Танки в Бойне Нивеля. Часть 2
9-й дивизион капитана Губернара потерял два танка еще по дороге к р. Мьет.
Дивизион двигался вдоль ручья, а затем завернул к ферме Мошан и построился в боевой порядок для атаки окопа «Вюрцбург». Но из-за сложностей местности он вновь перестроился в колонну, и, хотя танки взяли дистанцию в 30 метров, движение происходило настолько медленно, что в конце концов они сбились в кучу у единственного перехода через окопы. В это время германская артиллерия удвоила интенсивность своего огня и быстро пристрелялась по танкам - из 11 машин 10 было выведено из строя. Последний танк, убедившись в инертности пехоты, повернул обратно.
4-й дивизион капитана Форсанца, вследствие загромождения шоссе, смог выступить лишь в 7 часов 20 минут (т. е. спустя 50 минут после авангардной части). Прибыв к Колера, дивизион разделился на две колонны и двинулся вдоль окопа «Саксонского короля». К 15 часам 30 минутам он добрался до второй германской позиции. Германская контратака заставила французских пехотинцев отхлынуть назад, но танки выдвинулись, задержали противника и отбросили его. 5 танков двинулись было вперед, но по ним открыли огонь немецкая артиллерия, находившаяся на левом берегу р. Эн и мелкокалиберная пушка, подтянутая немцами вручную из парка Гинвакур. Очень быстро 4 танка были выведены из строя, и дивизион, обстреливаемый артиллерийским и пулеметным огнем с фронта и фланга, вынужден был отойти.
Из 82 танков группы, выступивших с исходной позиции, остались «на местности» 44 (из них 31 был выведен из строя огнем противника), а 38 вернулись обратно. Потери в личном составе: 26 офицеров, 20 унтер-офицеров, 83 бригадира и рядовых.
Группа Шабе выступила со сборного пункта в 20 часов 30 минут 15 апреля, накануне наступления, и к 6 часам следующего дня прибыла на свою выжидательную позицию. Но 8 танков 8-го дивизиона застряли по пути - при переходе через болотистый участок местности.
3-й дивизион капитана Бельца при выходе из рощи был сразу же замечен германскими самолетами, выпустившими сигнальные ракеты, - и германская артиллерия открыла огонь. Как и в группе Боссю, пехота, начавшая нести серьезные потери, рассеялась в разные стороны.
В 6 часов 50 минут дивизион достиг передового французского окопа, переход через который был еще не готов. Эта первая остановка стоила дивизиону двух танков, выведенных из строя артиллерийским огнем противника.
Наконец первым машинам удалось перейти свой окоп, и в 7 часов 15 минут они подошли к германскому окопу. Здесь дело обстояло еще хуже: окоп представлял собой препятствие шириной в 4 - 5 метров и глубиной в 3 - 4 метров. Несколько групп пехоты сопровождения усердно работали над устройством перехода.
Неприятельская артиллерия ослабила огонь - танки были частично скрыты от ее наблюдателей. Но стоило любому бойцу выйти из укрытия, как он немедленно скашивался огнем немецких пулеметов.
Подход следующего дивизиона вызвал усиление огня противника, и несколько танков было выведено из строя - в том числе танк командира дивизиона. Четыре танка загорелись - их экипажи вынесли из машин пулеметы, спустились в окоп и открыли огонь по противнику, действуя совместно с пехотинцами 89-го полка.
Время шло - было уже 20 часов, а переход еще не был готов. Капитан Бельц решил отвести остатки своего дивизиона в рощу Бомаре, но движение вызвало оживление неприятельского огня – и из 5 оставшихся танков 4 были подожжены, а последний застрял в болотах Плуайон.
7-й дивизион капитана де Буажелена следовал за 3-м дивизионом и, чтобы машины не скучивались, командир приказал своим танкам эшелонироваться влево. Маневр оказался неудачным: как только танки 7-го дивизиона попали в поле зрения неприятельской артиллерии, расположенной у Краон, Шевре и Корбени, несколько машин было выведено из строя.
Командир дивизиона приказал отойти к лесу, держа широкие интервалы между машинами. До леса добрались 5 танков, а 11 остались на местности (7 из них были объяты пламенем).
8-й дивизион капитана де Блика, у которого осталось всего 8 танков, следовал в хвосте колонны. Прибыв к 7 часам на линию фермы Тампль, он попал под сильный артиллерийский огонь противника.
В 7 часов 45 минут, едва миновав французский окоп, дивизион вынужден был остановиться позади двух сбившихся в кучу головных дивизионов.
Если 7-й дивизион ринулся влево, то капитан де Блик попытался двинуться вправо - но на широких интервалах.
Но, видя что этот маневр не будет эффективным, он приказал старшему из командиров батарей отвести танки в укрытие, а сам отправился на разведку.
Но во время отхода танки были засыпаны германскими снарядами - и лишь четырем удалось укрыться в лесу.
Из 50 танков группы, двинутых в бой, 18 остались неповрежденными, а 32 остались на местности (из них 26 было разбито артиллерийским огнем). Потери в личном составе: 7 офицеров, 8 унтер-офицеров, 36 бригадиров и рядовых.
Так как битва 16-го апреля не принесла результатов, на которые рассчитывало командование и на которых был основан план использования танковых частей, участие последних в этом бою оказалось в значительной мере скомпрометированным.
Танки должны были стать лишь инструментом развития первоначального успеха. Но так как он не был достигнут, пришлось вводить машины в бой в сложившейся обстановке, экспромтом.
Участие французских танковых частей в бойне Нивеля весьма показательно и позволяет сформулировать некоторые выводы, частично объясняющие тактически бесцветный результат первого дня наступления – как для танков, так и для взаимодействовавшей с ними пехоты.
Вначале танки опоздали, нарушив согласованное расписание.
Медленность продвижения танков, ненормально большое количество задержек в пути также сыграли существенную роль в срыве атаки.
Но времени на проведение разведки было достаточно, маршруты были выбраны заранее, были отобраны люди для организации переходов через окопы. Но когда дивизионы подошли к первым пунктам переходов, работа только началась - и командирам дивизионов пришлось, кто как может, выбираться из своих «бутылок», в которые под градом снарядов угодили сгрудившиеся танки. Экипажи часто сами выходили из своих машин, пытаясь оборудовать переходы, а пехота сопровождения была слишком малочисленна для решения поставленных задач – тем более что заградительный огонь противника привел ее в расстройство - как перед фермой Тампль, так и перед фермой Колера. Танки топтались на месте, представляя собой легкую добычу для неприятельской артиллерии.
Капитан Шануан, заменивший майора Боссю, написал в своем донесении: «Пехота сопровождения, которая должна была проложить путь по изрытым снарядами участкам, не выполнила своей задачи».
Майор Шабес писал: «Окоп непереходим; пехота сопровождения, попавшая под артиллерийский огонь, разбрелась по ходам сообщений и присоединиться к ней не представляется возможным».
А капитан де Блик в свою очередь признает, что «...тщетно искал … свои два взвода сопровождения».
Задача, выпавшая на долю пехоты сопровождения, была явно недооценена. На местности, изрытой снарядами, превращенной дождем и снегом в болото, продвижение через окопы и ходы сообщения не могло быть обеспечено несколькими слабыми пехотными частями. Надо было учесть и то, что время от времени шквалы артиллерийского огня противника будут мешать работающим и снижать производительность их труда.
Крайне слабым было и взаимодействие танков с пехотой. Так, когда танки двинулись в атаку на третью позицию между p.p. Мьет и Эн, пехота не последовала за ними. Она ни разу не догнала их после полудня, когда много машин действовало близ вражеских позиций.
Пехота не умела вести бой совместно с танками.
Пехотинцы, скрывшиеся в воронках от снарядов и в германских окопах, ни разу не подумали об использовании успеха, достигнутого танками. А ведь танки сами по себе не способны удерживать захваченное пространство. Подобно кавалерии легкие танки проносились по неприятельской позиции, но лишь пехота могла очистить и занять последнюю, а также выдержать контратаки противника и развить достигнутый танками успех.
Постоянная бдительность пехотинцев, решительность командиров частей и подразделений, взаимодействующих с танками, были важным залогом успеха. Но отработка взаимодействия между пехотинцами и танкистами не проводилась.
Не было обращено внимание и на защиту от артиллерийского огня противника. Ведь танки - неуклюжие мастодонты - не могли залечь, представляя собой очень заметную цель, привлекающую на себя все виды огня.
Особенно был страшен сосредоточенный огонь, приводивший к прямым попаданиям в танки. Находившиеся поблизости от них пехотинцы, не будучи защищены броней, гибли или разбегались. 16-го апреля французские машины, обнаруженные не только неприятельскими самолетами, но и наземными наблюдательными пунктами в Корбени, Дамари, роще Клокдан, были взяты германской артиллерией в огненные тиски сразу же, как только оказались в пределах ее досягаемости. Контрбатарейная борьба оказалась неэффективной, и немцы, выбирая себе цели по своему желанию, смогли поочередно сосредоточивать свой огонь по танковым дивизионам, вступавшим в бой через значительные промежутки времени и на узком фронте.
Танки оказались в вихре разрывов – и вид этого зрелища отнюдь не побуждал пехоту следовать за ними. Поэтому их последовательные несогласованные атаки одна за другой потерпели неудачу.
Наконец, уже после сражения германская артиллерия смогла беспрепятственно расстреливать еще не разрушенные или не сгоревшие машины, брошенные на поле боя - и превратить их в груды ненужных обломков.
Таким образом, неудача применения танков в бою 16-го апреля в ходе Бойни Нивеля объяснялась главным образом тактическими и организационными ошибками их применения. Подытожив первый опыт применения танков, французское командование поняло, что танки должны применяться на благоприятной местности, при поддержке пехоты, подготовленной к ведению боя совместно с танками, под прикрытием других родов войск, а танки должны появляться одновременно и массированно - на широком фронте и на небольшом расстоянии от цели их наступления.
Дивизион двигался вдоль ручья, а затем завернул к ферме Мошан и построился в боевой порядок для атаки окопа «Вюрцбург». Но из-за сложностей местности он вновь перестроился в колонну, и, хотя танки взяли дистанцию в 30 метров, движение происходило настолько медленно, что в конце концов они сбились в кучу у единственного перехода через окопы. В это время германская артиллерия удвоила интенсивность своего огня и быстро пристрелялась по танкам - из 11 машин 10 было выведено из строя. Последний танк, убедившись в инертности пехоты, повернул обратно.
4-й дивизион капитана Форсанца, вследствие загромождения шоссе, смог выступить лишь в 7 часов 20 минут (т. е. спустя 50 минут после авангардной части). Прибыв к Колера, дивизион разделился на две колонны и двинулся вдоль окопа «Саксонского короля». К 15 часам 30 минутам он добрался до второй германской позиции. Германская контратака заставила французских пехотинцев отхлынуть назад, но танки выдвинулись, задержали противника и отбросили его. 5 танков двинулись было вперед, но по ним открыли огонь немецкая артиллерия, находившаяся на левом берегу р. Эн и мелкокалиберная пушка, подтянутая немцами вручную из парка Гинвакур. Очень быстро 4 танка были выведены из строя, и дивизион, обстреливаемый артиллерийским и пулеметным огнем с фронта и фланга, вынужден был отойти.
Из 82 танков группы, выступивших с исходной позиции, остались «на местности» 44 (из них 31 был выведен из строя огнем противника), а 38 вернулись обратно. Потери в личном составе: 26 офицеров, 20 унтер-офицеров, 83 бригадира и рядовых.
Группа Шабе выступила со сборного пункта в 20 часов 30 минут 15 апреля, накануне наступления, и к 6 часам следующего дня прибыла на свою выжидательную позицию. Но 8 танков 8-го дивизиона застряли по пути - при переходе через болотистый участок местности.
3-й дивизион капитана Бельца при выходе из рощи был сразу же замечен германскими самолетами, выпустившими сигнальные ракеты, - и германская артиллерия открыла огонь. Как и в группе Боссю, пехота, начавшая нести серьезные потери, рассеялась в разные стороны.
В 6 часов 50 минут дивизион достиг передового французского окопа, переход через который был еще не готов. Эта первая остановка стоила дивизиону двух танков, выведенных из строя артиллерийским огнем противника.
Наконец первым машинам удалось перейти свой окоп, и в 7 часов 15 минут они подошли к германскому окопу. Здесь дело обстояло еще хуже: окоп представлял собой препятствие шириной в 4 - 5 метров и глубиной в 3 - 4 метров. Несколько групп пехоты сопровождения усердно работали над устройством перехода.
Неприятельская артиллерия ослабила огонь - танки были частично скрыты от ее наблюдателей. Но стоило любому бойцу выйти из укрытия, как он немедленно скашивался огнем немецких пулеметов.
Подход следующего дивизиона вызвал усиление огня противника, и несколько танков было выведено из строя - в том числе танк командира дивизиона. Четыре танка загорелись - их экипажи вынесли из машин пулеметы, спустились в окоп и открыли огонь по противнику, действуя совместно с пехотинцами 89-го полка.
Время шло - было уже 20 часов, а переход еще не был готов. Капитан Бельц решил отвести остатки своего дивизиона в рощу Бомаре, но движение вызвало оживление неприятельского огня – и из 5 оставшихся танков 4 были подожжены, а последний застрял в болотах Плуайон.
7-й дивизион капитана де Буажелена следовал за 3-м дивизионом и, чтобы машины не скучивались, командир приказал своим танкам эшелонироваться влево. Маневр оказался неудачным: как только танки 7-го дивизиона попали в поле зрения неприятельской артиллерии, расположенной у Краон, Шевре и Корбени, несколько машин было выведено из строя.
Командир дивизиона приказал отойти к лесу, держа широкие интервалы между машинами. До леса добрались 5 танков, а 11 остались на местности (7 из них были объяты пламенем).
8-й дивизион капитана де Блика, у которого осталось всего 8 танков, следовал в хвосте колонны. Прибыв к 7 часам на линию фермы Тампль, он попал под сильный артиллерийский огонь противника.
В 7 часов 45 минут, едва миновав французский окоп, дивизион вынужден был остановиться позади двух сбившихся в кучу головных дивизионов.
Если 7-й дивизион ринулся влево, то капитан де Блик попытался двинуться вправо - но на широких интервалах.
Но, видя что этот маневр не будет эффективным, он приказал старшему из командиров батарей отвести танки в укрытие, а сам отправился на разведку.
Но во время отхода танки были засыпаны германскими снарядами - и лишь четырем удалось укрыться в лесу.
Из 50 танков группы, двинутых в бой, 18 остались неповрежденными, а 32 остались на местности (из них 26 было разбито артиллерийским огнем). Потери в личном составе: 7 офицеров, 8 унтер-офицеров, 36 бригадиров и рядовых.
Так как битва 16-го апреля не принесла результатов, на которые рассчитывало командование и на которых был основан план использования танковых частей, участие последних в этом бою оказалось в значительной мере скомпрометированным.
Танки должны были стать лишь инструментом развития первоначального успеха. Но так как он не был достигнут, пришлось вводить машины в бой в сложившейся обстановке, экспромтом.
Участие французских танковых частей в бойне Нивеля весьма показательно и позволяет сформулировать некоторые выводы, частично объясняющие тактически бесцветный результат первого дня наступления – как для танков, так и для взаимодействовавшей с ними пехоты.
Вначале танки опоздали, нарушив согласованное расписание.
Медленность продвижения танков, ненормально большое количество задержек в пути также сыграли существенную роль в срыве атаки.
Но времени на проведение разведки было достаточно, маршруты были выбраны заранее, были отобраны люди для организации переходов через окопы. Но когда дивизионы подошли к первым пунктам переходов, работа только началась - и командирам дивизионов пришлось, кто как может, выбираться из своих «бутылок», в которые под градом снарядов угодили сгрудившиеся танки. Экипажи часто сами выходили из своих машин, пытаясь оборудовать переходы, а пехота сопровождения была слишком малочисленна для решения поставленных задач – тем более что заградительный огонь противника привел ее в расстройство - как перед фермой Тампль, так и перед фермой Колера. Танки топтались на месте, представляя собой легкую добычу для неприятельской артиллерии.
Капитан Шануан, заменивший майора Боссю, написал в своем донесении: «Пехота сопровождения, которая должна была проложить путь по изрытым снарядами участкам, не выполнила своей задачи».
Майор Шабес писал: «Окоп непереходим; пехота сопровождения, попавшая под артиллерийский огонь, разбрелась по ходам сообщений и присоединиться к ней не представляется возможным».
А капитан де Блик в свою очередь признает, что «...тщетно искал … свои два взвода сопровождения».
Задача, выпавшая на долю пехоты сопровождения, была явно недооценена. На местности, изрытой снарядами, превращенной дождем и снегом в болото, продвижение через окопы и ходы сообщения не могло быть обеспечено несколькими слабыми пехотными частями. Надо было учесть и то, что время от времени шквалы артиллерийского огня противника будут мешать работающим и снижать производительность их труда.
Крайне слабым было и взаимодействие танков с пехотой. Так, когда танки двинулись в атаку на третью позицию между p.p. Мьет и Эн, пехота не последовала за ними. Она ни разу не догнала их после полудня, когда много машин действовало близ вражеских позиций.
Пехота не умела вести бой совместно с танками.
Пехотинцы, скрывшиеся в воронках от снарядов и в германских окопах, ни разу не подумали об использовании успеха, достигнутого танками. А ведь танки сами по себе не способны удерживать захваченное пространство. Подобно кавалерии легкие танки проносились по неприятельской позиции, но лишь пехота могла очистить и занять последнюю, а также выдержать контратаки противника и развить достигнутый танками успех.
Постоянная бдительность пехотинцев, решительность командиров частей и подразделений, взаимодействующих с танками, были важным залогом успеха. Но отработка взаимодействия между пехотинцами и танкистами не проводилась.
Не было обращено внимание и на защиту от артиллерийского огня противника. Ведь танки - неуклюжие мастодонты - не могли залечь, представляя собой очень заметную цель, привлекающую на себя все виды огня.
Особенно был страшен сосредоточенный огонь, приводивший к прямым попаданиям в танки. Находившиеся поблизости от них пехотинцы, не будучи защищены броней, гибли или разбегались. 16-го апреля французские машины, обнаруженные не только неприятельскими самолетами, но и наземными наблюдательными пунктами в Корбени, Дамари, роще Клокдан, были взяты германской артиллерией в огненные тиски сразу же, как только оказались в пределах ее досягаемости. Контрбатарейная борьба оказалась неэффективной, и немцы, выбирая себе цели по своему желанию, смогли поочередно сосредоточивать свой огонь по танковым дивизионам, вступавшим в бой через значительные промежутки времени и на узком фронте.
Танки оказались в вихре разрывов – и вид этого зрелища отнюдь не побуждал пехоту следовать за ними. Поэтому их последовательные несогласованные атаки одна за другой потерпели неудачу.
Наконец, уже после сражения германская артиллерия смогла беспрепятственно расстреливать еще не разрушенные или не сгоревшие машины, брошенные на поле боя - и превратить их в груды ненужных обломков.
Таким образом, неудача применения танков в бою 16-го апреля в ходе Бойни Нивеля объяснялась главным образом тактическими и организационными ошибками их применения. Подытожив первый опыт применения танков, французское командование поняло, что танки должны применяться на благоприятной местности, при поддержке пехоты, подготовленной к ведению боя совместно с танками, под прикрытием других родов войск, а танки должны появляться одновременно и массированно - на широком фронте и на небольшом расстоянии от цели их наступления.
Информация