Под градом химических снарядов. Часть 2
Чтобы охарактеризовать специфику применения и показать воздействие химических снарядов в условиях Русского фронта, приведем несколько примеров из боевой деятельности Юго-Западного фронта в кампаниях 1916 - 1917 гг.
22-го августа 1916 г. находящаяся на львовском направлении на позиции у дер. Лопушаны 6-я батарея 3-й артиллерийской бригады с 15-ти часов начала вести демонстративный беспокоящий огонь по окопам противника. Стоял тихий, ясный и безветренный день.
Около 16-ти часов вражеский аэроплан начал корректировку пристрелки артиллерии противника по батарее – по ней открыли огонь 150-мм гаубицы. Прервать огонь, по тактическим соображениям, русские артиллеристы не могли, хотя обстрел противника вскоре стал достаточно эффективным.
Удалось обнаружить кольца дыма, поднимавшиеся из-за гребня одной из высот – и сразу же одним из взводов батареи был открыт огонь в этом направлении. Снаряды легли левее, но батарея противника прекратила вести огонь. Но как только продолжилась стрельба по окопам противника, русская батарея вновь попала под огонь 150-мм орудий. Батарее становилось все тяжелее под губительным огнем противника.
Встревоженный этой ситуацией и в то же время получивший приказ продолжать вести огонь по окопам, комбат приказал передать взводу, который вел контрбатарейную борьбу, все имевшиеся в наличии химические боеприпасы - 200 красных снарядов. Возобновив огонь по вражеским окопам и вновь попав под огонь все той же 150-мм батареи, он приказал накрыть химическим огнем все пространство за гребнем - на 200-метровой площади, выпуская по 20 химических снарядов через каждое деление прицела. И когда у контрбатарейного взвода осталось только 43 химических снаряда, ответа неприятеля уже не последовало. Примерно через час полного затишья, когда, вновь получив приказ, батарея была вынуждена открыть огонь по окопам, то, несмотря на это, а также на демаскирующий ее действия блеск от выстрелов, противник молчал. 150-мм батарея «исчезла» со своей позиции.
5. Орудие на позиции.
9-го февраля 1917 г. германцы начали наступление у деревень Батькув-Звыжень. 3-я батарея 3-й артиллерийской бригады, занимая позицию, допускавшую фланговый обстрел наступавшего противника, вела огонь по его наступавшим цепям. Внезапно, около 10-ти часов, на батарею обрушилась одна из батарей противника, ведя огонь химическими снарядами. Огонь принял характер ураганного. В горячке боя орудийные расчеты начали надевать противогазы уже в слегка отравленной атмосфере.
Обстрел продолжался около получаса. Минут через 5 после его начала усилился ветер, начавший относить газовое облако от батареи. В результате в этот день в санчасть с признаками отравления было отправлено лишь 4 человека. На следующий день почувствовало себя плохо еще 19 артиллеристов - люди жаловались на головную боль, тошноту и сильную резь под ложечкой. На 3-й день после химобстрела, то есть 11 февраля, с явными признаками отравления были эвакуированы еще 12 человек. А 18 февраля почти все (кроме 2-х) отравленные вернулись в строй. Таким образом, пострадал почти весь находившийся под воздействием отравляющих веществ личный состав батареи - несмотря на применение противогазов, значительно ослабивших эффект химического удара противника. В землянках, несмотря на разбрызгивание водного раствора золы, долго сохранялся остаточный газ, также постепенно вызывавший отравление. Пришлось тщательно проветривать помещения и вещи артиллеристов.
В 19 часов 27-го февраля 1917 г. германцы провели усиленную рекогносцировку на лесном участке 3-й пехотной дивизии - в районе Хукалиовского леса - дер. Перепельники. После 3-часовой артиллерийской подготовки химическими снарядами участок был занят противником. Но через час германцы были выбиты резервами при поддержке артиллерийского огня.
Но противник продолжал обстрел всего леса (боевой линии и резервов) до полуночи. В результате на этом боевом участке выбыло из строя отравленными до 600 человек. Причем и на следующий день еще сильно чувствовался едкий, раздражавший нос и горло, запах газов. Большое количество отравленных объяснялось тем, что попавшие под химический огонь пехотные роты растерялись и потеряли выдержку, стремясь как можно скорее выйти из отравленной местности.
6-го июля 1917 г. на позиции Злата Гура – Манилувка - Хукалиовце германцы, проводя энергичную подготовку к наступлению, стремились парализовать деятельность русской артиллерии вдававшегося в их позиции центрального боевого участка у дер. Манилувки. Этот участок в период с 3 до 14 часов находился под огнем химических снарядов, иногда чередовавшихся с бризантными. Так как артиллерийская подготовка на флангах началась раньше, командование русской батареи успело принять необходимые меры, и все расчеты надели противогазы.
Обстрел огневой позиции батареи и передков продолжался в течение 11-ти часов. Снаряды рвались без грохота, с каким-то шипящим звуком. Благодаря глубокой лощине, находящейся позади батареи, газовое облако сползало вниз, что являлось очень благоприятным обстоятельством. Всего с признаками отравления было зарегистрировано семь артиллеристов. Объяснялись такие низкие потери применением противогазов, тем обстоятельством, что люди находились вне помещений, и погодной спецификой местности (восходящие потоки горячего воздуха постепенно рассеивали газовое облако).
Иначе обстояло дело в леске, где находились орудийные передки. Если ездовые в противогазах спокойно выдерживали химический обстрел, то лошади, несмотря на надетые на них торбы с мокрым сеном, очень беспокоились – и в результате пришлось отвести передки не менее чем на километр назад.
Особенно тяжело было телефонистам, восстанавливавшим поврежденные линии связи и вынужденным бегать под вражеским огнем. Один потерявший сознание телефонист был найден с сорванным лежащим рядом с ним противогазом.
Для того чтобы облегчить телефонистам ответственную работу, между наблюдательным пунктом и батареей был оборудован специальный блиндаж. Он состоял из натянутых на деревянные рамы палаток, смоченных раствором золы; рамы по краям были обернуты смачивавшимися войлоком - при закрывании блиндажа они не пропускали газов. Этот блиндаж оказался очень полезен телефонистам - он давал им необходимую короткую передышку, и люди получали возможность хотя бы на время избавиться от противогаза и вздохнуть свободно. Тем не менее, почти все (6 человек) телефонисты батареи с сильными признаками отравления были выведены из строя.
Растительность на позиции, несмотря на летнее время, выглядела осенней: листья деревьев свернулись и пожелтели, трава пожухла и имела темно-желтый цвет. Все металлические (медные) части оружия и снаряжения позеленели. Очевидцы отмечали ничтожный фугасный эффект химических снарядов. Так, 2 снаряда пробили крышу землянки комбата, но разрушения отсутствовали. Один из снарядов разорвался в полутора шагах впереди телефониста и не причинил ему никакого вреда.
Химический обстрел осуществлялся двумя типами снарядов: первый содержал в себе жидкие бромистые соединения (ксилобромид и ксилиленбромид) (они давали приятный запах и оказывали раздражающее воздействие на слизистые оболочки), а вторые снаряжались палитом - металловым эфиром муравьиной кислоты (на это указывало сильное воздействие газов на металл). Германский источник зафиксировал, что немцы для нейтрализации русских батарей применяли в этом сражении стрельбу химическими снарядами по системе так называемых «газовых прямоугольников». Данный метод ведения огня состоял в поражении заранее определенной площади местности, в центре которой должна была находиться обстреливаемая батарея. Площадь обстрела обычно имела вид прямоугольника 200 - 300 метров по фронту и 400 – 500 метров в глубину, а количество необходимых для выполнения этой задачи снарядов рассчитывалось исходя из метража данного прямоугольника. Подобный метод обстрела химическими снарядами был применен германцами на Русском фронте при проведении прорывов - у Червищенского плацдарма 3-го апреля и под Ригой 1 сентября 1917 года.
6. Защитники плацдарма.
22-го августа 1916 г. находящаяся на львовском направлении на позиции у дер. Лопушаны 6-я батарея 3-й артиллерийской бригады с 15-ти часов начала вести демонстративный беспокоящий огонь по окопам противника. Стоял тихий, ясный и безветренный день.
Около 16-ти часов вражеский аэроплан начал корректировку пристрелки артиллерии противника по батарее – по ней открыли огонь 150-мм гаубицы. Прервать огонь, по тактическим соображениям, русские артиллеристы не могли, хотя обстрел противника вскоре стал достаточно эффективным.
Удалось обнаружить кольца дыма, поднимавшиеся из-за гребня одной из высот – и сразу же одним из взводов батареи был открыт огонь в этом направлении. Снаряды легли левее, но батарея противника прекратила вести огонь. Но как только продолжилась стрельба по окопам противника, русская батарея вновь попала под огонь 150-мм орудий. Батарее становилось все тяжелее под губительным огнем противника.
Встревоженный этой ситуацией и в то же время получивший приказ продолжать вести огонь по окопам, комбат приказал передать взводу, который вел контрбатарейную борьбу, все имевшиеся в наличии химические боеприпасы - 200 красных снарядов. Возобновив огонь по вражеским окопам и вновь попав под огонь все той же 150-мм батареи, он приказал накрыть химическим огнем все пространство за гребнем - на 200-метровой площади, выпуская по 20 химических снарядов через каждое деление прицела. И когда у контрбатарейного взвода осталось только 43 химических снаряда, ответа неприятеля уже не последовало. Примерно через час полного затишья, когда, вновь получив приказ, батарея была вынуждена открыть огонь по окопам, то, несмотря на это, а также на демаскирующий ее действия блеск от выстрелов, противник молчал. 150-мм батарея «исчезла» со своей позиции.
5. Орудие на позиции.
9-го февраля 1917 г. германцы начали наступление у деревень Батькув-Звыжень. 3-я батарея 3-й артиллерийской бригады, занимая позицию, допускавшую фланговый обстрел наступавшего противника, вела огонь по его наступавшим цепям. Внезапно, около 10-ти часов, на батарею обрушилась одна из батарей противника, ведя огонь химическими снарядами. Огонь принял характер ураганного. В горячке боя орудийные расчеты начали надевать противогазы уже в слегка отравленной атмосфере.
Обстрел продолжался около получаса. Минут через 5 после его начала усилился ветер, начавший относить газовое облако от батареи. В результате в этот день в санчасть с признаками отравления было отправлено лишь 4 человека. На следующий день почувствовало себя плохо еще 19 артиллеристов - люди жаловались на головную боль, тошноту и сильную резь под ложечкой. На 3-й день после химобстрела, то есть 11 февраля, с явными признаками отравления были эвакуированы еще 12 человек. А 18 февраля почти все (кроме 2-х) отравленные вернулись в строй. Таким образом, пострадал почти весь находившийся под воздействием отравляющих веществ личный состав батареи - несмотря на применение противогазов, значительно ослабивших эффект химического удара противника. В землянках, несмотря на разбрызгивание водного раствора золы, долго сохранялся остаточный газ, также постепенно вызывавший отравление. Пришлось тщательно проветривать помещения и вещи артиллеристов.
В 19 часов 27-го февраля 1917 г. германцы провели усиленную рекогносцировку на лесном участке 3-й пехотной дивизии - в районе Хукалиовского леса - дер. Перепельники. После 3-часовой артиллерийской подготовки химическими снарядами участок был занят противником. Но через час германцы были выбиты резервами при поддержке артиллерийского огня.
Но противник продолжал обстрел всего леса (боевой линии и резервов) до полуночи. В результате на этом боевом участке выбыло из строя отравленными до 600 человек. Причем и на следующий день еще сильно чувствовался едкий, раздражавший нос и горло, запах газов. Большое количество отравленных объяснялось тем, что попавшие под химический огонь пехотные роты растерялись и потеряли выдержку, стремясь как можно скорее выйти из отравленной местности.
6-го июля 1917 г. на позиции Злата Гура – Манилувка - Хукалиовце германцы, проводя энергичную подготовку к наступлению, стремились парализовать деятельность русской артиллерии вдававшегося в их позиции центрального боевого участка у дер. Манилувки. Этот участок в период с 3 до 14 часов находился под огнем химических снарядов, иногда чередовавшихся с бризантными. Так как артиллерийская подготовка на флангах началась раньше, командование русской батареи успело принять необходимые меры, и все расчеты надели противогазы.
Обстрел огневой позиции батареи и передков продолжался в течение 11-ти часов. Снаряды рвались без грохота, с каким-то шипящим звуком. Благодаря глубокой лощине, находящейся позади батареи, газовое облако сползало вниз, что являлось очень благоприятным обстоятельством. Всего с признаками отравления было зарегистрировано семь артиллеристов. Объяснялись такие низкие потери применением противогазов, тем обстоятельством, что люди находились вне помещений, и погодной спецификой местности (восходящие потоки горячего воздуха постепенно рассеивали газовое облако).
Иначе обстояло дело в леске, где находились орудийные передки. Если ездовые в противогазах спокойно выдерживали химический обстрел, то лошади, несмотря на надетые на них торбы с мокрым сеном, очень беспокоились – и в результате пришлось отвести передки не менее чем на километр назад.
Особенно тяжело было телефонистам, восстанавливавшим поврежденные линии связи и вынужденным бегать под вражеским огнем. Один потерявший сознание телефонист был найден с сорванным лежащим рядом с ним противогазом.
Для того чтобы облегчить телефонистам ответственную работу, между наблюдательным пунктом и батареей был оборудован специальный блиндаж. Он состоял из натянутых на деревянные рамы палаток, смоченных раствором золы; рамы по краям были обернуты смачивавшимися войлоком - при закрывании блиндажа они не пропускали газов. Этот блиндаж оказался очень полезен телефонистам - он давал им необходимую короткую передышку, и люди получали возможность хотя бы на время избавиться от противогаза и вздохнуть свободно. Тем не менее, почти все (6 человек) телефонисты батареи с сильными признаками отравления были выведены из строя.
Растительность на позиции, несмотря на летнее время, выглядела осенней: листья деревьев свернулись и пожелтели, трава пожухла и имела темно-желтый цвет. Все металлические (медные) части оружия и снаряжения позеленели. Очевидцы отмечали ничтожный фугасный эффект химических снарядов. Так, 2 снаряда пробили крышу землянки комбата, но разрушения отсутствовали. Один из снарядов разорвался в полутора шагах впереди телефониста и не причинил ему никакого вреда.
Химический обстрел осуществлялся двумя типами снарядов: первый содержал в себе жидкие бромистые соединения (ксилобромид и ксилиленбромид) (они давали приятный запах и оказывали раздражающее воздействие на слизистые оболочки), а вторые снаряжались палитом - металловым эфиром муравьиной кислоты (на это указывало сильное воздействие газов на металл). Германский источник зафиксировал, что немцы для нейтрализации русских батарей применяли в этом сражении стрельбу химическими снарядами по системе так называемых «газовых прямоугольников». Данный метод ведения огня состоял в поражении заранее определенной площади местности, в центре которой должна была находиться обстреливаемая батарея. Площадь обстрела обычно имела вид прямоугольника 200 - 300 метров по фронту и 400 – 500 метров в глубину, а количество необходимых для выполнения этой задачи снарядов рассчитывалось исходя из метража данного прямоугольника. Подобный метод обстрела химическими снарядами был применен германцами на Русском фронте при проведении прорывов - у Червищенского плацдарма 3-го апреля и под Ригой 1 сентября 1917 года.
6. Защитники плацдарма.
Информация