Союзник или никак: для официального Минска наступает момент Х
Главным событием в российско-белорусских отношениях на минувшей неделе стало заявление президента России Владимира Путина о том, что нужно привязать поставки российской нефти на белорусские НПЗ к транспортировке белорусских нефтепродуктов через российские порты в Усть-Луге и Санкт-Петербурге. Тема была поднята 16 августа на совещании у российского президента в рамках вопроса о развитии транспортной инфраструктуры. «Ведь на белорусских НПЗ перерабатывается наша нефть, другой там нет и вряд ли появится, поэтому это нужно запакетировать — получение нашей нефти от соответствующих вопросов использования нашей инфраструктуры», — отметил Владимир Путин.
Вполне здравая постановка вопроса и уже давно назревшая, так как пока только Россия несет издержки от торговли с союзником, а официальному Минску всё мало. Вот и в ответ на это логичное предложение союзнику со стороны российского президента, вполне ожидаемо как белорусские власти, так и оппозиция заговорили о том, что поставки нефтепродуктов в российские порты для Беларуси невыгодны.
Как отметил директор Белорусской нефтяной компании Сергей Гриб, «действительно, правление ОАО «РЖД» предоставило до конца 2018 года 50-процентную скидку на перевозку белорусского мазута, дизельного топлива и бензина в направлении припортовых станций Октябрьской железной дороги. Мы на постоянной основе прорабатываем возможность поставки белорусских нефтепродуктов в направлении российских портов. Однако даже с учетом предоставленной РЖД скидки железнодорожные тарифы в иных направлениях ниже по сравнению с российским направлением».
Понятно, что позицию официального Минска поддержали и власти русофобской Литвы. Так, премьер-министр Литвы Саулюс Сквернялис подчеркнул, что экспорт белорусских нефтепродуктов через российские порты и железные дороги может быть для Беларуси ни много ни мало невыгоден и опасен: «Направление грузов по железным дорогам России через порты России для Беларуси может быть и невыгодно экономически, и опасно стратегически, если иметь в виду, что российские порты замерзающие и климатические условия там совершенно иные. Это особенно чувствительно, когда речь идёт о перевозке нефтепродуктов».
При этом никто не хочет задаваться вопросом о том, выгодны ли для России поставки нефти в Беларусь на нынешних условиях. Вот давайте и разберемся с экономикой этого вопроса безо всякой его политизации. Напомню, что «баррель» переводится с английского как «бочка». Стандартный американский баррель равен 119,24 литра, сухой баррель — 115,6 литра, а нефтяной баррель — 158,98 литра. Баррель — это единица объема, тонна — единица массы. Соответственно, коэффициент пересчета баррелей в тонны зависит от плотности конкретного сорта нефти. Для тяжелых сортов тонне может соответствовать 7 баррелей, для легких — 8 баррелей. Для российской экспортной смеси Urals обычно используется коэффициент 7,3. Это означает, что тонна нефти соответствует 7,3 барреля.
Как свидетельствуют данные Минфина России, в период с января по июль 2017 года российская нефть, поставляемая на экспорт, выросла в цене на 29% и продавалась по 49,94 долларов за баррель. Итого, получается, что тонна российской нефти на экспорт стоит 50×7,3, что равно 365 долларов. В этом контексте интересно, по какой цене Беларусь покупает российскую нефть? Оказывается, практически по той же, по какой ее покупают российские НПЗ:
«Белоруссия в январе-сентябре (2016 года) импортировала из России 15,1 млн. тонн нефти, что на 12,6% меньше, чем в январе-сентябре 2015 г., говорится в материалах Национального статистического комитета республики (Белстат). Среднеконтрактная цена импорта нефти составила 213 долларов за одну тонну. Смотрим курс рубля за 9 месяцев 2016 года и видим, что средний курс рубля составил 68,20. Считаем 213×68,20 = 14 527 рублей за тонну сырой нефти. Далее идем на сайт Санкт-Петербургской Международной товарно-сырьевой биржи и видим, что стоимость тонны нефти для российских НПЗ составляет 13 987 рублей за тонну».
То есть Россия давно и сознательно поставляла белорусским НПЗ нефть практически по такой же цене, как и своим НПЗ. То есть несла серьезные издержки (ниже об этом будет сказано). Логично, что если один партнер в какой-либо бизнес-схеме для ее поддержания несет какие-то издержки, а тем более серьезные, то и второй партнер должен принять свою часть издержек. Если же этого по каким-то причинам не происходит, то для первой стороны становится невыгодным работать с таким партнером, который работает только на свой карман. И, естественно, что такое одностороннее «сотрудничество» можно и прекратить.
Приведенные выше цифры относительно стоимости российской нефти для Беларуси подтверждаются и еще из одного источника. Так, во второй половине февраля 2017 года стало известно о том, что Баку отказал официальному Минску в поставках нефти именно из-за того, что Беларусь хотела и азербайджанскую нефть покупать по российским ценам. Об этом 21 февраля заявил глава Центра нефтяных исследований Ильхам Шабан. По его словам, в 2016 году Азербайджан успел отправить в Беларусь лишь одну партию нефти в объеме более 500 тысяч тонн.
Таким образом, получается, что Россия продает для поддержания белорусского «экономического чуда» нефть на 40% дешевле (на 20 долларов за баррель), чем на мировые рынки. Итого с тонны белорусская сторона в 2016—2017 годах зарабатывает около 145 долларов. Соответственно, с 24 млн. тонн нефти в этом году российский бюджет потеряет 3,5 млрд. долларов (!). И это помимо уплаты экспортных пошлин на нефтепродукты в пользу белорусского бюджета, которые, по словам замминистра финансов России Сергея Шаталова, по итогам 2015 года (когда было поставлено 22 млн. тонн нефти) составили около 700 млн. долларов.
Хотя белорусская сторона оценила объем российских нефтепошлин, оставляемых в белорусском бюджете в 2015 году, в 2,5 млрд. долларов. Об этом в октябре 2014 года заявил представитель Беларуси в Евразийской экономической комиссии Сергей Румас:
«Расчеты показывают, что Беларусь получит в 2015 году, кроме тех 1,5 млрд. долларов, о которых была договоренность при подписании Договора о ЕАЭС, еще не менее 1 млрд. долларов, которые мы могли бы потерять при налоговом маневре».
Таким образом, получается, что общая сумма издержек России при поставках нефти в Беларусь с учетом того, что а) нефть поставляется на 40% дешевле, чем на мировые рынки, и б) с учетом оставления нефтепошлин в бюджете Беларуси, составляет порядка 4,5 млрд. долларов в год. С учетом того, что доходы бюджета республики на 2017 год запланированы в размере 18,2 млрд. белорусский рублей, что составляет 9,1 млрд. долларов, получается, что Россия спонсирует Беларусь на половину (!) ее бюджета только по нефти.
Если кто-то скажет, что этого мало, то пусть приведет хотя бы еще один пример таких финансово-экономических отношений между странами в мире. В этом контексте не вижу ничего оскорбительного в том, чтобы признать, что Россия поставками нефти и газа по ценам ниже мировых содержит белорусскую экономику, и нынешнее благосостояние ее граждан держится исключительно на этом факторе. Не будет этих поставок — не будет и Беларуси как независимого и самостоятельного государства, точно также как сейчас, после снижения поставок российских углеводородов на Украину, исчезает и этот «государственный проект».
И вот в этих условиях, после того как Владимир Путин заявил о том, что Москве и Минску надо найти взаимовыгодное решение относительно поставок белорусских нефтепродуктов, выработанных из российской нефти, в российские порты, белорусская сторона устами главы Белорусской нефтяной компании заявляет о том, что Беларуси эти поставки невыгодны, при этом как-то абсолютно не думая или забывая о том, что это России принципиально невыгодны поставки нефти в Беларусь и делались они исключительно из долга союзничества и братства.
Соответственно, когда белорусская сторона говорит о том, что Россия должна предоставить выгодные условия поставок нефти в российские порты (!), то с учетом тех супервыгодных условий, которые уже есть, и тех издержек, которые уже третье десятилетие несет Россия по поддержанию на плаву белорусской экономики, это просто какой-то беспредел. В этом контексте, наверное, и союзник должен предпринять хоть какие-то ответные шаги и взять на себя некоторую часть издержек для того, чтобы это не была игра в одни ворота.
Эксперты уже подсчитали, что «если 5 млн. тонн нефтепродуктов ежегодно будет перенаправлено в порты России, белорусские производители потеряют до 150 млн. долларов при расчете по общим тарифам за счет более длинного транспортного плеча». На фоне тех 4,5 млрд. долларов, которые при экспорте нефти в Беларусь теряет Россия, 150 млн. долларов — просто смешные цифры. Так как если мы союзники и политические решения у нас принимаются консенсусом (один плюс один), то тогда и издержки от торгово-экономического сотрудничества должны идти поровну.
В этом контексте далеко не случайно последовавшее 19 августа в развитие высказанных президентом России Владимиром Путиным тезисов о необходимости увязки поставок нефти в Беларусь с ее транспортировкой через российские порты заявление министра энергетики России Александр Новака о том, что Россия может поставить в Беларусь меньше 24 млн. тонн нефти, предусмотренных индикативным балансом, так как такая возможность предусмотрена соглашением между странами: «Мы такое поручение получили и сейчас начали детально прорабатывать. Я думаю, что аналитику мы соберем в ближайшие время и сможем предложить варианты».
То есть аргументы белорусской власти, как и прозападной оппозиции, о том, что для того, чтобы Минску было выгодно транспортировать нефть через порты России, Москва должна сделать практически бесплатной доставку нефти по своей железной дороге, — не работают принципиально, так как свою (огромную) часть издержек Россия уже несет. А теперь пришло время и белорусской стороне показать, сколько она готова тратить для поддержания своего статуса союзника.
При этом переориентировать до 10 млн. тонн нефти на имеющуюся в Ленинградской области портовую инфраструктуру у Москвы сегодня нет никаких проблем. Проблемы в этом случае будут у официального Минска — ни Баку, ни Тегеран не будут поставлять нефть в Минск по цене ниже мировой. Соответственно, если из Беларуси уйдет хотя бы 10 млн. тонн российской нефти, белорусские НПЗ подойдут к порогу рентабельности, если не начнут работать себе в убыток. После чего, как показали Марши «тунеядцев» в феврале и марте 2017 года, ни о какой социально-экономической стабильности в республике не может быть и речи, а ведь республика стоит накануне очередных выборов президента, которые должны пройти совсем скоро — в 2020 году.
Исходя из вышеизложенного, думаю, что тонкий намек Кремля на возможность увязки поставок нефти в Беларусь с ее дальнейшей перевалкой через российские порты вызван какими-то очень серьезными ошибками, допущенными официальным Минском в двусторонних отношениях, а также по некоторым другим направлениям внешней политики в последнее время.
Информация