Решающая битва Первой мировой. Восточно-Прусская операция 1914 года. О переброске корпусов с Запада
Как мы отмечали, важнейшим стратегическим последствием Восточно-Прусской операции для Русского фронта Первой мировой стала возможность нанести поражение главной массе австро-венгерских войск в Галиции. Но было и другое важнейшее стратегическое последствие – сказавшееся на ходе всей борьбы Антанты, решающее для исхода войны.
Под воздействием побед 1-й и 2-й армий под Гумбинненом и у Орлау-Франкенау германское Верховное командование приняло решение, ослабив ударную группировку на Французском фронте, перебросить ряд соединений в Восточную Пруссию. 3 корпуса пришли в движение: Гвардейский резервный, выводимый из состава 2-й армии, 11-й армейский из состава 3-й армии (а также 8-я кавалерийская дивизия) убыли в Восточную Пруссию, а 5-й армейский корпус был выведен из состава армии Кронпринца и готовился к переброске (хотя отправлен не был, но не смог принять участия и в решающих сражениях во Франции). Причем Гвардейский резервный и 11-й армейский корпуса были взяты из состава войск уже до этого ослабленного и ответственного правого фланга.
Ю. Н. Данилов охарактеризовал причины, по которым корпуса снимались с ударного фланга германского Западного фронта: ситуация на востоке представлялась немецкому командованию срочной, и к переброске были назначены такие соединения, которые быстрее других могли быть погружены на железнодорожный транспорт. Генерал отмечал, что принятое германским Главным командованием решение о переброске сил (причем с обходившего французов фланга) на Русский фронт стало для дальнейшего хода войны на Западном фронте фактором огромной важности. Это решение не только численно ослабило занесенный над англо-французами удар, но и отказало разрушительное влияние на моральное состояние и волю к победе германского командования [Данилов Ю. Н. Россия в мировой войне. С. 180].
Генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов
Стратегическое планирование А. фон Шлиффена – Г. фон Мольтке было разрушено - немцам не хватило этих соединений на Западе, особенно в дни Марнской битвы.
Так считали советские военные историки и специалисты.
Профессор комдив В. А. Меликов, характеризуя «огульное бешеное наступление» русских войск в Восточную Пруссию, отмечал факт слабости в стратегической целеустремлённости со стороны Мольтке-младшего, который снял с главного направления (правого фланга германских армий, наступавших на Париж) 2 корпуса и перебросил их на Русский фронт. Это решение имело тяжелейшие последствия для германских войск – ведь этих корпусов, так нужных в ходе Марнской битвы, в нужном месте и нужное время не оказалось [Меликов В. А. Стратегическое развертывание по опыту Первой империалистической войны 1914-1918 гг. и Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1939. С. 306].
Полковник Ф. Храмов писал, что такое серьезное ослабление ударной группировки правого фланга германских войск на Западе безусловно было одной из важнейших причин неудачного для них исхода Марнского сражения. А русские, вынудившие немецкое командование начать переброску части сил с Западного фронта на Восточный, оказали серьезную помощь Франции – имевшую важнейшее стратегическое значение для дальнейшего хода войны [Храмов Ф. Указ. соч. С. 20].
С ними полностью согласен генерал-майор Советской армии, участник Первой мировой и Гражданской войн М. Р. Галактионов [См. Галактионов М. Р. Париж. 1914 г. М.-СПб., 2001].
С советскими историками солидарны и военные историки русской эмиграции.
Так, генерал-фронтовик барон А. П. Будберг отмечал, что отсутствие 11-го армейского и Гвардейского резервного корпусов, которые были взяты из состава правофланговых 3-й и 2-й армий, двигавшихся на ударном фланге германского наступления, негативно для немцев сказалось 21-24 августа - в Приграничном сражении в районе Динан-Шарлеруа. Находившаяся в критическом положении французская 5-я армия потерпела очень серьезную неудачу – и она спаслась от окружения и последующего уничтожения лишь благодаря тому, что германские 2-я и 3-я армии, действовавшие против нее, были ослаблены на эти 2 корпуса. Германским армиям для завершения этой oпeрации не хватило резервов. Это, в свою очередь, спасло и британскую армию – ведь после ликвидации соседа она была бы отрезана от французов и разгромлена. Но даже это ничтожно по сравнению с теми исключительными по важности последствиями - роковыми для германцев и спасительными для англо-французов, - которые стали неизбежным последствием отсутствия этих корпусов в судьбоносные дни Марнской битвы 4 - 9 сентября [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 6].
А участник войны профессор генерал Н. Н. Головин считал, что переброска в августе 1914 г. германских корпусов с Французского фронта на Русский была самой грубой стратегической ошибкой, которую совершила во время Первой мировой войны какая-либо из воюющих сторон [Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. на Русском фронте. План войны. Париж, 1936. С. 253].
Но может быть это преувеличение, и роль переброски вовсе не имела такой судьбоносной стратегической окраски? Что же говорят сами победители на Марне? Ведь им, по логике вещей, нет смысла акцентировать внимание на заслугах союзника – напротив, следовало бы подчеркнуть исключительно свой вклад в достижение этой стратегической победы.
Маршал Ж. Жоффр засвидетельствовал русским глубокую благодарность за действенную помощь, оказанную ими французской армии в трагическое время, когда Германия пыталась раздавить Бельгию, Францию и Англию. Сознательно преступив основные правила ведения войны ради блага коалиции, Россия бросила в Восточную Пруссию свои силы ранее, чем они были сосредоточены и готовы. Маршал отмечал, что никогда не забудет те тяжелые жертвы, на которые сознательно и героически обрекла себя русская армия, заставив противника обратиться на нее [Будберг А. П. Указ. соч. С. 7].
Маршал Ф. Фош признавал, что «активным вмешательством» русские войска отвлекли на себя значительную часть германских сил и этим позволили союзникам «одержать победу на Марне» [Фош Ф. Воспоминания (война 1914—1918 гг.). М., 1939. С. 186].
Генерал Дюпон писал, что когда 2 германских корпуса и кавалерийская дивизия были сняты с Французского фронта, то «эти меры были вероятно нашим спасением». Генерал, восклицая, рекомендовал представить - какие могли бы произойти тяжкие последствия, если 7 сентября Гвардейский резервный корпус находился бы на фронте между 1-й и 2-й армиями, а 11-й корпус и 8-я кавдивизия 9 сентября находились в своей 3-й армии у Фер Шампенуаза. Он четко называл в качестве первой причины проигрыша германцами Марнской битвы слабость характера Г. Мольтке, снявшего 2 корпуса и дивизию - для того чтобы отправить их в Россию [Дюпон. Высшее германское командование (с немецкой точки зрения). М., 1923. С. 88].
Генерал Ш. Манжен писал, что никогда союзники не должны забывать о помощи Poccии, начавшей военную кампанию «неожиданно быстро» – благодаря чему 2 германских корпуса убыли с Французского фронта, отсутствовав на нем во время Марнской битвы. Генерал А. А. Ниссель, отмечая насколько критическим было положение союзников на Maрне, считал, что уменьшение немецкой армии Западного фронта на 2 корпуса и дивизию стало тяжестью, склонившей чашу весов судьбы на сторону союзников. Генерал Куньяк писал, что после тяжелого поражения под Гумбинненом германская Главная квартира допустила тяжелую ошибку, направив 2 корпуса против русских – из-за этого она не имела стратегических резервов во время Марнской битвы. Полковник де Витт Гизо, отмечал заслуги России, которая, чтобы выручить союзников, отважно перешла в наступление, опрокинув германцев у Гумбиннена. Германский Генштаб был вынужден снять с Французского фронта 4 пехотные дивизии – и русские оказали своим союзникам огромную услугу [Будберг А. П. Указ. соч.].
Таким же было мнение и других союзников.
У. Черчилль, отмечая быстроту русского вторжения в Восточную Пруссию, писал что этот факт так ударил по нервам чинов Германского Генштаба, что на восток убыли 2 немецких корпуса – причем с правого крыла немецкого стратегического построения и во время кризиса, предшествовавшего битве на Марне. Как отмечал У. Черчилль – «этот факт оказал решающее влияние на судьбу исхода битвы» и Царю и его героическим воинам должна «воздаваться великая честь» [Будберг А. П. Указ соч].
Британский военный агент в России А. Нокс также отмечал, что отсутствие во Франции переброшенных с правого крыла германского Западного фронта в Восточную Пруссию корпусов и кавалерийской дивизии имело важнейшее значение для битвы на Марне [Knox A. With the Russian army 1914-1917. London, 1921. P. 92].
Американский полковник Х. Т. Нейлор писал, что Марнская битва «выиграна русскими казаками» [Будберг А. П. Указ соч].
Такой же точки зрения придерживался и британский военный теоретик и фронтовик Б. Лиддел-Гарт [Лиддел—Гарт Б. Энциклопедия военного искусства. М.-Спб, 2003. С. 470-473].
На марше
Ну а немцы, каково их мнение?
Э. Людендорф, «мозг» германского Восточного фронта, отмечал особое значение того факта, что выделенные для востока подкрепления «были взяты с правого крыла, на котором лежала решительная задача» [Людендорф Э. фон. Указ. соч. С. 61]. Он писал: «Правое крыло Западной германской армии было недостаточно сильно и захватывало недостаточный фронт», замечая что зловеще дало себя почувствовать отсутствие Гвардейского резервного и 11-го корпусов [Там же. С. 72]. Генерал сетует, что если бы Г. Мольтке не отправил в Восточную Пруссию эти соединения - то все было бы хорошо… наступление на Западном фронте потерпело крушение именно из-за того, что Мольтке забрал эти войска - поэтому и произошла «драма на Марне» [Будберг А. П. Указ. соч. С. 9].
Э. фон Фалькенгайн свидетельствовал, что давало сильно себя почувствовать ослабление германского Западного фронта - оно значительно увеличило численный перевес англо-французов. Соединения, изъятые для переброски, черпались с ударного крыла фронта – и их отсутствие было особенно чувствительным в ходе решительного сражения на Марне, да и после него [Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 20]. Более того, генерал повторно констатировал этот печальный факт: «Ослабление западной армии … было недопустимым. … отсутствие войск, взятых с Западного фронта дало остро себя почувствовать - и едва ли возможно достаточно подчеркнуть гибельное влияние данного факта на ход войны [Там же. С. 29]. Он отмечал, что задача добиться быстрого военного решения, являвшаяся основой германского плана войны, была сведена к нулю. Особенно чреватым последствием было то, что войска назначенные на Русский фронт, были взяты с правого – ударного - фланга [Будберг А. П. Указ. соч.].
Генерал-полковник Г. И.-Л. фон Мольтке отмечал, что переброска сил с запада на восток в силу неожиданности удара русских армий в Восточной Пруссии «была ошибкой, которая отомстила за себя на Марне». Обстановка на Русском фронте «требовала отправить подкрепления на этот фронт прежде, чем была достигнута решительная победа на западе» [Емец В. А О роли русской армии в первый период мировой войны 1914—1918 гг. // Исторические записки. Вып. 77. М., 1965 С. 76].
"Виновник" переброски Г. фон Мольтке
Фельдмаршал П. Гинденбург сетовал, что данная переброска привела к разделению имеющихся сил – от одной цели отклонились, а другой не смогли достигнуть [Перепеловский К. Роль и значение Русского фронта в войну 1914—1917 гг. по иностранным военным источникам // Военная быль. 1971. № 111. С. 9].
Той же точки зрения придерживались и представители германского офицерства. Например, майор Г. Шмидт писал, что впечатление от гумбинненского поражения было очень сильным - и из состава войск, сражающихся под Парижем, в Восточную Пруссию были отправлены 2 корпуса и кавалерийская дивизия. Это событие лишило возможности победить на Марне, соответственно привело к отступлению, и имело пагубное значение для всего хода войны, т. к. разбило надежды на ее победоносное и скорое окончание [Будберг А. П. Указ. соч. С. 10].
Военный историк О. фон Мозер также считал, отправка двух корпусов с правого фланга немецких войск на Западе в Восточную Пруссию - особенно неудачное и роковое мероприятие германского командования [Мозер О. фон. Краткий стратегический обзор мировой войны 1914 - 1918 годов. М., 1923. С. 32].
Таким образом, стратегические результаты Восточно-Прусской операции выразились в том, что русские, удержав немецкие войска от содействия союзникам-австрийцам, получили возможность нанести тяжелое поражение Австро-Венгрии на главном – Галицийском - ТВД, а в решительный период операций на Французском фронте отвлекли на себя 2 корпуса и кавалерийскую дивизию из состава германских войск, действовавших на Марне.
Последнее обстоятельство стало самым важным итогом операции для всего блока Антанты и ключевым фактором для исхода войны. После переброски этих соединений Антанта в перспективе уже выиграла Первую мировую – ведь Марна ознаменовала постепенный переход к затяжной позиционной войне. А длительная война на несколько фронтов влекла неминуемое поражение Германии и, соответственно, всего возглавляемого ей блока.
Под воздействием побед 1-й и 2-й армий под Гумбинненом и у Орлау-Франкенау германское Верховное командование приняло решение, ослабив ударную группировку на Французском фронте, перебросить ряд соединений в Восточную Пруссию. 3 корпуса пришли в движение: Гвардейский резервный, выводимый из состава 2-й армии, 11-й армейский из состава 3-й армии (а также 8-я кавалерийская дивизия) убыли в Восточную Пруссию, а 5-й армейский корпус был выведен из состава армии Кронпринца и готовился к переброске (хотя отправлен не был, но не смог принять участия и в решающих сражениях во Франции). Причем Гвардейский резервный и 11-й армейский корпуса были взяты из состава войск уже до этого ослабленного и ответственного правого фланга.
Ю. Н. Данилов охарактеризовал причины, по которым корпуса снимались с ударного фланга германского Западного фронта: ситуация на востоке представлялась немецкому командованию срочной, и к переброске были назначены такие соединения, которые быстрее других могли быть погружены на железнодорожный транспорт. Генерал отмечал, что принятое германским Главным командованием решение о переброске сил (причем с обходившего французов фланга) на Русский фронт стало для дальнейшего хода войны на Западном фронте фактором огромной важности. Это решение не только численно ослабило занесенный над англо-французами удар, но и отказало разрушительное влияние на моральное состояние и волю к победе германского командования [Данилов Ю. Н. Россия в мировой войне. С. 180].
Генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов
Стратегическое планирование А. фон Шлиффена – Г. фон Мольтке было разрушено - немцам не хватило этих соединений на Западе, особенно в дни Марнской битвы.
Так считали советские военные историки и специалисты.
Профессор комдив В. А. Меликов, характеризуя «огульное бешеное наступление» русских войск в Восточную Пруссию, отмечал факт слабости в стратегической целеустремлённости со стороны Мольтке-младшего, который снял с главного направления (правого фланга германских армий, наступавших на Париж) 2 корпуса и перебросил их на Русский фронт. Это решение имело тяжелейшие последствия для германских войск – ведь этих корпусов, так нужных в ходе Марнской битвы, в нужном месте и нужное время не оказалось [Меликов В. А. Стратегическое развертывание по опыту Первой империалистической войны 1914-1918 гг. и Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1939. С. 306].
Полковник Ф. Храмов писал, что такое серьезное ослабление ударной группировки правого фланга германских войск на Западе безусловно было одной из важнейших причин неудачного для них исхода Марнского сражения. А русские, вынудившие немецкое командование начать переброску части сил с Западного фронта на Восточный, оказали серьезную помощь Франции – имевшую важнейшее стратегическое значение для дальнейшего хода войны [Храмов Ф. Указ. соч. С. 20].
С ними полностью согласен генерал-майор Советской армии, участник Первой мировой и Гражданской войн М. Р. Галактионов [См. Галактионов М. Р. Париж. 1914 г. М.-СПб., 2001].
С советскими историками солидарны и военные историки русской эмиграции.
Так, генерал-фронтовик барон А. П. Будберг отмечал, что отсутствие 11-го армейского и Гвардейского резервного корпусов, которые были взяты из состава правофланговых 3-й и 2-й армий, двигавшихся на ударном фланге германского наступления, негативно для немцев сказалось 21-24 августа - в Приграничном сражении в районе Динан-Шарлеруа. Находившаяся в критическом положении французская 5-я армия потерпела очень серьезную неудачу – и она спаслась от окружения и последующего уничтожения лишь благодаря тому, что германские 2-я и 3-я армии, действовавшие против нее, были ослаблены на эти 2 корпуса. Германским армиям для завершения этой oпeрации не хватило резервов. Это, в свою очередь, спасло и британскую армию – ведь после ликвидации соседа она была бы отрезана от французов и разгромлена. Но даже это ничтожно по сравнению с теми исключительными по важности последствиями - роковыми для германцев и спасительными для англо-французов, - которые стали неизбежным последствием отсутствия этих корпусов в судьбоносные дни Марнской битвы 4 - 9 сентября [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 6].
А участник войны профессор генерал Н. Н. Головин считал, что переброска в августе 1914 г. германских корпусов с Французского фронта на Русский была самой грубой стратегической ошибкой, которую совершила во время Первой мировой войны какая-либо из воюющих сторон [Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. на Русском фронте. План войны. Париж, 1936. С. 253].
Но может быть это преувеличение, и роль переброски вовсе не имела такой судьбоносной стратегической окраски? Что же говорят сами победители на Марне? Ведь им, по логике вещей, нет смысла акцентировать внимание на заслугах союзника – напротив, следовало бы подчеркнуть исключительно свой вклад в достижение этой стратегической победы.
Маршал Ж. Жоффр засвидетельствовал русским глубокую благодарность за действенную помощь, оказанную ими французской армии в трагическое время, когда Германия пыталась раздавить Бельгию, Францию и Англию. Сознательно преступив основные правила ведения войны ради блага коалиции, Россия бросила в Восточную Пруссию свои силы ранее, чем они были сосредоточены и готовы. Маршал отмечал, что никогда не забудет те тяжелые жертвы, на которые сознательно и героически обрекла себя русская армия, заставив противника обратиться на нее [Будберг А. П. Указ. соч. С. 7].
Маршал Ф. Фош признавал, что «активным вмешательством» русские войска отвлекли на себя значительную часть германских сил и этим позволили союзникам «одержать победу на Марне» [Фош Ф. Воспоминания (война 1914—1918 гг.). М., 1939. С. 186].
Генерал Дюпон писал, что когда 2 германских корпуса и кавалерийская дивизия были сняты с Французского фронта, то «эти меры были вероятно нашим спасением». Генерал, восклицая, рекомендовал представить - какие могли бы произойти тяжкие последствия, если 7 сентября Гвардейский резервный корпус находился бы на фронте между 1-й и 2-й армиями, а 11-й корпус и 8-я кавдивизия 9 сентября находились в своей 3-й армии у Фер Шампенуаза. Он четко называл в качестве первой причины проигрыша германцами Марнской битвы слабость характера Г. Мольтке, снявшего 2 корпуса и дивизию - для того чтобы отправить их в Россию [Дюпон. Высшее германское командование (с немецкой точки зрения). М., 1923. С. 88].
Генерал Ш. Манжен писал, что никогда союзники не должны забывать о помощи Poccии, начавшей военную кампанию «неожиданно быстро» – благодаря чему 2 германских корпуса убыли с Французского фронта, отсутствовав на нем во время Марнской битвы. Генерал А. А. Ниссель, отмечая насколько критическим было положение союзников на Maрне, считал, что уменьшение немецкой армии Западного фронта на 2 корпуса и дивизию стало тяжестью, склонившей чашу весов судьбы на сторону союзников. Генерал Куньяк писал, что после тяжелого поражения под Гумбинненом германская Главная квартира допустила тяжелую ошибку, направив 2 корпуса против русских – из-за этого она не имела стратегических резервов во время Марнской битвы. Полковник де Витт Гизо, отмечал заслуги России, которая, чтобы выручить союзников, отважно перешла в наступление, опрокинув германцев у Гумбиннена. Германский Генштаб был вынужден снять с Французского фронта 4 пехотные дивизии – и русские оказали своим союзникам огромную услугу [Будберг А. П. Указ. соч.].
Таким же было мнение и других союзников.
У. Черчилль, отмечая быстроту русского вторжения в Восточную Пруссию, писал что этот факт так ударил по нервам чинов Германского Генштаба, что на восток убыли 2 немецких корпуса – причем с правого крыла немецкого стратегического построения и во время кризиса, предшествовавшего битве на Марне. Как отмечал У. Черчилль – «этот факт оказал решающее влияние на судьбу исхода битвы» и Царю и его героическим воинам должна «воздаваться великая честь» [Будберг А. П. Указ соч].
Британский военный агент в России А. Нокс также отмечал, что отсутствие во Франции переброшенных с правого крыла германского Западного фронта в Восточную Пруссию корпусов и кавалерийской дивизии имело важнейшее значение для битвы на Марне [Knox A. With the Russian army 1914-1917. London, 1921. P. 92].
Американский полковник Х. Т. Нейлор писал, что Марнская битва «выиграна русскими казаками» [Будберг А. П. Указ соч].
Такой же точки зрения придерживался и британский военный теоретик и фронтовик Б. Лиддел-Гарт [Лиддел—Гарт Б. Энциклопедия военного искусства. М.-Спб, 2003. С. 470-473].
На марше
Ну а немцы, каково их мнение?
Э. Людендорф, «мозг» германского Восточного фронта, отмечал особое значение того факта, что выделенные для востока подкрепления «были взяты с правого крыла, на котором лежала решительная задача» [Людендорф Э. фон. Указ. соч. С. 61]. Он писал: «Правое крыло Западной германской армии было недостаточно сильно и захватывало недостаточный фронт», замечая что зловеще дало себя почувствовать отсутствие Гвардейского резервного и 11-го корпусов [Там же. С. 72]. Генерал сетует, что если бы Г. Мольтке не отправил в Восточную Пруссию эти соединения - то все было бы хорошо… наступление на Западном фронте потерпело крушение именно из-за того, что Мольтке забрал эти войска - поэтому и произошла «драма на Марне» [Будберг А. П. Указ. соч. С. 9].
Э. фон Фалькенгайн свидетельствовал, что давало сильно себя почувствовать ослабление германского Западного фронта - оно значительно увеличило численный перевес англо-французов. Соединения, изъятые для переброски, черпались с ударного крыла фронта – и их отсутствие было особенно чувствительным в ходе решительного сражения на Марне, да и после него [Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 20]. Более того, генерал повторно констатировал этот печальный факт: «Ослабление западной армии … было недопустимым. … отсутствие войск, взятых с Западного фронта дало остро себя почувствовать - и едва ли возможно достаточно подчеркнуть гибельное влияние данного факта на ход войны [Там же. С. 29]. Он отмечал, что задача добиться быстрого военного решения, являвшаяся основой германского плана войны, была сведена к нулю. Особенно чреватым последствием было то, что войска назначенные на Русский фронт, были взяты с правого – ударного - фланга [Будберг А. П. Указ. соч.].
Генерал-полковник Г. И.-Л. фон Мольтке отмечал, что переброска сил с запада на восток в силу неожиданности удара русских армий в Восточной Пруссии «была ошибкой, которая отомстила за себя на Марне». Обстановка на Русском фронте «требовала отправить подкрепления на этот фронт прежде, чем была достигнута решительная победа на западе» [Емец В. А О роли русской армии в первый период мировой войны 1914—1918 гг. // Исторические записки. Вып. 77. М., 1965 С. 76].
"Виновник" переброски Г. фон Мольтке
Фельдмаршал П. Гинденбург сетовал, что данная переброска привела к разделению имеющихся сил – от одной цели отклонились, а другой не смогли достигнуть [Перепеловский К. Роль и значение Русского фронта в войну 1914—1917 гг. по иностранным военным источникам // Военная быль. 1971. № 111. С. 9].
Той же точки зрения придерживались и представители германского офицерства. Например, майор Г. Шмидт писал, что впечатление от гумбинненского поражения было очень сильным - и из состава войск, сражающихся под Парижем, в Восточную Пруссию были отправлены 2 корпуса и кавалерийская дивизия. Это событие лишило возможности победить на Марне, соответственно привело к отступлению, и имело пагубное значение для всего хода войны, т. к. разбило надежды на ее победоносное и скорое окончание [Будберг А. П. Указ. соч. С. 10].
Военный историк О. фон Мозер также считал, отправка двух корпусов с правого фланга немецких войск на Западе в Восточную Пруссию - особенно неудачное и роковое мероприятие германского командования [Мозер О. фон. Краткий стратегический обзор мировой войны 1914 - 1918 годов. М., 1923. С. 32].
Таким образом, стратегические результаты Восточно-Прусской операции выразились в том, что русские, удержав немецкие войска от содействия союзникам-австрийцам, получили возможность нанести тяжелое поражение Австро-Венгрии на главном – Галицийском - ТВД, а в решительный период операций на Французском фронте отвлекли на себя 2 корпуса и кавалерийскую дивизию из состава германских войск, действовавших на Марне.
Последнее обстоятельство стало самым важным итогом операции для всего блока Антанты и ключевым фактором для исхода войны. После переброски этих соединений Антанта в перспективе уже выиграла Первую мировую – ведь Марна ознаменовала постепенный переход к затяжной позиционной войне. А длительная война на несколько фронтов влекла неминуемое поражение Германии и, соответственно, всего возглавляемого ей блока.
Информация