SEX-бум в царской России
На страницах ВО довольно часто вспоминают о Российской империи, ее достижениях и просчетах, хорошем и плохом. Вердиктов много. От полного неприятия и поношения неких «хрустобулочников», до попыток осознать, что одна империя естественным образом породила другую и из сознания большинства россиян никуда не ушла. Как бы там ни было, но, чтобы судить, необходимо знать о множестве наличествовавших в то время факторов, которые, накладываясь один на другой, как раз и порождали тот самый российский социум, который канул в Лету в 1917 году. Данная статья приоткрывает одну из сторон жизни в те далекие от нас годы…
«Желтый билет»
Интересно, что массовое сознание до сих пор почему-то считает, что половая распущенность свалилась на наши головы только в эпоху современности, благодаря атакам с Запада, американизации, экономическим проблемам, росту беспризорности и порносайтам сети Интернет. Но как бы не так! Сексобумы были зафиксированы не только в Древнем Риме, но и в царской России. Так, на рубеже XIX-XX вв. в России появилась острая «проблема пола». Заключалась она не в сексуальной мини-революции, а в полноценной системе отрицания и осуждения прежних христианских половых отношений. Так корень зла у нас в стране имеет весьма давнюю историю!
Спрос на интим и соответствующее предложение
В эпоху развития всеобщей капитализации и рыночных отношений все сферы человеческого бытия начинают регулировать механизмы спроса и предложения. Система эта действует так: если со стороны мужчин имеется спрос, то, значит, будет и соответствующее предложение со стороны женщин. Причем, к феномену «рынка любви» в научной литературе есть два подхода. Представители первого из них (В.М, Тарновский, А.И. Федоров, П.Н. Тарновская) говорят о том, что женщина изначально, так сказать, в силу своего естества, склонна к оказанию подобных услуг и утверждали, что существуют женщины, генетически обреченные на проституцию. Марксисты и, разумеется, феминисты, подобные суждения отметали и, напротив, утверждали, что в основе такого явления, как проституция, лежат исключительно товарно-денежные отношения и указывали на наличие вездесущего рыночного обмена – то есть обмена без разбора. Поэтому по Марксу, проституция – лишь особое выражение всеобщего проституцирования рабочего. В целом же ученые сходятся в том, что корень зла в данном явлении находится в противоречии между более или менее равномерно растущими потребностями членов общества и неравным распределением благ, и также разными возможностями в их удовлетворения.
Проститутки на промысле
В период на рубеже XIX-XX вв. на фоне значительно перенаселения российской деревни и ухудшавшегося материального положения многих крестьянских семей возникло и стало набирать темпы такое явление, как женское отходничество. Причем, чем не больше пролетаризация деревни проявлялась в тех или других местностях, тем больше «жертв разврата» они поставляли в городские центры. Проститутками становились многие тысячи крестьянок, которым в городах приходилось самым жестоким образом бороться за свое выживание. Разумеется, что женщины торговать собой прямо с вокзала не начинали. Есть данные, что в сетях разветвленной агентуры городских публичных домов таким образом оказывались лишь 1- 2% приезжавших. Но известно и то, что основная часть на эту скользкую тропу вступала уже познакомившись с условиями местного рынка труда: работая швеями, домашней прислугой и вообще, занимаясь трудовой деятельностью в сфере обслуживания.
Скудность получаемого заработка, постоянное искушение богатством, которое вроде бы «само плыло в руки», подстрекательство своден и сама городской цивилизации в этих условиях становились главными причинами того, что вчерашние крестьянки, оказавшись в городах в погоне за счастьем, становились «билетной девицей», «бланковой девицей» (проституткой-одиночкой) или же начинали заниматься проституцией подработки ради время от времени, чтобы пополнить таким образом текущий бюджет. Таким образом, в проституции они нашли выход и стали обращаться к ней так же, как и к обычному промыслу, которое гарантировало периодический, но достаточно стабильный доход.
«Проститутки-лентяйки»
По сведениям официальной статистики, в Российской империи в 1889 году более 85% надзорных проституток в Санкт-Петербурге являлись выходцами из бедных семей, из зажиточных таковых было 8%, а из богатых – 1%. В общероссийском масштабе это давало следующие показатели: 70%, 13,7% и 0,7%. В профессиональном отношении доля домашней прислуги составляла 45% проституток; швей, портных 8,4%; фабричных работниц – 3,7%; чернорабочих и поденщиц – 2,4%; безработных – 6,4%.
Статистические данные фиксируют и непосредственную зависимость проституции от ряда экономических факторов: например, проституция сокращалась с уменьшением безработицы, увеличением нормы заработной платы и снижением цен на предметы первой необходимости. Отмечалась и такая ситуация, когда крестьянки-сельчанки во время пребывания на ярмарке в городе не гнушались подрабатывать таким образом себе и своим детям на обновки, считая, что от них «не убудет»! Интересно в данном отношении сделанное в конце XIX в. наблюдение, что проституцией от нужды занималось около 40% девиц, узаконенным образом промышлявших в то время развратом, 18% – шло на это вполне сознательно, «по собственному желанию», 8% – занимались «этим» из-за… «лени», 7% – последовали примеру своих подруг.
Анкетные опросы, проводившиеся в 1910 году среди жриц древнейшей из профессий, оказавшихся в Санкт-Петербургском Доме милосердия, показывают следующие результаты: проститутками «из-за лени» оказались 40% опрошенных, 19% продавали себя, рассудив, что это занятие является «более легким, чем всякий другой труд», еще 20% ответили, что «такая жизнь им просто нравится» и только 10% занимаются «этим» вследствие нужды. Очень интересны и данные канцелярии Пензенского дома губернатора, которые буквально пестрят прошениями несчастных сельских обывателей о содействии в возвращении в семью своих блудных жен, которые уже с первого же года замужества не только начинали изменять своим мужьям, но затем и вовсе уходили из семей жить в публичные дома, хотя их супруги имели вполне достаточно материальных средств для их достойного содержания. Таким образом, вторая причина сего зла очень часто заключалась и в личности, и моральном облике самих женщин того времени.
Проституция как следствие войн и революций
Традиционно патриархальная модель брачных отношений в России к началу ХХ века уже очень сильно трансформировалась в сторону снижения уровня брачности, особенно в больших городах. В конце ХХ века вне брака оставалось 11% горожан мужчин и 12% горожанок женщин. А в столице этот показатель был соответственно и еще выше: 13-15% и 19-20%.
Учеными отмечается и еще один интересный факт: во время великих исторических поворотов и социальных бедствий уровень проституции в обществе резко возрастает. В этом отношении очень показательны годы Русско-японской войны и революции 1905-1907 гг., а также все годы Первой мировой войны, когда о «захлестнувшей все общество ужасной волне эротизма» писали практически все газеты, как центральные, так и губернские. Мобилизация и ставшая ее результатом огромная концентрация мужчин, вырванных из родного дома, атмосфера всеобщей военной истерии и разнузданности также делали свое дело. Поэтому в эти годы проституция просто царствовала и была бесконтрольной и нерегистрируемой – видимо так люди сбрасывали свой стресс! Хотя одновременно с ростом «черного рынка» любви увеличивалось и число венерических больных. Так, в 1910 году среди 666 (даже число и то дьявольское!) поднадзорных проституток в столице 33,7% были заражены сифилисом, а в 1914 году этот же показатель составлял уже 50%. Интересна и закономерность постоянно происходившего обновления контингента проституток, выведенная в книге «Проституция и сифилис в России», где прослеживается прямая связь между их контингентом и источниками проституции.
Свободные «диктериады» и тайный «рынок продажной любви»
В дореволюционной России имели место две формы проституции: признававшаяся официально (легальная, поднадзорная) и тайная, т. е. безнадзорная или «гражданская». Первая подлежала контролю со стороны государства и подлежала учету, ну, а вторая имела творческий и самодеятельный характер. При этом «рынок черной любви» по своим масштабам превосходил все легальные «дома любви». В доходах соблюдалась иерархия, как, собственно, она наблюдалась тогда во всем: высшая (аристократическая), средняя (мещанская) и низшая (панельная). При этом проститутки делились на «билетных» (находящихся в домах терпимости) и «бланковые» или одиночки – бродячие, квартирные, занимавшиеся своим промыслом самостоятельно.
Что касается государственного признания и регламентации деятельности публичных домов в России, то оно было положено в 1843 году министром внутренних дел графом Перовским, который возжелал со временем всех проституток до одной запереть в борделях. К этому российский административный аппарат стремился вплоть до 1917 года. А в 1844 году были изданы «Правила для содержания борделей», до мельчайших деталей регламентировавшие порядок организации и правила «работы» сих учреждений, поведение заключенных в них обитательниц т. д.
Плата «за любовь»
В конце XIX - начале XX вв. сформировалось три типа публичных домов: очень дорогие бордели, обставленные модной мебелью, с паркетными полами, зеркальными стенами и даже потолками (такому интерьеру вполне соответствовали и женщины, рассчитанные на состоятельных клиентов), значительно более многочисленные и различавшиеся по убранству и ценам дома для среднего класса (мелких чиновников, студентов, купечества средней руки, кадетов и младших офицеров) и убогие, лишенные всякого лоска дешевые дома для простолюдинов (солдат, приказчиков, рабочих и проч.).
Плата за сексуслуги в таких легальных притонах довольно сильно различалась в зависимости от ранга такого заведения. Например, в фешенебельных заведениях Москвы, Санкт-Петербурга и Киева с посетителя за сеанс взимались 3-5 рублей, 5-15 руб. брали за ночь и 10-25 руб., если клиент вызывал даму на дом. Тогда как в провинции цены соответственно равнялись 1-3, 1-5, 3-10 рублям. Кстати, именно в одном из таких элитных борделей в конце XIX века в объятиях проститутки закончил жизнь сам киевский гражданский губернатор Гудыма-Левкович!
В «средних» домах терпимости цены были скромнее: от 1-2 руб. «за время», до 3-7 руб. за вызов на дом, а «услуги» в провинции стоили еще дешевле: от 0,5 руб. до 5 руб. В дешевых публичных домах мегаполисов и периферии за разовый сеанс брали от 20 до 50 копеек! Здесь доход шел уже не от качества услуг, а от количества клиентов: иным проституткам за ночь приходилось обслуживать до 50 человек. При этом в предпраздничные и праздничные дни наплыв клиентов естественно увеличивался.
Инфляция на перечисленные услуги начиная с 70-х гг. ХIХ вв. не влияла! Что же касается того, насколько это было много или мало, то здесь следует привести «шкалу цен». В начале ХХ века в России за 50 копеек (то есть полтинник) можно было купить двух цыплят (хороших курочек по нашему времени!), пяток яиц и две витые булочки-франзольки! Классная дама (только следившая за поведением!) имела жалование в 30 рублей в месяц, младший офицер – прапорщик – 25, токарь «первой руки» на Металлическом заводе в Санкт-Петербурге – 40!
Статистика в Российской империи была поставлена образцово. И вот данные опросов позволяют выяснить такой интересный момент, как собственно отношение проституток к своему занятию. В подавляющем большинстве они не считали его профессией, а рассматривали свое «падение» как следствие рокового стечения обстоятельств. Так, на вопрос о том, каким образом с ними случилось «это» впервые, подавляющее большинство отвечало, что «меня соблазнил сын хозяина, старший приказчик или сам хозяин, квартировавший у них в доме офицер», одним словом, практически все они считали себя «жертвами соблазна». «Жертвенность» накладывала на этих женщин и особую манеру поведения. Они пили, курили, покупали себе дорогие наряды и совсем ничего не откладывали на будущее, считая, что «раз уж жизнь сломалась, то хоть пока погулять!» Естественно, что при такой жизни товарный вид эти девицы быстро теряли, доходы их падали, они опускались все ниже и ниже, пока не умирали от сифилиса или чахотки под забором. Лишь некоторые становились хозяйками борделей и все!
Шлюхи из борделя в городе Киеве. Почему-то при царизме именно там их было особенно много...
Не так относились к занятию проституцией проститутки-иностранки из Франции, Германии и других европейских стран, приезжавшие в Россию на заработки. Понятно, что до уличного разврата они не опускались и обслуживали только состоятельных клиентов. Но и в этом случае они смотрели на свое занятие именно как на сознательно выбранную профессию, а никакими жертвами общества себя не ощущали. Соответственно в большинстве своем они не злоупотребляли спиртным, старались не роскошествовать, а все заработанные деньги относили в банк. Отработав таким образом в России несколько лет, они возвращались обратно состоятельными независимыми женщинами, успешно выходили замуж и жили потом припеваючи.
«Желтый билет»
Интересно, что массовое сознание до сих пор почему-то считает, что половая распущенность свалилась на наши головы только в эпоху современности, благодаря атакам с Запада, американизации, экономическим проблемам, росту беспризорности и порносайтам сети Интернет. Но как бы не так! Сексобумы были зафиксированы не только в Древнем Риме, но и в царской России. Так, на рубеже XIX-XX вв. в России появилась острая «проблема пола». Заключалась она не в сексуальной мини-революции, а в полноценной системе отрицания и осуждения прежних христианских половых отношений. Так корень зла у нас в стране имеет весьма давнюю историю!
Спрос на интим и соответствующее предложение
В эпоху развития всеобщей капитализации и рыночных отношений все сферы человеческого бытия начинают регулировать механизмы спроса и предложения. Система эта действует так: если со стороны мужчин имеется спрос, то, значит, будет и соответствующее предложение со стороны женщин. Причем, к феномену «рынка любви» в научной литературе есть два подхода. Представители первого из них (В.М, Тарновский, А.И. Федоров, П.Н. Тарновская) говорят о том, что женщина изначально, так сказать, в силу своего естества, склонна к оказанию подобных услуг и утверждали, что существуют женщины, генетически обреченные на проституцию. Марксисты и, разумеется, феминисты, подобные суждения отметали и, напротив, утверждали, что в основе такого явления, как проституция, лежат исключительно товарно-денежные отношения и указывали на наличие вездесущего рыночного обмена – то есть обмена без разбора. Поэтому по Марксу, проституция – лишь особое выражение всеобщего проституцирования рабочего. В целом же ученые сходятся в том, что корень зла в данном явлении находится в противоречии между более или менее равномерно растущими потребностями членов общества и неравным распределением благ, и также разными возможностями в их удовлетворения.
Проститутки на промысле
В период на рубеже XIX-XX вв. на фоне значительно перенаселения российской деревни и ухудшавшегося материального положения многих крестьянских семей возникло и стало набирать темпы такое явление, как женское отходничество. Причем, чем не больше пролетаризация деревни проявлялась в тех или других местностях, тем больше «жертв разврата» они поставляли в городские центры. Проститутками становились многие тысячи крестьянок, которым в городах приходилось самым жестоким образом бороться за свое выживание. Разумеется, что женщины торговать собой прямо с вокзала не начинали. Есть данные, что в сетях разветвленной агентуры городских публичных домов таким образом оказывались лишь 1- 2% приезжавших. Но известно и то, что основная часть на эту скользкую тропу вступала уже познакомившись с условиями местного рынка труда: работая швеями, домашней прислугой и вообще, занимаясь трудовой деятельностью в сфере обслуживания.
Скудность получаемого заработка, постоянное искушение богатством, которое вроде бы «само плыло в руки», подстрекательство своден и сама городской цивилизации в этих условиях становились главными причинами того, что вчерашние крестьянки, оказавшись в городах в погоне за счастьем, становились «билетной девицей», «бланковой девицей» (проституткой-одиночкой) или же начинали заниматься проституцией подработки ради время от времени, чтобы пополнить таким образом текущий бюджет. Таким образом, в проституции они нашли выход и стали обращаться к ней так же, как и к обычному промыслу, которое гарантировало периодический, но достаточно стабильный доход.
«Проститутки-лентяйки»
По сведениям официальной статистики, в Российской империи в 1889 году более 85% надзорных проституток в Санкт-Петербурге являлись выходцами из бедных семей, из зажиточных таковых было 8%, а из богатых – 1%. В общероссийском масштабе это давало следующие показатели: 70%, 13,7% и 0,7%. В профессиональном отношении доля домашней прислуги составляла 45% проституток; швей, портных 8,4%; фабричных работниц – 3,7%; чернорабочих и поденщиц – 2,4%; безработных – 6,4%.
Статистические данные фиксируют и непосредственную зависимость проституции от ряда экономических факторов: например, проституция сокращалась с уменьшением безработицы, увеличением нормы заработной платы и снижением цен на предметы первой необходимости. Отмечалась и такая ситуация, когда крестьянки-сельчанки во время пребывания на ярмарке в городе не гнушались подрабатывать таким образом себе и своим детям на обновки, считая, что от них «не убудет»! Интересно в данном отношении сделанное в конце XIX в. наблюдение, что проституцией от нужды занималось около 40% девиц, узаконенным образом промышлявших в то время развратом, 18% – шло на это вполне сознательно, «по собственному желанию», 8% – занимались «этим» из-за… «лени», 7% – последовали примеру своих подруг.
Анкетные опросы, проводившиеся в 1910 году среди жриц древнейшей из профессий, оказавшихся в Санкт-Петербургском Доме милосердия, показывают следующие результаты: проститутками «из-за лени» оказались 40% опрошенных, 19% продавали себя, рассудив, что это занятие является «более легким, чем всякий другой труд», еще 20% ответили, что «такая жизнь им просто нравится» и только 10% занимаются «этим» вследствие нужды. Очень интересны и данные канцелярии Пензенского дома губернатора, которые буквально пестрят прошениями несчастных сельских обывателей о содействии в возвращении в семью своих блудных жен, которые уже с первого же года замужества не только начинали изменять своим мужьям, но затем и вовсе уходили из семей жить в публичные дома, хотя их супруги имели вполне достаточно материальных средств для их достойного содержания. Таким образом, вторая причина сего зла очень часто заключалась и в личности, и моральном облике самих женщин того времени.
Проституция как следствие войн и революций
Традиционно патриархальная модель брачных отношений в России к началу ХХ века уже очень сильно трансформировалась в сторону снижения уровня брачности, особенно в больших городах. В конце ХХ века вне брака оставалось 11% горожан мужчин и 12% горожанок женщин. А в столице этот показатель был соответственно и еще выше: 13-15% и 19-20%.
Учеными отмечается и еще один интересный факт: во время великих исторических поворотов и социальных бедствий уровень проституции в обществе резко возрастает. В этом отношении очень показательны годы Русско-японской войны и революции 1905-1907 гг., а также все годы Первой мировой войны, когда о «захлестнувшей все общество ужасной волне эротизма» писали практически все газеты, как центральные, так и губернские. Мобилизация и ставшая ее результатом огромная концентрация мужчин, вырванных из родного дома, атмосфера всеобщей военной истерии и разнузданности также делали свое дело. Поэтому в эти годы проституция просто царствовала и была бесконтрольной и нерегистрируемой – видимо так люди сбрасывали свой стресс! Хотя одновременно с ростом «черного рынка» любви увеличивалось и число венерических больных. Так, в 1910 году среди 666 (даже число и то дьявольское!) поднадзорных проституток в столице 33,7% были заражены сифилисом, а в 1914 году этот же показатель составлял уже 50%. Интересна и закономерность постоянно происходившего обновления контингента проституток, выведенная в книге «Проституция и сифилис в России», где прослеживается прямая связь между их контингентом и источниками проституции.
Свободные «диктериады» и тайный «рынок продажной любви»
В дореволюционной России имели место две формы проституции: признававшаяся официально (легальная, поднадзорная) и тайная, т. е. безнадзорная или «гражданская». Первая подлежала контролю со стороны государства и подлежала учету, ну, а вторая имела творческий и самодеятельный характер. При этом «рынок черной любви» по своим масштабам превосходил все легальные «дома любви». В доходах соблюдалась иерархия, как, собственно, она наблюдалась тогда во всем: высшая (аристократическая), средняя (мещанская) и низшая (панельная). При этом проститутки делились на «билетных» (находящихся в домах терпимости) и «бланковые» или одиночки – бродячие, квартирные, занимавшиеся своим промыслом самостоятельно.
Что касается государственного признания и регламентации деятельности публичных домов в России, то оно было положено в 1843 году министром внутренних дел графом Перовским, который возжелал со временем всех проституток до одной запереть в борделях. К этому российский административный аппарат стремился вплоть до 1917 года. А в 1844 году были изданы «Правила для содержания борделей», до мельчайших деталей регламентировавшие порядок организации и правила «работы» сих учреждений, поведение заключенных в них обитательниц т. д.
Плата «за любовь»
В конце XIX - начале XX вв. сформировалось три типа публичных домов: очень дорогие бордели, обставленные модной мебелью, с паркетными полами, зеркальными стенами и даже потолками (такому интерьеру вполне соответствовали и женщины, рассчитанные на состоятельных клиентов), значительно более многочисленные и различавшиеся по убранству и ценам дома для среднего класса (мелких чиновников, студентов, купечества средней руки, кадетов и младших офицеров) и убогие, лишенные всякого лоска дешевые дома для простолюдинов (солдат, приказчиков, рабочих и проч.).
Плата за сексуслуги в таких легальных притонах довольно сильно различалась в зависимости от ранга такого заведения. Например, в фешенебельных заведениях Москвы, Санкт-Петербурга и Киева с посетителя за сеанс взимались 3-5 рублей, 5-15 руб. брали за ночь и 10-25 руб., если клиент вызывал даму на дом. Тогда как в провинции цены соответственно равнялись 1-3, 1-5, 3-10 рублям. Кстати, именно в одном из таких элитных борделей в конце XIX века в объятиях проститутки закончил жизнь сам киевский гражданский губернатор Гудыма-Левкович!
В «средних» домах терпимости цены были скромнее: от 1-2 руб. «за время», до 3-7 руб. за вызов на дом, а «услуги» в провинции стоили еще дешевле: от 0,5 руб. до 5 руб. В дешевых публичных домах мегаполисов и периферии за разовый сеанс брали от 20 до 50 копеек! Здесь доход шел уже не от качества услуг, а от количества клиентов: иным проституткам за ночь приходилось обслуживать до 50 человек. При этом в предпраздничные и праздничные дни наплыв клиентов естественно увеличивался.
Инфляция на перечисленные услуги начиная с 70-х гг. ХIХ вв. не влияла! Что же касается того, насколько это было много или мало, то здесь следует привести «шкалу цен». В начале ХХ века в России за 50 копеек (то есть полтинник) можно было купить двух цыплят (хороших курочек по нашему времени!), пяток яиц и две витые булочки-франзольки! Классная дама (только следившая за поведением!) имела жалование в 30 рублей в месяц, младший офицер – прапорщик – 25, токарь «первой руки» на Металлическом заводе в Санкт-Петербурге – 40!
Статистика в Российской империи была поставлена образцово. И вот данные опросов позволяют выяснить такой интересный момент, как собственно отношение проституток к своему занятию. В подавляющем большинстве они не считали его профессией, а рассматривали свое «падение» как следствие рокового стечения обстоятельств. Так, на вопрос о том, каким образом с ними случилось «это» впервые, подавляющее большинство отвечало, что «меня соблазнил сын хозяина, старший приказчик или сам хозяин, квартировавший у них в доме офицер», одним словом, практически все они считали себя «жертвами соблазна». «Жертвенность» накладывала на этих женщин и особую манеру поведения. Они пили, курили, покупали себе дорогие наряды и совсем ничего не откладывали на будущее, считая, что «раз уж жизнь сломалась, то хоть пока погулять!» Естественно, что при такой жизни товарный вид эти девицы быстро теряли, доходы их падали, они опускались все ниже и ниже, пока не умирали от сифилиса или чахотки под забором. Лишь некоторые становились хозяйками борделей и все!
Шлюхи из борделя в городе Киеве. Почему-то при царизме именно там их было особенно много...
Не так относились к занятию проституцией проститутки-иностранки из Франции, Германии и других европейских стран, приезжавшие в Россию на заработки. Понятно, что до уличного разврата они не опускались и обслуживали только состоятельных клиентов. Но и в этом случае они смотрели на свое занятие именно как на сознательно выбранную профессию, а никакими жертвами общества себя не ощущали. Соответственно в большинстве своем они не злоупотребляли спиртным, старались не роскошествовать, а все заработанные деньги относили в банк. Отработав таким образом в России несколько лет, они возвращались обратно состоятельными независимыми женщинами, успешно выходили замуж и жили потом припеваючи.
Информация