БЖРК принесли в жертву "хорошим отношениям" с Западом?
СМИ сообщили о том, что проект боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК) нового поколения "Баргузин", разработкой которого в России занимаются с конца 2013 года, временно "заморожен". Однако, "кошмар США на рельсах" уже был испытан – проведены и опытно-конструкторские работы, и даже первый экспериментальный успешный пуск. Более того, в мае 2016 года начались разработки отдельных элементов, была отработана конструкторская документация, создавались отдельные элементы комплекса. Тем не менее, решение о приостановке было принято, причины не называются. Можно было бы предположить, что это просто подготовленная дезинформация для потенциальных противников, если бы не было массы факторов, влияющих на проект. Об этом Накануне.RU рассказал генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов.
Вопрос: Какие основные причины для "заморозки" проекта могут быть, на Ваш взгляд?
Леонид Ивашов: Могут быть две основные причины. Первое – "заморозка" в связи с недостатком финансирования. Вторая причина может быть в том, что вообще к роли ядерного стратегического оружия изменяется отношение. Нужно ли наращивать его сегодня? Тем более, американцы сокращают свои программы баллистических ракет, переходят на новые типы стратегических вооружений. К таким относится высокоточное оружие в рамках стратегии быстрого глобального удара. К тому же сегодня американцы активно развивают роевую тактику беспилотников – это более дешевое и не менее эффективное средство. И кибероружие выходит на первый план.
И вполне возможно, что оба фактора сыграли свою роль: мировоззренческое изменение стратегии нашей обороны, плюс мы видим, что с финансами в России творится – огромный дефицит бюджета, в том числе по причине санкций и неумелой организации экономики.
Нельзя забывать, что в последней версии нашей военной доктрины особое внимание уделяется неядерному фактору сдерживания. Возможно, у нас посчитали, что сегодня достаточно баллистических межконтинентальных ракет. А вот недостаток высокоточных средств поражения ощущается в тех же "Калибрах", "Цирконах" и так далее.
Вопрос: То есть БЖРК – это не просто способ доставки ракеты, это все-таки наращивание?
Леонид Ивашов: БЖРК – это не только средство доставки, средство маскировки и средство внезапного удара, но это наращивание в общей системе, это один из элементов нашей триады. Но здесь еще нужно учитывать и тот фактор, что "кататься" по железным дорогам с ядерным вооружением может быть небезопасно для самой страны. Когда дискутировался этот вопрос – нужно или не нужно – это проблема внутренней безопасности, неудачный старт даже в ходе испытательных пусков или вообще аварийная ситуация тоже вызывали большую настороженность. К тому же этот поезд с боевым железнодорожным ракетным комплексом не может двигаться по высокоскоростным магистралям. Это тоже относится к совокупности факторов.
Вопрос: Отношение к обороне меняется в какую сторону, на Ваш взгляд, – удешевления или именно наращивания неядерных сил?
Леонид Ивашов: Я полагаю, на наращивание неядерных сил. То есть ставка на то, что делают американцы, – они даже современные подводные лодки с ракетами "Трайдент 2" переоборудуют под крылатые ракеты. А мы должны учитывать, что против баллистических ракет развертывается система американской ПРО. И к 2020 году количество перехватчиков будет превышать количество российских баллистических ракет.
Вопрос: В это же время Владимир Путин дает указание, чтобы крупные предприятия были готовы в любой момент встать на военные рельсы – но проект БЖРК сворачивается. Разве он не встраивается в эту концепцию?
Леонид Ивашов: Нет, не встраивается, потому что ядерная война, тем более с применением стратегического ядерного оружия, исключается. Это понимают и американцы, и китайцы, и понимают это в России. Это гибель человечества. Ядерное оружие сегодня выступает в качестве стратегического миротворца – не позволяет развернуть большую войну. Но сдержать войну все же будет сложно только одним ядерным оружием. Хотя у нас в военной доктрине записано, что если война будет угрожать целостности и существованию нашего государства, мы готовы применить ядерное оружие против агрессоров, которые не будут его применять. Но речь здесь идет о тактическом ядерном оружии. Стратегическое не может быть применено. Поэтому ставку сегодня делают на неядерный фактор сдерживания.
А то, что президент дал указание быть готовыми к переходу на режим чрезвычайного положения, на мобилизационный режим – а он возможен только в случае введения военного положения в стране, это говорит о серьезности ситуации. И мне кажется, что эта мобилизационная готовность нашей промышленности – это самое слабое звено вообще в обороне страны.
Вопрос: Почему?
Леонид Ивашов: Потому что нет ни четкого законодательного регулирования, ни резервных мощностей, ни, естественно, финансов, чтобы быстро развернуться. Плюс – санкции, плюс – отсутствие станкостроительной промышленности, элементной базы и так далее. Это самый слабый элемент нашей обороны.
Вопрос: Так, может, какая-то часть наших элит приняла решение "заморозить" проект, чтобы опять попробовать "подружиться" с Западом?
Леонид Ивашов: Эта эйфория от того, что мы в период санкций нарастим собственное производство, заменим все технологии, которые мы от Запада получали, – она улетучилась. И сегодня реальная ситуация такова, что, увы, мы даже не можем нарастить массовый выпуск тех типов вооружений, которые сами производим. Поэтому сейчас наблюдается обострение, а наше Правительство пытается найти точки соприкосновения с американской с европейской стороной, чтобы ослабить эти санкции, потому что мы слишком долго втягивались в зависимость.
Поэтому, скорее всего, да, у нас есть публичная дипломатия, но есть и непубличная, скрытая дипломатия. Скорее всего, по этим "теневым" каналам ведутся такие переговоры.
Вопрос: Какие основные причины для "заморозки" проекта могут быть, на Ваш взгляд?
Леонид Ивашов: Могут быть две основные причины. Первое – "заморозка" в связи с недостатком финансирования. Вторая причина может быть в том, что вообще к роли ядерного стратегического оружия изменяется отношение. Нужно ли наращивать его сегодня? Тем более, американцы сокращают свои программы баллистических ракет, переходят на новые типы стратегических вооружений. К таким относится высокоточное оружие в рамках стратегии быстрого глобального удара. К тому же сегодня американцы активно развивают роевую тактику беспилотников – это более дешевое и не менее эффективное средство. И кибероружие выходит на первый план.
И вполне возможно, что оба фактора сыграли свою роль: мировоззренческое изменение стратегии нашей обороны, плюс мы видим, что с финансами в России творится – огромный дефицит бюджета, в том числе по причине санкций и неумелой организации экономики.
Нельзя забывать, что в последней версии нашей военной доктрины особое внимание уделяется неядерному фактору сдерживания. Возможно, у нас посчитали, что сегодня достаточно баллистических межконтинентальных ракет. А вот недостаток высокоточных средств поражения ощущается в тех же "Калибрах", "Цирконах" и так далее.
Вопрос: То есть БЖРК – это не просто способ доставки ракеты, это все-таки наращивание?
Леонид Ивашов: БЖРК – это не только средство доставки, средство маскировки и средство внезапного удара, но это наращивание в общей системе, это один из элементов нашей триады. Но здесь еще нужно учитывать и тот фактор, что "кататься" по железным дорогам с ядерным вооружением может быть небезопасно для самой страны. Когда дискутировался этот вопрос – нужно или не нужно – это проблема внутренней безопасности, неудачный старт даже в ходе испытательных пусков или вообще аварийная ситуация тоже вызывали большую настороженность. К тому же этот поезд с боевым железнодорожным ракетным комплексом не может двигаться по высокоскоростным магистралям. Это тоже относится к совокупности факторов.
Вопрос: Отношение к обороне меняется в какую сторону, на Ваш взгляд, – удешевления или именно наращивания неядерных сил?
Леонид Ивашов: Я полагаю, на наращивание неядерных сил. То есть ставка на то, что делают американцы, – они даже современные подводные лодки с ракетами "Трайдент 2" переоборудуют под крылатые ракеты. А мы должны учитывать, что против баллистических ракет развертывается система американской ПРО. И к 2020 году количество перехватчиков будет превышать количество российских баллистических ракет.
Вопрос: В это же время Владимир Путин дает указание, чтобы крупные предприятия были готовы в любой момент встать на военные рельсы – но проект БЖРК сворачивается. Разве он не встраивается в эту концепцию?
Леонид Ивашов: Нет, не встраивается, потому что ядерная война, тем более с применением стратегического ядерного оружия, исключается. Это понимают и американцы, и китайцы, и понимают это в России. Это гибель человечества. Ядерное оружие сегодня выступает в качестве стратегического миротворца – не позволяет развернуть большую войну. Но сдержать войну все же будет сложно только одним ядерным оружием. Хотя у нас в военной доктрине записано, что если война будет угрожать целостности и существованию нашего государства, мы готовы применить ядерное оружие против агрессоров, которые не будут его применять. Но речь здесь идет о тактическом ядерном оружии. Стратегическое не может быть применено. Поэтому ставку сегодня делают на неядерный фактор сдерживания.
А то, что президент дал указание быть готовыми к переходу на режим чрезвычайного положения, на мобилизационный режим – а он возможен только в случае введения военного положения в стране, это говорит о серьезности ситуации. И мне кажется, что эта мобилизационная готовность нашей промышленности – это самое слабое звено вообще в обороне страны.
Вопрос: Почему?
Леонид Ивашов: Потому что нет ни четкого законодательного регулирования, ни резервных мощностей, ни, естественно, финансов, чтобы быстро развернуться. Плюс – санкции, плюс – отсутствие станкостроительной промышленности, элементной базы и так далее. Это самый слабый элемент нашей обороны.
Вопрос: Так, может, какая-то часть наших элит приняла решение "заморозить" проект, чтобы опять попробовать "подружиться" с Западом?
Леонид Ивашов: Эта эйфория от того, что мы в период санкций нарастим собственное производство, заменим все технологии, которые мы от Запада получали, – она улетучилась. И сегодня реальная ситуация такова, что, увы, мы даже не можем нарастить массовый выпуск тех типов вооружений, которые сами производим. Поэтому сейчас наблюдается обострение, а наше Правительство пытается найти точки соприкосновения с американской с европейской стороной, чтобы ослабить эти санкции, потому что мы слишком долго втягивались в зависимость.
Поэтому, скорее всего, да, у нас есть публичная дипломатия, но есть и непубличная, скрытая дипломатия. Скорее всего, по этим "теневым" каналам ведутся такие переговоры.
Информация