Огневой аргумент. 28-я артбригада в Восточной Пруссии
Советский военный историк полковник Ф. Храмов писал о том, что если до Первой мировой германцы считали русские войска слабо подготовленными тактически, то ход Восточно-Прусской операции 1914 года доказал обратное и даже более того - тактическая подготовка русской артиллерии оказалось выше немецкой. Вспомним о действиях русской артиллерии в Восточной Пруссии в этот период.
28-я артиллерийская бригада. Одна из артиллерийских частей 1-й армии Северо-Западного фронта. Один дивизион бригады имел честь отличиться в ходе Гумбинненского боя 7 августа, а другой – в Первом сражении у Мазурских озер 30 августа 1914 г.
В огне Гумбиннена.
Быстро прошла трудная неделя мобилизации, а за ней минула еще неделя томительного ожидания на фортах крепости Ковно, и, наконец, 4 августа 1914 г. 28-я артиллерийская бригада перешла у Ширвинда германскую границу. С юга доносился непрерывный гром артиллерии, и на ясном небе иногда были видны облачка шрапнели: это вела успешный бой у г. Сталлупенен 29-я пехотная дивизия. Заметны были уже следы войны: по обеим сторонам шоссе видны трупы лошадей, ряды мелких, наскоро вырытых окопов, кое-где тянулась колючая проволока. Со стороны Сталлупенена виднелось огромное зарево, бой затихал, и лишь изредка доносились отдельные глухие выстрелы.
Напуганное лживыми уверениями германского правительства, местное население в панике бежало перед русскими вглубь страны, бросая имущество на произвол судьбы. Странное впечатление производили чистенькие немецкие деревушки, в которых не осталось ни души, и лишь покинутый скот оглашал окрестности жалобным ревом. Справа и слева то и дело вспыхивали пожары - дело рук неуловимых шпионов - и густые столбы дыма отмечали путь русских солдат.
Последний «мирный» ночлег был в дер. Виткампен. Изредка доносились винтовочные выстрелы сторожевого охранения: пехота уже вошла в соприкосновение с противником. Едва взошло солнце, как германская артиллерия открыла огонь: в ответ на него, уже совсем близко, загрохотала 4-я батарея, находившаяся в авангарде бригады. Лица у артиллеристов сначала стали серьезными, но затем высокие разрывы германской шрапнели вызвали улыбку и даже критические замечания наших солдат: «Этак, пожалуй, много не убьешь».
Выдвинулись разведчики от 5-й и 6-й батарей. С холмов ясно были видны ровные линии наступающей русской пехоты. Справа залпами била 4-я батарея. Вдруг 4 страшных удара потрясли землю и огромные столбы камней и земли, поднявшиеся у 4-й батареи, показали, что по ней открыла огонь германская тяжелая артиллерия. Но немцы продолжали упорно класть свои снаряды в неглубокую лощинку, находившуюся в полукилометре от батареи - думая, что в ней и стоит батарея.
Получив информацию от передовой разведки, а также узнав обстановку у командира 110-го пехотного полка, командир 2-го дивизиона полковник М. К. Штакельберг вместе с командирами 5-й и 6-й батарей, подполковниками Абертом и Родовичем, под сильным артиллерийским огнем противника лично выбрал огневую позицию в 1500 метрах северо-восточнее мест. Бракупенен. В качестве наблюдательного пункта была выбрана высокая водокачка в м. Бракупенен - с нее были прекрасно видны немецкие позиции. Но водокачка была прекрасной мишенью и для немцев. Делать было нечего – приходилось идти на риск, т. к. немецкие батареи трепали русскую пехоту. Наблюдателем вызвался быть подпоручик Веревкин. Провели телефон, и батареи под командой штабс-капитанов Бугреева и Протасовича лихо вынеслись на позицию.
С наблюдательного пункта три германские батареи были видны как на ладони – и после доклада командиру дивизиона уже через несколько минут 5-я батарея открыла огонь по ближайшей германской. Не видя русской батареи, немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь по наблюдателю: тяжелые и легкие шрапнели и гранаты буквально засыпали м. Бракупенен и водокачку, на колесе которой сидел храбрый подпоручик Веревкин. Казалось, что из этого ада уйти живым невозможно – и лишь периодические гудки телефона с сообщениями от наблюдателя доказывали, что подпоручик жив и продолжает свое дело. Исключительно благодаря его наблюдениям ближайшая германская батарея, пытавшаяся пристреляться по дивизиону, после нескольких беглых залпов 5-й батареи вынуждена была замолчать. Попытка немцев снять батарею с позиции не удалась: ее передки были разбиты.
Тогда командир дивизиона приказал 6-й батарее открыть огонь по следующей германской - и через несколько минут немецкие расчеты побежали прочь от своих орудий. Тяжелая батарея немцев, стоявшая левее, сначала безрезультатно нащупывала русские батареи, а затем сосредоточила огонь по местечку Бракупенен - стараясь разрушить дом, на котором стоял двигатель водокачки. Но тут на нее обрушились 5-я и 6-я батареи.
Несколько минут беглого огня - и тяжелую батарею немцев постигла печальная участь двух предыдущих.
Тем временем местечко Бракупенен пылало, дом, на котором находился наблюдательный пункт, загорелся, и доблестному подпоручику Веревкину пришлось его покинуть. До позднего вечера батареи вели огонь по германской пехоте, периодически возвращаясь к германским батареям, препятствуя открытию ими огня.
1. Полевое орудие в бою. 1914 г.
Наступало 7-е августа – день когда на 28-ю дивизию обрушился страшный удар германского 1-го армейского корпуса, усиленного частями одной из дивизий Кенигсбергского гарнизона. Упорно держалась доблестная русская пехота, нанося страшные потери наседавшему противнику. В гигантском котле Гумбиннена схватились лучшие дивизии русской и германской армий.
Рядом с батареями стали свистеть винтовочные пули. Под убийственным огнем немцев, наполовину поредевшая и потеряв почти весь офицерский состав, медленно отходила пехота 28-й дивизии, пока, наконец, не отошла за линию артиллерии.
Менее чем в километре перед батареями проходило шоссе. Комдив М. К. Штакельберг приказал своим батареям направить на него орудия. Местность за шоссе понижалась, и в бинокль было ясно видно движение густых масс германской пехоты. Минута - и по шоссе хлынули серые волны людей в остроконечных касках.
Пехота шла в атаку на батареи.
Артиллеристы открыли беглый огонь. Шоссе заволокло дымом, а когда он рассеялся, на нем уже никого не было - лишь белое полотно дороги стало серым от массы лежавших на нем немецких трупов. Ринулась вперед вторая волна атакующих. Вновь беглый огонь - и снова стало чисто на шоссе.
Тогда над русскими пролетел аэроплан-корректировщик с черными крестами - и на батареях начался ад. Невидимые германские батареи засыпали их градом снарядов. Огромный сеновал, находившийся правее 6-й батареи, запылал, и все поле заволокло черным дымом – под его прикрытием немецкая пехота надвигалась на дивизион и уже обходила 4-ю батарею. Герой дня наблюдатель-подпоручик пал смертью храбрых, застреленный германскими пехотинцами. 4-я батарея била в упор, а в ее тылу уже трещали пулеметы. Когда дым рассеялся, стало видно, что доблестная 4-я батарея погибла целиком - и на ней уже находится германская пехота.
Немецкие пехотинцы подошли к 5-й и 6-й батареям на дистанцию 500 - 600 шагов и лежа вели огонь по артиллеристам. Артиллеристы били по ним, но теперь уже редким огнем – снаряды заканчивались. Все поле было усеяно трупами немцев, и в атаку они переходить не спешили.
2. Полевая батарея в бою
Тогда командир дивизиона приказал 5-й батарее отходить под прикрытием огня 6-й батареи. Затем должна была отходить и 6-я. Но передки 6-й батареи, попавшие еще утром под сильный огонь тяжелой и легкой артиллерии противника, отошли, и связи с ними не было - оба ординарца связи были убиты. Тогда командир 6-й батареи доблестный подполковник Аберт, выпустив три последних снаряда, приказал бойцам вынуть кинжалы-бебуты, а офицерам револьверы - в ожидании штыковой немцев. Спасения оставшейся без передков батарее не было - хоть артиллерия немцев уже не стреляла, но винтовочные пули свистели по всем направлениям. Погибли наводчик 1-го орудия Степанов и еще несколько человек.
Вдруг раздался конский топот и грохот колес – это на полном карьере примчались передки 5-й батареи - подхватили пушки соседа и быстро их умчали. 6-я батарея была спасена. Последним ушел с поля боя командир дивизиона - предварительно убедившись, что 5-я и 6-я батареи отошли, а 4-й помочь уже нельзя.
Но подвиг артиллеристов был не напрасен - понесшие страшные потери германцы дальше не пошли.
Сражение у озер.
В Первом сражении у Мазурских озер немцы вытеснили 1-ю армию из Восточной Пруссии – оставшись в одиночестве после поражения 2-й армии, она была вынуждена отходить под натиском превосходящих сил противника.
30-го августа 28-я пехотная дивизия вела бой на крайнем левом фланге армии у дер. Дидшуллен, сдерживая обходящие фланг превосходящие силы немцев. Был получен приказ на отход. Но отступать было обидно: с рассвета и до 14 часов дивизия не только успешно сдерживала немцев, но даже отбросила противника назад. 6-я батарея 28-й артиллерийской бригады подбила германский бронеавтомобиль, а 3-я батарея почти полностью уничтожила выезжавшую на позицию немецкую легкую батарею.
Но пришлось подчиниться печальной необходимости. Левая колонна дивизии в составе двух полков и 1-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады направилась на г. Сталлупенен. В голове колонны двигались возглавлявший ее командир 2-й бригады 28-й дивизии генерал-майор Е. А. Российский, временно командующий 28-й артбригадой полковник В. Е. Насекин и командир 1-го дивизиона полковник В. Я. Бурхановский.
3. Е. А. Российский.
4. В. Я. Бурхановский.
Затем двигалась 2-я батарея под командованием подполковника В. И. Сосновского.
5. В. И. Сосновский.
Колонна двигалась совершенно спокойно: неприятного сюрприза никто не ожидал. Но не успела голова колонны выйти на опушку леса у дер. Тольмингкемен, как посыпался град пуль: несколько артиллеристов было ранено, убито и ранено 5 лошадей. Несмотря на неожиданность нападения, артиллеристы не растерялись: старший офицер 2-й батареи штабс-капитан Стогов немедленно снял с передка первое орудие и открыл огонь по деревне. Через несколько минут выстрелы из деревни прекратились, и подошедшая из хвоста колонны пехота цепью ее прочесала, обнаружив трупы двух немецких солдат и следы засады. Движение на восток продолжилось.
Около 16 часов колонна подошла к дер. Оженингкен, как вдруг опять посыпались пули, а над колонной с сухим треском начала рваться шрапнель – вторая засада была серьезнее. Немедленно первое орудие 2-й батареи было прямо на шоссе снято с передка и открыло огонь по деревне, а остальные орудия, лихо перемахнув через придорожную канаву, вынеслись на позицию у шоссе и также снялись с передков.
Но не успела 2-я батарея сняться с передков, как на нее посыпался град шрапнели, посылаемой с невидимых глазу немецких батарей: били и с фронта, и справа, и слева. Об укрытии нечего было и думать - попытка расчетов вырыть хоть небольшие окопы, вызвала еще более бешеный огонь немцев.
Началось героическое состязание стоявшей открыто русской батареи с тремя германскими батареями, находящимися на закрытой позиции, а также с немецкой пехотой. В. Я. Бурхановский и В. И. Сосновский находились на батарее, в нескольких шагах от ее левого фланга и совместно управляли огнем.
Батарея работала лихо и спокойно: никто не нуждался в понуканиях или напоминаниях, каждый знал, что вопрос идет о жизни и смерти, стремясь к одному: до конца выполнить свой долг и подороже продать свою жизнь. На глазах у командира бригады славная батарея таяла - щиты не выдерживали огня с близкой дистанции, лишая расчеты последнего укрытия. Один за другим выбывали из строя люди. К 19 часам потери в людях были так велики, что поручик Калабухин стал выполнять обязанности заряжающего, но во время открывания орудийного замка осколок перебил ему правую руку.
Командир полубатареи поручик Калачевский был тяжело ранен осколком снаряда в живот, и на батарее осталось лишь два офицера и по 2 - 3 номера на орудие. Но огонь батареи не утихал: наоборот, еще энергичнее грохотали орудия, как бы желая отомстить врагу за свои тяжкие потери.
Спускались сумерки. Надежды на спасение батареи, казалось, не было: людей почти нет, половина лошадей перебита, снаряды на исходе. Но о гибели никто не думал – артиллеристы были проникнуты сознанием той великой задачи, которая выпала на долю батареи: своим огнем она несколько часов сдерживала наступавшего противника, отвлекая его убийственный огонь на себя и давая возможность всему отряду развернуться в боевой порядок. Еще немного - колонна развернется, и задача будет выполнена.
Но в сложившейся безысходной ситуации подполковник В. И. Сосновский приказал артиллеристам приготовиться выводить орудия из строя, оставив лишь два - для отражения штыковой атаки противника. А штыковая атака была уже близко - немецкая пехота, пользуясь сумерками, цепью выползала на опушку деревни и медленно надвигалась на батарею.
Но тут в последнюю минуту (как это не раз бывает в фильмах, но как, к счастью, произошло и в истории 2-й батареи 28-й артбригады) на батарею вышли 2 спешенные сотни дивизионной конницы - 3-го Донского казачьего Ермака Тимофеева полка. Донцы бесшумно двинулись вперед и закрыли своей грудью погибающую батарею. Через несколько минут орудия по одному были сняты с позиции, а немцы, рассчитывавшие без выстрела захватить обессилевшую батарею, были встречены градом пуль и штыками донцов – и побежали.
Русские артиллеристы успешно действовали в самых различных боевых условиях, проявляя находчивость и высокий профессионализм, не раз выручая пехоту и решая судьбы боев и сражений.
6. Батарея на огневой позиции.
28-я артиллерийская бригада. Одна из артиллерийских частей 1-й армии Северо-Западного фронта. Один дивизион бригады имел честь отличиться в ходе Гумбинненского боя 7 августа, а другой – в Первом сражении у Мазурских озер 30 августа 1914 г.
В огне Гумбиннена.
Быстро прошла трудная неделя мобилизации, а за ней минула еще неделя томительного ожидания на фортах крепости Ковно, и, наконец, 4 августа 1914 г. 28-я артиллерийская бригада перешла у Ширвинда германскую границу. С юга доносился непрерывный гром артиллерии, и на ясном небе иногда были видны облачка шрапнели: это вела успешный бой у г. Сталлупенен 29-я пехотная дивизия. Заметны были уже следы войны: по обеим сторонам шоссе видны трупы лошадей, ряды мелких, наскоро вырытых окопов, кое-где тянулась колючая проволока. Со стороны Сталлупенена виднелось огромное зарево, бой затихал, и лишь изредка доносились отдельные глухие выстрелы.
Напуганное лживыми уверениями германского правительства, местное население в панике бежало перед русскими вглубь страны, бросая имущество на произвол судьбы. Странное впечатление производили чистенькие немецкие деревушки, в которых не осталось ни души, и лишь покинутый скот оглашал окрестности жалобным ревом. Справа и слева то и дело вспыхивали пожары - дело рук неуловимых шпионов - и густые столбы дыма отмечали путь русских солдат.
Последний «мирный» ночлег был в дер. Виткампен. Изредка доносились винтовочные выстрелы сторожевого охранения: пехота уже вошла в соприкосновение с противником. Едва взошло солнце, как германская артиллерия открыла огонь: в ответ на него, уже совсем близко, загрохотала 4-я батарея, находившаяся в авангарде бригады. Лица у артиллеристов сначала стали серьезными, но затем высокие разрывы германской шрапнели вызвали улыбку и даже критические замечания наших солдат: «Этак, пожалуй, много не убьешь».
Выдвинулись разведчики от 5-й и 6-й батарей. С холмов ясно были видны ровные линии наступающей русской пехоты. Справа залпами била 4-я батарея. Вдруг 4 страшных удара потрясли землю и огромные столбы камней и земли, поднявшиеся у 4-й батареи, показали, что по ней открыла огонь германская тяжелая артиллерия. Но немцы продолжали упорно класть свои снаряды в неглубокую лощинку, находившуюся в полукилометре от батареи - думая, что в ней и стоит батарея.
Получив информацию от передовой разведки, а также узнав обстановку у командира 110-го пехотного полка, командир 2-го дивизиона полковник М. К. Штакельберг вместе с командирами 5-й и 6-й батарей, подполковниками Абертом и Родовичем, под сильным артиллерийским огнем противника лично выбрал огневую позицию в 1500 метрах северо-восточнее мест. Бракупенен. В качестве наблюдательного пункта была выбрана высокая водокачка в м. Бракупенен - с нее были прекрасно видны немецкие позиции. Но водокачка была прекрасной мишенью и для немцев. Делать было нечего – приходилось идти на риск, т. к. немецкие батареи трепали русскую пехоту. Наблюдателем вызвался быть подпоручик Веревкин. Провели телефон, и батареи под командой штабс-капитанов Бугреева и Протасовича лихо вынеслись на позицию.
С наблюдательного пункта три германские батареи были видны как на ладони – и после доклада командиру дивизиона уже через несколько минут 5-я батарея открыла огонь по ближайшей германской. Не видя русской батареи, немцы открыли сильнейший артиллерийский огонь по наблюдателю: тяжелые и легкие шрапнели и гранаты буквально засыпали м. Бракупенен и водокачку, на колесе которой сидел храбрый подпоручик Веревкин. Казалось, что из этого ада уйти живым невозможно – и лишь периодические гудки телефона с сообщениями от наблюдателя доказывали, что подпоручик жив и продолжает свое дело. Исключительно благодаря его наблюдениям ближайшая германская батарея, пытавшаяся пристреляться по дивизиону, после нескольких беглых залпов 5-й батареи вынуждена была замолчать. Попытка немцев снять батарею с позиции не удалась: ее передки были разбиты.
Тогда командир дивизиона приказал 6-й батарее открыть огонь по следующей германской - и через несколько минут немецкие расчеты побежали прочь от своих орудий. Тяжелая батарея немцев, стоявшая левее, сначала безрезультатно нащупывала русские батареи, а затем сосредоточила огонь по местечку Бракупенен - стараясь разрушить дом, на котором стоял двигатель водокачки. Но тут на нее обрушились 5-я и 6-я батареи.
Несколько минут беглого огня - и тяжелую батарею немцев постигла печальная участь двух предыдущих.
Тем временем местечко Бракупенен пылало, дом, на котором находился наблюдательный пункт, загорелся, и доблестному подпоручику Веревкину пришлось его покинуть. До позднего вечера батареи вели огонь по германской пехоте, периодически возвращаясь к германским батареям, препятствуя открытию ими огня.
1. Полевое орудие в бою. 1914 г.
Наступало 7-е августа – день когда на 28-ю дивизию обрушился страшный удар германского 1-го армейского корпуса, усиленного частями одной из дивизий Кенигсбергского гарнизона. Упорно держалась доблестная русская пехота, нанося страшные потери наседавшему противнику. В гигантском котле Гумбиннена схватились лучшие дивизии русской и германской армий.
Рядом с батареями стали свистеть винтовочные пули. Под убийственным огнем немцев, наполовину поредевшая и потеряв почти весь офицерский состав, медленно отходила пехота 28-й дивизии, пока, наконец, не отошла за линию артиллерии.
Менее чем в километре перед батареями проходило шоссе. Комдив М. К. Штакельберг приказал своим батареям направить на него орудия. Местность за шоссе понижалась, и в бинокль было ясно видно движение густых масс германской пехоты. Минута - и по шоссе хлынули серые волны людей в остроконечных касках.
Пехота шла в атаку на батареи.
Артиллеристы открыли беглый огонь. Шоссе заволокло дымом, а когда он рассеялся, на нем уже никого не было - лишь белое полотно дороги стало серым от массы лежавших на нем немецких трупов. Ринулась вперед вторая волна атакующих. Вновь беглый огонь - и снова стало чисто на шоссе.
Тогда над русскими пролетел аэроплан-корректировщик с черными крестами - и на батареях начался ад. Невидимые германские батареи засыпали их градом снарядов. Огромный сеновал, находившийся правее 6-й батареи, запылал, и все поле заволокло черным дымом – под его прикрытием немецкая пехота надвигалась на дивизион и уже обходила 4-ю батарею. Герой дня наблюдатель-подпоручик пал смертью храбрых, застреленный германскими пехотинцами. 4-я батарея била в упор, а в ее тылу уже трещали пулеметы. Когда дым рассеялся, стало видно, что доблестная 4-я батарея погибла целиком - и на ней уже находится германская пехота.
Немецкие пехотинцы подошли к 5-й и 6-й батареям на дистанцию 500 - 600 шагов и лежа вели огонь по артиллеристам. Артиллеристы били по ним, но теперь уже редким огнем – снаряды заканчивались. Все поле было усеяно трупами немцев, и в атаку они переходить не спешили.
2. Полевая батарея в бою
Тогда командир дивизиона приказал 5-й батарее отходить под прикрытием огня 6-й батареи. Затем должна была отходить и 6-я. Но передки 6-й батареи, попавшие еще утром под сильный огонь тяжелой и легкой артиллерии противника, отошли, и связи с ними не было - оба ординарца связи были убиты. Тогда командир 6-й батареи доблестный подполковник Аберт, выпустив три последних снаряда, приказал бойцам вынуть кинжалы-бебуты, а офицерам револьверы - в ожидании штыковой немцев. Спасения оставшейся без передков батарее не было - хоть артиллерия немцев уже не стреляла, но винтовочные пули свистели по всем направлениям. Погибли наводчик 1-го орудия Степанов и еще несколько человек.
Вдруг раздался конский топот и грохот колес – это на полном карьере примчались передки 5-й батареи - подхватили пушки соседа и быстро их умчали. 6-я батарея была спасена. Последним ушел с поля боя командир дивизиона - предварительно убедившись, что 5-я и 6-я батареи отошли, а 4-й помочь уже нельзя.
Но подвиг артиллеристов был не напрасен - понесшие страшные потери германцы дальше не пошли.
Сражение у озер.
В Первом сражении у Мазурских озер немцы вытеснили 1-ю армию из Восточной Пруссии – оставшись в одиночестве после поражения 2-й армии, она была вынуждена отходить под натиском превосходящих сил противника.
30-го августа 28-я пехотная дивизия вела бой на крайнем левом фланге армии у дер. Дидшуллен, сдерживая обходящие фланг превосходящие силы немцев. Был получен приказ на отход. Но отступать было обидно: с рассвета и до 14 часов дивизия не только успешно сдерживала немцев, но даже отбросила противника назад. 6-я батарея 28-й артиллерийской бригады подбила германский бронеавтомобиль, а 3-я батарея почти полностью уничтожила выезжавшую на позицию немецкую легкую батарею.
Но пришлось подчиниться печальной необходимости. Левая колонна дивизии в составе двух полков и 1-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады направилась на г. Сталлупенен. В голове колонны двигались возглавлявший ее командир 2-й бригады 28-й дивизии генерал-майор Е. А. Российский, временно командующий 28-й артбригадой полковник В. Е. Насекин и командир 1-го дивизиона полковник В. Я. Бурхановский.
3. Е. А. Российский.
4. В. Я. Бурхановский.
Затем двигалась 2-я батарея под командованием подполковника В. И. Сосновского.
5. В. И. Сосновский.
Колонна двигалась совершенно спокойно: неприятного сюрприза никто не ожидал. Но не успела голова колонны выйти на опушку леса у дер. Тольмингкемен, как посыпался град пуль: несколько артиллеристов было ранено, убито и ранено 5 лошадей. Несмотря на неожиданность нападения, артиллеристы не растерялись: старший офицер 2-й батареи штабс-капитан Стогов немедленно снял с передка первое орудие и открыл огонь по деревне. Через несколько минут выстрелы из деревни прекратились, и подошедшая из хвоста колонны пехота цепью ее прочесала, обнаружив трупы двух немецких солдат и следы засады. Движение на восток продолжилось.
Около 16 часов колонна подошла к дер. Оженингкен, как вдруг опять посыпались пули, а над колонной с сухим треском начала рваться шрапнель – вторая засада была серьезнее. Немедленно первое орудие 2-й батареи было прямо на шоссе снято с передка и открыло огонь по деревне, а остальные орудия, лихо перемахнув через придорожную канаву, вынеслись на позицию у шоссе и также снялись с передков.
Но не успела 2-я батарея сняться с передков, как на нее посыпался град шрапнели, посылаемой с невидимых глазу немецких батарей: били и с фронта, и справа, и слева. Об укрытии нечего было и думать - попытка расчетов вырыть хоть небольшие окопы, вызвала еще более бешеный огонь немцев.
Началось героическое состязание стоявшей открыто русской батареи с тремя германскими батареями, находящимися на закрытой позиции, а также с немецкой пехотой. В. Я. Бурхановский и В. И. Сосновский находились на батарее, в нескольких шагах от ее левого фланга и совместно управляли огнем.
Батарея работала лихо и спокойно: никто не нуждался в понуканиях или напоминаниях, каждый знал, что вопрос идет о жизни и смерти, стремясь к одному: до конца выполнить свой долг и подороже продать свою жизнь. На глазах у командира бригады славная батарея таяла - щиты не выдерживали огня с близкой дистанции, лишая расчеты последнего укрытия. Один за другим выбывали из строя люди. К 19 часам потери в людях были так велики, что поручик Калабухин стал выполнять обязанности заряжающего, но во время открывания орудийного замка осколок перебил ему правую руку.
Командир полубатареи поручик Калачевский был тяжело ранен осколком снаряда в живот, и на батарее осталось лишь два офицера и по 2 - 3 номера на орудие. Но огонь батареи не утихал: наоборот, еще энергичнее грохотали орудия, как бы желая отомстить врагу за свои тяжкие потери.
Спускались сумерки. Надежды на спасение батареи, казалось, не было: людей почти нет, половина лошадей перебита, снаряды на исходе. Но о гибели никто не думал – артиллеристы были проникнуты сознанием той великой задачи, которая выпала на долю батареи: своим огнем она несколько часов сдерживала наступавшего противника, отвлекая его убийственный огонь на себя и давая возможность всему отряду развернуться в боевой порядок. Еще немного - колонна развернется, и задача будет выполнена.
Но в сложившейся безысходной ситуации подполковник В. И. Сосновский приказал артиллеристам приготовиться выводить орудия из строя, оставив лишь два - для отражения штыковой атаки противника. А штыковая атака была уже близко - немецкая пехота, пользуясь сумерками, цепью выползала на опушку деревни и медленно надвигалась на батарею.
Но тут в последнюю минуту (как это не раз бывает в фильмах, но как, к счастью, произошло и в истории 2-й батареи 28-й артбригады) на батарею вышли 2 спешенные сотни дивизионной конницы - 3-го Донского казачьего Ермака Тимофеева полка. Донцы бесшумно двинулись вперед и закрыли своей грудью погибающую батарею. Через несколько минут орудия по одному были сняты с позиции, а немцы, рассчитывавшие без выстрела захватить обессилевшую батарею, были встречены градом пуль и штыками донцов – и побежали.
Русские артиллеристы успешно действовали в самых различных боевых условиях, проявляя находчивость и высокий профессионализм, не раз выручая пехоту и решая судьбы боев и сражений.
6. Батарея на огневой позиции.
Информация