В наступлении и обороне. О тактике русской пехоты Первой мировой войны. Часть 1
Несмотря на все преимущества обороны, во все времена военное искусство признавало наступление главным видом боя. После Русско-японской войны 1904 – 1905 гг. было обращено внимание на то обстоятельство, что русская армия, несмотря на заветы А. В. Суворова о превосходстве наступления перед «подлой обороной», - вести эффективные наступательные действия фактически не умела.
Поэтому сразу же после войны особое внимание было уделено «внедрению наступательного духа» в армии путем издания ряда инструкций, наставлений, научных трудов. В учебниках тактики, в противоположность прежним изданиям, стала проводиться мысль о примате наступления перед обороной. Более того, термин «оборона» некоторыми специалистами был заменен на термин «выжидание».
В результате, опыт войны, преломленный военной мыслью, нашел свое выражение в новом полевом уставе русской армии.
Главное место в Уставе полевой службы 1912 г. (переиздан в 1915 г.) занимал наступательный бой – он являлся «Самым действительным средством» для нанесения поражения противнику. Более того, в основе действий при каждой встрече с противником должно было лежать стремление к наступательным действиям. «Решение разбить неприятеля должно быть бесповоротно и доведено до конца. Стремление к победе должно быть в голове и сердце каждого начальника; они должны внушить эту решимость всем своим подчиненным» [Устав полевой службы. СПб.: Военная типография, 1912. С. 195].
Именно то обстоятельство, что наступление подчиняет себе волю противника и ломает его оперативные замыслы – было ключевым в деле признания наступательного боя приоритетным тактическим приемом русской армии. Документ отмечал, что: «Наступая, следует стремиться к тому, чтобы лишить неприятеля свободы действий, подорвать его нравственные силы и способность к сопротивлению. Это достигается энергией в развитии дальнейших действий в соответствии с поставленной задачей и обстановкой, которая будет слагаться во время наступления, и нанесением противнику возможно больших потерь» [Там же. С. 197].
Следовало учитывать, что неприятеля нельзя считать неподвижным – он будет реагировать на активность русских войск. Соответственно, командование должно быть готовым к парированию любых неожиданностей. Предшествовать наступлению должна тщательная разведка.
Основная форма наступательного боя - наступление на противника, находящегося на оборонительной позиции.
Наступательный бой состоит из следующих периодов: сближение, наступление, атака и преследование.
Учитывая возросшую мощь полевой артиллерии, войска, подошедшие на расстояние 5 - 3 км к передовой позиции противника, вступают в период сближения. На этом этапе вырабатывается план наступления, определяются объекты атаки, отдается приказ о наступлении, а соединения, части и подразделения развертываются в боевой порядок. Дальнейшее сближение происходит в рассредоточенном боевом порядке, причем от командира требуется умение продвигать свое подразделение самостоятельно и скрытно.
Артиллерию Устав рекомендовал выдвигать вперед (зачастую в авангарде) – для того, чтобы она могла наиболее эффективно вести борьбу с огневыми средствами противника.
Авангард решительными действиями должен обеспечить выгодные исходные позиции для наступления главных сил, захватить опорные пункты, облегчающие их развертывание и дальнейшие действия.
Период наступления начинался с того момента, когда пехота занимала первую стрелковую позицию. С этого момента она должна наступать не только под прикрытием огня артиллерии, но и под прикрытием стрелкового огня.
Наилучшей формой наступления Устав считал движение стрелковой цепью с интервалами в два - десять шагов между бойцами. Документ устанавливал: «Наступление пехоты состоит из сочетания движения к неприятелю с огнем со стрелковых позиций. Чем скрытнее и быстрее будет переход от одной позиции к другой, тем меньше она понесет потерь и добьется лучших результатов своим огнем, благодаря внезапности открытия его с новых позиций. Достигается это в зависимости от удаления до неприятеля и силы его огня, перебежками взводами, отделениями, звеньями и поодиночке, если нужно с короткими остановками между стрелковыми позициями, чтобы цели для противника были не велики и появлялись ему лишь на короткое время; в ближайшем расстоянии от неприятеля придется даже передвигаться ползком» [Там же. С. 199].
Перед последним броском к переднему краю вражеской обороны наступающей пехоте предписывалось занять последний стрелковый рубеж, пополниться людьми за счет ротных и батальонных резервов и подготовить атаку винтовочным огнем. Атака должна была начинаться, когда противник наиболее подавлен огнем наступающей пехоты, и должна вестись стремительно и энергично.
Наступление против фронта противника необходимо совмещать с охватом его флангов, а если силы и обстановка позволяют, то и с обходом.
После того как противник сбит с занимаемой позиции, атакующие должны перейти к его преследованию.
Совершенно справедливо отмечалось, что боевой успех достанется тому, кто имеет ясную цель, лучше ориентируется в обстановке, действует решительнее, искуснее и смелее. А усилия всех частей войск должны направляться к достижению единой общей цели.
Решительный удар и использование всех имеющихся сил и средств – залог успеха.
Устав полевой службы являлся лучшим уставом в Европе накануне мировой войны. В нем наиболее полно рассматривались как формы боя, так и действия войск в бою. Особое значение уделялось маневрированию частей и соединений в различных видах боя.
В то же время германский Строевой устав пехоты требовал от пехоты непрерывного наступления - без применения к местности, в рост, без самоокапывания. Французский устав, так же как и германский, требовал наступать без применения к местности и без самоокапывания.
Опыт Великой войны скорректировал тактику наступательного боя, особенно для пехоты. Прежде всего это касалось движения под огнем противника. Так, наставления и рекомендации, выработанные во время войны, указывали, что при обстреле редким, но в то же время метким огнем тяжелой артиллерии, необходимо, услышав звук приближающейся серии вражеских снарядов, моментально залечь, а после разрыва, быстро вскочив на ноги, продолжить движение [Буняковский В. Из опыта текущей войны. Пг., 1916. С. 16]. Иная тактика рекомендовалась для движения под шрапнельным огнем: в этом случае залегать нецелесообразно, так как для шрапнельного огня «человек в лежачем положении, особенно на дальних дистанциях стрельбы, представляет большую цель, чем двигающийся…» [Там же. С. 17]. Для сокращения числа случаев тяжелых и смертельных ранений в голову рекомендовалось прикрывать голову саперной лопаткой, расположенной «в несколько наклонном положении». При неожиданном пулеметном огне предписывалось мгновенно залечь лицом к пулеметам, плотно прижимаясь к земле и применив лопату для защиты головы. Солдат должен был воспользоваться паузой в стрельбе пулемета для того, чтобы продолжить перебежки.
Бойцам рекомендовалось атаковать налегке, сняв ненужное снаряжение. Движение в атаке должно было отличаться стремительностью, во время бега корпусу тела солдата придавалось наклонное положение вперед. При атаке позиций, оснащенных проволочными заграждениями, выделялись группы для проделывания проходов в заграждениях.
Русские войска успешно вели наступательные бои любой сложности. Например, в октябре 1915 г. 34-я пехотная дивизия, технически относительно слабо оснащенная, овладела сильной позицией противника протяжением до 5-ти км, обороняемой более многочисленным неприятелем с приблизительно равноценным техническим оснащением. Успех был достигнут ценой относительно невысоких общих потерь (немногим более 1500 человек), в то время как трофеями соединения стали 5692 пленных, 4 миномета, 17 пулеметов и прожектор. Причинами тактического успеха являлись: внезапность и относительная мощь артиллерийской подготовки; стремительность удара и предварительное сближение пехоты с неприятельскими окопами на дистанцию до 300 метров.
В условиях позиционной войны единственным видом активных действий пехоты стал прорыв. В конце 1915 – начале 1916 гг. сильные проволочные заграждения и огонь оборонявшихся приводили к неудачам пехотных атак. Применение ножниц для резки проволоки влекло за собой лишь гибель людей, ее резавших. Доски, маты и другое вспомогательное оборудование, применявшееся для преодоления заграждений, не оправдали возлагавшихся на него надежд. В этот период русская артиллерия, вследствие ее малочисленности, не могла оказать пехоте существенной помощи.
Новым словом в тактике наступления были действия русских войск в ходе Наступления Юго-Западного фронта 1916 г. Их отличала тщательная координация действий всех родов войск. Чтобы дезориентировать противника, русское командование организовало прорыв австро-германских позиций не на одном боевом участке, а одновременно на нескольких направлениях - на широком фронте. Противник был лишен возможности правильно использовать свои резервы и не смог снимать войска с одного участка фронта и перебрасывать на другой. Артиллеристы действовали настолько умело, что противник долго не мог установить, когда же начнет атаку пехота. После пристрелки был открыт огонь на поражение по австрийским окопам первой линии. Затем, когда противник укрылся в подземных убежищах («лисьих норах»), артиллерия перенесла свой огонь вглубь вражеской обороны. Австрийская пехота, думая, что сейчас начнется русская атака, вторично заняла свои позиции для ее отражения. Но русские артиллеристы опять сосредоточили огонь по первой линии окопов, заставив пехоту противника в третий раз укрыться в убежищах. Русская артиллерия до тех пор повторяла свой маневр с переносом огня, пока в последний, в пятый раз австрийцы уже не покинули во время переноса огня своих убежищ. Тогда русская пехота бросилась в атаку и без выстрела ворвалась в первую линию окопов, истребив и взяв в плен ошеломленного противника.
Таким образом, тактика наступления претерпела в ходе войны большие изменения. В соответствии с нормами предвоенных уставов общевойсковой бой слагался из взаимодействия пехоты и артиллерии, причем подчеркивалось преобладающее значение пехоты и второстепенная роль артиллерии. Вся тяжесть наступательного боя ложилась на плечи пехоты, вооруженной винтовками и небольшим количеством станковых пулеметов. Артиллерия обычно проводила лишь короткую артподготовку, но не поддерживала пехоту в ходе атаки и не сопровождала ее в глубине вражеской обороны.
Но уже опыт первых же боев выявил резкое возрастание значения огня. Особенно ярко выявилось значение пулеметного огня в обороне - преодоление огня обороны даже слабо укрепившейся пехоты оказалось чрезвычайно трудной задачей. Основной причиной этого стал недостаток артиллерии, особенно гаубичной и тяжелой, и достаточно слабое взаимодействие пехоты и артиллерии.
Основой боевого порядка являлась стрелковая цепь.
Боевой участок представлял из себя густую стрелковую цепь, за которой во взводных и ротных колоннах следовали многочисленные поддержки (ротные) и резервы (батальонные, полковые, бригадные и дивизионные). Несмотря на то что на первом этапе войны стрелковая цепь отвечала реалиям боевых действий, со временем выявилась несостоятельность линейных боевых порядков, ярким выразителем которых и была стрелковая цепь. Ее ударная сила оказалась недостаточной, а маневрировать ей было трудно. Цепь оказалась уязвимой от огня противника, пулеметный огонь буквально выкашивал ее. Отсутствие глубокого построения боевого порядка лишало возможности питать наступление из глубины, оно часто выдыхалось. Линейный боевой порядок был чувствителен к контратакам противника. Отсутствие глубины боевого порядка болезненно сказывалось и в обороне.
Ил. 1. Наступление пехоты. Галиция, 1914 г.
Ил. 2. Русская пехота атакует германские позиции.
Наступление обычно начиналось с не оборудованного в инженерном отношении рубежа, находящегося на удалении 1000-1500 метров от противника, и велось в виде прямолинейного и равномерного продвижения войск. Основным способом ведения наступательного боя считалось сочетание фронтального удара с охватом (обходом) одного или обоих флангов противника (полоса наступления русской пехотной дивизии в 1914 г. составляла 6 - 9 км). Опыт первых боев показал, что подобный способ решения задач и построения боевого порядка, зачастую приводя к тяжелым потерям от огня противника, не обеспечивал достаточной силы первоначального удара и преодоления даже неглубокой обороны противника - ведь резервы использовались не для наращивания усилий из глубины, а для восполнения потерь цепи.
Позже для огневого подавления усилившейся обороны противника и подготовки атаки стала проводиться длительная артподготовка, полоса наступления дивизии сузилась, а интервалы между бойцами в стрелковой цепи увеличились.
Продолжение следует
Поэтому сразу же после войны особое внимание было уделено «внедрению наступательного духа» в армии путем издания ряда инструкций, наставлений, научных трудов. В учебниках тактики, в противоположность прежним изданиям, стала проводиться мысль о примате наступления перед обороной. Более того, термин «оборона» некоторыми специалистами был заменен на термин «выжидание».
В результате, опыт войны, преломленный военной мыслью, нашел свое выражение в новом полевом уставе русской армии.
Главное место в Уставе полевой службы 1912 г. (переиздан в 1915 г.) занимал наступательный бой – он являлся «Самым действительным средством» для нанесения поражения противнику. Более того, в основе действий при каждой встрече с противником должно было лежать стремление к наступательным действиям. «Решение разбить неприятеля должно быть бесповоротно и доведено до конца. Стремление к победе должно быть в голове и сердце каждого начальника; они должны внушить эту решимость всем своим подчиненным» [Устав полевой службы. СПб.: Военная типография, 1912. С. 195].
Именно то обстоятельство, что наступление подчиняет себе волю противника и ломает его оперативные замыслы – было ключевым в деле признания наступательного боя приоритетным тактическим приемом русской армии. Документ отмечал, что: «Наступая, следует стремиться к тому, чтобы лишить неприятеля свободы действий, подорвать его нравственные силы и способность к сопротивлению. Это достигается энергией в развитии дальнейших действий в соответствии с поставленной задачей и обстановкой, которая будет слагаться во время наступления, и нанесением противнику возможно больших потерь» [Там же. С. 197].
Следовало учитывать, что неприятеля нельзя считать неподвижным – он будет реагировать на активность русских войск. Соответственно, командование должно быть готовым к парированию любых неожиданностей. Предшествовать наступлению должна тщательная разведка.
Основная форма наступательного боя - наступление на противника, находящегося на оборонительной позиции.
Наступательный бой состоит из следующих периодов: сближение, наступление, атака и преследование.
Учитывая возросшую мощь полевой артиллерии, войска, подошедшие на расстояние 5 - 3 км к передовой позиции противника, вступают в период сближения. На этом этапе вырабатывается план наступления, определяются объекты атаки, отдается приказ о наступлении, а соединения, части и подразделения развертываются в боевой порядок. Дальнейшее сближение происходит в рассредоточенном боевом порядке, причем от командира требуется умение продвигать свое подразделение самостоятельно и скрытно.
Артиллерию Устав рекомендовал выдвигать вперед (зачастую в авангарде) – для того, чтобы она могла наиболее эффективно вести борьбу с огневыми средствами противника.
Авангард решительными действиями должен обеспечить выгодные исходные позиции для наступления главных сил, захватить опорные пункты, облегчающие их развертывание и дальнейшие действия.
Период наступления начинался с того момента, когда пехота занимала первую стрелковую позицию. С этого момента она должна наступать не только под прикрытием огня артиллерии, но и под прикрытием стрелкового огня.
Наилучшей формой наступления Устав считал движение стрелковой цепью с интервалами в два - десять шагов между бойцами. Документ устанавливал: «Наступление пехоты состоит из сочетания движения к неприятелю с огнем со стрелковых позиций. Чем скрытнее и быстрее будет переход от одной позиции к другой, тем меньше она понесет потерь и добьется лучших результатов своим огнем, благодаря внезапности открытия его с новых позиций. Достигается это в зависимости от удаления до неприятеля и силы его огня, перебежками взводами, отделениями, звеньями и поодиночке, если нужно с короткими остановками между стрелковыми позициями, чтобы цели для противника были не велики и появлялись ему лишь на короткое время; в ближайшем расстоянии от неприятеля придется даже передвигаться ползком» [Там же. С. 199].
Перед последним броском к переднему краю вражеской обороны наступающей пехоте предписывалось занять последний стрелковый рубеж, пополниться людьми за счет ротных и батальонных резервов и подготовить атаку винтовочным огнем. Атака должна была начинаться, когда противник наиболее подавлен огнем наступающей пехоты, и должна вестись стремительно и энергично.
Наступление против фронта противника необходимо совмещать с охватом его флангов, а если силы и обстановка позволяют, то и с обходом.
После того как противник сбит с занимаемой позиции, атакующие должны перейти к его преследованию.
Совершенно справедливо отмечалось, что боевой успех достанется тому, кто имеет ясную цель, лучше ориентируется в обстановке, действует решительнее, искуснее и смелее. А усилия всех частей войск должны направляться к достижению единой общей цели.
Решительный удар и использование всех имеющихся сил и средств – залог успеха.
Устав полевой службы являлся лучшим уставом в Европе накануне мировой войны. В нем наиболее полно рассматривались как формы боя, так и действия войск в бою. Особое значение уделялось маневрированию частей и соединений в различных видах боя.
В то же время германский Строевой устав пехоты требовал от пехоты непрерывного наступления - без применения к местности, в рост, без самоокапывания. Французский устав, так же как и германский, требовал наступать без применения к местности и без самоокапывания.
Опыт Великой войны скорректировал тактику наступательного боя, особенно для пехоты. Прежде всего это касалось движения под огнем противника. Так, наставления и рекомендации, выработанные во время войны, указывали, что при обстреле редким, но в то же время метким огнем тяжелой артиллерии, необходимо, услышав звук приближающейся серии вражеских снарядов, моментально залечь, а после разрыва, быстро вскочив на ноги, продолжить движение [Буняковский В. Из опыта текущей войны. Пг., 1916. С. 16]. Иная тактика рекомендовалась для движения под шрапнельным огнем: в этом случае залегать нецелесообразно, так как для шрапнельного огня «человек в лежачем положении, особенно на дальних дистанциях стрельбы, представляет большую цель, чем двигающийся…» [Там же. С. 17]. Для сокращения числа случаев тяжелых и смертельных ранений в голову рекомендовалось прикрывать голову саперной лопаткой, расположенной «в несколько наклонном положении». При неожиданном пулеметном огне предписывалось мгновенно залечь лицом к пулеметам, плотно прижимаясь к земле и применив лопату для защиты головы. Солдат должен был воспользоваться паузой в стрельбе пулемета для того, чтобы продолжить перебежки.
Бойцам рекомендовалось атаковать налегке, сняв ненужное снаряжение. Движение в атаке должно было отличаться стремительностью, во время бега корпусу тела солдата придавалось наклонное положение вперед. При атаке позиций, оснащенных проволочными заграждениями, выделялись группы для проделывания проходов в заграждениях.
Русские войска успешно вели наступательные бои любой сложности. Например, в октябре 1915 г. 34-я пехотная дивизия, технически относительно слабо оснащенная, овладела сильной позицией противника протяжением до 5-ти км, обороняемой более многочисленным неприятелем с приблизительно равноценным техническим оснащением. Успех был достигнут ценой относительно невысоких общих потерь (немногим более 1500 человек), в то время как трофеями соединения стали 5692 пленных, 4 миномета, 17 пулеметов и прожектор. Причинами тактического успеха являлись: внезапность и относительная мощь артиллерийской подготовки; стремительность удара и предварительное сближение пехоты с неприятельскими окопами на дистанцию до 300 метров.
В условиях позиционной войны единственным видом активных действий пехоты стал прорыв. В конце 1915 – начале 1916 гг. сильные проволочные заграждения и огонь оборонявшихся приводили к неудачам пехотных атак. Применение ножниц для резки проволоки влекло за собой лишь гибель людей, ее резавших. Доски, маты и другое вспомогательное оборудование, применявшееся для преодоления заграждений, не оправдали возлагавшихся на него надежд. В этот период русская артиллерия, вследствие ее малочисленности, не могла оказать пехоте существенной помощи.
Новым словом в тактике наступления были действия русских войск в ходе Наступления Юго-Западного фронта 1916 г. Их отличала тщательная координация действий всех родов войск. Чтобы дезориентировать противника, русское командование организовало прорыв австро-германских позиций не на одном боевом участке, а одновременно на нескольких направлениях - на широком фронте. Противник был лишен возможности правильно использовать свои резервы и не смог снимать войска с одного участка фронта и перебрасывать на другой. Артиллеристы действовали настолько умело, что противник долго не мог установить, когда же начнет атаку пехота. После пристрелки был открыт огонь на поражение по австрийским окопам первой линии. Затем, когда противник укрылся в подземных убежищах («лисьих норах»), артиллерия перенесла свой огонь вглубь вражеской обороны. Австрийская пехота, думая, что сейчас начнется русская атака, вторично заняла свои позиции для ее отражения. Но русские артиллеристы опять сосредоточили огонь по первой линии окопов, заставив пехоту противника в третий раз укрыться в убежищах. Русская артиллерия до тех пор повторяла свой маневр с переносом огня, пока в последний, в пятый раз австрийцы уже не покинули во время переноса огня своих убежищ. Тогда русская пехота бросилась в атаку и без выстрела ворвалась в первую линию окопов, истребив и взяв в плен ошеломленного противника.
Таким образом, тактика наступления претерпела в ходе войны большие изменения. В соответствии с нормами предвоенных уставов общевойсковой бой слагался из взаимодействия пехоты и артиллерии, причем подчеркивалось преобладающее значение пехоты и второстепенная роль артиллерии. Вся тяжесть наступательного боя ложилась на плечи пехоты, вооруженной винтовками и небольшим количеством станковых пулеметов. Артиллерия обычно проводила лишь короткую артподготовку, но не поддерживала пехоту в ходе атаки и не сопровождала ее в глубине вражеской обороны.
Но уже опыт первых же боев выявил резкое возрастание значения огня. Особенно ярко выявилось значение пулеметного огня в обороне - преодоление огня обороны даже слабо укрепившейся пехоты оказалось чрезвычайно трудной задачей. Основной причиной этого стал недостаток артиллерии, особенно гаубичной и тяжелой, и достаточно слабое взаимодействие пехоты и артиллерии.
Основой боевого порядка являлась стрелковая цепь.
Боевой участок представлял из себя густую стрелковую цепь, за которой во взводных и ротных колоннах следовали многочисленные поддержки (ротные) и резервы (батальонные, полковые, бригадные и дивизионные). Несмотря на то что на первом этапе войны стрелковая цепь отвечала реалиям боевых действий, со временем выявилась несостоятельность линейных боевых порядков, ярким выразителем которых и была стрелковая цепь. Ее ударная сила оказалась недостаточной, а маневрировать ей было трудно. Цепь оказалась уязвимой от огня противника, пулеметный огонь буквально выкашивал ее. Отсутствие глубокого построения боевого порядка лишало возможности питать наступление из глубины, оно часто выдыхалось. Линейный боевой порядок был чувствителен к контратакам противника. Отсутствие глубины боевого порядка болезненно сказывалось и в обороне.
Ил. 1. Наступление пехоты. Галиция, 1914 г.
Ил. 2. Русская пехота атакует германские позиции.
Наступление обычно начиналось с не оборудованного в инженерном отношении рубежа, находящегося на удалении 1000-1500 метров от противника, и велось в виде прямолинейного и равномерного продвижения войск. Основным способом ведения наступательного боя считалось сочетание фронтального удара с охватом (обходом) одного или обоих флангов противника (полоса наступления русской пехотной дивизии в 1914 г. составляла 6 - 9 км). Опыт первых боев показал, что подобный способ решения задач и построения боевого порядка, зачастую приводя к тяжелым потерям от огня противника, не обеспечивал достаточной силы первоначального удара и преодоления даже неглубокой обороны противника - ведь резервы использовались не для наращивания усилий из глубины, а для восполнения потерь цепи.
Позже для огневого подавления усилившейся обороны противника и подготовки атаки стала проводиться длительная артподготовка, полоса наступления дивизии сузилась, а интервалы между бойцами в стрелковой цепи увеличились.
Продолжение следует
Информация