппозиции, которая, вместе с так называемой правящей коалицией, проголосовали за судебную реформу. Что такое украинская оппозиция, и почему ее не существует, – это тема уже отдельного разговора.
Пропаганда террора
В этом театре абсурда наяву особое место занимают «украинские свободные масс-медиа» и «правозащитники». Они со старательным упорством не замечают явных правонарушений, хотя власть даже и не пытается прятаться и их скрывать. Более всего украинские масс-медиа напоминают одну из сцен культового фильма «Щит и меч». Когда Йоган Вайс приезжает в детский концлагерь. Где малолетние узники «радостно» рассказывают ему о своей «счастливой» жизни за колючей проволокой.
Итак, аллюзия. Группа украинских журналистов и правозащитников собралась для встречи иностранной делегации представляющий западную демократию. Хор аборигенов: «Тётенька Могерини, дяденька Кокс! Мы совершенно свободны и пишем, что хотим». Голос одинокого диссидента: «Тётенька Могерини, мне техник чернила в принтер не залил, и потому я ещё и не написал, как сильно ненавижу Россию. Тетенька Могерини, не надо меня в следственный изолятор СБУ. Мне чернила зальют, я ещё напишу".
Апофеоз. На сцене – опера Службы Безопасности Украины «закатывают» в «испанский сапог» ноги сепаратистов. На заднем плане – бандеровцы отстреливают тех, кто разговаривает на русском. Полиция – в присутствии лично министра Авакова – отлавливает тех, кто пытается спастись от властей бегством. Бэк-вокал – в составе украинских журналистов и правозащитников – исполняет Оду к радости тётеньки Могерини. Партер – в мягких креслах которого расположись представители западной «демократической общественности», включая премьеров, канцлеров, президентов и конституционных монархов – рукоплещет.
Война
Однако, Киев не останавливается на достигнутом и «прогрессирует» дальше. Порошенко додумался ввести военное положение в стране, которая де-юре ни с кем не воюет, но фактически убивает своих же граждан в восточных районах. Именно такова суть его плана «реинтеграции Донбасса». Ни о какой реинтеграции там речь не идёт, и идти не может по определению. Однако Порошенко необходим юридический повод для того, чтобы не допустить досрочных выборов Верховной Рады и президента.
В принципе, если военное положение продлится еще и пять, и десять лет – это означает что президент Порошенко будет сохранять всё это время свою власть. Причём, это будет власть в условиях военного положения. То есть, власть абсолютная и ничем не ограниченная. Всем остальным предоставляется выбор – батрачить на Порошенко и его лакеев, бежать из страны или умереть. При этом, от страны даже могут отваливаться целые районы и области – система режима вполне способна сохраняться.
ДИАГНОЗ
Концлагеря, тотальный контроль, в том числе и за личной жизнью; конфискация имущества, трудовая повинность, расправы без суда и следствия – Порошенко воплощает в жизнь самые сюрреалистичные фантазии Оруэлла из романа «1984». Страна, которая находится в состоянии войны, ни с кем официально не воюя. Только с собственными гражданами. Разница между Порошенко и Оруэллом лишь в том, что Оруэлл понимал, что это фантазии, который могут стать страшной реальностью. А для Порошенко – это самый что ни на есть реализм.
Информация