Стратегическое партнёрство России и Китая поставлено на паузу?
Считанные дни остались до визита в Россию председателя КНР Си Цзиньпина. Обычно по такому случаю СМИ пестрят сообщениями о достижениях в российско-китайском сотрудничестве, пишут о новых подготовленных документах и проектах. На сей раз в медиапространстве наблюдается очевидное затишье. Как будто чья-то сильная рука поставила китайскую тему на паузу. Тому есть очевидная причина.
Эффект Мар-а-Лаго
Надо признать, что в последнее время стратегическое партнёрство с Россией Пекин демонстрировал больше риторикой, чем действиями. Например, откровенно буксуют широко разрекламированные проекты поставок российского трубопроводного газа в Китай. В частности, по алтайскому маршруту «Сила Сибири-2» до сих пор не согласованы цена газа и условия строительства магистрали.
Такая же неопределённость царит в системе финансовых взаимоотношений. Здесь так и не получило должного развития обещанное кредитование российских банков из ресурсов Китая. В условиях ограничения доступа России к западным финансовым рынкам в Москве очень рассчитывали на поддержку Пекина. Согласились даже на то, чтобы делать заимствования в юанях.
Китайцы вроде бы пошли навстречу, но предложили облигации, которые обращаются исключительно на внутреннем рынке КНР. Вывести эти средства, или даже их часть, за границу можно только по специальному разрешению, которое всякий раз нужно запрашивать. Иными словами, вместо помощи Россия попадала в зависимость от намерений Китая. Москва отвергла такой вариант.
Примерно также можно оценить и инвестиционные предложения стратегических партнёров из Пекина. Многочисленные документы, подписываемые во время встреч и визитов, носят в массе своей рамочный характер и достаточно далеки от конкретики. Чтобы наполнить ею имеющиеся договоры, уходят годы согласований, встреч и переговоров.
На этом вязком фоне «стратегического партнёрства» необыкновенно стремительным выглядит сближение Пекина с Вашингтоном. Публично оно началось во Флориде. Сюда, в свою личную резиденцию Мар-а-Лаго, американский президент Дональд Трамп пригласил на доверительную встречу китайского лидера Си Цзиньпина.
Во время совместного обеда случилось событие, которое потом долго и подробно смаковали мировые СМИ. Трамп проинформировал китайского гостя о том, что по его приказу военно-морские силы США в эти минуты нанесли ракетный удар по правительственной авиабазе в Сирии. Объективные эксперты сочли поступок американского президента «дипломатическим хамством».
Си Цзиньпин и в самом деле, по свидетельству очевидцев, на несколько минут замер в раздумье от неожиданного сообщения. Потом совладал с собой, и встреча пошла своим ходом, как будто и не было неприятного инцидента. Многие сочли это за природную сдержанность, присущую китайскому лидеру. Время показало, что были более сильные причины для Си стерпеть унизительную выходку Трампа.
Судя по всему, Председатель КНР во время визита и подготовки к нему получил от президента США предложение, от которого не мог отказаться. В официальном отчёте о переговорах в Мар-а-Лаго оно было прописано достаточно туманно: «Стороны подписали многочисленные документы, расширяющие сотрудничество между государствами и снимающие ограничения по ряду конфликтных направлений». Через пару недель СМИ по-иному оценили смысл этого пресс-релиза. К ним пришло понимание, что США и Китай объединились в «Большую двойку» (G2) против остального мира.
Как Китай нашёл свой интерес за океаном
На первых порах эта новость казалась невероятной. Ведь ещё не так давно Дональд Трамп призывал к сдерживанию Пекина, обвинял его в том, что Китай «высасывает из Америки рабочие места и на этом богатеет», разрушает Соединённые Штаты девальвацией юаня, строит разные другие козни. И вот после всего этого Трамп предлагает Си не просто сотрудничество, а самое, что ни есть эксклюзивное «стратегическое партнёрство».
На встрече в Мар-а-Лаго Дональд Трамп и Си Цзиньпин приняли так называемый 100-дневный план действий, и он стал достаточно оперативно воплощаться в жизнь. Уже в мае было заключено соглашение по двусторонней торговле сельскохозяйственными товарами. Китай снял существовавшие 13 лет ограничения на импорт американской говядины, взамен получил право на экспорт в США готового к употреблению мяса птицы.
Кроме прочего, американским экспортерам Пекин открыл доступ к китайскому рынку ГМО, сжиженного природного газа, нефти, банковских услуг. Причём, ведущие американские финансовые корпорации City Bank и JPMorgan получили в Китае особые преференции. Может быть, поэтому заявление о достигнутых американо-китайских соглашениях опубликовало министерство финансов США?
«Медовая стодневка» продолжилась и в июне. В середине месяца в Нью-Йорке встретились представители 30 крупнейших «мозговых центров», чтобы, как написало ИА Regnum, обсудить не только программу экономического сотрудничества, но и «вопросы глобального экономического управления». В своих докладах эту тему развили влиятельные представители политики, бизнеса, общественности.
В их числе были замечены вице-президент национального комитета Народного политического консультативного совета Китая Тунг Чихва, экс-глава Информационного бюро Госсовета КНР Чжао Кичжен, президент Asia Society Policy Institute Кевин Радд, бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг и посол Китая в США Цуй Тианкай. Газеты цитируют посыл, который придал этой встрече Цуй: «КНР и США должны работать вместе, чтобы остальные страны сделали правильный выбор. Это покажет новый путь всему миру». В нём, как видим, конспирология про G2 обрела реальные очертания официального признания.
Вскоре после встречи в Нью-Йорке корпорация Ford объявила о переносе из Мексики в Китай производства моделей Focus. Тема эта для Америки горячая. Ещё недавно Дональд Трамп метал громы и молнии на Ford, чтобы автоконцерн отказался в пользу США от строительства своих мощностей в Мексике. Теперь завод поедет в Китай.
Эксперты признают, что это решение политическое, поскольку стоимость рабочей силы в Китае сейчас выше, чем в Мексике. Получается, экономических резонов в пользу переноса строительства нет. Есть только один смысл в уступке американцами Ford Китаю — сделать подарок Пекину, показать свой настрой на партнёрство с ним.
В третьей декаде июня «стодневка» переехала в Вашингтон. Здесь состоялся первый американо-китайский диалог по вопросам дипломатии и безопасности. Администрацию Трампа на встрече представляли госсекретарь Рекс Тиллерсон и министр обороны Джеймс Мэттис. Пекин статус своих посланников приподнял выше министерского. Это были государственный советник КНР Ян Цзечи и член центральной военной комиссии, генерал Фан Фэнхуэй.
Обсуждали ситуацию вокруг Корейского полуострова, Южно-Китайского моря и прочие очаги кризисов, осложняющие двусторонние отношения. По замыслу встреча в Вашингтоне должна была уберечь сверхдержавы от конфликта и упрочить их стратегическое партнёрство, как бы замыкая круг общих задач G2. По привычке, американцы увидели собеседников ведомыми в паре. Китайцы заартачились. Они почувствовали претензию Вашингтона на свою сферу влияния и заговорили о балансе между державами и центрами силы.
Пока этот баланс установить не удалось. Однако намерения такие есть. Они отразились и на других американо-китайских переговорных площадках, число которых сейчас только множится. Эксперты по-разному оценивают перспективы этих контактов. Одни — предсказывают им успех, учитывая тесные экономические связи двух стран и их взаимную зависимость. (Чего стоит только триллион долларов, размещённый Пекином в государственные казначейские обязательства США!) Другие вспоминают, что в пору финансового кризиса 2008-2009 годов тогдашние лидеры Китая и США Ху Цзиньтао и Барак Обама уже затевали стратегический и экономический диалог между странами.
Они тогда говорили о многоплановом и взаимовыгодном сотрудничестве, о здоровом и стабильном развитии двусторонних связей. Закончилось тем, что американцы создали организации регионального сотрудничества, которыми отгородились от Пекина. Китай в свою очередь сосредоточился на проектах в ближней территориальной зоне, вроде «Нового Шёлкового Пути».
Как будет на этот раз? Очевидно, что между Китаем и США существует серьёзный взаимный интерес. Подтверждением тому служит необычная для Пекина динамика сближения, которую он демонстрирует после встречи в Мар-а-Лаго. На фоне многолетних российско-китайских мало результативных переговоров темп её впечатляет. Появились признаки того, что вектор стратегических интересов Поднебесной все больше смещается за океан.
Что же до России, то некоторые эксперты снова к месту вспоминают известное мнение императора Александра III о наших партнёрах и верных союзниках. Власти в оценках более сдержанны. В мае, выступая в Пекине на форуме «Один пояс — один путь», Владимир Путин заявил, что Си Цзиньпина в России ждут. Путин отметил: «Наше правительство, администрация президента РФ, канцелярия ЦК КПК готовят целый пакет хороших документов, в том числе и план действий по реализации наших стратегических инициатив на ближайшие годы».
Эффект Мар-а-Лаго
Надо признать, что в последнее время стратегическое партнёрство с Россией Пекин демонстрировал больше риторикой, чем действиями. Например, откровенно буксуют широко разрекламированные проекты поставок российского трубопроводного газа в Китай. В частности, по алтайскому маршруту «Сила Сибири-2» до сих пор не согласованы цена газа и условия строительства магистрали.
Такая же неопределённость царит в системе финансовых взаимоотношений. Здесь так и не получило должного развития обещанное кредитование российских банков из ресурсов Китая. В условиях ограничения доступа России к западным финансовым рынкам в Москве очень рассчитывали на поддержку Пекина. Согласились даже на то, чтобы делать заимствования в юанях.
Китайцы вроде бы пошли навстречу, но предложили облигации, которые обращаются исключительно на внутреннем рынке КНР. Вывести эти средства, или даже их часть, за границу можно только по специальному разрешению, которое всякий раз нужно запрашивать. Иными словами, вместо помощи Россия попадала в зависимость от намерений Китая. Москва отвергла такой вариант.
Примерно также можно оценить и инвестиционные предложения стратегических партнёров из Пекина. Многочисленные документы, подписываемые во время встреч и визитов, носят в массе своей рамочный характер и достаточно далеки от конкретики. Чтобы наполнить ею имеющиеся договоры, уходят годы согласований, встреч и переговоров.
На этом вязком фоне «стратегического партнёрства» необыкновенно стремительным выглядит сближение Пекина с Вашингтоном. Публично оно началось во Флориде. Сюда, в свою личную резиденцию Мар-а-Лаго, американский президент Дональд Трамп пригласил на доверительную встречу китайского лидера Си Цзиньпина.
Во время совместного обеда случилось событие, которое потом долго и подробно смаковали мировые СМИ. Трамп проинформировал китайского гостя о том, что по его приказу военно-морские силы США в эти минуты нанесли ракетный удар по правительственной авиабазе в Сирии. Объективные эксперты сочли поступок американского президента «дипломатическим хамством».
Си Цзиньпин и в самом деле, по свидетельству очевидцев, на несколько минут замер в раздумье от неожиданного сообщения. Потом совладал с собой, и встреча пошла своим ходом, как будто и не было неприятного инцидента. Многие сочли это за природную сдержанность, присущую китайскому лидеру. Время показало, что были более сильные причины для Си стерпеть унизительную выходку Трампа.
Судя по всему, Председатель КНР во время визита и подготовки к нему получил от президента США предложение, от которого не мог отказаться. В официальном отчёте о переговорах в Мар-а-Лаго оно было прописано достаточно туманно: «Стороны подписали многочисленные документы, расширяющие сотрудничество между государствами и снимающие ограничения по ряду конфликтных направлений». Через пару недель СМИ по-иному оценили смысл этого пресс-релиза. К ним пришло понимание, что США и Китай объединились в «Большую двойку» (G2) против остального мира.
Как Китай нашёл свой интерес за океаном
На первых порах эта новость казалась невероятной. Ведь ещё не так давно Дональд Трамп призывал к сдерживанию Пекина, обвинял его в том, что Китай «высасывает из Америки рабочие места и на этом богатеет», разрушает Соединённые Штаты девальвацией юаня, строит разные другие козни. И вот после всего этого Трамп предлагает Си не просто сотрудничество, а самое, что ни есть эксклюзивное «стратегическое партнёрство».
На встрече в Мар-а-Лаго Дональд Трамп и Си Цзиньпин приняли так называемый 100-дневный план действий, и он стал достаточно оперативно воплощаться в жизнь. Уже в мае было заключено соглашение по двусторонней торговле сельскохозяйственными товарами. Китай снял существовавшие 13 лет ограничения на импорт американской говядины, взамен получил право на экспорт в США готового к употреблению мяса птицы.
Кроме прочего, американским экспортерам Пекин открыл доступ к китайскому рынку ГМО, сжиженного природного газа, нефти, банковских услуг. Причём, ведущие американские финансовые корпорации City Bank и JPMorgan получили в Китае особые преференции. Может быть, поэтому заявление о достигнутых американо-китайских соглашениях опубликовало министерство финансов США?
«Медовая стодневка» продолжилась и в июне. В середине месяца в Нью-Йорке встретились представители 30 крупнейших «мозговых центров», чтобы, как написало ИА Regnum, обсудить не только программу экономического сотрудничества, но и «вопросы глобального экономического управления». В своих докладах эту тему развили влиятельные представители политики, бизнеса, общественности.
В их числе были замечены вице-президент национального комитета Народного политического консультативного совета Китая Тунг Чихва, экс-глава Информационного бюро Госсовета КНР Чжао Кичжен, президент Asia Society Policy Institute Кевин Радд, бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг и посол Китая в США Цуй Тианкай. Газеты цитируют посыл, который придал этой встрече Цуй: «КНР и США должны работать вместе, чтобы остальные страны сделали правильный выбор. Это покажет новый путь всему миру». В нём, как видим, конспирология про G2 обрела реальные очертания официального признания.
Вскоре после встречи в Нью-Йорке корпорация Ford объявила о переносе из Мексики в Китай производства моделей Focus. Тема эта для Америки горячая. Ещё недавно Дональд Трамп метал громы и молнии на Ford, чтобы автоконцерн отказался в пользу США от строительства своих мощностей в Мексике. Теперь завод поедет в Китай.
Эксперты признают, что это решение политическое, поскольку стоимость рабочей силы в Китае сейчас выше, чем в Мексике. Получается, экономических резонов в пользу переноса строительства нет. Есть только один смысл в уступке американцами Ford Китаю — сделать подарок Пекину, показать свой настрой на партнёрство с ним.
В третьей декаде июня «стодневка» переехала в Вашингтон. Здесь состоялся первый американо-китайский диалог по вопросам дипломатии и безопасности. Администрацию Трампа на встрече представляли госсекретарь Рекс Тиллерсон и министр обороны Джеймс Мэттис. Пекин статус своих посланников приподнял выше министерского. Это были государственный советник КНР Ян Цзечи и член центральной военной комиссии, генерал Фан Фэнхуэй.
Обсуждали ситуацию вокруг Корейского полуострова, Южно-Китайского моря и прочие очаги кризисов, осложняющие двусторонние отношения. По замыслу встреча в Вашингтоне должна была уберечь сверхдержавы от конфликта и упрочить их стратегическое партнёрство, как бы замыкая круг общих задач G2. По привычке, американцы увидели собеседников ведомыми в паре. Китайцы заартачились. Они почувствовали претензию Вашингтона на свою сферу влияния и заговорили о балансе между державами и центрами силы.
Пока этот баланс установить не удалось. Однако намерения такие есть. Они отразились и на других американо-китайских переговорных площадках, число которых сейчас только множится. Эксперты по-разному оценивают перспективы этих контактов. Одни — предсказывают им успех, учитывая тесные экономические связи двух стран и их взаимную зависимость. (Чего стоит только триллион долларов, размещённый Пекином в государственные казначейские обязательства США!) Другие вспоминают, что в пору финансового кризиса 2008-2009 годов тогдашние лидеры Китая и США Ху Цзиньтао и Барак Обама уже затевали стратегический и экономический диалог между странами.
Они тогда говорили о многоплановом и взаимовыгодном сотрудничестве, о здоровом и стабильном развитии двусторонних связей. Закончилось тем, что американцы создали организации регионального сотрудничества, которыми отгородились от Пекина. Китай в свою очередь сосредоточился на проектах в ближней территориальной зоне, вроде «Нового Шёлкового Пути».
Как будет на этот раз? Очевидно, что между Китаем и США существует серьёзный взаимный интерес. Подтверждением тому служит необычная для Пекина динамика сближения, которую он демонстрирует после встречи в Мар-а-Лаго. На фоне многолетних российско-китайских мало результативных переговоров темп её впечатляет. Появились признаки того, что вектор стратегических интересов Поднебесной все больше смещается за океан.
Что же до России, то некоторые эксперты снова к месту вспоминают известное мнение императора Александра III о наших партнёрах и верных союзниках. Власти в оценках более сдержанны. В мае, выступая в Пекине на форуме «Один пояс — один путь», Владимир Путин заявил, что Си Цзиньпина в России ждут. Путин отметил: «Наше правительство, администрация президента РФ, канцелярия ЦК КПК готовят целый пакет хороших документов, в том числе и план действий по реализации наших стратегических инициатив на ближайшие годы».
Информация