Социальный лифт: жизнь прямо по Марксу (часть вторая)
Как это уже подчеркивалось в первом материале, никакой науки здесь нет, а только личные впечатления и суждения на бытовом уровне. Как правило, большинство комментаторов на ВО тоже ссылаются на свой личный опыт, а не на статьи в журнале «Вопросы социологии». У каждого опыт свой и этим он, однако, и ценен, пусть даже глубокие обобщения в нем обычно отсутствуют.
Учась в школе, я как-то никогда не задумывался о данных мне от рождения преференциях, хотя и понимал, что у меня есть много такого, чего нет у других. А вот влияние происходящих в обществе событий ощущал на себе очень хорошо. Например, при Хрущеве был очень «хороший хлеб», из мякиша которого можно было лепить все, что угодно, как из пластилина, причем потом «это» окаменевало намертво.
Теперь 6-ая специализированная школа с изучением ряда предметов на английском языке превратилась в языковую гимназию с электронным табло над входом: «Через тернии к звездам!»
Наглядевшись на халупы моих уличных приятелей, я стал больше ценить свой дом. И в особенности шкаф с книгами. И чего там только не было, а еще книги были в диване, у деда на полке, в сарае и в чулане. Были журналы «Нива» 1899 года и дальше – «вперед и назад». «Наука и техника» 1929 года и 1937-ого, «Огонек» 50-х и много чего еще. С 1962 мне выписали «Юный техник» и «Юный натуралист», а с 1968-ого – «Технику молодежи» и «Моделист-конструктор». Кстати, с того же 1968 года у нас на улице произошли резкие социальные перемены, которые взрослые называли «Косыгинской реформой». И, хотя началась она раньше, результат лично я увидел именно в этом году. Все семьи работавших на нашем заводе, включая и семью двух моих товарищей, получили новые квартиры в многоэтажных новостройках, а их родители – зарплату в 300 р. Пришел я к ним в гости и обомлел: лакированная мебель из ДСП (в те годы мечта и норма бытия наших граждан!), новый телевизор и все такое прочее. На этом, собственно, наша дружба и закончилась. Играть нам стало негде, да и во что – ведь мы же уже были большими. Ходить друг к другу нам было далеко. Поэтому все лето я теперь посвящал… чтению. Когда «шкаф закончился» – обратился к родственникам и начал перечитывать их шкафы. Весь Жюль Верн, Дюма, Сабатини, Хаггард, Майн Рид, Диккенс, романы Золя «Жерминаль» и «Дамское счастье» (там было про «это»), естественно, Мопассан, Бальзак, Александр Беляев, Иван Ефремов, Анатолий Днепров, Шекли, Лемм, Уэллс, Стругацкие, Владимир Савченко, Сергей Снегов – проще, наверное, написать, чего я тогда не читал. Но что мне при этом не нравилось? В свободной продаже хороших книг было почему-то довольно мало. Особенно книг из серии «Библиотека приключений» с характерным витиеватым золотым рисунком на корешке и на обложке. Их приходилось «доставать» или же брать в библиотеке.
Рядом с этой нашей школой в советское время находился техникум или училище им. Терновского. Какие там у входа стояли типажи юношей и девушек помню до сих пор. Сейчас здесь бизнес-инкубатор.
И вот с книг этой-то самой библиотеки все и началось. Вернее, с того, что, когда я учился еще в 9-ом классе, моя мамочка наконец-то второй раз вышла замуж и, хотя долго выбирала, но зато уж и выбрала. Отставной полковник ГРУ и Войска польского, с кучей орденов (и каких!), шикарной квартирой, обстановкой и такой же доцент, как и она, только без степени. Вот так, кстати, и получилось, что, хотя по деду у меня фамилия Таратынов, по первому браку матери – Шевченко (каждый дурак в школе, да и в институте тоже норовил меня спросить: «а ты не родственник Тараса Григорьевича» – тьфу!), но ношу я фамилию приемного отца. И выбрала ее, кстати, моя будущая супруга. «Как тебе больше нравится называться, – сказал я ей перед свадьбой – Елена Шевченко или Елена Шпаковская? – Елена Шпаковская как-то более звучно» – сказала она. Ну, а чего хочет женщина – того хочет Бог! Так вот мы себе фамилию и организовали. Не ожидал, знаете, что в стране пролетарского интернационализма столь пышным цветом расцветет антисемитизм.
То же здание со стороны входа. Безлюдно потому, что снято вечером в субботу. Обычно здесь полно машин. Но какие-то трудоголики, как видите, все еще трудятся! Машины их ждут!
Но тут мне надо было поступать в институт, а мать с отцом взяли, да и уехали отдыхать на юг, «чтобы никто не сказал, что я ходила за тебя просить и ты поступил по блату!», а после и вовсе переменили место жительства. И оказался я в итоге один в старом деревянном доме с бабушкой и дедом на руках, за которыми нужно было постоянно ухаживать, вызывать им кареты скорой помощи, ходить с передачами в больницу и… много чего еще делать. Собственно, я к этому давно привык, поскольку моя мамочка, устраивая свою карьеру и личную жизнь, все годы моей учебы в школе на мой взгляд просто отсутствовала. То полгода на курсах повышения квалификации в Минске, то полгода в Ленинграде, потом три года в аспирантуре в Москве, и опять курсы в Ростове-на-Дону, то Рига, то… в общем, так вот я научился и готовить, и хозяйствовать. А поступив в институт, увидел – сколько вокруг меня… девушек! Конкретно на 50 человек студентов – 25 девчонок, как из города, так и из села. Конечно, многие из них были просто крокодилы в юбке, ни кожи, ни рожи, ни ума, ни фантазии. Но у одной из них – как-то я это сразу узнал, была вся библиотека приключений, включая и те книги, которые я еще не читал!!!
Остатки заводоуправления завода им. Фрунзе. Когда-то здесь бурлила жизнь, светили люстры, на лестницах были постелены ковры. А теперь у входа даже памятника нет. От времени пришел в негодность и демонтирован. Зато под этими голубыми елками очень хорошо спят малыши в колясках, а на газонах слева и справа играют собаки.
Стал ее провожать до дома, бывал в гостях и узнал, что папа у нее начальник цеха на нашем … заводе и вот отсюда-то у нее и большая квартира, и дача, и машина, и моя вожделенная библиотека приключений. Училась она – хуже некуда (и непонятно, как при этом она в институт поступила?), но все-таки как-то училась. Естественно, что у меня даже и в мыслях не было «ничего такого», зато, когда кровь молодая закипела – отыскал я себе среди крокодилов и умницу, и красотку, и чтобы не тянуть, женился на ней сразу же после второго курса, и, кстати, ничуть об этом не жалею – вот уж 43 года живем душа в душу.
Но вот семья у нее было «рангом пониже» – отец простой инженер в НИИ, не начальник, мать – учительница начальных классов. И супруга мне рассказала, с каким трудом она попала в наш вуз. Училась хорошо, на пятерки, но в обычной школе. Экзамен по языку поэтому сдала не очень хорошо, но по баллам проходила. Однако взяли не ее, а другую девушку – дочь директора завода! Сказали, однако, проработаешь на заводе – примем на годичные курсы, а с них прямая дорога в вуз! Пошла на завод, вернее в НИИ, проработала лаборанткой, пришла на курсы, а ей говорят – «они только для рабочих», а лаборантка это ИТР! Хорошо, что отец сумел по бумагам определить ее в намотчицы-мотальщицы и таким образом оказалась она на курсах для рабочих. Ну, а спустя год учебы социальный лифт вывез ее на первый курс нашего института, где мы по воле Провидения и встретились. Судьба, да? Ведь столько на пути к тому было преград, но… все они, как оказалось, вели к одной главной цели!
Современный вид на проходную завода им. Фрунзе, где в мое детство работали 40000 человек. Завод звался велосипедным, но мы шутили, что выпускай он только велосипеды, все население СССР ездило бы только на пензенских велосипедах. И весь Вьетнам вдобавок…
А что до той, «с библиотекой приключений», то тут было так: по окончании нашего вуза, получив специальность «учитель истории и английского языка», она учительствовать в деревню не поехала. Мы – с маленьким ребенком поехали, и потом долго смеялись: «Ленин с Крупской против царя шли и их в село сослали! А мы получили дипломы о высшем образовании и тоже туда, да еще под угрозой уголовного преследования в случае неявки по месту распределения. Хорошенькое же у нас «бесплатное высшее образование».
Но это мы, а она попала в учителя одной городской школы, где проработала также ровно три года и испортила там отношения со всеми. И тогда папа устроил ее… инженером к себе на завод! Ну какой из учителя истории и английского языка к черту инженер? Но… устроил. И она стала работать. И работала пока он не умер, после чего ее сразу уволили.
Теперь здесь только фильмы ужасов снимать. Хорошо, что хоть двери заколотили фанерой!
К этому времени я уже закончил аспирантуру, работал на кафедре «ПР и реклама», и, встретив ее на улице, и узнав о бедственном положении, предложил работать у нас завкабинетом. Не бог весть какая зарплата, но… много свободного времени, комфортные условия труда, хороший коллектив. Чего еще женщине с детьми и которая замужем надо?
Стала работать. И… заявлять, что «тут плохо». Что у нее тоже высшее образование (!!!), а все эти доценты смотрят на тебя словно ты никто. Я ей честно: «а ты по сравнению с ними никто и есть». Обиделась! А потом пришлось предложить ей уволиться, поскольку работу человек завалил капитально и даже неправильно составлял расписание.
О вкладе заводчан этого предприятия в победу в ВОВ свидетельствует это гаубица Д-3.
Потом? Потом были курсы лифтерш, и работа лифтершей. Но после того, как у нее в лифте кто-то застрял, уволили ее и с этой работы. Теперь она на пенсии и работает уборщицей, что лишний раз доказывает, что Бог он все видит и «всем сестрам раздает по серьгам». Кого-то по его воле социальный лифт какое-то время везет наверх, но если по сути ты никто, то, несмотря на бывшего папу начальника цеха – отправляет вниз. То есть пока был жив папа, все было хорошо, не стало папы и «колхоз закончился» – все сразу стало плохо. Конечно, жалко человека, но как ему поможешь? Никак!
Вся территория вокруг завода… сплошная «зона развала». Интересно, что на территории самого завода высится водонапорная башня (на фото обведена красным). Чем интересно? А тем, что точно такую же башню в городе Зеленоградске в Калининградской области превратили, во-первых, в отель – самый верх, а во-вторых – всю ведущую наверх спиральную лестницу, – в оригинальный «Музей кошек». Интересно, когда завод окончательно превратиться в руины, что построят на его месте и во что превратится эта вышка? Я лично предлагаю устроить здесь шикарный «Парк развлечений», хотя, конечно, проект этот не из дешевых.
И здесь впору сказать о том, как прав был не кто иной, как Карл Маркс, когда в своем сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» (1835), исключительно хорошо написал о том, как именно следует это делать, и какие тут человеку помогают и мешают обстоятельства. Так что, наверное, именно это его сочинение и сегодня надо давать читать не только юношам, но и девушкам. Актуальности своей оно не потеряло!*
*Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. - С. 1 - 5.
Продолжение следует…
Учась в школе, я как-то никогда не задумывался о данных мне от рождения преференциях, хотя и понимал, что у меня есть много такого, чего нет у других. А вот влияние происходящих в обществе событий ощущал на себе очень хорошо. Например, при Хрущеве был очень «хороший хлеб», из мякиша которого можно было лепить все, что угодно, как из пластилина, причем потом «это» окаменевало намертво.
Теперь 6-ая специализированная школа с изучением ряда предметов на английском языке превратилась в языковую гимназию с электронным табло над входом: «Через тернии к звездам!»
Наглядевшись на халупы моих уличных приятелей, я стал больше ценить свой дом. И в особенности шкаф с книгами. И чего там только не было, а еще книги были в диване, у деда на полке, в сарае и в чулане. Были журналы «Нива» 1899 года и дальше – «вперед и назад». «Наука и техника» 1929 года и 1937-ого, «Огонек» 50-х и много чего еще. С 1962 мне выписали «Юный техник» и «Юный натуралист», а с 1968-ого – «Технику молодежи» и «Моделист-конструктор». Кстати, с того же 1968 года у нас на улице произошли резкие социальные перемены, которые взрослые называли «Косыгинской реформой». И, хотя началась она раньше, результат лично я увидел именно в этом году. Все семьи работавших на нашем заводе, включая и семью двух моих товарищей, получили новые квартиры в многоэтажных новостройках, а их родители – зарплату в 300 р. Пришел я к ним в гости и обомлел: лакированная мебель из ДСП (в те годы мечта и норма бытия наших граждан!), новый телевизор и все такое прочее. На этом, собственно, наша дружба и закончилась. Играть нам стало негде, да и во что – ведь мы же уже были большими. Ходить друг к другу нам было далеко. Поэтому все лето я теперь посвящал… чтению. Когда «шкаф закончился» – обратился к родственникам и начал перечитывать их шкафы. Весь Жюль Верн, Дюма, Сабатини, Хаггард, Майн Рид, Диккенс, романы Золя «Жерминаль» и «Дамское счастье» (там было про «это»), естественно, Мопассан, Бальзак, Александр Беляев, Иван Ефремов, Анатолий Днепров, Шекли, Лемм, Уэллс, Стругацкие, Владимир Савченко, Сергей Снегов – проще, наверное, написать, чего я тогда не читал. Но что мне при этом не нравилось? В свободной продаже хороших книг было почему-то довольно мало. Особенно книг из серии «Библиотека приключений» с характерным витиеватым золотым рисунком на корешке и на обложке. Их приходилось «доставать» или же брать в библиотеке.
Рядом с этой нашей школой в советское время находился техникум или училище им. Терновского. Какие там у входа стояли типажи юношей и девушек помню до сих пор. Сейчас здесь бизнес-инкубатор.
И вот с книг этой-то самой библиотеки все и началось. Вернее, с того, что, когда я учился еще в 9-ом классе, моя мамочка наконец-то второй раз вышла замуж и, хотя долго выбирала, но зато уж и выбрала. Отставной полковник ГРУ и Войска польского, с кучей орденов (и каких!), шикарной квартирой, обстановкой и такой же доцент, как и она, только без степени. Вот так, кстати, и получилось, что, хотя по деду у меня фамилия Таратынов, по первому браку матери – Шевченко (каждый дурак в школе, да и в институте тоже норовил меня спросить: «а ты не родственник Тараса Григорьевича» – тьфу!), но ношу я фамилию приемного отца. И выбрала ее, кстати, моя будущая супруга. «Как тебе больше нравится называться, – сказал я ей перед свадьбой – Елена Шевченко или Елена Шпаковская? – Елена Шпаковская как-то более звучно» – сказала она. Ну, а чего хочет женщина – того хочет Бог! Так вот мы себе фамилию и организовали. Не ожидал, знаете, что в стране пролетарского интернационализма столь пышным цветом расцветет антисемитизм.
То же здание со стороны входа. Безлюдно потому, что снято вечером в субботу. Обычно здесь полно машин. Но какие-то трудоголики, как видите, все еще трудятся! Машины их ждут!
Но тут мне надо было поступать в институт, а мать с отцом взяли, да и уехали отдыхать на юг, «чтобы никто не сказал, что я ходила за тебя просить и ты поступил по блату!», а после и вовсе переменили место жительства. И оказался я в итоге один в старом деревянном доме с бабушкой и дедом на руках, за которыми нужно было постоянно ухаживать, вызывать им кареты скорой помощи, ходить с передачами в больницу и… много чего еще делать. Собственно, я к этому давно привык, поскольку моя мамочка, устраивая свою карьеру и личную жизнь, все годы моей учебы в школе на мой взгляд просто отсутствовала. То полгода на курсах повышения квалификации в Минске, то полгода в Ленинграде, потом три года в аспирантуре в Москве, и опять курсы в Ростове-на-Дону, то Рига, то… в общем, так вот я научился и готовить, и хозяйствовать. А поступив в институт, увидел – сколько вокруг меня… девушек! Конкретно на 50 человек студентов – 25 девчонок, как из города, так и из села. Конечно, многие из них были просто крокодилы в юбке, ни кожи, ни рожи, ни ума, ни фантазии. Но у одной из них – как-то я это сразу узнал, была вся библиотека приключений, включая и те книги, которые я еще не читал!!!
Остатки заводоуправления завода им. Фрунзе. Когда-то здесь бурлила жизнь, светили люстры, на лестницах были постелены ковры. А теперь у входа даже памятника нет. От времени пришел в негодность и демонтирован. Зато под этими голубыми елками очень хорошо спят малыши в колясках, а на газонах слева и справа играют собаки.
Стал ее провожать до дома, бывал в гостях и узнал, что папа у нее начальник цеха на нашем … заводе и вот отсюда-то у нее и большая квартира, и дача, и машина, и моя вожделенная библиотека приключений. Училась она – хуже некуда (и непонятно, как при этом она в институт поступила?), но все-таки как-то училась. Естественно, что у меня даже и в мыслях не было «ничего такого», зато, когда кровь молодая закипела – отыскал я себе среди крокодилов и умницу, и красотку, и чтобы не тянуть, женился на ней сразу же после второго курса, и, кстати, ничуть об этом не жалею – вот уж 43 года живем душа в душу.
Но вот семья у нее было «рангом пониже» – отец простой инженер в НИИ, не начальник, мать – учительница начальных классов. И супруга мне рассказала, с каким трудом она попала в наш вуз. Училась хорошо, на пятерки, но в обычной школе. Экзамен по языку поэтому сдала не очень хорошо, но по баллам проходила. Однако взяли не ее, а другую девушку – дочь директора завода! Сказали, однако, проработаешь на заводе – примем на годичные курсы, а с них прямая дорога в вуз! Пошла на завод, вернее в НИИ, проработала лаборанткой, пришла на курсы, а ей говорят – «они только для рабочих», а лаборантка это ИТР! Хорошо, что отец сумел по бумагам определить ее в намотчицы-мотальщицы и таким образом оказалась она на курсах для рабочих. Ну, а спустя год учебы социальный лифт вывез ее на первый курс нашего института, где мы по воле Провидения и встретились. Судьба, да? Ведь столько на пути к тому было преград, но… все они, как оказалось, вели к одной главной цели!
Современный вид на проходную завода им. Фрунзе, где в мое детство работали 40000 человек. Завод звался велосипедным, но мы шутили, что выпускай он только велосипеды, все население СССР ездило бы только на пензенских велосипедах. И весь Вьетнам вдобавок…
А что до той, «с библиотекой приключений», то тут было так: по окончании нашего вуза, получив специальность «учитель истории и английского языка», она учительствовать в деревню не поехала. Мы – с маленьким ребенком поехали, и потом долго смеялись: «Ленин с Крупской против царя шли и их в село сослали! А мы получили дипломы о высшем образовании и тоже туда, да еще под угрозой уголовного преследования в случае неявки по месту распределения. Хорошенькое же у нас «бесплатное высшее образование».
Но это мы, а она попала в учителя одной городской школы, где проработала также ровно три года и испортила там отношения со всеми. И тогда папа устроил ее… инженером к себе на завод! Ну какой из учителя истории и английского языка к черту инженер? Но… устроил. И она стала работать. И работала пока он не умер, после чего ее сразу уволили.
Теперь здесь только фильмы ужасов снимать. Хорошо, что хоть двери заколотили фанерой!
К этому времени я уже закончил аспирантуру, работал на кафедре «ПР и реклама», и, встретив ее на улице, и узнав о бедственном положении, предложил работать у нас завкабинетом. Не бог весть какая зарплата, но… много свободного времени, комфортные условия труда, хороший коллектив. Чего еще женщине с детьми и которая замужем надо?
Стала работать. И… заявлять, что «тут плохо». Что у нее тоже высшее образование (!!!), а все эти доценты смотрят на тебя словно ты никто. Я ей честно: «а ты по сравнению с ними никто и есть». Обиделась! А потом пришлось предложить ей уволиться, поскольку работу человек завалил капитально и даже неправильно составлял расписание.
О вкладе заводчан этого предприятия в победу в ВОВ свидетельствует это гаубица Д-3.
Потом? Потом были курсы лифтерш, и работа лифтершей. Но после того, как у нее в лифте кто-то застрял, уволили ее и с этой работы. Теперь она на пенсии и работает уборщицей, что лишний раз доказывает, что Бог он все видит и «всем сестрам раздает по серьгам». Кого-то по его воле социальный лифт какое-то время везет наверх, но если по сути ты никто, то, несмотря на бывшего папу начальника цеха – отправляет вниз. То есть пока был жив папа, все было хорошо, не стало папы и «колхоз закончился» – все сразу стало плохо. Конечно, жалко человека, но как ему поможешь? Никак!
Вся территория вокруг завода… сплошная «зона развала». Интересно, что на территории самого завода высится водонапорная башня (на фото обведена красным). Чем интересно? А тем, что точно такую же башню в городе Зеленоградске в Калининградской области превратили, во-первых, в отель – самый верх, а во-вторых – всю ведущую наверх спиральную лестницу, – в оригинальный «Музей кошек». Интересно, когда завод окончательно превратиться в руины, что построят на его месте и во что превратится эта вышка? Я лично предлагаю устроить здесь шикарный «Парк развлечений», хотя, конечно, проект этот не из дешевых.
И здесь впору сказать о том, как прав был не кто иной, как Карл Маркс, когда в своем сочинении «Размышления юноши при выборе профессии» (1835), исключительно хорошо написал о том, как именно следует это делать, и какие тут человеку помогают и мешают обстоятельства. Так что, наверное, именно это его сочинение и сегодня надо давать читать не только юношам, но и девушкам. Актуальности своей оно не потеряло!*
*Маркс К. и Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. - С. 1 - 5.
Продолжение следует…
Информация