Предшественники эполетов
Если мы еще раз посмотрим на рыцарей с «Байесского полотна» и миниатюры из «Библии Мациевского», то совсем нетрудно заметить, что, хотя изменения в их снаряжении несомненны, появились новые шлемы, что поверх доспехов они стали носить разноцветные сюрко, в общем и целом фигура рыцаря вначале яркой и впечатляющей совсем не была. Металлическая кольчуга, в крайнем случае кольчужные поножи, завязанные на икрах, да раскрашенный шлем – вот и все, чем кроме щита с изображением извилистого креста или дракона мог похвастаться рыцарь-нормандец 1066 года. Но и рыцарю 1250 года, судя по миниатюрам из «Библии Мациевского», тоже похвалиться было особенно-то нечем. Ну цветное сюрко без рукавов, ну шлем – у кого-то позолоченный, у кого-то раскрашенный. Например, сам синий, а крестообразное усиление на лицевой части – белое и все. Даже конские попоны и те – одноцветные.
Но вот мы смотрим на миниатюру из «Романа о Фивах» (1330) и видим нечто совершенно иное. Нет, покрой сюрко не изменился – это все та же самая длиннополая безрукавка. Но зато конские попоны несут на себе изображение, соответствующее рисунку на щите, то есть превратились в своеобразный рыцарский герб – вернее его дополнение, рассчитанное на опознавание издалека. Седло тоже украшено изображениями с гербового щита. Сюрко – нет, сюрко таких изображений почему-то не имеет, но зато на плечах у рыцарей появились «щитки» все с тем же рисунком, что и на его щите.
Миниатюра из «Романа о Фивах» (1330). Национальная библиотека Франции, Париж.
Это Франция. А вот Германия, откуда, собственно, и пошло само слово «рыцарь» – знаменитый «Манесский кодекс» (ок.1300), хранящийся в библиотеке Гейдельбергского университета, и в котором мы видим примерно то же самое – настоящее буйство красок и фантазии. Правда, можно сказать, что нашлемные украшения, которые есть в миниатюрах этого кодекса и которых нет в «Библии Мациевского», изображены здесь потому, что показана не настоящая война, а турнирные поединки. С этим утверждением вполне можно согласиться, так как мы знаем (судя по дошедшим до нашего времени редким образцам таких нашлемных украшений) что вес их мог достигать одного килограмма и даже более того, и таскать у себя на плечах шлем в три килограмма, да еще один килограмм «украшений» в бою было бы верхом неблагоразумия.
Первые надгробные изображения с эспаулерами относятся к 1250 году. Например, это фигура Ги де Плесси-Бриона, у которой мы видим пустой рыцарский щит без герба и такие же пустые прямоугольные эспулеры. Несомненно, что и щит, и щитки были открашены в какой-то цвет и этот Ги этим довольствовался.
Хьюберт де Корбе (1298), церковь св. Агаты, Эванс, Льеж, Бельгия. Эспаулеры у него просто огромные. Изображения на них и на щите – беличий мех.
Однако вывод, который мы можем уже сделать, очевиден. Где-то между 1250 и 1300 годом одежда рыцарей стала достаточно яркой и имела ярко выраженный геральдический характер; что на многих из миниатюр мы видим изображения гербов и на щитах, и на шлемах, и на сюрко, и даже на седлах. Да и хорошо знакомые нам эффигии это тоже подтверждают. Например, в именно геральдическом жупоне (то есть в укороченном сюрко) представлен на своей эффигии рыцарь Питер де Грандиссон (умер в 1358 году) в Герефордском соборе. А у раскрашенной эффигии сэра Роберта дю Бойса (умер в 1340 году, погребен в городской церкви в Ферсфильде, Норфолк) и шлем, и сюрко с красным крестом на груди, и даже перчатки белого цвета покрыты геральдическим горностаевым мехом.
Демонстрируют нам эффигии и такой, также хорошо заметный и на миниатюрах элемент рыцарского вооружения, как эспаулеры. Как узнать, когда они появились? Ну, вот, например, посмотрим на прорисовку надгробной плиты Пьера де Блемура, датируемую 1285 годом. На ней хорошо видны его эспаулены с изображением прямого креста и такой же крест мы видим на его сюрко и щите. На эффигии Рожера де Трампингтона (1289) они тоже есть. Но их нет на многих других английских эффигиях более позднего времени, то есть можно сказать, что популярность этой детали рыцарского снаряжения тех лет на континенте была выше, чем в Англии. Кстати говоря, мы уже много раз обращались и к прорисовкам, и к фотографиям британских эффигий и убедились, в том, что на большинстве из них щитков нет. Хотя и нельзя сказать, что английские эффигии с эспаулерами не встречаются совсем. Встречаются. Но реже, чем в той же Франции.
Пьер де Блемур (1285), церковь Корделии, Сенлис, Франция.
Например, известен брасс – то есть гравированная медная пластина на надгробной плите с изображением сэра Уильма де Септванса (1322), с эспаулерами за плечами, на которых вроде бы повторяется изображение его герба – трех корзин для веяния зерна. Но только на щите корзин три, а вот на щитках всего одна и больше там не нарисуешь! Сюрко его, впрочем, тоже все расшито корзинами, так что вполне возможно, что их количество почему-то роли не играло.
Роберт де Септванс (1322), церковь св. Девы Марии в Чатаме, графство Кент.
Ориентируясь на великое множество эффигий со щитками, мы можем сделать некоторые выводы: во-первых, об их форме. Чаще всего это был либо квадрат, либо прямоугольник, практически всегда несший на себе изображение герба рыцаря. Однако из тех же миниатюр мы знаем, что они могли быть подчас самой удивительной формы. Например, круглыми, или в форме квадрата, но с вогнутыми внутрь сторонами. А бывали и такими, вот как на этой эффигии Мэтью де Веренна 1340 года, что даже и определить ее нельзя, можно лишь долго и многословно описывать. Причем, непонятно, что же все-таки на них изображено. Ведь герб и рисунок на его эспаулерах не совпадают. Конечно, можно сказать, что это изнанка, но обычно с изнанки их и не изображали!
Мэтью де Варенн (1340), церковь в Меннвале, Нормандия, Франция.
Есть эффигии, демонстрирующие нам эспаулеры в форме рыцарского щита с закругленным нижним краем и даже шестигранника, похожего на конфетную обертку «Мишка на Севере». Как, например, у Гуильяма де Герменвилля (1321), погребенного в Арденнском аббатстве. То есть тут свою фантазию рыцари проявляли как хотели.
Эспаулеры совершенно необычной формы на миниатюре из Истории св.Грааля (1310 – 1320). Библиотека Философика Герметика, Турне, Бельгия.
Плохо то, что ни на одной их эффигий не показано, каким образом эти щитки закреплялись на сюрко. То есть очевидно, что для их ношения требовалось сюрко, но вот как они крепились – точно не ясно. И здесь же автоматически возникает вопрос о материале, из которого они делались. Очевидно, что они были легкими и, скорее всего, обтягивались тканью, потому что откуда же иначе на некоторых эспаулерах видна бахрома?
Пьер де Куртенэ (1333), аббатстве Верре, Верре, Франция.
Кадр из советского фильма «Рыцарский замок» (1990). У этого рыцаря Ордена меченосцев щитки сползли на грудь. Мешали они ему в бою или нет? В любом случае они не могли быть из металла, так как крепились на сюрко из ткани. Но как его тогда снимали? Щитки могли стянуть рукава с плеч… Или же что-то их от этого удерживало? Во всяком случае у М.В. Горелика, курировавшего этот фильм, не получилось сделать так, чтобы эспаулеры рыцарям на грудь не сползали. Хотя кто знает, может быть они как раз чаще всего сползали им на спину, как это и показывают нам эффигии.
А вот на этой миниатюре каких только эспаулеров нет… «Зеркало истории», 1325 – 1335 гг. Западная Фландрия, Бельгия, Национальная библиотека Нидерландов.
Как долго просуществовала мода на наплечные эспаулеры? Очень интересный вопрос, на который опять-таки дают нам ответ эффигии. По крайней мере одна из них: эффигия Арнольда де Гамала, датируемая 1456 годом.
Арнольд де Гамал (1456), Лимбург, Бельгия.
На ней, как вы видите, представлен рыцарь в «белых доспехах», полностью соответствующих своей эпохе, но с небольшим щитом и… эспаулерами на плечах. Это настолько нетипично, что тут даже ничего и не скажешь. Доспехи новые, а вот щитки явно столетней давности, еще его прадедушка, наверное, такие носил. Впрочем, всегда есть люди, обожающие все нарочитое, любители эпатировать общественность и вполне возможно, что этот Арнольд был как раз из их числа.
Понятно, что никакой защитной функции эспаулеры не выполняли. В лучшем случае это были куски «фанеры», зашитые в ткань, так что они вряд ли могли от чего-нибудь защитить. Но вот увеличить зрелищность и распознаваемость фигуры рыцаря они могли несомненно!
Рисунок современного художника, изображающий французских рыцарей конца ХIII века с наплечными щитками.
Как итог можно сказать, что по мнению специалистов, именно эспаулеры или эллеты (так тоже их называли) стали предшественниками будущих эполетов и погон.
Но вот мы смотрим на миниатюру из «Романа о Фивах» (1330) и видим нечто совершенно иное. Нет, покрой сюрко не изменился – это все та же самая длиннополая безрукавка. Но зато конские попоны несут на себе изображение, соответствующее рисунку на щите, то есть превратились в своеобразный рыцарский герб – вернее его дополнение, рассчитанное на опознавание издалека. Седло тоже украшено изображениями с гербового щита. Сюрко – нет, сюрко таких изображений почему-то не имеет, но зато на плечах у рыцарей появились «щитки» все с тем же рисунком, что и на его щите.
Миниатюра из «Романа о Фивах» (1330). Национальная библиотека Франции, Париж.
Это Франция. А вот Германия, откуда, собственно, и пошло само слово «рыцарь» – знаменитый «Манесский кодекс» (ок.1300), хранящийся в библиотеке Гейдельбергского университета, и в котором мы видим примерно то же самое – настоящее буйство красок и фантазии. Правда, можно сказать, что нашлемные украшения, которые есть в миниатюрах этого кодекса и которых нет в «Библии Мациевского», изображены здесь потому, что показана не настоящая война, а турнирные поединки. С этим утверждением вполне можно согласиться, так как мы знаем (судя по дошедшим до нашего времени редким образцам таких нашлемных украшений) что вес их мог достигать одного килограмма и даже более того, и таскать у себя на плечах шлем в три килограмма, да еще один килограмм «украшений» в бою было бы верхом неблагоразумия.
Первые надгробные изображения с эспаулерами относятся к 1250 году. Например, это фигура Ги де Плесси-Бриона, у которой мы видим пустой рыцарский щит без герба и такие же пустые прямоугольные эспулеры. Несомненно, что и щит, и щитки были открашены в какой-то цвет и этот Ги этим довольствовался.
Хьюберт де Корбе (1298), церковь св. Агаты, Эванс, Льеж, Бельгия. Эспаулеры у него просто огромные. Изображения на них и на щите – беличий мех.
Однако вывод, который мы можем уже сделать, очевиден. Где-то между 1250 и 1300 годом одежда рыцарей стала достаточно яркой и имела ярко выраженный геральдический характер; что на многих из миниатюр мы видим изображения гербов и на щитах, и на шлемах, и на сюрко, и даже на седлах. Да и хорошо знакомые нам эффигии это тоже подтверждают. Например, в именно геральдическом жупоне (то есть в укороченном сюрко) представлен на своей эффигии рыцарь Питер де Грандиссон (умер в 1358 году) в Герефордском соборе. А у раскрашенной эффигии сэра Роберта дю Бойса (умер в 1340 году, погребен в городской церкви в Ферсфильде, Норфолк) и шлем, и сюрко с красным крестом на груди, и даже перчатки белого цвета покрыты геральдическим горностаевым мехом.
Демонстрируют нам эффигии и такой, также хорошо заметный и на миниатюрах элемент рыцарского вооружения, как эспаулеры. Как узнать, когда они появились? Ну, вот, например, посмотрим на прорисовку надгробной плиты Пьера де Блемура, датируемую 1285 годом. На ней хорошо видны его эспаулены с изображением прямого креста и такой же крест мы видим на его сюрко и щите. На эффигии Рожера де Трампингтона (1289) они тоже есть. Но их нет на многих других английских эффигиях более позднего времени, то есть можно сказать, что популярность этой детали рыцарского снаряжения тех лет на континенте была выше, чем в Англии. Кстати говоря, мы уже много раз обращались и к прорисовкам, и к фотографиям британских эффигий и убедились, в том, что на большинстве из них щитков нет. Хотя и нельзя сказать, что английские эффигии с эспаулерами не встречаются совсем. Встречаются. Но реже, чем в той же Франции.
Пьер де Блемур (1285), церковь Корделии, Сенлис, Франция.
Например, известен брасс – то есть гравированная медная пластина на надгробной плите с изображением сэра Уильма де Септванса (1322), с эспаулерами за плечами, на которых вроде бы повторяется изображение его герба – трех корзин для веяния зерна. Но только на щите корзин три, а вот на щитках всего одна и больше там не нарисуешь! Сюрко его, впрочем, тоже все расшито корзинами, так что вполне возможно, что их количество почему-то роли не играло.
Роберт де Септванс (1322), церковь св. Девы Марии в Чатаме, графство Кент.
Ориентируясь на великое множество эффигий со щитками, мы можем сделать некоторые выводы: во-первых, об их форме. Чаще всего это был либо квадрат, либо прямоугольник, практически всегда несший на себе изображение герба рыцаря. Однако из тех же миниатюр мы знаем, что они могли быть подчас самой удивительной формы. Например, круглыми, или в форме квадрата, но с вогнутыми внутрь сторонами. А бывали и такими, вот как на этой эффигии Мэтью де Веренна 1340 года, что даже и определить ее нельзя, можно лишь долго и многословно описывать. Причем, непонятно, что же все-таки на них изображено. Ведь герб и рисунок на его эспаулерах не совпадают. Конечно, можно сказать, что это изнанка, но обычно с изнанки их и не изображали!
Мэтью де Варенн (1340), церковь в Меннвале, Нормандия, Франция.
Есть эффигии, демонстрирующие нам эспаулеры в форме рыцарского щита с закругленным нижним краем и даже шестигранника, похожего на конфетную обертку «Мишка на Севере». Как, например, у Гуильяма де Герменвилля (1321), погребенного в Арденнском аббатстве. То есть тут свою фантазию рыцари проявляли как хотели.
Эспаулеры совершенно необычной формы на миниатюре из Истории св.Грааля (1310 – 1320). Библиотека Философика Герметика, Турне, Бельгия.
Плохо то, что ни на одной их эффигий не показано, каким образом эти щитки закреплялись на сюрко. То есть очевидно, что для их ношения требовалось сюрко, но вот как они крепились – точно не ясно. И здесь же автоматически возникает вопрос о материале, из которого они делались. Очевидно, что они были легкими и, скорее всего, обтягивались тканью, потому что откуда же иначе на некоторых эспаулерах видна бахрома?
Пьер де Куртенэ (1333), аббатстве Верре, Верре, Франция.
Кадр из советского фильма «Рыцарский замок» (1990). У этого рыцаря Ордена меченосцев щитки сползли на грудь. Мешали они ему в бою или нет? В любом случае они не могли быть из металла, так как крепились на сюрко из ткани. Но как его тогда снимали? Щитки могли стянуть рукава с плеч… Или же что-то их от этого удерживало? Во всяком случае у М.В. Горелика, курировавшего этот фильм, не получилось сделать так, чтобы эспаулеры рыцарям на грудь не сползали. Хотя кто знает, может быть они как раз чаще всего сползали им на спину, как это и показывают нам эффигии.
А вот на этой миниатюре каких только эспаулеров нет… «Зеркало истории», 1325 – 1335 гг. Западная Фландрия, Бельгия, Национальная библиотека Нидерландов.
Как долго просуществовала мода на наплечные эспаулеры? Очень интересный вопрос, на который опять-таки дают нам ответ эффигии. По крайней мере одна из них: эффигия Арнольда де Гамала, датируемая 1456 годом.
Арнольд де Гамал (1456), Лимбург, Бельгия.
На ней, как вы видите, представлен рыцарь в «белых доспехах», полностью соответствующих своей эпохе, но с небольшим щитом и… эспаулерами на плечах. Это настолько нетипично, что тут даже ничего и не скажешь. Доспехи новые, а вот щитки явно столетней давности, еще его прадедушка, наверное, такие носил. Впрочем, всегда есть люди, обожающие все нарочитое, любители эпатировать общественность и вполне возможно, что этот Арнольд был как раз из их числа.
Понятно, что никакой защитной функции эспаулеры не выполняли. В лучшем случае это были куски «фанеры», зашитые в ткань, так что они вряд ли могли от чего-нибудь защитить. Но вот увеличить зрелищность и распознаваемость фигуры рыцаря они могли несомненно!
Рисунок современного художника, изображающий французских рыцарей конца ХIII века с наплечными щитками.
Как итог можно сказать, что по мнению специалистов, именно эспаулеры или эллеты (так тоже их называли) стали предшественниками будущих эполетов и погон.
Информация