Збигнев Бжезинский рассказал о своем стратегическом предвидении отношений России и Запада
Совсем недавно на полках книжных магазинов в США появилась новая книга одного из ведущих американских экспертов по внешней политике. "Стратегическое предвидение: Америка и кризис глобальной власти" - так называется очередная работа Збигнева Бжезинского, где дана оценка последствиям перераспределения влияния в мире с Запада на Восток, а также сказано о том, что произойдет, если Америка не сможет удержать свою балансирующую роль в мире. Об основных тезисах книги, в части перспектив развития отношений России и Запада в эксклюзивном интервью "Российской газете" рассказал ее автор, являющийся советником и членом правления авторитетного вашингтонского Центра стратегических и международных исследований.В вашей последней книге "Стратегическое предвидение" Вы утверждаете, что Запад должен "принять Россию". Считаете ли, что искреннее сотрудничество России и Западных стран могло бы быть достигнуто если не в ближайшей, то в отделенной перспективе?
Збигнев Бжезинский: Ответ на этот вопрос в моей книге и он заключается в том, что Россия должна стать членом Евроатлантического сообщества. Россия - это европейская страна и должна быть его частью. Но, конечно, такое сообщество означает сотрудничество среди демократических партнеров. Я очень прямо говорю в книге о том, что, по моему мнению, гражданское общество, мотивированное демократическими принципами и демократическими убеждениями, в самом деле возникает в России. Станет ли это доминирующей политической реальностью, остается открытым вопросом.
Как вы, возможно, знаете, многие россияне считают, что вообще-то Россия является частью Запада в том, что касается ментальности, культуры и так далее. Вам могут возразить, что причин двигаться на Запад в России нет, поскольку мы его органическая часть.
Бжезинский: Думаю, что имеется расхождения по поводу того, о чем мы говорим. Германия также всегда была частью Запада, но Германия на протяжении нескольких лет ХХ века отошла очень далеко от демократических принципов и перестала быть частью Запада на этот период. Я указываю в моей книге, что Россия в культурном и историческом смысле, действительно, западное общество. Но это не означает автоматически, что это общество демократическое. А Евроатлантическое сообщество должно быть демократическим, и у меня есть высокая степень уверенности, что молодое поколение россиян и молодой средний класс по-настоящему разделяют демократические принципы. Критически важный вопрос заключается в том, являются ли российские политические институты, политические процессы и политические традиции демократическими?
С учетом того, что ваша книга посвящена геополитике, не могу не спросить о ваших взглядах на российско-китайские отношения. Ряд экспертов считают, что китайский фактор будет играть возрастающую роль в российской внешней политике, особенно, в случае ухудшения отношений с Западом. Считаете ли вы, что речь идет о тактическом совпадении интересов между Россией и Китаем или о стратегическом подходе?
Бжезинский: Прежде всего, я не считаю, что отношения России и Запада непременно должны ухудшиться. Я не готов уверенно предсказать, что это могло бы быть так. Впрочем, если Россия решит сфокусироваться на своих отношениях с Китаем и сделать их основным источником своего глобального значения, а именно - через особые отношения с Пекином, то тогда большинство россиян, по моему мнению, должны быть в курсе: в рамках таких отношений Россия стала бы младшим партнером гораздо более динамичного и быстро растущего и модернизирующегося Китая. Если связи России и Китая станут стратегическими, то последствия этого должны быть осознаны заранее. И я не уверен, что россияне, рассматривающие себя в качестве органической части Запада, как вы правильно заметили, будут удовлетворены таким положением вещей.
Надеюсь, что отношения России с западными странами не ухудшатся, но например в тех же США, где идет предвыборная кампания, ряд кандидатов от республиканской партии высказывают очень жесткие антироссийские взгляды. Если кандидат от республиканцев победит на ноябрьских выборах в Америке, правильно ли говорить о том, что российско-американские отношения будут отброшены назад?
Бжезинский: Думаю, правильно говорить о том, что предвыборные дебаты республиканцев не являются серьезными и к ним не стоит относиться всерьез. В определенной степени они являются интеллектуальным замешательством. Поскольку эти дебаты неглубокие, игнорирующие истинное положение вещей и совершенно оторваны от любых возможных серьезных политических решений, даже если один из республиканских кандидатов победил бы на выборах. Но сам факт того, что множество их заявлений на внешнеполитические темы в буквальном смысле смехотворны, также является показателем малой вероятности победы одного из них на выборах президента США.
В своей последней книге Вы указываете, что в Афганистане США оказались в стратегическом одиночестве. Будучи советником по национальной безопасности в администрации президента Картера, Вы делали все, чтобы выдавить Советский Союз из Афганистана. Но спустя более 30 лет, Россия поддерживает США и НАТО в этой стране и помогает в рамках своих возможностей успеху их миссии. Считаете ли, что это партнерство носит искренней характер и если да, то почему?
Бжезинский: Полагаю, оно искреннее, потому что вытекает из рационального и дальновидного собственного интереса. Россия понимает, что если силы фундаментализма и экстремизма возобладают в Афганистане, то результаты могут распространиться на Среднюю Азию и, возможно, на 30-миллионное мусульманское население внутри самой России. Также россияне осознают: американские цели в Афганистане были пересмотрены и понижены со времен многообещающих предсказаний президента Буша о том, что эта страна могла бы стать умеренным демократическим государством. Сегодня ожидания связаны с тем, что, когда Америка уйдет из страны, какое-то более традиционное урегулирование для Афганистана, возможно, подкрепленное региональными гарантиями, обеспечит стабильность и восстановление. Особенно, если иностранные государства и в первую очередь США продолжат оказывать экономическое содействие постконфликтному Афганистану.
У Москвы и Вашингтона имеются разногласия по поводу роли ООН в современном мире, и история вокруг Сирии говорит сама за себя. Какую роль в вашем стратегическом видении будущего международного порядка должны играть международные организации и, конечно, ООН?
Бжезинский: Это зависит от того, сбудутся ли мои соображения, высказанные в книге. Считаю, что международное сотрудничество более вероятно, если мы обеспечим большую стабильность в отношениях главных и наиболее важных регионов мира, которые наиболее богаты и развиты. Если Евроатлантическое сообщество сможет добиться разумного баланса в отношениях с Китаем, а также с Японией и Индией, и если Россия в этом контексте будет выступать в качестве очень влиятельного голоса на Западе, то у нас станет больше шансов добиться консенсуса. И не только по отдельным проблемам вроде Сирии, с которыми мы сталкиваемся сегодня, но и с более широкими проблемами, которые будут противостоять человечеству на протяжении этого века. В моем понимании, нынешнее столетие не выльется в гегемонию одной державы, как это произошло в ХХ веке. Это будет столетие, которое сильно пострадает от массированного глобального беспорядка, если главные регионы мира не добьются конструктивного сотрудничества, и в этом случае наши возможности решения глобальных проблем существенно сократятся. Выбор для ХХI века заключается не между гегемонией и миром, а между хаосом и сотрудничеством.
Информация