Россия качает права в зонах деэскалации (Chatham House)
Россия навязывает свои условия игры оппозиционным группировкам, держа курс на усиление и видоизменение своего присутствия в Сирии. Вместо стороны военного конфликта она стремится стать посредником, который поможет найти решение внутриполитических проблем.
В то время как основные совместные позитивные решения военной оппозиции и сирийского режима достигаются в ходе переговоров в Астане, Россия предпочитает проводить отдельные двусторонние встречи в разных частях Сирии. Это демонстрирует готовность России переиначить любое подписанное соглашение в свою пользу. Но в то же время, динамика развития событий ставит под вопрос целесообразность каких бы то ни было договоренностей.
Путь из Астаны
Соглашение о прекращении огня вступило в силу в четырех областях Сирии почти через год после начала переговоров в Казахстане; его поддержали Россия, Турция, а затем и Иран. Эти районы, так называемые «зоны деэскалации», включали в себя город Идлиб и его окрестности, северную провинцию Хомс, Восточную Гуту и частично город Даръа.
Однако с тех пор Россия предприняла новые меры по заключению двусторонних соглашений напрямую с оппозиционными вооруженными группировками в тех же самых областях. Эти документы исключают какую-либо роль других государств и обеспечиваются одной Россией.
Такие «корректировки» являются знаком того, что Россия стремится стать единственным влиятельным игроком в сирийском конфликте, вытесняя Турцию и Иран. Пример тому – события в южной Сирии, когда Россия подписала договор с Южным Фронтом, чтобы не позволить иранскому ополчению попасть в Даръа. Русские также добились того, что иранцы не имели возможности взять восточное Алеппо или аль-Ваер в Хомсе под свой контроль; иранцев вытеснила чеченская военная полиция.
Из заявлений и действий России можно сделать вывод, что она пытается донести до всех следующее: если результаты переговоров в Астане не удовлетворят Москву, она прибегнет к внешним договоренностям и неизбежно добьется своего. В качестве примера вспомним, как Восточная Гута стала одной из зон деэскалации. Русские продолжали атаковать район, пока Джейш ал-Ислам («Армия Ислама») не подписали соглашение с ними напрямую. Тем не менее, продолжались военные действия в районах присутствия «Файлак ар-Рахман», поскольку эта группировка не согласилась с некоторыми пунктами соглашения и выступила против участия Каира как подписавшейся стороны. Однако 18 августа в Женеве «Файлак ар-Рахман» подписали соглашение с Россией, после чего в Восточной Гуте наступило перемирие, несмотря на то что ее блокада продолжается.
То же самое произошло и на севере провинции Хомс. После того, как в Астане было достигнуто соглашение о деэскалации, оно было отозвано Россией, которая затем заключила новое соглашение на встрече между россиянами и «Джейш-аль-Таухид» непосредственно в Каире. Аналогичным образом в Идлибе, которого также касались астанинские соглашения, начальник Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генерал-лейтенант Сергей Рудской заявил, что они стремятся заключить двусторонние соглашения для прекращения огня в городе.
Основой этих соглашений стала односторонняя – российская – гарантия, без международного гаранта оппозиции и без обоснования их в международных правовых институтах, таких как Совет Безопасности ООН. Судьба этих соглашений будет определяться желанием России реализовать их. Если Россия захочет их аннулировать, никто не сможет ей помешать. Подобно тому, как соглашения об эскалации были проигнорированы и заменены местными соглашениями, эти двусторонние соглашения также могут быть отменены в пользу других решений.
Хотя астанинские соглашения сначала получили международную поддержку и считались шагом на пути к примирению и прекращению боевых действий в Сирии, уже в первые часы их действия были зафиксированы многочисленные нарушения. Россия оказалась одновременно гарантом соглашений о прекращении огня и их нарушителем. Следовательно, эти соглашения следует рассматривать как некие временные договоренности, которые призваны вселить спокойствие в представителей сирийского правительства, союзного с Россией, в обмен на невоенные выгоды для оппозиции, такие как освобождение пленных или прекращение обстрелов, чтобы обеспечить доступ гуманитарной помощи в осажденные районы.
Другие проблемы
В зонах деэскалации имеет место конкуренция и конфликты между бандформированиями, которые все еще пытаются стать одной из сторон в любом потенциальном международном соглашении, чтобы обеспечить себе безопасность и легитимность. И точно так же они попытаются помешать любому соглашению, которое будет заключено без их участия.
Это произошло после того, как «Джейш-аль-Таухид» (который не имеет поддержки за рубежом) подписал соглашение с русскими в Каире относительно зон деэскалации в северной части Хомса. «Ахрар аль-Шам» и другие группировки осудили это соглашение и попытались добиться его пересмотра в Турции, чтобы они смогли стать его участником вместо «Джейш-аль-Таухид». По словам одного из участников процесса, «Ахрар аль-Шам» выделил 200 тысяч долларов на отмену каирского соглашения и его переноса в Турцию. И хотя им это не удалось, переговоры все-таки перенесли в народный комитет на территории Сирии, где участники «Ахрар аль-Шам» смогли встретиться с русскими и обсудить все положения.
Есть также опасения по поводу вмешательства Ирана в отмену соглашений, чтобы сохранить свои позиции и планы по увеличению иранского присутствия в Сирии, гарантируя доступ из Ирана в Ливан через Ирак и Сирию и укрепляя влияние иранских ополченцев в регионе. Иранцы не согласятся с растущим значением России в Сирии. Если российская сторона начнут прилагать серьезные усилия к разрешению конфликта в Сирии между враждующими сторонами, иранские ополченцы начнут атаковать оппозиционные районы, чтобы спровоцировать оппозицию на ответные действия и нарушить тем самым режим прекращения огня.
Когда русские не позволили шиитскому ополчению войти в аль-Ваер, ополченцы начали угрожать и запугивать мирных жителей и боевиков, покидающих город. Затем они заминировали дорогу, по которой покидали город люди, заставив Россию остановить движение, обезвредить мины и проверить весь участок дороги.
Позднее Россия взяла под контроль поселения шиитов в северном Хомсе, чтобы предотвратить возможные нападения. В результате иранские ополченцы восприняли это как провокацию и начали обстреливать близлежащие районы, контролируемые оппозицией. Иран не может допустить снижения своей роли в Сирии.
Большую роль в зонах деэскалации играют и экстремистские организации, потому что с ними всегда пытаются бороться или как минимум перемещать в другие районы. Одним из условий соглашения об эскалации в Восточной Гуте стало прекращение сотрудничества между «Файлак ар-Рахман» и «Хайят Тахрир аш-Шам». Также «Хайят Тахрир аш-Шам» предписывалось покинуть северную часть Хомса.
Поэтому группировки, поддерживающие соглашения об эскалации, застряли между двумя альтернативами: либо нарушать соглашения и не вступать в конфронтацию с «Хайят Тахрир аш-Шам», либо выполнять условия и выслать экстремистов (поскольку они не покинули бы территории добровольно). Поэтому с большой долей вероятности «Хайят Тахрир аш-Шам» начнет атаковать российские войска, а сирийское правительство аннулирует соглашение или будет использовать его в качестве предлога для противостояния оппозиционным группировкам.
Что дальше?
С помощью этих новых местных соглашений россияне пытаются добиться восприятия себя как основного игрока, который может обеспечить мир в стране, а не как агрессора. Это помогло бы затмить Турцию, и если это удастся, а американцы покинут регион или поменяют свои приоритеты, то русские смогут самостоятельно определять будущее Сирии.
Информация